Анагноризис (1/1)

За тяжелым вдохом следовал не менее тяжелый выдох. Голова разрывалась от боли, но спасительное забытье все не приходило.Как же больно… Этот удар должен был убить, разве нет? Это же с какой точностью надо вонзить кинжал, чтобы лишить глаза, но не повредить мозг.Неужели именно в этом и был план? Папирусу стало совсем дурно.Ха-ха, странно, тут столько всего произошло, а ему плохо из-за замысла Даста! Папирус усмехнулся.Столько всего, скажешь тоже! Это, кажется, были самые ужасные две минуты его жизни. Сначала этот безумец Даст… ?Мой брат, я поднаторел в убийстве тебя?. Это было так страшно слышать! Папирус проскреб пальцами по земле, вырывая траву.И что потом?! Эджи… Эджи и Рэд…Папирус начал нервно посмеиваться.Они всех…—?Эй, займись им! Это твоя обязанность!Папирус все видел. Падающее обезглавленное тело, стекающая по льду густая кровь, обожженный труп, безумный персонаж, разорванный в клочья.Это все…Безумие.—?Папирус!Его лицо вдруг резко подняли. Папирус увидел своего старшего брата.—?Спокойнее, Папирус,?— мягко произнес Санс. —?Я с тобой рядом, не волнуйся. У тебя просто шок от серьезной раны.Как завороженный, Папирус продолжал смотреть, отчаянно цепляясь за образ брата. Тот слабо, немного горько улыбнулся. В голубой радужке незакрытого глаза Папирус рассмотрел что-то очень знакомое, очень нужное прямо сейчас.Терпение. Осознав это, маг почувствовал, как нечто, до этого плотно сжимавшееся в его груди, бьющееся наружу, расслабилось, растворилось. Напряженные по какой-то причине мышцы расслабились.—?Вот так хорошо, молодец,?— спокойнее сказал Санс.Он еще придерживал младшего одной рукой, а второй потянулся к затылку. И расстегнул свою повязку.Голубой лентой она скользнула вниз, и Санс успел поймать ее за одну из лямок. Вырезанный полукругом кусочек ткани с рисунком белого глаза сполз ниже.Левый глаз Санса был зашит. Верхнее веко тонкими, крепкими нитками было пришито к нижнему. Конечно, Папирус это знал и иногда видел, но все равно каждый раз его сердце от этого сжималось. Почему только так его брат мог сохранить в целости свой экслибриум? Это несправедливо.—?Сейчас она для тебя полезнее,?— мягко произнес Санс и надел повязку на Папируса, закрыв изуродованный глаз.На мгновение Папирус перестал дышать.—?Санс…—?Отлично, успокоил его. Не хватало еще, чтобы и он с катушек слетел. —?Этот голос! Ах точно…Гастер.Папирус заставил себя посмотреть на Верховную тень.Гастер выглядел немного иначе. Обычно он не слишком следил за своим чернильным телом, но сейчас принял более антропоморфный вид. Он напоминал тощего высокого человека. Таким он был раньше, при жизни? В чем причина такой перемены?—?Здравствуй, Тори,?— с непривычной мягкостью в голосе произнес Гастер. —?Давно не виделись.Ториэль поджала губы и нахмурилась. Ей явно тяжело было смотреть на Гастера.Папирус непонимающе нахмурился. Прямо за Ториэль на траве сидел сжавшийся Флауи. Ториэль явно пыталась скрыть юношу от взгляда тени, и широкая длинная юбка ей позволяла, но зачем?—?Этим ты стал, да? —?спросила Ториэль немного дрожащим голосом. —?Вот, значит, как выглядит Гастер-тень?Гастер отвернулся. Фелл, все еще стоящий рядом с ним, застыл, уставившись в землю. Изредка его настороженный и злой взгляд перескакивал на Ториэль или Гастера. Руки едва заметно подрагивали, словно его мышцы были перенапряжены.Папирус сжался сильнее. Состояние друга его пугало. Как бы Эджи не натворил еще глупостей.Гастер подошел к останкам Даста и легонько пнул носком голову. Та качнулась в сторону, из приоткрытых губ потекла фиолетовая струйка.—?Доволен? —?зло бросила Ториэль. —?Это сотворили твои монстры!Гастер ответил спокойно:—?На то они и нужны. Они оружие. Как видишь, очень хорошее.Фелл дернулся и уставился на тень. Маг хмурился и чуть-чуть скалился, но Гастер, даже не смотря на него, вскинул руку, приказывая молчать.Затем он вытащил из своего тела?— там, где должен был находиться карман брюк?— флакончик и собрал немного чернил Даста. Выпрямился, спрятал пробирку и достал еще один. Направился к телу Свелла.Папирус зажмурился. Он все еще полулежал на траве, а Санс его придерживал. Сейчас он сжал младшего в объятиях немного крепче и стал слабо раскачиваться, баюкая брата.—?Наверное, даже слишком хорошее,?— продолжил Гастер. —?Я едва успел создать дверь по чернилам Даста. Все остальные уже были мертвы. Хм, если бы меня не отвлекали…Раздались тихие шаги, звук все приближался, а Санс сильнее сжал Папируса в объятиях, словно пытаясь закрыть от чего-то. Заинтересованный и напуганный, Папирус открыл глаза.Гастер сел перед ним на корточки. Протянул руку. Приподнял повязку и осмотрел рану.—?Плохо дело. Но, кажется, не смертельно. Болит?Папирус кивнул.—?Правильно, и должно болеть. Остался бы ты,?— Гастер вздохнул,?— ничего бы этого не было.Он снова встал и, отвернувшись, отошел в сторону, а Папирус дрожащей рукой поправил повязку. ?Ничего бы не было?. Шрама бы не было. Убийств тоже не было.—?Папирус?Маг поднял взгляд на тень, сморгнув слезы.—?Спокойнее, мальчик,?— сказал Гастер поразительно по-отечески.И повернулся к Ториэль, с вызовом смотря на нее.—?Как они тебя нашли?—?Чутье подсказало,?— соврала Ториэль, отвечая не менее пристальным взглядом. —?Ты знаешь, им легко найти книгочея.Гастер криво усмехнулся. В этой ухмылке сквозили холод и торжество. Папирус сильнее стиснул руку брата, а затем повернулся к нему. Тот выглядел напряженным, с заметным страхом следил за волшебницей и тенью. Если бы Санс крепко не прижимал Папируса, его руки наверняка бы дрожали.—?Им легче найти книгочея,?— торжественно объявил Гастер и сделал шаг в сторону Ториэль. —?Интересно, ты рассказала им почему?Папирус резко повернулся. Он успел заметить, как Фелл вздрогнул, выйдя из злого оцепенения, и удивленно уставился на Ториэль. Та побледнела. Что Гастер имел в виду? Почему им легче найти книгочея?Руки Санса задрожали.—?Вы что-то знали,?— пробормотал Фелл, и его губы чуть подрагивали, словно он не мог сдержать оскал. —?Ну конечно, кто, если не вы?Ториэль наконец-то оторвала взгляд от Гастера?— тот продолжал улыбаться?— и посмотрела на выпускника. Маг огня сжал кулаки.—?Есть тайны, которые нельзя раскрывать, мальчик,?— произнесла волшебница.—?Что за бред?!Фелл уже не скрывал злость и яростно смотрел на Ториэль, тяжело дыша. ?Ох, не к добру это?,?— подумал Папирус. Сбежав из библиотеки, Фелл стал жаждать раскрытия ее тайн, хоть и не показывал этого из-за своего подавленного состояния. Тем не менее, он с интересом слушал, что Папирус и Фриск нашли во время первого побега. Поэтому молчание Ториэль он расценивал как предательство.И черт возьми, Фелл ненавидел предательства.—?Чушь! —?продолжал кричать он. —?Вы знали, что нам это важно! Знали, но ничего не сказали!Уголки костяных губ Гастера подрагивали в едва заметной усмешке. Он прекрасно знал, что Фелл сорвется!Но… Что Папирус мог с этим сделать? Ведь это был праведный гнев?— Ториэль им врала. В то время, как Фелл злился, Папирус чувствовал разочарование. Не находил в себе сил остудить лучшего друга.—?Юноша,?— с оскорбленным видом воскликнула Ториэль,?— как вы смеете…Маг тут же перебил:—??Есть тайны, которые нельзя раскрывать?! Да вы просто боитесь! Как это трусливо!—?Фелл, Фелл,?— протянул Гастер, вскинув руку.Маг резко повернулся, с такой же злобой смотря на тень. Его глаза пылали яростью. ?Нет! —?вздрогнув, понял Папирус. —?Это даже не фигура речи!? Глаза Фелла и правда были алыми. Как… как у…Нет, он не будет так думать о своем друге.—?Успокойся,?— приказал Гастер. —?Забыл? Тебе нельзя кричать на Верховную тень, ты обязан…—?К дьяволу обязанности! —?вдруг взревел Фелл. —?Вы, вы все, древние спятившие колдуны! Вы манипулируете нами, держите в заточении и врете! Постоянно врете прямо в глаза, совершенно не краснея!Папируса все больше охватывал страх. Он всегда знал, что у его друга проблемы с гневом, а его отношение к персонажам было слишком радикальным, но сейчас Фелл как никогда напоминал бешеного безумца. Эджи случалось обижать Папируса, расстраивать, озадачивать. Но сейчас Фелл его пугал.—?Он не боится,?— едва слышно шептал Санс, явно шокированный. —?Клянусь, он совершенно не боится. Это ужасно.Конечно, Фелл не боится. Он храбрый, но порой его одолевает безрассудство. Кто-то должен его сейчас остановить. Папирус уперся рукой в землю, собираясь встать.К Феллу подбежал побледневший Рэд, смотря на брата с отчаянием в глазах. Маг повернулся к нему, и его лицо на толику смягчилось.—?Эджи,?— затараторил Рэд,?— пожалуйста, остынь. Не надо его расспрашивать, это не…—?Кстати о лгунах,?— усмехнулся Гастер.Папирус почувствовал, как Санс стиснул его в объятиях. Маг посмотрел на старшего брата: тот не дышал от ужаса, неотрывно смотрел на тень, а его губы подрагивали, словно Санс беззвучно бормотал: ?Нет, нет, нет, нет?.—?Ох! —?наигранно воскликнул Гастер. —?Прости, Рэд, я, кажется, перебил тебя? Это чистой воды случайность! Закончи, пожалуйста, предложение. Что ты хотел сказать брату? Почему ему не стоит меня расспрашивать? Он же хочет узнать правду!Фелл непонимающе нахмурился. Он переводил взгляд с брата на Гастера и обратно. Рэд замер, не в силах выдавить ни слова.—?Или,?— продолжил тень, немного приблизившись к братьям,?— ты просто не хочешь, чтобы Фелл узнал ее?Никто не ответил.Сердце Папируса сжалось. Он чуял, что это затишье перед бурей. Рэд продолжал молчать, и тишина способствовала появлению старых воспоминаний. То, как Рэд и Санс говорили о Гастере… Они явно знали куда больше, чем озвучивали. Но почему они молчали? И почему сам Папирус раньше не обращал на это внимание? Сейчас казалось очевидным, что нужно было расспросить старших магов, и Папирус даже когда-то хотел это сделать. Но забыл.—?Гас,?— едва слышно прошептала Ториэль,?— что ты делаешь?..—?Это правда? —?спросил Фелл.Он не смотрел на брата, и его голос сделался ледяным, совершенно безэмоциональным.Рэд продолжал молчать, смотря на брата с отчаянием и надеждой.—?Когда ты хотел убить Фриска,?— все так же ровно и глухо продолжил младший,?— я сам заметил, что ты действуешь против воли и по тайным мотивам. Затем ты говорил мне, что мы ?не понимаем, во что ввязались?. Ты правда что-то знаешь? Не смей сейчас врать.Кажется, у Рэда перехватило дыхание. Он неуверенно покачал головой, быстро облизнул губы. Наконец-то Фелл повернулся к брату, и с этого ракурса Папирус не мог рассмотреть его лицо. Рэд всхлипнул.—?Эджи, я только…Вскрик.Это первое, что Папирус смог осознать. Лишь после этого, когда он увидел последствия, до него наконец-то дошел смысл. Невольно Папирус сам тихо вскрикнул, прижав руки ко рту.Рэд покачнулся от удара, а Фелл встряхнул рукой, которой только что дал брату пощечину.—?Лжец,?— бросил младший. Холод завладел его голосом, суровый взгляд был направлен на алеющий след на щеке Рэда.Это было неправильно. Братья нередко ругались, спорили, даже дрались, и нельзя сказать, что без последствий. Вот только раньше Эджи в такие моменты бесился, как черт. Но сейчас им овладела жуткая, тихая ярость. Нет…Разочарование.—?Предатель,?— добил брата Фелл.Рэд осел на траву.Папирус нервно сжал шарф на своей шее?— один из пальцев попал в небольшую прожженную дыру. Казалось, что мир рушится на глазах. Сначала персонаж-книгочей, потом эти жуткие смерти, возвращение Гастера, а теперь и это. Папирус сильнее прижался к брату. Хотя бы Санс все еще с ним.Все еще с безэмоциональной маской на лице, Фелл повернулся к тени.—?Рэд знал с самого начала?—?Да. —?Гастер кивнул.—?И Санс тоже?—?Тоже.Взгляд ледяных алых глаз метнулся к магу лазури, но Папирусу, находившемуся так близко к брату, показалось, что Фелл смотрит и на него?— безжалостно, осуждающе. Захотелось сжаться в комочек.—?Я хочу все знать,?— заявил Фелл, вновь обращаясь к Гастеру.—?Папс,?— прошептал Санс,?— мне нужен твой желтый цвет.Не совсем понимая смысл просьбы, Папирус все-таки подчинился. Его экслибриум слабо засветился желтым, и Санс коснулся метки. Через миг они оказались в другом месте.Рядом с Рэдом.Аккуратно отпустив Папируса, Санс встал на ноги и попытался поднять Рэда. Тот вяло подчинился, практически повиснув на маге лазури. Запоздало Папирус тоже встал.—?Вполне объяснимое желание,?— усмехнулся Гастер. —?Учитывая, что все вокруг тебе врали. Но дай им последний шанс!Он скрестил руки на груди и посмотрел на остальных магов. Папирус тоже осмотрелся. Он только заметил, что Флауи нигде нет.—?Ну же? Санс, Рэд, можете что-то сказать? —?насмехался Гастер, видя, что книгочеи не могли ответить. —?Может, Ториэль?—?Остановись, Гастер,?— произнесла женщина. —?Ты слишком далеко зашел. Подумай, что с ними случится, что они здесь натворят, если узнают.—?Узнают что? —?не унимался тень.Фелл повернулся к Ториэль и уставился ей в глаза. Она едва заметно вздрогнула, но взгляд не отвела.—?Говорите,?— приказал маг.—?Я…Волшебница опустила голову.Фелл резко выдохнул и сжал кулаки. Гастер же вновь усмехнулся и развел руками.—?Видимо, придется рассказать мне. Но для этого надо вернуться в библиотеку.—?Я пойду.—?Эджи!Папирус даже вздрогнул. Это был голос Фриска. Он так долго молчал, что выпал из памяти. Сейчас же юноша отчаянно смотрел на выпускника.—?Эджи,?— повторил он,?— не надо. Ты совершаешь роковую ошибку.Фелл оскалился и зашипел:—?Ты что, тоже в курсе?!—?Думаю,?— спокойно произнес Гастер,?— он только догадывается. Он единственный тут мог догадаться.Фриск потупил взгляд. Фелл снова зыркнул на Гастера:—?Почему только Фриск?—?Он чужак.Маг промолчал, только едва заметно вздохнул. Папирус оторвал от него взгляд и посмотрел на Санса и Рэда. Последний уже тверже стоял на ногах, но взгляд у него был пустой. Санс сострадательно смотрел на друга, но помочь ничем не мог. Он сделал шаг назад, чтобы лучше не прижиматься совсем к Рэду, и его обувь коснулась фиолетовой лужи чернил.Папирус вздрогнул и отвернулся.—?Хватит медлить,?— снова подал голос Фелл. —?Я иду в библиотеку. В любом случае.Ториэль тяжело вздохнула. Гастер уже потянулся в ?карман брюк? из чернил, когда Фриск сделал шаг вперед.—?Я с тобой,?— сказал он и подошел ближе к выпускнику.Губы Фелла дрогнули в легкой усмешке. Он кивнул, затем резко повернулся к Папирусу.—?Сюда. Ты идешь со мной.Маг света вздрогнул. Это был неоспоримый приказ.—?Эджи… —?пролепетал он, но быстро осекся.Он узнал взгляд. Друг так же смотрел на него, когда Папирус не смог убить персонажа, Монтэга, который душил Эджи. Это была злоба раненого зверя. И если Папирус, лучший друг, сейчас ослушается… будет буря.Ради блага самого Эджи, Папирус медленно подошел.—?Хоть на кого-то еще я могу рассчитывать,?— глухо произнес Фелл.Папирус слабо кивнул, положив ладонь на локоть другой руки и опустив голову. Он оглянулся на брата. Санс стоял в растерянности, на его лице читалось отчаяние. Краем глаза Папирус заметил, что Гастер достал флакончик с синими чернилами.Взяв Рэда за руку, Санс подошел к остальным книгочеям.—?Мальчики,?— грустно прошептала Ториэль,?— простите.Гастер уронил каплю чернил на траву, и возникла черная дверь. Открывшись, она явила светлую знакомую комнату больничного крыла.—?Вновь прощай, Ториэль,?— произнес ученый.И зашел в здание библиотеки. Волшебница ничего не ответила.Фелл решительно пошел за ним. Затем Фриск, предварительно оглянувшись?— видимо, в поисках Флауи?— и сочувственно посмотрев на Папируса. Сам маг света уже сделал шаг к двери, когда его вдруг обогнал Рэд. Он все еще смотрел вниз, руки держал в карманах, но медленным его нельзя было назвать. Папирус печально посмотрел на Санса?— тот отвел взгляд,?— взял за руку и вместе с ним зашел в портал. Дверь за их спинами тут же захлопнулась, но не исчезла, как обычно.?Вот и все?,?— понял книгочей. Он пытался себя утешить, что теперь хотя бы узнает тайны, но интуиция подсказывала?— ничем хорошим это не кончится.Папирус повернул голову и вскрикнул от испуга.Дверь Гастера открылась рядом с больничной койкой, с которой медленно вставало бледное, костлявое существо, с тонкими конечностями и запавшими щеками. Однажды Папирусу не повезло зайти в книгу о войне и попасть в осажденный, умирающий от голода город. Все люди там выглядели как это существо. Вот только это был не персонаж из военной книги. Это была Андайн.Та самая, что могла превращаться в невидимку и собиралась стать ученой волшебницей. Она опиралась на столик, пытаясь встать, и Фриск подбежал помочь ей.—?Что… —?пролепетал Санс,?— что с тобой случилось?Андайн приоткрыла сухие губы, но ответить не успела?— ее прервал Гастер:—?Она выполняла грязную работу. Помочь было некому, так что ей в одиночестве пришлось убирать тот бардак,?— тень повернулся к Феллу,?— что ты оставил в спортивном комплексе.Эджи вздрогнул и, распахнув глаза, уставился на Гастера. Затем перевел печальный взгляд на Андайн и тут же отвернулся. О чем Гастер говорил? Что Фелл сделал? Папирус еще мгновение смотрел на друга, но затем подошел к Андайн и достал листы исцеляющей бумаги.—?Вряд ли поможет,?— хрипло прошептала ученая.—?Но хуже точно не сделает.Маг приложил несколько листов к рукам девушки, но, кажется, они и правда не имели эффекта. Почти. Вроде бы бледность уменьшилась.—?Мы не для этого сюда возвращались,?— бросил Фелл. —?Рассказывай.Гастер слабо улыбнулся.—?Не здесь. Нам нужно спуститься в подвал. Андайн тоже возьмите с собой.Не обернувшись, он вышел из палаты и направился по коридору. Фелл, помедлив совсем чуть-чуть, решительно последовал за тенью. Следом поплелся Рэд. Санс бросил на брата растерянный взгляд, и младший понимающе кивнул.—?Иди. Помоги Рэду, а мы поможем Андайн.Фриск закинул руку истощенной волшебницы на свое плечо, Папирус придерживал ее за бок. Небыстро они втроем поплелись в конце.—?Что с тобой случилось? —?шепотом спросил Папирус.Губы Андайн вытянулись в болезненной улыбке. Выглядела девушка ужасно: кожа, туго обтягивающая выступающие кости, посерела, глаза потускнели, даже красные волосы частично потеряли пигмент. Из Андайн словно выпили все соки.—?Вот что бывает, если восстанавливать целую гору мертвых персонажей,?— хрипло ответила она.Папирус почувствовал ком в горле и бросил взгляд на Фелла. Что же он натворил после побега своего лучшего друга?Санс уже догнал Рэда и что-то шептал ему, приобнимая за плечи. Тем не менее, Папирус видел, как рука его брата, крепко вцепившаяся в куртку Рэда, дрожала, а лицо было белее мела.Они все?— шесть книгочеев и Верховная тень?— вышли на круглую площадку нижнего этажа башни. Вверх по стене спиралью взбиралась винтовая лестница, цепляющаяся за древнюю стену, как вьюнок. Где-то там, наверху, должен быть кабинет Гастера. Здесь Папирус воссоединился с Эджи, Сансом и Рэдом, дав отпор Гастеру.Жуткое место. Оно Папирусу никогда не нравилось.Гастер подошел ко входу в подвал и вытащил из своего тела ключ, вставил в замочную скважину. Отрешенно Папирус заметил, что тень уже не так хорошо держит человеческий образ. Ключ со щелчком отпер двери в подвал.—?Знаете, что забавно? —?вдруг заговорил Гастер, и его голос эхом отразился от стен башни. —?Вы двое, Санс, Рэд, до сих пор не можете понять, что оба знаете одинаково много.Оба книгочея вздрогнули, Рэд даже вышел из оцепенения. Но их лица исказил подлинный ужас. Затем друзья медленно переглянулись.—?Я и не думал, что созданные мною белые пятна в вашем мышлении будут работать настолько хорошо,?— усмехнулся Гастер, наблюдая за реакцией. —?Да я сам у Ториэль сказал, что вы оба знаете! А ваши мозги просто отфильтровывают эту информацию, пока носом не ткнешь. Кстати, Андайн тоже в курсе.Девушка напряглась и задрожала.—?Профессор! —?взвизгнула она. —?Вы же не собираетесь…Он распахнул дверь и из подвала выбралась еще одна тень. В чертах ее костяной маски было что-то смутно знакомое. Папирус зажмурился?— внезапная боль сдавила виски.—?Больно? —?продолжал Гастер. —?Придется потерпеть. Эта боль предупреждающая, чтобы вы не думали о том, что может… свести вас с ума.Папирус заставил себя открыть глаза. Гастер уже спускался в подвал. Фелл пошел за ним, но по тому, как он тер виски и морщился, стало понятно, что он тоже почувствовал головную боль. Папирус бросил взгляд на Фриска. С ним все было нормально. Только смотрел он в пол, и каштановые волосы закрывали глаза, так что понять его эмоции было трудно.—?Идем,?— тихо сказал Папирус.И вместе с Фриском и Андайн спустился в подвал следом за тенью и другом. Санс и Рэд зашли последними. Тень со знакомой маской закрыла за ними двери.В подвале оказалось просторнее, чем ожидалось, но помещение заполнял тусклый свет, причем источник Папирус не смог найти. Вся комната была заставлена книжными стеллажами, заполненными старыми фолиантами. Было заметно, как поразительно здесь чисто. Папирус не почувствовал ни запаха пыли, ни влажности, ни спертого воздуха. Тут словно не было… ничего.?Ты не должен быть здесь?,?— возникла навязчивая мысль. Папирус попытался от нее отмахнуться, но это было тяжело. Надеясь отвлечься, маг внимательнее осмотрелся и заметил у ближайшей стены письменный стол с чернильницами и перьями, а рядом?— большой книжный шкаф. Выглядел он старым, даже древним, но сделанным из качественной древесины. Полки были немного наклонены вниз и выступали больше обычного, чтобы книги не стояли боком, открывая лишь корешок, а лежали, показывая обложку. Правда, на обложках были лишь короткие названия, которые Папирус издалека не мог прочесть. Но…—?И от этого мы должны были сойти с ума? —?ядовито спросил Фелл.Папирус аккуратно отстранился от Андайн?— она, похоже, уже могла стоять самостоятельно?— и внимательнее присмотрелся к пространству за стеллажами. Заметить черное на черном было сложно, но все-таки маг углядел вязкую чернильную массу. Еще одна тень? Папирус уже решился подойти ближе, как из-за полок совсем чуть-чуть выглянула костяная маска. Затем вторая.И обе тут же юркнули обратно. Тем не менее, Папирус мог поклясться, что это одна тень с двумя масками. Что за чертовщина? Ему очень хотелось получше изучить эту тень, но та явно не желала хоть кому-то показываться на глаза. Не стоило и Гастеру давать знать, что о существовании этой тайной тени удалось прознать.—?От этого? Нет,?— твердо озвучил Верховная тень и взял одну из книг с выделяющегося стеллажа. —?А вот от этого?— весьма. Но вы же так хотели знать!Гастер повернулся к Папирусу. Взгляд его был холоден.—?Папирус, что это? —?спросил он, протянув фолиант.Маг опешил. Гастер стоял достаточно далеко, так что название все еще не удавалось прочесть.—?Книга?.. —?неуверенно ответил выпускник.—?А что есть в любой книге?—?Персонажи.—?И что книга делает с вырвавшимся персонажем?—?Сжирает…Фелл нетерпеливо всплеснул руками и уже открыл рот, видимо, собираясь спросить, какое это имеет отношение к делу, как Гастер быстро?— поразительно быстро?— бросился на Папируса. Маг вскрикнул и отпрянул, но ученый остановился в метре от него и снова протянул фолиант в его сторону.Книга раскрыла пасть и принялась нетерпеливо клацать бумажными зубами.Папирус похолодел. Ему показалось, земля уходит у него из-под ног.—?Что… —?промямлил он.—?А теперь обратная логическая задача,?— все так же холодно, твердо продолжил Гастер. —?Если книга пытается сожрать существо, то чем оно является?Папирус вжался в стену, пытаясь отстраниться от книги, рвущейся из хватки Верховной тени.—?Я не…—?Чем является! —?громче потребовал Гастер.Бумажные клыки с небывалой яростью клацали, пытаясь впиться в тело.—?Почему она…—?Чем это существо является!Папирус понял, что задыхается.—?Пожалуйста…—?Что ты такое, Папирус!—?Персонаж,?— одними губами прошептал маг.Гастер резким движением отвел от него книгу. Развернулся, подошел к столу и положил на нее книгу.Персонаж…—?Правильный ответ,?— безэмоционально огласил Гастер, проведя чернильным пальцем по корешку книги. —?Персонаж. Как и твой брат. Вы были извлечены из этой книги, а также еще Андайн, Альфис, Меттатон, Напстаблук, да много кто. Персонажи-книгочеи, созданные для того, чтобы умирать в борьбе с другими персонажами, спасая жизни людей. Их нельзя вернуть, вы же подлежите многократному восстановлению,?— он сделал паузу, затем показал на оставшиеся книги особого стеллажа. —?Таких у меня?— целая библиотека. Небольшая армия восстанавливающихся чернильных воинов.Тишина.Папирус медленно посмотрел на свои руки. Он персонаж? Нет, быть не может. Он человек. У него была целая жизнь! А реакция книги… Это какой-то обман.—?Что за ложь! —?закричал Фелл, вышедший из шока. —?Никакие мы не персонажи! Это очередное вранье, фокус, трюк! Мы люди, а не чернильные выродки!Гастер раздраженно вздохнул.—?Как ты меня достал,?— он небрежно взял с полки другую книгу и швырнул ее к ногам Фелла.Она раскрылась, обнажив клыки, и бросилась на книгочея.Фелл едва успел дернуться, и книга непременно бы вгрызлась в его грудь, если бы Рэд не сбил брата в сторону. Они вместе свалились на пол, а книга, пролетев мимо, снова накинулась на них. Ее едва успел схватить Санс.Маг лазури прижал фолиант к полу, Рэд со страхом смотрел на взбесившуюся рукопись, а Фелл забился в угол. Его лицо исказил животный ужас.—?Я… это не…—?Что ты помнишь из своего прошлого до библиотеки? —?рявкнул Гастер. —?Как ты жил?Эджи не ответил.—?Как звали твоих родителей?Тишина.—?В какую школу ты ходил?Тишина.—?Кем хотел стать в будущем? Где любил отдыхать? С кем дружил? Какая, черт возьми, у тебя фамилия?!Все тишина.—?То-то же,?— Гастер презрительно сощурился. —?Не было у тебя жизни до библиотеки.Рэд аккуратно приблизился к брату и ласково обнял его, словно боясь сломать. Фелл не шевелился, только смотря в пустоту. Тихо вздохнув, Рэд взял его за руку.Папирус отвел взгляд. Может, он тоже должен был успокоить друга, но сейчас не находил в себе моральных сил. Все-таки, его самого не меньше поразило открытие, что они… они…Папирус поморщился.Персонажи.—?Андайн,?— властно позвал Гастер и взял два тома с полок,?— отправляйся туда же, откуда мы появились в твоей палате?— дверь еще открыта. Скорми книге три тела: братьев в ?Swapfell?, еще одного в ?Dusttale?. Свою тезку из ?Underfell? принеси сюда, эту книгу я пока тебе не отдам. Можешь взять с собой пару теней.Вся сжавшаяся, начавшая исчезать от страха Андайн, подошла к ученому и забрала книги. Было видно, что ее тонкие, ослабшие руки с трудом держат два толстых фолианта. Тем не менее, ушла девушка очень быстро. Можно сказать, сбежала.—?Они для тебя просто расхожий материал,?— негромко заговорил Фриск. —?Ты даже не потрудился создать каждого особенным. Лишь взял один набор и несколько раз видоизменил.Брови Гастера?— костяные выступы над черными дырами-глазницами в маске?— вскинулись.—?Почему тебя это волнует?Фриск поджал губы и четко произнес:—?Потому что они мои друзья.Гастер захохотал.Его громкий смех ножом разрезал тихую атмосферу подавленности, до этого царившую в подвале. Папируса сковал холодный ужас, сжавшись, маг смотрел на тень. А тот все посмеивался, хоть громкий взрыв хохота уже прошел.—?Друзья! —?наконец воскликнул он и надменно посмотрел на Фриска, упершись одной рукой в письменный стол сбоку. —?Ох, какая наивность! Разве может быть другом вещь? Материал, который используешь раз за разом? Сложный, но все-таки предсказуемый алгоритм? Скажи, Фриск, ты считаешь своим другом телефон? Ты будешь жалеть его, если у него, например,?— тут ученый ехидно ухмыльнулся,?— сломается камера?Папирус вздрогнул и дрожащей рукой коснулся повязки на изуродованном глазу.—?Ты будешь сочувствовать устройству или печалиться из-за потерянной способности? И будешь ли ты так сильно ценить эту камеру, если у тебя будет возможность в любой момент ее починить?Гастер взял со стола книгу?— ту, что пыталась сожрать Папируса?— и перо, обмакнул его в чернила. Уже раскрыл фолиант и приготовился что-то написать, как вдруг застыл.—?Хотя знаешь,?— он медленно поднял маску и посмотрел на Фриска,?— будет лучше, если это сделаешь ты. Так поймешь, какова ценность этих ?друзей?.Фриск медлил. Он посмотрел на Папируса, словно прося совета, но маг света отвернулся. Едва слышно вздохнув, Фриск подошел к Гастеру. Тот протянул юноше книгу и перо. Пробежавшись глазами тексту, Фриск грустно поморщился, а Гастер что-то тихо сказал ему. Исполнив приказ тени, Фриск записал пару строк.Папирус почувствовал, что с глазом что-то не так.Рана вновь заболела, он смутно ощутил какое-то движение там, где должна быть истерзанная плоть. Зашипев от боли, уже начавшей стихать, Папирус поднял повязку и аккуратно коснулся века.Глаз был на месте.А шрам остался.—?Ах, это же сделал Даст,?— хмыкнул Гастер. —?Кто, если, не он?— из той шайки?— мог так взбеситься? Значит, оставил шрам черной магией? Ее даже книга исправить не может. Хотя, конечно, если бы у кого-то остался образец чернил Папируса без шрама, можно было бы создать новую куклу без этого изъяна, но увы.Папирус согнулся. От этих слов и мыслей ему было тошно.—?Хочешь сказать, убить его и создать в книге нового?! —?злобно выкрикнул Фриск.—?С полностью стертой памятью,?— гордо ответил ученый. —?Или, если подержать в книге лишь немного, марионетка забудет только некоторые, лишние моменты своей жизни. К сожалению, с этой партией так не получится. Брак так укоренился в них, что тут только полная ликвидация поможет.—?Партией?!Голос Фриска дрожал от гнева. Было так непривычно видеть его столь эмоциональным… Нет, только слышать. Видеть Папирус не мог. Сейчас он видел только каменный пол подвала.—?Как твой чернильный язык поворачивается называть их ?марионетками?, ?партиями??! Они как настоящие люди! А я тоже какая-то игрушка, да?Гастер громко и резко выдохнул, мгновенно став серьезным.—?Ни в коем случае,?— отчеканил он. —?Ты?— настоящий живой человек. Эти куклы и в подметки не годятся человеку. Особенно человеку-книгочею. Я создал эти книги как раз из заботы о настоящих людях, чьи жизни никогда не должны быть игрушками, расходным материалом.Он замолчал. Папирус приподнял голову и устало посмотрел на тень. Своего создателя, видимо. Тот возвышался над Фриском, его человекоподобная форма снова приобрела жесткие черты. Взгляд был уже не насмешливым и властным, а скорее печальным, задумчивым. И вместе с тем?— таким же твердым.—?Я сожалею, что не создал этих марионеток раньше. Жизни пришлось дать мне несколько явных указаний приступить к этому проекту, но я все отказывался. Мое промедление унесло несколько бесценных, дорогих мне жизней,?— выражение маски изменилось, словно Гастер плотно стиснул челюсти. —?Этот проект с самого начала был запятнан кровью. Было несколько неудачных попыток создания персонажа-книгочея. Большинство теней нашей библиотеки?— результаты тех начинаний. Методом проб и ошибок, я написал первую книгу.На костяной маске промелькнуло какое-то необычное проявление эмоции. Папирус не смог его разобрать. Если бы это не был Гастер, можно было бы принять это за… Нет-нет, да быть не может, чтобы Гастер чего-то испугался.—?Я не использую ее больше,?— быстро отчеканил ученый. —?Как бы то ни было, она все еще была несовершенна. В конце концов один из персонажей сходил с ума и обращался против остальных, неся хаос и разрушения. По итогу выживал в лучшем случае Пабло… Сейчас это неважно.Чувствуя сосущую пустоту внутри себя, Папирус огляделся. Как бы то ни было, нигде той пугающей книги он не заметил. Похоже, Гастер хотел сохранить ее еще надежнее, чем остальные. Действующие.—?Нулевой том научил меня, что книгам нужно больше… человечности,?— продолжил Гастер, поморщившись. —?Для персонажей первой книги?— которая называется ?Undertale??— я использовал прототипов из реальной жизни. Санс, Папирус, Альфис, Андайн?— это все студенты, что когда-то учились в этой библиотеке. Много десятилетий назад. Еще был написан ?Underswap?, чьи персонажи?— только измененные версии книгочеев первой книги. Например, присутствовавшая здесь Андайн?— существо с телом Андайн оригинальной, но характером Альфис. Я также усвоил урок, что каждому нужен противовес. Так появился ?Underfell?.Гастер сделал паузу и посмотрел на Эджи и Рэда. Младший все так же сидел в углу, сгорбившись, пялясь в пустоту, а бледный Рэд неловко обнимал брата, слабо поглаживая. Он устало взглянул на тень и снова опустил голову.—?То, что ты сейчас видишь,?— продолжил Гастер, обращаясь к Фриску, который тоже повернулся к братьям,?— жалкая мутация. Они прописаны не такими. Перед тобой их слабые, сентиментальные, поломанные версии, которые из инквизиции превратились в неумелых ночных сторожей. Хотя… судя по тому, что эти братья устроили с группой захвата, память былой мощи в них осталось.Это прозвучало не без гордости. Фриск вновь резко повернулся к Гастеру, распахнув в ужасе глаза. Ученый продолжал:—?Ты говорил, все персонажи?— копии одной серии? Это не совсем так. Они идеально прописаны, чтобы полностью уравновешивать друг друга. Один?— антипод второго. Инь и ян, если так удобно. Даст являлся единственным исключением из этого правила, у него нет противовеса. Поэтому я и берегу его на черный день. А в обыденной жизни у каждого персонажа есть свой надзиратель. Их миссия была проста?— следуя своей слепой ненависти к персонажам, уничтожать своего партнера, сошедшего с ума.Слепая ненависть к персонажам… Уничтожать…Гастер снова ухмыльнулся, к нему вернулось чувство тотального превосходства. Он властно посмотрел на Эджи, который наконец-то вышел из оцепенения и смотрел на тень с ужасом и болью в тускло-алых глазах.—?Напомнить, что ты делал с Папирусом? —?воскликнул Гастер.—?Пожалуйста,?— промямлил Эджи,?— не надо, я…—?Убивал его! Хладнокровно, как идеальный механизм, созданный для очистки библиотеки от безумия! Думаешь, ты так дружен с ним, потому что в тебе есть тяга к чему-то светлому? Вовсе нет! Это всего лишь извращенный механизм, побуждающий тебя быть с ним рядом, следить за его разумностью. Всю свою жизнь, Фелл, ты убивал его. Убивал, хотя он мог молить о пощаде. Приносил изувеченное бездыханное тело мне, а я приказывал Сансу, обладателю подходящих чернил для ?Undertale? создавать новую куклу для своего брата! А когда с ума сходил ты, знаешь кто расправлялся с твоей обезумевшей версией?—?Хватит…—?Папирус. Если ты срывался, ему приходилось марать руки в твоей грязной крови и затем получать частичную или даже полную амнезию! Сейчас ты так ценишь его свет? Но ты создан для того, чтобы его этого света лишать.Эджи сжался в комочек всхлипнул. Рэд едва находил в себе силы продолжать его обнимать, хотя был подавлен не меньше.Папирус опять уставился в пол. Значит, его дружба… даже это?— элемент прописанной программы? Даже не дружба. Система взаимного уничтожения.Они убивали друг друга.Несколько десятилетий подряд.—?Как жалко,?— пренебрежительно бросил Гастер. —?С течением времени, если не давать книгам долго отдохнуть запечатанными, персонажи все-таки преобразовывались. Этот отброс в углу?— не Фелл, которого я создал. Он смягчился, подобрел, даже получил новое прозвище от кого-то?— Эджи. Они с братом друг друга стоят.Пару секунд Гастер помолчал, но вдруг воскликнул, словно что-то вспомнив:—?О! Фриск, знаешь кое-что про конкретно этих братцев? Какого-то черта они, причем только они, при мутациях меняли и отношения друг с другом. Это так укоренилось, что мне пришлось сию мерзость даже прописать, чтобы снизить риск безумия. Эти два отродья, наплевав на братские узы…—?Довольно! —?выкрикнул Рэд.—?Трахаются. Да-да, брат с братом.Нахмурившись от недоверия, Папирус взглянул на Эджи. Тот, белый, дрожащий, с покорностью побежденного, смотрел на Гастера, затем вдруг с надеждой взглянул на Папируса. Это было не отчаянное ?Ты же не веришь в эту чушь?!?, а раболепное ?Ты простишь мне это??. Так это правда?!Испугавшись выражения лица Папируса, Эджи вздрогнул и уткнулся лицом в грудь брата. И любовника, как выяснилось.—?Итак, это твои друзья? —?наклонившись к Фриску со спины, спросил Гастер. —?Двое убийц, к тому же братоложцев, один трус, что и сейчас дрожит и ни слова из себя выдавить не может, и наивный мечтатель, чьи бредни ненадежнее воздушных замков? Или же ты человек и отринешь поломанные игрушки? Они настолько ненастоящие, что частью их характера являются элементы одежды! Вот посмотри на красные шарфы двух Папирусов. Нелепая вещь, не так ли? А они их носят, потому что прописаны. Можно сказать, шарфы?— части их личности,?— ученый презрительно фыркнул. —?Если такое можно назвать личностью. Я придерживаюсь определения ?безвольные куклы, которые никогда не будут дороги человеку?.Фриск сжал кулаки. Его лицо было мрачным, он смотрел в пол, собираясь с мыслями, и только успел после долгого молчания произнести: ?Я…?, как вдруг его оборвал вопль.Нет, истеричный смех.Запрокинув голову назад, Фелл хохотал, даже скорее кричал. Перепуганный Рэд отстранился от него, чуть не упав на спину. Фриск и Санс в шоке застыли, и только Гастер выглядел едва раздраженным.Напуганный Папирус стиснул в руке шарф.—?Да-а-а-а, выложил ты все карты на стол,?— отсмеявшись, протянул Эджи не своим голосом. —?И про книги, и про прошлое, и про забытые воспоминания, и про наши предназначения, и про мои с Рэдом отношения. На все вопросы ответил! Дай я задам еще один, очень меня волнующий,?— он снова рассмеялся и вдруг заорал:?— Ты когда-нибудь заткнешься?!Резко, каким-то неестественным движением маг вскочил на ноги. Казалось, его тело сейчас начнет дымиться от пылающей в нем ярости. Лицо исказилось в гримасе ненависти.—?Фриск, отойди в сторонку,?— спокойно произнес Гастер, смотря Феллу прямо в глаза. Чернильной рукой он отодвинул первокурсника, и тот не нашел в себе сил противиться.—?Ой, а то что? —?язвительно выкрикнул Эджи. —?Я стану Феллом и убью пацана?! Да-да, конечно! Я же таким прописан! Я же проклятый персонаж! Машина для убийства! Я, я, я!Он согнулся от нового приступа истерического смеха. Вдруг резко поднял голову и распахнул налитые кровью глаза.Несколько из них было не на том месте.?Он сходит с ума! —?с содроганием подумал Папирус. —?От всех ужасов он обезумел!?—?Эффект налицо,?— так же холодно продолжил Гастер, словно рассказывал про экспонат в музее. —?Это, кстати, заурядная марионетка. Я сделал более стойких к безумию героев ?Undertale?, а также каждого знающего персонажа. Из всех присутствующих только Фелл не входит ни в одну из этих категорий.—?Замолчи уже! Замолчи, кому говорят, а то я заставлю!Фелла снова неестественно согнуло. Во время смеха он вздрагивал, и на щеке открылась похожая на шрам, полная клыков пасть.Папирус замер, первобытный ужас сковал его. Но… он знал, что должен сделать.—?У них есть некие триггеры,?— сказал Гастер, сделав пару шагов по направлению к безумцу. —?Чтобы обычный незнающий персонаж не мог продолжать существовать, он, узнав запретную информацию, сходил с ума. Как можно заметить, мой механизм работает как часы.Навязчивая мысль не покидала разум Папируса.—?Как часы, как часы,?— передразнил Фелл и сплюнул. —?Я сейчас как часы тебе башку оторву! Выдеру эту дрянную мерзкую маску из дегтевого тела. И что ты тогда…Гастер сделал еще шаг?— и чернильный шип из-под его ступни пронзил Эджи.С жутким чавкающим звуком прошел через горло.Шумно, хрипло выдохнув, распахнув алые глаза и в беззвучном крике открыв рты, маг схватился за чернильный шип.Гастер дернул конечность-оружие в сторону, окончательно разорвав плоть.Тело глухо упало на камни.—?Вот и все,?— изрек Гастер, стерев кровь книгочея с чернильного тела о стену.Рука Папируса дернулась, смяв приготовленный лист?— с зеленым знаком, делающим тело нематериальным. Как это могло произойти? Он думал… Он был готов… Ему казалось, если он применит это знак, если обратит тело своего друга в туман, тот не сможет никому навредить. И его успокоят. Его спасут.Не убьют.Остекленевшие алые глаза?— настоящие, а не порожденные безумием, которые уже закрылись,?— уставились в черный потолок.Папирус не спас своего лучшего друга.—?Он все равно уже пришел в негодность,?— произнес Гастер, обойдя тело Эджи, и слабо пнул его голову, наполовину оторванную от тела.Теперь мертвые глаза смотрели на Папируса. Он мог поклясться, что видел в них свое крохотное отражение.—?Заодно покажу, как создаются куклы из мертвых,?— продолжил Гастер. —?Рэд, твой черед.Рэд…На его лице не было никаких эмоций. Были только слезы.Безропотный, он подошел к телу брата и опустился на колени. Двигался медленно, не следя за действиями взглядом, словно в трансе. У него просто не осталось сил на какую-либо реакцию. Кажется, если бы Гастер сейчас приказал ему убить себя, тот бы безэмоционально подчинился… Нет, зная Рэда, сейчас он бы подчинился этому приказу охотно.Рэд наконец-то закрыл глаза брата, затем взял пустую пробирку, что протянул ему Гастер, вытащив из чернильного кармана. Собрал алую кровь.—?Это, как ты мог догадаться,?— Гастер продолжал свою экскурсию для Фриска,?— не кровь вовсе, а чернила. У всех студентов здесь красные чернила, чтобы не отличить было от крови. Только у знающих персонажей она фиолетовая. Специальная мера: фиолетовый?— это особый цвет, который придает знающим силы бороться с особыми трудностями, что им предстоят, то есть слежкой за всеми персонажами их книги и восстановлении мертвых. Также это цвет настойчивости, что подталкивает их настойчиво, но незаметно отговаривать своих подопечных от действий, которые могут привести к краху. Санс, книгу.Санс вздрогнул, словно выйдя из оцепенения, затем подошел ближе к тени и протянул книгу ?Underfell?, что он сжимал все время с ее нападения на братьев. Чтобы Гастер забрал том, Сансу пришлось очень близко подойти к трупу. Кровавые чернила оставили след на обуви мага.Гастер раскрыл книгу, наклонился и опустил ее на тело. Фолиант тут же вгрызся в чернильную плоть. С невиданным остервенением, ненасытной жадностью поглотил своего персонажа. Гастер крепко удерживал книгу, чтобы та, закончив трапезу, не перекинулась на Рэда.Фриск болезненно поморщился и отвернулся. Приложил руку ко рту, словно его вот-вот должно было стошнить.—?Ты еще не привык к зрелищу? —?искренне удивился Гастер.—?К этому нельзя привыкнуть.Еще слегка удивленный, Гастер выпрямился и заново раскрыл захлопнувшуюся книгу. Собирался попасть внутрь вместе с Фриском и Рэдом. Папирус сделал два медленных шага ближе. Заметив на себе пристальный взгляд Верховной тени, книгочей съежился, но подошел молча еще ближе. Он должен был это видеть.Их перенесло в пустоту.Ни пола, ни стен, только чистейшая белизна. Тем не менее, слух Папируса едва уловил какие-то звуки. Что-то, напоминающее колокольный звон и… далекие удары по чему-то твердому. Пару раз раздались звуки, похожие на уханье совы, но это точно не могло издать живое существо, оно словно звало кого-то. А потом?— быстрый, неразборчивый, безумный шепот.Все это было едва слышно и другие, кажется, не обращали внимания.—?Сюжет любой книги страдает, если изъять из нее персонажа,?— произнес Гастер, и его голос доносился как-то странно. —?Значит, в книге, откуда нужно доставать всех персонажей, не должно быть никакого сюжета. Ты даже не представляешь, как сложно написать такое и все равно дать героям характер и жизнь. Создание нескольких томов лишило меня сил, а я и так был истощен из-за нескольких трагедий подряд. И вот я стал тенью.Рэд достал откуда-то из куртки лезвие и разрезал ладонь. Из раны хлынули фиолетовые чернила. Действуя все так же отрешенно, Рэд провел в воздухе раненой рукой, шепча что-то себе под нос, и чернила заструились из раны в воздух. Если тут, конечно, был воздух.Чернила приобрели знакомые черно-красные очертания.Рэд выпустил из пробирки красную кровь, и та потекла к безжизненной кукле. Тело и память соединились, и на пол?— ту часть пустоты, что была твердой,?— упал оживший персонаж.—?Он вернулся со всеми воспоминаниями, что у него были до смерти,?— объяснил Гастер. —?Так что все он помнит.Эджи упирался руками в твердое ничего и дрожал. С лица стекали капли пота.Рэд молча подошел ближе к брату, сел на колени и обнял, притянув к себе, закрыв глаза. Эджи отчаянно вцепился в брата. Всхлипнул. И заплакал.—?Теперь он будет какое-то время безопасен,?— Гастер усмехнулся,?— по крайней мере, для других.Папирус смотрел на ожившего плачущего друга и не мог пошевелиться.***Ночью он сбежал. Вернув Эджи, Гастер всех отпустил, прекрасно понимая, что все его марионетки сломлены и ничего предпринять не решатся, только остался с Фриском, позвав его в кабинет?— а вернее, приказав пойти следом. Так что все персонажи вернулись в свои комнаты. Никто не проронил ни слова по дороге. Да и в комнате Папирус ничего не сказал брату. Залез на свою верхнюю койку и уставился в стену. Он слышал, как спустя минуту ожидания Санс сам устроился снизу и сжался в комочек.Так что Санс не заметил, как Папирус обратился в призрака и прошел сквозь стену.Когда какой-то предмет попадал в призрачное тело, это причиняло боль. Теоретически Папирус всегда мог бы проходить сквозь стены, но это было подобно муке. Сейчас ему было плевать. Он вывалился в коридор и замер, чтобы перетерпеть вспышку боли.Больно.Но какая разница, если он персонаж?Так что он улетел прочь.Разумеется, не прочь из библиотеки. Это бессмысленно. Он ведь персонаж, что ему делать в реальном мире? Да и удаляться от книги нельзя. Так что Папирус направился прочь от своей комнаты, где все ему напоминало о лжи, что он человек.Одна мысль все еще не давала ему покоя, и маг ухватился за нее, как за спасательный круг. Все что угодно, только не та бездна отчаяния от открывшейся правды.Папирус вернулся к подвалу и остановился. Какие-то сомнения еще оставались внутри него, безразличие еще не поглотило все. Надо же. Удивительно.Может, и не стоило туда идти, но он хотел знать.—?Папс?Папирус вздрогнул и обернулся. Санс, побледневший, с синяками под покрасневшими глазами, стоял прямо за ним и устало смотрел на своего младшего брата. Маг света почувствовал укол вины.—?Когда ты заметил?—?Почти сразу. Зачем ты хочешь туда пойти?В голосе Санса звучали отчаяние и печаль, но все перекрывала усталость. Что бы сейчас ни произошло, у Санса вряд ли хватило воли противостоять. ?Он думает, я хочу совершить самоубийство?,?— догадался Папирус.—?Я не наврежу себе. Я лишь хочу посмотреть на кое-что.—?Не надо. Давай вернемся?—?Зачем?Санс помолчал.—?Не знаю.Его голубой глаз так потускнел, что казался серым. Повязку на второй, зашитый, он так и не надел, хотя Папирус ее вернул.—?Санс,?— Папирус собрал в голосе все остатки доброты и ласки, что еще были в его опустевшей душе,?— я не наврежу себе. Но я должен проверить.—?Тогда я с тобой.Что же, у Папируса тоже не хватало воли противостоять.Он дал брату лист с зеленым знаком, и Санс, узнав изображение, прижал бумагу к себе. Его тело тут же стало зеленоватым и полупрозрачным, сотканным из тумана. Папирус тоже принял нематериальную форму, и вместе братья прошли сквозь двери в подвал. Тень-стражница их не остановила, только проследила черным взглядом костяной маски. Оказавшись в библиотеке, Папирус перестал использовать зеленую магию и твердо ступил на каменный пол. Его появление тут было совершенно неожиданным.Так что таинственная тень с двумя масками не успела спрятаться.Она удивленно посмотрела на братьев и подалась ближе. Как Папирус и думал, у нее было единое тело, но у каждой маски имелись свои голова и шея. Тем не менее, эти шеи свободно перемещались по кривому округлому телу. Одна, вытянутая, чуть склонила маску на бок и моргнула, вторая, больше напоминающая круг, грустно улыбнулась. Первая, похоже, всегда была на определенное расстояние выше второй.—?Здравствуйте, братья,?— поприветствовала тень двойным голосом.Папирус сглотнул и облизнул пересохшие губы. Санс держался рядом и смотрел на тень с легким недоверием.—?Меня зовут Папирус, а это мой…—?Ох, мы как никто знаем, кто вы.В голосе тени было столько тоски…?У нее есть разум,?— уверился Папирус. —?Даже два, кажется, только слитые воедино. Это такая же Верховная тень, как Гастер. Кто это??—?Как ваше имя?—?Сейчас нас зовут Шесть Костей.Как всегда, странное имя. Гастер говорил, что большинство теней здесь?— результаты его экспериментов по созданию персонажей-книгочеев. Тем не менее, Бог Гиперсмерти и Демон точно были тенями Азриэля и Чары, детей Азгора. Папирус полагал, что тень-стражница тоже когда-то являлась человеком. Как, видимо, и эта. Очевидно, она была особенной, раз охраняла сокровища Гастера.—?Ты не должен быть здесь,?— мягко произнесла тень, подойдя чуть-чуть ближе.—?Кто вы? —?аккуратно спросил Папирус, проигнорировав слова.Тень подалась еще ближе. Кажется, братья вызывали у нее невероятно сильный интерес, но почему-то она противилась ему поддаться. Все-таки она проскользила по камню ближе и внимательно осмотрела братьев. Папирус приобнял Санса, прижав его к себе. Так было хоть немного легче им обоим.—?Шарф,?— печально произнесла тень. —?Папирус, у тебя другой шарф.—?Это шарф моего лучшего друга.Вытянутая маска понимающе кивнула.—?Да… Тот, противоречивый.?Противоречивый? Так Эджи еще не называли… Хотя это не то чтобы далеко от истины?.—?Так кто же вы? —?после паузы вновь спросил Папирус.Тень замерла, обе ее маски грустно улыбнулись, посмотрев друг на друга. Затем на братьев. Вытянутая?— прямо на Папируса, округлая?— прямо на Санса. Действительно прямо.Они были идеально соответствующего роста.?Нет…?Даже форма чернильного тела сейчас напоминала объятия двух людей.?Нет! Невозможно!?Папирус ахнул и упал на колени, ошеломленно смотря на Шесть Костей. Санс, тоже осознавший ужасную правду, безвольно опустился рядом.Шесть опустили свои маски ниже, глядя на братьев с явным сочувствием. Похоже, они тоже понимали и испытывали ту боль, что сейчас сдавливала сердца братьев-персонажей.—?Мы?— изменившиеся племянники Гастера,?— тихо произнесла тень. —?Так же, как и вы.Теперь Папирус видел. Да, он узнавал свои черты в вытянутой маске, очень похожей на череп, и подмечал сильное сходство круглой маски и Санса. Вот они?— прототипы, которыми ?вдохновлялся? Гастер. Его племянники, которых он потерял. И чью потерю так и не смог принять.Папирус протянул бледную руку и осторожно коснулся вытянутой маски. Через секунду симметрично его руке из чернильного тела вытянулась такая же черная рука. Коснулась его щеки. Холодная, неживая.Папирус понял, что плачет.***У Рэда всегда были лезвия. Раньше Эджи думал, что они лишь для того, чтобы брату было чем резаться в моменты приступов депрессии, а потом убирать шрамы лечебными листами. Как он теперь узнал, лезвия требовались Рэду и для того, чтобы разрезать свою плоть и высвобождать фиолетовые чернила для восстановления мертвых персонажей.Лезвия могли сгодиться и Эджи.Где-то с минуту он только рассматривал тонкий кусочек металла, следя за отражением света. Затем поднес к предплечью. Наверное, он мог резать где угодно, но предплечье?— это классика. Слабо надавил, удивившись, как легко и безболезненно расходится плоть, и провел длинную тонкую черту. Мгновение она напоминала простую царапину, но вскоре появились алые пузырьки, которые быстро сделались тонкими дорожками, и по предплечью неконтролируемо потекла кровь.Не кровь.Эджи сосредоточился на мысленном приказе. Он почти чувствовал, как покрывается трещинами один из барьеров, заложенных в нем Гастером. Еще усилие?— барьер разрушился.И некровь поднялась в воздух.Эджи ахнул и, тяжело дыша, уставился на свои алые чернила, которые плавно двигались в воздухе по приказу его воли. Воли персонажа.Персонажа.Персонажа.Отвратительного персонажа по имени Фелл.Болезненно поморщившись, Эджи яростно вонзил лезвие в предплечье и распорол грубее. Из новой раны потекли те же чернила. Он нанес еще один кривой удар, потом еще, еще. Бросил взгляд на зеркало, перед которым стоял. Увидел напуганного, отчаявшегося, окруженного парящими каплями крови, со шрамом от былых жестоких битв… персонажа.Эджи ненавидел того, кого видел в отражении.Закричав в исступлении, он резко провел лезвием по лицу. Кровь… алые чернила потекли из кривого пореза через щеку и нос. Этого мало, и Эджи принялся яростно терзать свое лицо, лишь бы не видеть там Фелла.Какая разница!Шрамов все равно не останется!Ведь он персонаж!Что-то остановило его руку. Эджи не мог открыть глаза, все лицо уже заливали чернила, но маг знал, кто это. Кто, если не он?Обессиленный, Эджи обмяк в руках Рэда, который под тяжестью тела младшего брата охнул и осел на пол. Но лезвие забрал и швырнул куда-то в сторону. Еще через секунду Эджи ощутил, как сразу из нескольких листов к нему тянется исцеление и затягивает порезы на руке и лице. Грубые, теплые руки с тонким слоем воды аккуратно убрали кровь с лица.Эджи открыл глаза. Рэд нависал над ним, бережно держа на руках, смотря тоскливо и сопереживающе. Он принес так много боли своего старшему брату. Любящему старшему брату. Даже сегодня назвал предателем, поддавшись злости и решимости?— отголоскам Фелла. А Рэд все еще о нем заботится. Потому что так прописан?..Нет, в нем просто была чистая, неискусственная любовь к своему младшему брату. Брату-персонажу.Эджи всхлипнул и что-то проскулил?— он даже не мог сказать ?Прости?. А Рэд все равно понял?— он всегда понимал?— и прижал брата, снова начавшего рыдать, к груди, баюкая.В конце концов, Рэд не сломался. А Эджи?— разбился на тысячи осколков.