54. Ночь (1/1)
Аллериана возвращается домой поздно, через несколько часов после полуночи. Ключами не бренчит, каблуками по полу не цокает. Аккуратно снимает рюкзак и оставляет его возле невысокой тумбочки. Мимолётный взгляд бросает на зеркало – в полутьме сверкает зачарованное оружие. Лук и колчан валькирия аккуратно устраивает на ближайшей вешалке, а потом на цыпочках, стараясь ничего не задеть и не уронить, идёт в гостиную.Дома тихо – Аш, наверное, уже давно спит. С утра он, конечно, сидел в кабинете, многозначительным взглядом показывая, что намерен заниматься своими делами до глубокой ночи, но, вроде как, даже ему нужен отдых… ?Вроде как? амазонку и смутило.Впрочем, ещё больше её смутил резкий запах алкоголя.Аш обнаруживается в гостиной. Поудобнее развалившись на диване, он туманным, словно бы слепым взглядом смотрит в стену. В левой руке у него – бутылка с чем-то, подозрительно напоминающим вино, отнюдь не молочное.— Всё хорошо? — интересуется Аллериана негромко, подходя ближе.— Не имею ни малейшего понятия, — пилигрим усмехается так горько, что от этой усмешки у валькирии по спине бегут мурашки, а волосы дыбом встают. И больно, и страшно от этого.— Ты пьян.— А то я не знаю, — он тяжело вздыхает.— Что случилось? — Аллериана не любит доставать кого-то вопросами, но в этот раз бросать идею узнать, в чём дело, не собирается.А пилигрим только кивает на свитки, разложенные на низком столике прямо перед ним. Валькирия просматривает их бегло, но ни слова разобрать не может: язык совершенно ей незнаком.— До переноса в прошлое, — начинает Аш, видя непонимание в глазах амазонки, — я жил в ином времени. С того момента до сегодняшних дней прошло лет, наверное… около трёх-четёрых сотен, не уверен. Я родился в клане ниндзя, охранявших старую Небесную гавань… И я был наследником. Отец был тяжело болен, поэтому меня вовсю готовили к тому, чтобы я занял его место… В тот момент меня и кинуло чёрт пойми куда, — он слегка морщится, отпивая вино прямо из бутылки. — И последние пару месяцев я искал информацию о том, что произошло после моего исчезновения.— Нашёл? — у Аллерианы почему-то голос дрожит.— Нашёл, — мрачно кивает пилигрим. — Нашёл знакомый шифр в записях, попытался перевести, но не вышло. Тогда просто заставил бумагу рассказать мне всё… Лучше бы я этого не знал.— Всё так плохо?— Допрос какой-то, — бормочет Аш тихо. — Да... да, плохо. Быть никому не нужным – это одно, знать об этом – совершенно другое. Особенно, когда выясняется, что ты не нужен самым близким людям… Конечно, мы не были слишком близки, а став главой клана, я был бы просто марионеткой матери, но всё же… — голос у Аша дрожит, и он замолкает. — Все подумали, что я просто сбежал. Отец отрёкся, признал меня недостойным и вскоре умер, а мой самый близкий друг стал пешкой в руках моей матери, и уже через несколько месяцев клан был уничтожен, — он закрывает глаза и с усердием трёт веки. — Как думаешь, всё ли у меня хорошо?Аллериана не отвечает. Только, осторожно пройдя по деревянному полу, садится рядом и, немного подумав, поудобнее устраивает голову на плече Аша. Тот слабо усмехается и как-то болезненно вздрагивает. А через несколько секунд валькирия чувствует, как он неуверенно сжимает её ладонь в своей.С самой первой их встречи валькирия помнит нелюбовь Аша к рукопожатиям и любым другим тактильным контактам. Эта мысль носится в голове бешеной собакой, не даёт покоя.Неужели он настолько пьян?Сказал же как-то раз, что держать кого-то за руку – это даже более интимно, чем целовать…Несколько минут проходит в полнейшей тишине. Когда Аллериана приподнимается, то с удивлением обнаруживает, что пилигрим уснул. Но как только валькирия пытается уйти, он мгновенно открывает глаза.— Останься, — шепчет. Голос у него уже не дрожит – но в нём слишком много боли, чтобы это можно было не заметить.Аллериана повинуется, но сесть обратно не успевает: Аш тянет её на себя так, что вмиг покрасневшая амазонка оказывается у него на коленях. Пилигрим, отпустив руку эльфийки, обнимает её, утыкаясь лбом в плечо.
А она молчит.Чувствует только биение сердца Аша: неровное, неаккуратно резкое, до боли знакомое. Страх расползается по телу острыми колючками, царапает всё внутри так, что кричать хочется.— Нужен ты, — говорит валькирия едва слышно, растерянно запуская руку в его растрёпанные волосы и касаясь губами виска. — Мне нужен.Аш не отвечает.
Только обнимает валькирию ещё крепче. Он знает, что утром она будет жутко краснеть и всячески отрицать случившееся, говорить, что кто-то был слишком пьян, а ещё у этого кого-то слишком бурное воображение…
Но сейчас пилигрим хочет, чтобы кто-нибудь остановил время.Чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.