6. Alone Against All (1/2)

Никто не знает, как жить или умирать,Этот мир исчез, но мы всё ещё живы. Обычный сбор в гараже Йоонаса теперь не выглядел таким уж привычным. Я еле доковылял до своего места, спускаясь по ступенькам со второго этажа. Через каждые пять-шесть я останавливался и сжимал зубы. Казалось, что внутри всё безостановочно прокручивается через мясорубку. Я счёл это неплохой платой за собственное поведение, поэтому молча шёл за Порко, который нас с Нико не поторапливал. Нико, к слову, явно чувствовал себя получше, чем я. Шёл чуть бодрее, пусть и медленно, и не скулил из-за каждого шага, хоть и сильно припадал на правую сторону. По крайней мере, мне видимо удалось его защитить.

События прошлого вечера казались происшествием столетней давности, а вот боль была вполне реальна. Я уже и не думал, что с ней расстанусь. По хорошему счёту парни должны были добавить ещё, но я не знал, вытерплю ли я. Голова просто разрывалась от боли из-за чего утром я не смог позавтракать, и радовался тому, что меня понесло грабить холодильник Йоонаса среди ночи.

Внезапно вспомнились мольбы Нико, когда он забивался в угол, увидев меня в проулке.

?Мне очень больно, пожалуйста, хоть завтра, но не сейчас, умоляю…? Если они решат сегодня выволочь меня на асфальт за домом Йоонаса и отпинать как следует, я не буду просить их смилостивиться, вот только сердцем я чувствовал, что роль моих палачей они на себя брать не будут. Самое жуткое, что они могут сделать – просто вышвырнуть меня, как поломанную вещь, и оставить без этого приюта для сердца. Чтобы там ни было – я это заслужил. В своё кресло в гараже я опустился как мешок. Буквально упал и застонал сквозь зубы от боли во всём теле. Нико сел осторожнее, заняв место Томми, Йоонас же видимо пошёл курить с парнями. С прошлой ночи я больше не входил в число доверенных лиц, с которыми можно было попиздеть о чём-то во время перекура, и сам понимал это.

Нико старался не пересекаться со мной взглядом, словно не знал, какую из сторон встретит сегодня. Того мудака, который издевался над ним и ржал почти в наркоманском трипе или же меня настоящего. Да он и не знал, какой здесь настоящий я.

Дверь гаража открылась, и парни молча зашли внутрь. Всё это уже начинало походить на судебный процесс. Я сглотнул и ощутил, как язык прилип к нёбу. Дышать стало ещё труднее. Боже, помоги мне выдержать их решение. Я даже не знаю, как буду жить без них. Они – единственное, что держит меня в реальности и не даёт сойти с ума от собственных решений. Рассевшись по местам – Томми подтащил к себе стул от ударки и поставил его рядом с Нико – парни погрузились в молчание. Даже Нико как-то виновато опустил голову. Мне же хотелось встать и уйти. Наверное, нужно было извиниться, но я не мог найти подходящих слов. Йоонас подорвался с места и закружил по гаражу, словно взволнованная чайка. Олли проводил его в течение нескольких кругов ленивым взглядом и заговорил первым: — Это пиздец. Его слова коротко и просто резюмировали ситуацию, но я кивнул. — Сколько их у Мики? – наконец, обратился ко мне Томми. — Кого? — Человек, в компании его. — Восемь-десять, — прохрипел я. — Они будут вас преследовать?

— Я не знаю. Скорее всего – да.

Я виновато посмотрел на Нико. Тот не дрогнул ни единым мускулом, да и страха в его поведении я не видел. Он внимательно смотрел куда-то в пол, но взгляд его явно был сосредоточен не на покрытии гаража. Пронзительные умные глаза просто не хотели ни с кем сталкиваться взглядом.

— Почему они ушли? – выпалил Порко, проходя мимо меня. – Почему оставили вас в покое вчера?

— Потому что мы оба отключились, — тихо сказал Нико, и парни уставились на него так, словно только сейчас вспомнили о его существовании. – Я слышал, как они говорили об этом. Мики не хочется убивать. Ему нравится мучить.

Олли нервно сглотнул и уставился на меня. Я обречённо кивнул. — Какого хуя ты там оказался? – Йоонасу явно не хватило перекура, чтобы перегореть. — Я… — взглянув на Нико снова, особенно на его разбитую бровь и расплывающийся синяк на скуле, я вдруг понял, что мне нечего сказать и стушевался. Покачав головой, я тоже уставился вниз.

— Как давно?

— Я знаю с Мики с четырнадцати лет. Да, Йоонас, до того, как мы с тобой нашли общий язык, и ты познакомил меня с Олли и Томми, я… Был знаком с ним. Чем он занимался – я не знал. Пару лет назад просто изредка стал приходить в его компанию, ну а в итоге… Не смог уйти. Потому что я, видимо, трус и мудак, — вздохнул я. – У меня нет оправданий, и я не знаю, что сказать. Я не знаю, какую цену мне нужно заплатить за всё это.

— Да ты уже заплатил, — вздохнул Томми. Снова разочарованно.

Я не выдержал и посмотрел на Нико. Счёт здесь выставлять он должен был в первую очередь. Он увидел мой взгляд и выдержал его, а потом сделал то, что я никак от него не ожидал – поднял руку, заботливо перебинтованную Йоонасом, и показал мне ладонь. Я почти инстинктивно посмотрел на свою и вновь – на него. Он кивнул и позволил себе короткую, всего лишь уголком губ, улыбку.

— Мне тоже, — просто сказал он. – Ты просил поверить тебе, и я верю. Сердце в груди сжалось от какого-то странного, совершенно нового чувства. Оно словно было соткано из благодарности, невероятной расположенности и даже толики воодушевления. Боль от этого не уменьшилась, но сердце забилось быстрее. Он нашёл в себе силы посмотреть на меня и даже, кажется, попытаться простить… Что лучше – он поверил в мои слова. Я ликовал, чувствуя, как в горле снова встал ком.

Олли прикусил губу и почти умилённо уставился на нас. Йоонас положил руку на лоб и закрыл глаза, беззвучно что-то бормоча себе под нос. Томми же решил, видимо, ознакомить меня с окончательным вердиктом, поэтому встал и без всяких усилий опустил Порко на своё место. Йоонас плюхнулся на стул и уткнулся Нико в плечо, а я услышал вполне различимое ?долбоёб? из его уст. — Есть что-то ещё, что мы должны знать? – спросил Томми. Я стал лихорадочно перебирать в голове всё, что было связано с этой дерьмовой компашкой. На ум как назло ничего не приходило, но я не мог оставить Лалли без ответа. Обязан был что-то сказать ему, ведь он интересовался явно не из праздного любопытства.