Отступники (1/1)

Рэд с трудом открыл глаза. Белый потолок. Почему всегда белый потолок? Нет, понятно, конечно, что он, Рэд, лежит, причем лежит лицом вверх, видит потолок?— белый, потому что в медкрыле. Но почему он не может сначала увидеть переливающиеся золотом пылинки, парящие в лучах солнца? Не голубое небо, то тут, то там прикрытое пушистыми ватными облаками? Не макушку брата, дремлющего под боком?Мысли ворочались медленно, тягуче.Рэд устало моргнул, поморщился и прислушался. Ноющая боль в груди начала стремительно разрастаться. Стало сложнее дышать, думать и сдерживать стоны, Рэд интуитивно попытался затянуть рану, но ничего не получилось. Из него что, кусок выдрали?Ах, ну да. Так и есть.Шестым чувством Рэд уловил, что рядом кто-то есть. Медленно, через боль немного повернул голову. Рядом, у самой кровати, склонив голову, сидел на табуретке и чистил яблоко собственным кинжалом Фелл. Рэд устало улыбнулся.—?Доброе утро,?— подал голос младший, не отрываясь от яблока.—?Доброе,?— вообще-то, утро было весьма скверным, но только что стало немного лучше. —?Как-то ты не очень рад, что я пришел в себя.—?А я и не сомневался, что ты придешь в себя.Скорее всего, Эджи действительно не сомневался, но только когда успокоился. Рэд прекрасно помнил лицо и слова брата, когда тот нависал над ним, смертельно раненым для человека. Не будь Рэд персонажем… Хотя, какая разница? Он персонаж, он жив, и его брат рядом.—?Хэй, Папс.—?Что?—?Я тебя люблю.Губы Эджи дрогнули в слабой, но искренней улыбке.—?Надеюсь, ты говоришь это не потому, что собрался умирать?—?Не, бро, наоборот. Потому что собрался жить дальше.Клинок легко, как масло, разрезал очищенное от кожуры яблоко на восемь частей. Эджи аккуратно положил дольки в миску на столик возле койки брата, а затем сел ближе и взял Рэда за руку. Старший заметил, что под глазами Фелла залегли синяки.—?Опять не спал? —?рассеянно спросил Рэд, поглаживая ладонь брата большим пальцем.—?Ты же знаешь,?— отмахнулся тот,?— мне четырех часов хватает, чтобы выспаться.Только эти четыре часа наверняка были до их последней миссии. Но Рэд не мог злиться?— наверняка Эджи и хотел уснуть, чтобы для него брат скорее пришел в чувства, да не мог глаз сомкнуть. Что бы он там ни говорил про отсутствие сомнений, все равно страшно.Эджи убрал руку, но тут же другую положил брату на плечо. Наклонился и мягко, долго поцеловал в лоб. Рэд тут же почувствовал прилив спокойствия. ?Какой же он чудесный, когда спокойный и заботливый. Конечно, он практически всегда чудесный, но в такие моменты как-то по-особому?. Радостно зажмурившись, Рэд ткнулся кончиком носа в нос брата и тихо хихикнул.Дверь распахнулась.—?Вон,?— холодный, повелительный голос Гастера разбил спокойствие на осколки.И Фелл мгновенно изменился: оскалился, яростно сверкнул глазами, не сводя испепеляющий взгляд с тени, весь напрягся, словно готовясь к прыжку. Конечно, Эджи не мог вступить с Гастером в стычку, прописанный инстинкт бояться и повиноваться никуда не деть, но эта мгновенная перемена поражала.?Он и в ярости прекрасен?.—?Сейчас,?— рыкнул Фелл, а затем снова повернулся к брату, и голос его вновь стал мягким:?— Если что, зови меня. И не забудь про яблоко.Ласково погладив старшего по голове и заправив прядь волос ему за ухо, Эджи все-таки отстранился и вышел.Гастер тут же запер за магом дверь, затем подошел к окну и резко задернул шторы. Приятный солнечный свет тут же сменился на тусклый и мрачный. Рэд стиснул зубы и немного приподнялся на койке, чтобы теперь сидеть.Не поворачиваясь к магу, Гастер достал из своего тела связку исписанных листов и бросил книгочею на колени.—?Ешь.Рэд слабой рукой потянулся к бумаге. Провел пальцами по тексту, уже так чувствуя чернила. Фиолетовые, особенные. Двигаясь заторможенно, Рэд развязал бечевку, взял пару листов, поднес ближе.И жадно набросился, раздирая зубами бумажную плоть.—?Будь любезен, объясни,?— все таким же ледяным тоном продолжил Гастер,?— как маг тьмы смог получить столь серьезные повреждения?Рэд ответил не сразу. Сначала вобрал все чернила, насытился спасительным лекарством. По-зверски слизал каждую каплю, не упустил ни клочка. Измяв тонкие страницы, схватил еще и как ненасытный продолжил пожирать рукопись.—?Очень просто,?— ехидно оскалившись и чувствуя, как понемногу затягивается рана, ответил книгочей,?— со мной не было дуала.Гастер цыкнул, и Рэд воспринял это как победу.—?Спрошу иначе,?— на миг потерянная властность вернулась в голос тени,?— какого черта ты был без дуала? Почему не использовал знаки Санса, чтобы усыпить остальных книгочеев и не решить дело силой трех спектров?—?Я Санса не нашел,?— это было чистейшей правдой, потому что Рэд и не искал,?— наверное, он где-то сладко спал, а мне нужно было срочно бежать за братом и малым. Могу в следующий раз не следить за ними, но найти Санса.?Прости, приятель,?— горько подумал Рэд. —?Теперь он будет лезть и к тебе, что ты не был рядом. Но только так мы можем оградить наших братьев и Фриска от Гастера?.Маг снова набросился на рукопись, избавлявшую на миг от боли. Разорвал зубами лист, быстро прожевал и проглотил. Чернила, бумага растворялись в теле, становясь его частью, строительным материалом, обезболивающим. Одна капля чернил сорвалась с рваного края листа, упала на пальцы книгочея, и Рэд алчно слизал ее.—?Омерзительно,?— бросил Гастер.—?Во мне много чего омерзительного,?— ответил Рэд, пожирая последний лист. —?Вы сами что-то из этого мне прописали.Гастер гневно посмотрел магу в глаза. И инстинкт взял верх?— Рэд потупил взгляд, побледнел, отвернулся. Нельзя провоцировать, нельзя нарываться. Гастер слишком могущественен, чтобы злить его. В отместку он сделает что-то с Эджи.—?Твоя рана скоро затянется,?— сухо заговорил Гастер,?— но тебе нужно будет еще неделю лежать, изображая больного. Не смей успокаивать своего брата правдой?— пусть думает, что ты все еще не можешь встать. Но не думай, что у тебя отпуск?— я найду тебе работу.Рэд устало кивнул. Новые чернила помогли, но не лишили боли и не восстановили силы. Рэд действительно был все еще очень слаб и вряд ли восстановится за ближайшую неделю. Но что еще делать?Гастер ушел. Дверь в палату тихо щелкнула, оставив книгочея одного в темной комнате с белыми стенами. Маг закрыл глаза. Боль снова начала разрастаться, заполнила всю грудь и подбиралась к горлу. Когда Гастер завалит работами, она только усилится. И не сбежать, никуда не сбежать. Что вообще хорошее осталось?Эджи в порядке.Рэд открыл глаза, устало улыбнулся и потянулся за оставленным яблоком.***Эджи не стал дожидаться, когда Гастер соизволит оставить его брата в покое. Хотелось пройтись?— все-таки Фелл много часов безвылазно провел в палате с Рэдом. В голове роились мысли, которых до этого останавливало лишь волнение за брата.Маг побрел не разбирая дороги. Как же до такого дошло? Раньше Феллу удавалось побороть персонажей, но в этот раз все обернулось так плохо. Что же изменилось? Может, сыграл тот факт, что они сражались с героями рукописи? Нет, точно, они ничем не отличаются. В этот раз персонажей было много, почти все умерли. Может, гибель одних усиливала остальных? Нет, надо искать лучше, с чего все началось.Фриск. Это он повел книгочеев в реальный мир.Фелл невольно сжал кулаки. Всплыло доселе подавляемое воспоминание, как Фриск отказался звать Гастера. А Рэд умирал. Фелл, кажется, зарычал.Фриск спровоцировал атаковать Папируса. Фриск вынудил драться с братом. Фриск затащил их в парк. Фриск ранил Рэда. И потом Фриск косвенно бросил его умирать.Фелл никогда не чувствовал в себе столько ненависти. Даже к персонажам.Он привык к желанию убивать.Но не людей.—?Эджи!Книгочей вздрогнул и застыл на месте. Этот голос… Папирус. Милый Папирус. Эджи его так и не поблагодарил за то, что тот сделал во время последней битвы. Нашел текст, запечатал убийцу, справился с болью, рассказал Гастеру о случившемся, скрыв опасную правду. Папирус и был героем того дня. А сам Фелл так, нарвался.—?Папирус! —?счастливо улыбаясь, Эджи развернулся к другу. —?Я все хотел…И застыл.Папирус, взволнованный, серьезный, быстро направлялся к нему, шагая широко и решительно. На лице мага света смешались воодушевление и мрачность, пропали и намеки на веселость. У Эджи сердце упало, и первым делом он испугался, что вновь сделал что-то не так. Но потом увидел за спиной Папируса Фриска.?Как он смеет подходить ко мне?,?— мысленно прошипел маг воды.—?Эджи,?— повторил Папирус и остановился в нескольких шагах. —?Я как знал, где тебя искать.Фелл внимательно изучил лицо друга и нашел еще одну эмоцию. Страх.Наконец-то книгочей осмотрелся. Они были в темной холодной комнате первого этажа, где ничего и не было, кроме выхода в коридор и лестницы на этаж выше. Тихое, закрытое и укромное место, где никто не будет подслушивать и можно говорить самые откровенные мысли. Фелл невольно напрягся и положил ладонь на рукоять ножа.—?Что такое, Папс? Что-то стряслось?—?Конечно стряслось! —?возбужденным шепотом ответил маг света. —?Неужели ты не понимаешь? Эджи, мы выходили в настоящий мир, с простыми людьми и многообразием их жизни! Мы сделали это сами, глотнули свободы. Наконец-то были без надзора Гастера. Эджи, ты же знаешь, я всегда мечтал вырваться из этого… подземелья! И мир оказался далеко не так ужасен, как Гастер нас убеждал.—?Да ну? —?Фелл нахмурился. —?Иди и скажи это моему брату.Папирус резко побледнел, но мотнул головой и упорно продолжил.—?Друг, мне ужасно жаль, что это случилось с твоим братом. Я знаю, как сильно ты переживаешь за Рэда. Как ты его любишь.?Нет, Папс, не знаешь?.—?Но мы все рискуем своими жизнями! Каждый из нас был на волосок от смерти. Эджи, твой брат?— монохром. Неужели ты думаешь, что за почти шесть лет он ни разу не получал травмы от белого или черного? Это не вина открытого мира, Эджи, это жизнь книгочея.Фелл тяжело вздохнул. Опять это. Папирус всегда рвался в реальный мир, и потребовались годы, чтобы Эджи смог усмирить его. Неужели Папирус не понимает, что в библиотеке безопаснее? Фриск, это все Фриск его надоумил!—?Чего ты хочешь? —?буркнул Фелл. —?Выходить чаще из библиотеки?—?Нет. Я хочу сбежать.Папирус говорил так решительно…—?Сбежать,?— тихо повторил Фелл. —?Ты всегда хотел. Ладно, я верно понимаю, что меня ты зовешь с собой?Маг света кивнул, и Эджи устало продолжил:—?Хорошо, друг. Сбежим. Пока Рэд приходит в себя и выздоравливает, мы как раз успеем продумать план, найти место, где…—?Нет! —?вдруг перебил Папирус. —?Мы бежим прямо сейчас!Фелла словно ударили.Сейчас?Сегодня?Папирус предлагает бросить всех сейчас?Папирус предлагает бросить Рэда?—?Что… —?жалобно промямлил маг огня. —?Ты же не…—?Подумай! Гастер пока не узнал, из-за чего ранен твой брат, но он точно доберется до истины! И скоро. Узнает рану, узнает оставшееся после нас разрушение. Гастер?— гений, нам не обдурить его. Но мы можем предпринять первый шаг! Сбежать, лишить его козыря!Но они же бросят Рэда на растерзание Гастеру.—?Папирус, мой брат…—?Мы будем его навещать,?— не унимался Папирус. —?И Санса тоже.Нет, это неправильно, нет-нет. Эджи растерянно замотал головой и отступил.—?Папс, я не сбегу без него.—?Эджи! —?в голосе мага почему-то не было раздражения, только волнение. —?Эджи, я знаю, что это тяжелый шаг. Но Рэд справится. Он много лет вместе с Сансом скрывал монохромность, и он справится! Он сильный. Ты сам говорил, что он сильный. И мы скажем им, будем возвращаться по ночам. Как наши ночные вылазки с Гансом.—?Папирус,?— моляще позвал Фелл, болезненно морщась и опуская голову.—?Дослушай меня! Мы уйдем, разберемся с цветами и всеми запретами, которые Гастер нам навязал. Мы жили здесь, как в консервной банке. Ты хоть понимаешь, что мы никак не контактируем с обычными людьми? Что, если Гастер скрывает от нас множество тайн, куда более серьезных, чем запретные книги? Эджи, мы должны уйти и разобраться!—?Папирус, пожалуйста…Папирус взвыл и отчаянно посмотрел на лучшего друга.—?Ты меня не слушаешь! Ты вечно одергиваешь меня и не даешь мне уйти! Эджи, я не виню тебя, но мы не можем больше здесь сидеть! Мы должны увидеть мир, должны помогать людям. Спасать от персонажей из рукописей, которых нет в библиотеках. Это наш долг как книгочеев. И я хочу посмотреть на мир, хочу путешествовать. А сижу в этой клетке!—?Папирус, хватит…В груди нарастало ядовитое болезненное чувство.—?Нет, не хватит! Эджи, прошу тебя. Ты мой лучший друг, ты нужен мне и Фриску. Втроем мы уйдем, мы же команда! Почему ты хочешь подвергнуть Фриска опасности?В глазах Папируса плескалась надежда.—?Так мы спасем библиотеку и всех от Гастера,?— маг решительно направился к Эджи и протянул руку. —?Фриск в опасности, и я пойду…С размаху Фелл врезал Папирусу по щеке.Маг покачнулся и упал на колени.—?Молчи,?— процедил Фелл. —?Убирайся.Отравленный холод сковал сердце. Ошарашенный, Папирус медленно поднялся. На щеке алел след от мощного удара.—?Эджи…—?Заткнись. —?Фелл стиснул зубы и мрачно уставился на друга. —?Убирайтесь оба. Немедленно.—?Эджи…По щекам Папируса потекли слезы. Феллу пришлось глубоко вздохнуть, чтобы остаться холодным.—?Катитесь прочь сию же секунду. Еще одно слово?— и я сдам вас Гастеру. Я сделаю это, клянусь, сделаю.Папирус выглядел так, словно призрака увидел. Пришлось зажмуриться, чтобы не дать слабину. Боль и обида раздирали душу.—?Уйдете сейчас?— и я не позову Гастера. Но я все расскажу, когда он спросит. Бегите, пока есть время.—?Эджи… —?звонкий голос Папируса дрожал, словно вот-вот разобьется.—?Вон.Фриск подошел к магу света со спины и потянул его за рукав толстовки, не сводя с Фелла напуганного взгляда. Мгновение Папирус упирался, затем сделал один неуверенный шаг назад, потом второй. Фриск дернул еще раз, и Папирус сорвался с места, побежал за первокурсником, на миг оглянувшись.—?Мне уже пришлось один раз предать Рэда ради вас,?— бросил на прощание Фелл. —?Второй раз я этой ошибки не совершу…