5. Another Sun (1/2)

Где-то за этим беззвёздным небомСквозь мои самые тёмные дниВзойдёт новое солнце.Эта крошечная искра поддержала меняВ мои самые тёмные дни. На душе было какое-то странное, будто бы липкое ощущение. Хотелось свободно и радостно вздохнуть, потому что этот страшный вечер был позади, но я не чувствовал, что имею на это право. До самого возвращения Йоонаса мы с Нико молчали. Я был впечатлён его словами, но от этого совсем утратил дар речи. Между нами лежала небольшая аптечка, но Нико будто совсем ушёл в себя. Он отводил глаза и смотрел куда угодно, лишь бы не пересекаться со мной взглядом. У меня появилось странное и неприятное ощущение, что ему не под силу оставаться со мной наедине. Он будто ждал, что я наброшусь на него, поэтому я старался сидеть неподвижно. Трудновато было придерживаться такого положения, когда единственным желанием было растянуться на полу, да и желудок сводило. До меня, наконец, дошло, что я не ел с самого утра — кусок в горло не лез.

— Так, — Йоонас вернулся в гараж и на мгновение остановился. — Мы решили обсудить всё потом. Хоть завтра, хоть послезавтра, но к этой теме мы ещё вернёмся. Нико, тебе надо сообщить кому-нибудь, что ты останешься здесь. — Да незачем, я могу...

— Нет, не можешь. Если эти ублюдки пришли к твоему дому среди белого дня, значит, могут заявиться и ночью, особенно — этой. Надо выждать время, — Йоонаса передёрнуло, и он всё же бросил взгляд на меня. Я не смог разобрать всех эмоций в нём и сокрушённо опустил голову.

— Я напишу, хорошо, — тихо отозвался Нико. — Спасибо. Йоонас тепло улыбнулся ему и сел рядом. — Не бойся, всё позади. Сейчас самое страшное прошло, и здесь тебя никто не тронет, — он положил руку на запястье Нико, тот в ответ еле-еле улыбнулся. Я ощутил неимоверную зависть к Порко. — Пойдёмте в дом, нечего здесь рассиживаться, уже холодает. Дойдёте?

Мы оба, как по команде, кивнули и вскочили со своих мест, тут же пожалев об этой резкости. Йоонас поддержал Нико, а мне пришлось ковылять за ними самому. Такой странной процессией мы дошли до гостиной. — Так... — Йоонас первым делом спустился к нам из своей комнаты, в которую убежал, едва доведя Нико до дивана, со стопкой вещей. — Это твоё.

В меня прилетели мои же шорты и майка, которые оставались здесь с незапамятных времён. На самом деле моей одежды здесь хранилось предостаточно, но меня волновало не это. Мне хотелось попросить у Йоонаса помощи — казалось, что ещё немного и я просто выключусь снова, но я стиснул зубы, присаживаясь и поглядывая на них. — Нико, тебе бы тоже лучше переодеться, всяко лучше будет, — ему Йоонас отдал свою светлую футболку. — Спасибо, — Нико положил её рядом с собой и вновь упёрся локтями в колени. Я видел, что он едва-едва балансирует на грани сна и яви.

— Не обещаю, что со многим справлюсь, но... — Йоонас кинул мне аптечку и сел рядом с Нико. — Попробую. Ты же не против, если я?.. — Да всё в порядке, не надо. — Ну, конечно, — Йоонас кончиками пальцев убрал в сторону длинную прядь его волос и начал осторожно вытирать с его лица запёкшуюся кровь. — Йоэль, ты приводи себя в порядок тоже, мудак ты наш... Ой, Нико, извини, я не специально. Блять, руки бы им поотрывал, серьёзно. Шрам на брови может остаться, кстати. Чего ты так смотришь? — Помоги Йоэлю, пожалуйста, — Нико чуть отстранился. Я всё это время неслушающимися пальцами пытался открыть бутылочку с перекисью водорода, и замер, удивлённо уставившись на него. Чем больше времени проходило, тем сильнее саднило каждую царапину, но я держался.

— Он сам виноват, — коротко отрезал Йоонас, не глядя на меня, и это резануло мне по сердцу сильнее сотни осколков.

— Пожалуйста. Ему сильнее досталось. Я правда в порядке, это мелочи, — Нико перехватил его руку и бессильно посмотрел на него.

Йоонас покачал головой и поднялся с места, подходя ко мне. Меня успокоило лишь одно — во взгляде его не было никакого отвращения. Глубинный ужас — может быть, но не желание выгнать меня. — Только потому, что Нико попросил, — усмехнулся Порко. — Ты его знаешь буквально пару часов и уже слушаешься, вот что ты за задница такая, — его прикосновения были всё такими же заботливыми, и мне стало чуть легче.

— Сам ты задница, — фыркнул Йоонас. — Я же любя. — Я тоже, — он, наконец, совсем по-старому закатил глаза, и мне казалось, что он едва удержался от того, чтобы не дать мне подзатыльник. Дружеский.

Я улыбнулся так, словно получил надежду на прощение.

— Переодевайся, Нико, все окей, — тут же заговорил Порко снова, заметив, что Нико так и сидит на краю дивана, не прикоснувшись к футболке. — Она чистая, если хочешь — завтра другую подыщу тебе, сейчас просто нет разницы, в чём спать, верно?

— Да я сам грязный, — Нико неловко улыбнулся. Мне вдруг стало ясно, почему он сидит на краю дивана, а не развалившись в кресле, как я.

— А, блин, я и не подумал, — Йоонас треснул себя по лбу. — Смотри, вон та дверь с красной ручкой ведёт в душ. Полотенца там на полке, иди, я пока карму Йоэлю почищу. Нико, судя по всему понял, что деваться ему некуда, но всё же посмотрел на меня, а не на Йоонаса. Я кивнул и постарался улыбнуться. В уголках губ запеклась кровь, наверное, мой доброжелательный жест сейчас больше всего походил на инфернальный оскал, но Нико этого хватило. Сильно хромая, он всё же ушёл по указанному направлению, прихватив с собой футболку. Мы остались наедине с Йоонасом и первое, что я почувствовал — это сильнейший подзатыльник, от которого я вскрикнул и тут же схватился руками за голову, обижено посмотрев на Йоонаса. Спрашивать у Порко: ?За что?? — было лишним. — Заслужил, блять. — Больно! — Мне тоже было больно! — воскликнул он и вдруг обнял меня, не глядя на то, что испачкан я был похлеще, чем Нико. — Господи, как ты мог... А если бы они тебя там убили, что бы мы делали? Ты о матери подумал? О семье? Йоэль, какой же ты дебил...

Его слова и объятия неожиданно ранили меня, и мне пришлось закусить губу и сильно зажмуриться, чтобы не дать эмоциям выход. Он шёпотом клял меня, на чём свет стоит, но не выпускал из объятий ещё очень долго. Я слышал, как билось его сердце. Рывками. И слова, срывающиеся с его губ, были болезненными для нас обоих, как и дрожь моих рук, обнимающих его в ответ. — Ты боишься? — наконец, спросил он, отстраняясь. — Я не знаю. — А я боюсь. Всё это так просто не закончится. — Я потом уйду, Йоонас, честно, я... — Идиот. Я не их боюсь. У меня бита в машине и срать я хотел на этих мудил. — А чего ты боишься? Меня? — последнее слово сорвалось с моих губ слишком быстро, чтобы я смог его удержать.

— Не тебя, а за тебя. И за Нико. Почему у тебя порез на ладони?.. Ох, чёрт. Ясно, — Йоонас нервно рассмеялся. — Значит, и он теперь один из нас? — Да. Это то, о чём ты подумал. Наша клятва на крови перешла и к нему. Мне хотелось, чтобы вы ему помогли, раз я уже не могу, — мне пришлось признаться и от этого стало совсем хреново. — Мы бы его не бросили, идиот. Мы не... — Не такие ублюдки, как я. Да, я знаю. Он отвернулся и провёл по лицу руками. Его пальцы тоже дрожали, но он изо всех сил старался оставаться хоть немного уравновешенным.

— Я очень люблю тебя, Йоэль, но мне тяжело будет принять это. Даже сейчас мне хочется просто выйти на улицу и орать там от осознания, что ты всё это время был среди этих ублюдков. Я даже думать не хочу о том, сколько херни вы натворили. Я видел Нико. Его глаза. Там просто первобытный ужас. Он не хочет смотреть на тебя, ты для него — монстр. Мне кажется, он сам не понимает, какая из твоих сторон настоящая. И хуже всего, что я — тоже.

Я не стал извиняться. Не было смысла. В носу как-то противно защипало, и я не хотел втягивать воздух через него, понимая, что Йоонас услышит что-то похожее на всхлип. Не хотелось давить на жалость. Я потянулся за обезболивающим. Пальцы не слушались, и упаковка никак не хотела открываться. Надавив на неё сильнее, я сломал таблетку внутри и отбросил всё в сторону, закрывая лицо руками и остервенело сжимая пальцами собственные волосы, словно хотел выдрать их из головы вместе со словами Йоонаса.

— Йоэль... — Я ненавижу себя, — прохрипел я. — Йоэль, не надо, — он положил мне руку на плечо. — Пожалуйста. Мне тоже хреново. Давай дождёмся утра, а то наговорим друг другу лишнего.

Я услышал, как открывается дверь душевой и резко отнял руки от лица. Перед глазами поплыли тёмные пятна. Нико выглядел определённо лучше. Смыл кровь, избавился от пыли и грязи на теле, распутал волосы и теперь смотрелся не так плохо.

— Тебе нужно поесть, — Йоонас тут же подскочил на месте. — Не отнекивайся, организму нужно восстанавливаться, да и таблетки обезболивающего вроде бы усваиваются лучше с едой. Пойдём на кухню. Йоэль, мы тебя там ждать будем.

Намёк прозвучал недвусмысленно и я, с трудом поднявшись, поплёлся в душ. Грязная и рваная футболка Нико валялась в мусорной корзине и моя полетела следом. Джинсы, как мне показалось, ещё можно было спасти, и их я кинул на стиральную машинку. В какой-то миг закружилась голова, и я решил с душем не затягивать. Даже тёплая вода будто обжигала тело. Я шипел и с мазохистским наслаждением давал ей волю, подставляясь под струи и позволяя ей смывать мою кровь. Синяки уже расцветали на моей коже и расплывались бардовыми пятнами. На боку был особенно крупный, из-за него я и чувствовал себя так дерьмово. Наверняка, это подарок, оставшийся после удара ботинком. Запрокинув голову, я стоял под водой, упираясь руками в стены душевой кабинки. Хотелось вымыть не только тело, но и душу. Запёкшаяся кровь растворялась и открывала путь ранам. Я не глядя отыскал шампунь Йоонаса и как следует намылил волосы, старясь вытащить из них песок и пыль. Вроде бы даже получалось. От грязи на теле отмываться пришлось тяжелее. Я не знаю, сколько в итоге проторчал в душе, но зеркало запотело. Я всё же заставил себя провести по нему рукой и взглянуть правде в глаза.

Отвратительно. Но ведь могло быть и хуже. ?Да, если б меня мёртвым нашли? С трудом переодевшись — силы покидали меня с каждым часом всё сильнее — я всё же вышел из душа и пошёл на кухню, слыша голос Йоонаса и улыбаясь какому-то домашнему уюту, который создавался запахом жарившейся яичницы и болтовнёй Порко.

— Я уже думал пойти за тобой, — заметил он, увидев меня.

— Тяжело двигаться, когда кости пересчитали, знаешь ли. — Не знаю, — он пожал плечами. — Но по тебе видно. Садись уже, а.

Он суетился вокруг нас и бормотал себе под нос какую-то чушь, а я, не отрываясь, глядел на Нико. Он был смущён всем, что происходило, и это делало его просто прекрасным. Я впервые заметил, какие у него красивые длинные ресницы, обрамляющие зелёные глаза. Действительно приятное лицо, даже несмотря на ссадины. Я каждый видел его лишь испуганным до смерти, но сейчас, разомлевший, сонный и уставший, он казался мне невероятным. Неужели такой парень мог бояться нас? Странная штука жизнь. Возле Нико стояла пепельница и лежала пачка сигарет Йоонаса. Я начал понимать, почему он выглядит чуть расслабленным. Усталость и какое-никакое снятие напряжение сделали его мягче. Наши взгляды пересеклись. Я вспомнил слова Порко и кисло улыбнулся, опуская глаза.

Я просто монстр. — Лопайте, — Йоонас поставил перед нами по тарелке. — Нико, поспишь в моей комнате сегодня, хорошо? — Но... — Всё в порядке. Там диван стоит. Йоэль — ты в комнате для гостей. Я пойду пока постелю вам, — он отчаянно зевнул и вышел из кухни, оставляя нас наедине.

— Всё в порядке? — спросил Нико.

Мне кусок в горло не лез, несмотря на громко заурчавший желудок. — Всё отлично.

— Надо поесть, — он вздохнул. — А сил нет... — Если что я тебя дотащу, — я усмехнулся. Он посмотрел на то, как я с трудом держу вилку и рассмеялся тоже.

Спустя секунд десять мы оба смеялись, как сумасшедшие, до слёз и всхлипов.

*** Этой ночью мне спалось просто отвратительно. Уснул я, едва моя голова коснулась подушки, но просыпался почти через каждые полчаса. Скуля от боли, переворачивался на другой бок и отключался вновь. Организм пытался просто пережить эту ночь, а не набраться сил. Чем больше проходило времени, тем сильнее ломило всё тело.

Неужели Нико переживал это в одиночку каждый раз?

В пять часов утра я покинул этот порочный круг и с трудом сел на кровати. Впервые в жизни хотелось курить просто до боли в горле. Пришлось послушаться этого желания, да и недовольное урчание желудка не давало покоя. Кряхтя, как старый дед, прошедший хитровысранные полевые учения, я вышел из комнаты и внезапно для себя увидел Нико, сидевшего на ступеньках лестницы. — Нико?

Он даже не дёрнулся от звука моего голоса — наверняка услышал, как я покрывал матом всю свою жизнь, с трудом волоча тело в коридор. — Да, это я, — откликнулся он. — Почему ты... Не спишь? — Не знаю.

Звучало честно. С трудом доковыляв до него, я не рискнул опускаться рядом. Что-то подсказывало мне, что подняться с после этого смогу только с чужой помощью. Нико помощником явно не выглядел. — У тебя очень милые друзья, — наконец снова заговорил Нико.

— Братья, — поправил я. — Они теперь достались и тебе. Все трое, да-да. Но ты потом поймёшь, что они отнюдь не подарок на Рождество. Но теперь ты в нашей стае.