Глава шестнадцатая: Посол (1/1)

Чирандживи идёт пешком. Он поднимается на холм, с которого ещё вчера - спускался, и рассветное солнце слепит ему глаза. Чувства от визита остались смешанные. Переговоры удались, королева пожелала ему чистого неба, а солдаты пообещали пить за его здоровье. А вот эта девчонка Аллайи чуть всё не испортила. Посол до сих пор не мог понять: был ли это вопиющий непрофессионализм, или эти Аллайи действительно все так себя ведут? По его опыту вернее было второе. Впрочем оно, наверное, и к лучшему. - думает Чирандживи, - Ведь в итоге обе стороны приблизились к столь желанному миру. Но что теперь будет сдерживать Хранителей? Разве только Зима. И то не надолго. Чирандживи идёт пешком не просто так. И другие народы Ауриги, и сами Драккены видят радость и величие в полёте. Поэтому Драккены и селятся высоко. Ведь как же это здорово: бросится камнем вниз, в последний момент расправить крылья и воспарить над землёй. Оглядывать её красоты с недоступных другим высот, вступать в весёлую дружескую борьбу с воздушными потоками и закладывать такие виражи, что в глазах темнеет. И как же это неудобно и муторно: взлетать с ровной поверхности.

Это виверны и Древние подобны огромным птицам. Это их от неба отделяет всего пара мощных взмахов крыльями. А у Чирандживи крылья - за спиной, и все подобные ему прежде азбуки учат азы аэродинамики, потому что взлёт с такими крыльями - дело гораздо более сложное. Сначала нужно оценить метеорологическую обстановку, направление и силу ветра, даже температуру. Потом нужно как следует разбежаться. Потом - расправить крылья, и начать работать ногами ещё усерднее, чтобы резко возросшее сопротивление воздуха не снижало скорость. За этим следует сложная и всегда разная комбинация из взмахов крыльями и подпрыгиваний: всегда разная, и всегда - довольно комичная, поэтому Чирандживи и ушёл для начала за холм. Зато потом, на высшей точке холма, как сейчас, ты уже окончательно взлетаешь и паришь на улюлюкающей солдатнёй, и тогда остаётся только набрать высоту и заложить курс.

Чирандживи всё-таки решает лететь на юг, в Успех. Таким образом после этого он сможет вернуться к начальству с полной информацией о делах, и ему не придётся проделывать лишний путь. Вскоре ржаные поля сменяются степью, а укреп.районы - полями и хатами. Вскоре Чирандживи уже видит под собой Удачу. Этот город - самый молодой в Технократии и ещё мал. Он больше похож на огромное село, однако башня в его центре уже поблёскивает первыми металлическими элементами.

Ветер крепчает, и становится всё холоднее. Солнце уже в зените, и сизая дымка постепенно расступается, открывая взгляду посла горный хребет. Прогресс тянется вдоль по реке. Берега её теперь больше похожи на гигантскую лестницу, и у каждой ступеньки: причалы, корабли, водяные мельницы - береговые пристройки, кажущиеся маленькими в сравнении с огромными водяными колёсами, увенчаны странными металлическими рогами, между которыми то и дело проскакивают маленькие ручные молнии.

О Бесконечные, - думает Чирандживи. - они и в самом деле приручили грозу! Посол знал это и раньше, но лишь теперь видит воочию. Горы становятся всё ближе и вот наконец Чирандживи видит Успех. В отличии от остальных городов Хранителей, Успех - идеально круглый. И кроме того - гораздо больше других городов. Лучи проспектов, паутинки улиц, аккуратные квадратики жилых домов. Чем ближе к центру, тем выше становятся здания: центр города занят высоченными девятиэтажными башнями из стекла и металла. Но город имеет такую форму, потому что построен в идеально круглой воронке, поэтому самая высокая башня Успеха лишь едва поднимается над её берегами. И эта башня захватывает всё внимание посла. Видя её, он понимает, что ни легенды Хранителей, ни хроники из Галерей Шёпота не врут: этот народ действительно пришёл с неба. Многочисленные записи тысячелетней давности все как одна говорят о том дне, когда в этих горах что-то огромное ухнулось прямо с предрассветного неба, пылая огнём и ужасно грохоча. Другие записи о том же дне говорят, что в других регионах Ауриги с неба падали большие светло-голубые кристаллы, но этому Чирандживи пока не придаёт значения. Центральная башня Успеха действительно не похожа ни на остальные постройки, ни на то, что посол мог видеть до этого - а повидал он немало. Высоченная прямоугольная конструкция словно не выстроена здесь, а действительно воткнута в землю какой-то неведомой силой: причём воткнута - под углом, но архитектурное мастерство Хранителей не даёт ей упасть. Эта башня никогда не была жилым строением: лишь упав сюда, этот гигант стал обрастать пристройками, окнами, балконами, бойницами, башенками. По сути, - вспоминает Чирандживи, - это даже башней ни разу не называлось. Небесный Ковчег - вот, что значилось в архивах. Подлетая ближе, Чирандживи видит, что его здесь уже давно ждут. В отличии от Аллайи, Древние всегда предупреждают о прибытии своих послов. Участок проспекта перед самыми воротами дворца уже расчищен, деревянные служебные постройки перенесены подальше - проспект заботливо превращён во взлётно-посадочную полосу. Чирандживи улыбается этой ненужной заботе: главной проблемой для него сейчас являются башни Успеха - у запутавшихся в них ветров резко портится характер. А приземляться драккен привык и в менее удобных местах. Тут Чирандживи внезапно вспоминает, что пятна крови с его наряда так до конца и не отстирались. Но мостовая уже близко, и он не может ни побежать искать прачку, ни обругать себя за нерасторопность. Надеяться ему остаётся только на то, что эти тёмные пятна будут восприняты не как пренебрежение, а как следы боевой славы (коими они и являются).

Трубачи играют "Древнюю долину", ветер мягко подпирает посла, и вот уже его когти скребут мостовую, когда Чирандживи приземляется на ноги. Затормозив, он оправляет наряд, берёт в руку посох и, приняв серьёзный вид, направляется к воротам. Посадка на ровную поверхность тоже считается не самым предпочтительным завершением полёта: Драккены привыкли взлетать со скал и на них же садиться. Поднимаясь на странной металлической платформе, сквозь жужжание механизмов и грохот цепей Чирандживи запоздало понимает, что вполне мог бы сесть и на балкон. Хотя нет, - думает он, - это обидело бы тех, кто готовил полосу. Ладно, уж сел так сел. Лишь бы не пришлось снова взлетать с ровного места. Тронный зал немного сбивает Чирандживи с толку своим ровным полом и косым потолком, к которому восходят косые стены и прямые колонны. Прорезанные в стенах высокие стрельчатые окна украшены витражами. Первый - самый интересный: он изображает главную башню Успеха в горизонтальном положении - на синем фоне среди звёзд. Другие витражи тоже повествуют историю Хранителей: вот через черноту пролегает трещина, сквозь которую видны несметные богатства; вот ровная колонна людей выходит на заснеженное поле из-под земли; а этот витраж ещё не собрали до конца, но металлические рамки уже и без стёкол позволяют понять сюжет: женщина, отсекающая голову некрофагу. В дальнем конце зала возвышаются ступени. Перед ними по обе стороны зала стоят столы, за которыми сидят по шесть богато одетых мужчин; титановый трон на вершине лестницы пустует; а несколькими ступенями ниже, и чуть левее стоит ещё один трон: небольшой, из дерева.

На нём сидит юноша чуть старше Имира: черты его лица остры, голову с короткими каштановыми волосами украшает титановый обруч. Издалека всех деталей посол ещё не видит, но глаза юноши видны отчётливо: словно сама королева смотрит на Чирандживи из далёкого прошлого - из того прошлого, в котором время ещё не научило её сдержанности и спокойствию. А глаза-то мамины... - с улыбкой думает Чирандживи и низко кланяется: - Тысячи зим мира и процветания вашему роду и вашему дому. Вместо того, чтобы принимать гостей сидя, как того требует дворцовый этикет, королевич встаёт и бодрой походкой направляется к послу: - Равного числа взлётов и посадок вам и вашим согражданам. - отвечает он. Сблизившись с послом, он жмёт ему руку: - Рад наконец-то встретить вас лично. - Я тоже очень рад, Ваше Ве... - Я ещё не Величество. Матушка ускакала на войну, и оставила тут всё на меня и совет. Развернувшись, юноша направляется обратно к трону. По его жесту слуги выносят кресло для посла и ставят его перед ступеньками. - Прекрасный поступок, достойный легенд и песен. Но только пусть теперь не говорит, что лишь мужчинам свойственно увлекаться. Чирандживи ловит себя на раздражении, и тут же понимает, что он, оказывается, уже очень стар. Да: он стар, и Драккены стары - как народ. И как молодая трава пробивается сквозь прошлогоднюю листву, так и этот мир наследуют молодые - во всех смыслах этого слова. - Я видел Её Величество лично. Её здоровье не вызывает опасений. - перевод: "Что ж, недоросль, о маме-то не волнуешься, ну как тебе не стыдно!". - Как только мне сообщили, что матушка ранена, я подорвался в лагерь, чтобы эвакуировать её. Когда я приехал, она была уже в сознании и отказалась. Говорю же: не только мужчинам свойственно увлекаться. Чирандживи садится в кресло. Да, зря он, наверное, так плохо подумал о королевиче: невоспитанность - ещё не признак плохого человека. - Что ж... я так полагаю, вы намеревались встретить матушку здесь, но обстоятельства спутали ваши планы. И всё же вы навестили Успех. Мне хотелось бы знать о предмете вашего договора и о том, зачем вы здесь. - Её Величество снабдила меня этим. - посол достаёт свиток. Пока он ищет взглядом слугу, который этот свиток королевичу поднесёт, юноша сам встаёт, берёт свиток и начинает читать, ещё не дойдя до трона. - Ага... ага... Отец, а гость-то - к тебе. Оте... - королевич поднимает взгляд от бумаги. - господин Белопетравичус. Слева из-за стола встаёт статный старик. - Он снова в своей лаборатории? - Да, мой принц.

- Все на своих местах: мать - на войне, отец - в лаборатории, а я вот - тут сижу. - тихонько хихикает юноша. Он встаёт и отдаёт грамоту послу: - Я рад был повидаться, но вижу, дело срочное. Слуга проводит вас в лабораторию. Чирандживи встаёт и кланяется. Он понимает, что церемонное прощание только утомит королевича. Вскоре посол уже направляется в лабораторию. Да уж... - думает он. - То ли это я слишком стар, то ли это у Хранителей такой менталитет: "Прямо здесь, прямо сейчас: всё, и сразу".