44. Человек (1/1)
— Ты спрашивала о моём прошлом.Вот так. Уверенно, спокойно, на долю секунды – равнодушно. Словно он не человек, а бездушная машина, которой вообще на всё плевать.Аллериана отрывается от книги и смотрит на пилигрима удивлённо. Он стоит сзади, облокотившись на спинку удобного кресла с мягкой красной обивкой. Валькирия не понимает, как умудрилась не заметить, что он подошёл.— Я не могу рассказать, — негромко продолжает Аш, — но могу показать.Его ладонь оказывается перед лицом Аллерианы, и та кивает, закрывая глаза.Книга падает, стукнувшись твёрдой обложкой о деревянный пол.Маленькая девочка, лет десяти-двенадцати на вид, избитая, израненная, лежит на тропинке, ведущей к подножью Клыкастых гор. У неё неестественно вывернуты руки, а на животе и плечах ни одного живого места нет.Аш, наклонившись, разглядывает её, а затем, что-то заметив, резко скидывает с себя рюкзак.Валькирия чувствует страх. Необычный такой, дикий, словно животный, совершенно неконтролируемый. А ещё – растерянность и ярость.— Это не твои чувства и воспоминания, — голос Аша звучит прямо в её голове. — Мои.Эта же девочка, уже слегка подлеченная, явно дышащая, лежит на кровати. Рядом сидит пожилой клирик в больших круглых очках. Чуть поодаль, возле двери со стеклянной вставкой, стоит волшебница. Она не знает, куда себя деть, то закрывает лицо руками, то начинает нервно ходить туда-сюда в радиусе метра-двух, то прислоняется к стене.Аш сидит у изголовья кровати с другой стороны и держит девочку за руку.Аллериана чувствует сожаление и отчаянное желание помочь.А ещё – почему-то – ей больно.— Её зовут Вента, — произносит Аш спокойно, и от ледяного спокойствия в его голосе валькирии становится не по себе. — Звали, — поправляется.Девочка прячется за пилигрима, сидящего на краю кровати, как только в комнату заходит кто-то ещё. Клирик оставляет обед на столе и, хмыкнув, выходит.— Ты его боишься? — спрашивает Аш, и Вента быстро-быстро кивает. — А меня?Она качает головой и что-то тихо шепчет.Неожиданное ощущение объятий.Чувство нежности.Аш молчит.Поле, полное ярких цветов, и пёстрый венок на голове Венты.Её полёт на пегасе. Светящееся от счастья лицо.Тёмные улицы, бег по переулкам и к крышам. Беспокойство.Небо, усыпанное звёздами. И Вента, уже немного повзрослевшая, сидящая рядом.Сцены меняются быстрее, чем прежде. Аллериане не всегда удаётся понять, что вообще происходит. Она пытается вглядеться хоть во что-то, но видит только слегка размытые очертания.Пышное белое платье. Ощущение радости и болезненно нежного тепла.Огонь, дым, пепел, жар. Горечь.Улыбающаяся Вента, сидящая на крыше.Кровь.Трое мёртвых мужчин с обезображенными лицами.Неожиданное чувство радости.Аллериане становится действительно страшно.Что вообще происходит?Дикая боль, сдавливающая грудь.Тихие всхлипы.Венок из пёстрых цветов на могиле.Вид со стены Небесной гавани.Жгучее чувство досады.— Я сдался, — говорит Аш тихо.Аллериана не понимает.Действительно не понимает, почему он всё ещё жив, как его до сих пор не раздавила эта адская боль, зачем он продолжает жить…Ворох ярких моментов.Белое платье……если сдался.Поток воспоминаний резко прекращается.Аш отходит медленно, прижимается к стене со вздохом и закрывает лицо левой рукой.Кольцо на безымянном пальце, сначала казавшееся тусклым и неприметным, выделяется. Не яркостью, не мягким свечением. Чувствами, исходящими от него.— Я никогда не понимал, — говорит Аш тихо, хрипло, безжизненным своим голосом, — почему даже от счастливых воспоминаний может быть так горько.У него по щекам слёзы льются, а Аллериана, всегда разговорчивая и весёлая, молчит. Давящая боль в груди, резкие тёплые вспышки счастья, неуправляемое желание кричать и биться о стены - всё это ещё не исчезло.Она разворачивается, осторожно встаёт и, тяжело дыша, делает несколько шагов. Ноги почти не слушаются, но валькирия подходит ближе.Подходит только ради того, чтобы уткнуться лбом в плечо пилигрима и взять его за руку.Чтобы почувствовать, как он дрожит. Почувствовать холод, исходящий от его тела. Только ради того, чтобы наконец-то почувствовать в нём человека.