Часть первая. Солнечный день (1/1)

Когда Фелл пришел в библиотеку, он еще считал магию проклятием. Как-то так сложилось, что после заражения чернилами его сразу же с головой окунули в гущу книгочейских событий. И, если честно, вид обезумевшего Кристофера Робина, несколько минут назад убившего человека, а потом истошно вопящего от боли, который сверкал десятком залитых кровью глаз и маниакальных улыбок по всему телу, пока его в прямом смысле пожирала любимая книга детства Фелла — все это не особо вселяло надежду на хорошее будущее.Поэтому от жизни в библиотеке Эджи не ждал ничего солнечного. Как же он ошибался.Папирус не просто скрасил тяжелую судьбу книгочея, он ее преобразил. Что-то в этом маге света зацепило Фелла. Выросший в обществе, где теплые чувства считались слабостью, он поначалу опешил, когда Папирус впервые назвал новичка другом. Затем — засмущался. После — неумело попытался ответить взаимной вежливостью. В итоге — смирился и привык.Папирус всегда был рядом. Он присутствовал, когда Фелл впервые пробирался через Костяной дом, и как мог помогал новоиспеченному другу не утонуть в собственной синей магии. Папирус успокаивал Эджи, пока Рэд вторым получал свой цвет, слишком долго задержавшись в Костяном доме. Папирус познакомил братьев с остальными студентами.А еще он дал потерявшему веру в будущее молодому книгочею новую надежду. Несмотря на темноту открывшегося перед Феллом мира, Папирус продолжал дарить ему свет. Раньше Эджи боролся лишь за себя и брата, теперь — за все то, что любил Папирус. За каждую жизнь.В проклятии магии появилось нечто прекрасное.— Эжди! — перед Феллом засияла солнечная улыбка на веснушчатом лице. — Как лекции?— Неплохо, — спокойно ответил маг воды, улыбаясь уголками рта.Занятия у Папируса заканчивались одновременно с занятиями Фелла, но первый всегда успевал примчаться к другу и встретить его сразу после окончания пар. Рэд на это как-то сказал, что Папирус носится со скоростью света.Придурок. Известно же, что скорость — это черта магов лазури. А вот нечего на парах было спать.— Собираешься сегодня тренироваться? — с надеждой спросил Папирус.— Я всегда тренируюсь, ты это знаешь.Знал бы, если б слушал. Только поняв, что совместная тренировка состоится, Папирус довольно зажмурился и сжал кулаки. Ему уж очень нравилось комбинировать свой желтый с синим Фелла.— Сейчас?— Сейчас.Глаза Папируса засияли.Улыбка Фелла стала чуть шире.— Так чего мы ждем? — поинтересовался он, поправляя сумку на плече.Маг света взвизгнул что-то неразборчивое, схватил друга за рукав кофты и быстрее потащил прочь из замка-университета на улицу. Эджи не стал вырывать руку, только бежал наравне.Через полминуты студенты оказались в небольшом садике, окруженном стенами университета. Погода выдалась пасмурной, но когда рядом есть маг света, серые тучи — не проблема. Если честно, для того приема, что друзья собирались исполнить, отсутствие солнца — даже плюс.Папирус вытащил Фелла в центр крохотного садика — все называли этот дворик садом, хотя скорее подошло бы ?огороженный участок травы с десятком кустов и деревьев? — и с упоением вдохнул прохладный воздух. Фелл, который особой любовью к природе не обладал, только положил свою сумку подальше на траву.— Начнем?— Ты еще спрашиваешь!Встав спиной друг к другу и закрыв глаза, книгочеи сосредоточились каждый на своем цвете. Папирус — на желтом, Эджи — на синем. Один собирал на кончиках пальцев яркий свет, второй — капли чистейшей воды.— Готов? — шепотом спросил маг синевы.— Готов.Синхронно они выдохнули, Фелл вытянул руки вверх, Папирус наоборот опустил, оба повели в сторону, чертя по воздуху.— Эй!Свет вмиг рассеялся, вода залила волосы обоих. Эджи заскрежетал зубами и гаркнул на нарушителя спокойствия:— Чего тебе?!Свап поджал губы и отошел от стены, из-за которой выглядывал. Он казался на редкость нерешительным.— Я не хотел мешать, — с наигранным спокойствием негромко заговорил книгочей. — Папирус, ты же с Блу на одном направлении?— Ага, мы на третьем курсе, — кивнул маг света. — Но я его сегодня не видел.— Я сам его три дня не видел, — грустно ответил Свап и вздохнул. — Думаете, Блу отправили в другую библиотеку на время?Фелл пожал плечами. Почему-то он не мог злиться на расстроенного старшекурсника, потерявшего младшего брата.— Скорее всего. Куда еще ему деться?— Он мог предупредить, — вновь вздохнул Свап.Обычно о переездах никто не предупреждает. К студентам просто приходит Гастер или Азгор — если вообще приходит — и объявляет, что такому-то ученику нужно было срочно отправиться в другую библиотеку. А сами они предупредить не могут из-за спешки.— Ладно, пойду к Гастеру, может, наконец он мне все объяснит. Простите, что помешал, — Свап медленно побрел прочь, доставая из кармана пачку сигарет.— Удачи! — крикнул вдогонку Папирус, но как-то неуверенно.Старшекурсник скрылся за поворотом, ничего не ответив и, наверное, даже не услышав. Фелл прикусил губу. А Рэд тоже будет так призраком слоняться, если его брата отправят неведомо куда черт знает на какой срок без малейшего предупреждения? А Папирус?— Так, — Эджи хлопнул в ладоши, гоня прочь грустные мысли. — Продолжаем.— Да, — третьекурсник кивнул и снова встал к спине мага воды.Вновь закрыв глаза, вновь сосредочившись на своих цветах, вновь собрав магию на кончиках пальцев, друзья приготовились к новому красивому приему.— Готов?— Готов.Фелл вытянулся в струнку, Папирус присел, оба повели руки в стороны, чертя в воздухе узоры светом и водой. Эджи чувствовал, как магия струилась от его экслибриума, метки книгочея, растекаясь по венам и сосудам к кончикам пальцев, а там преобразуясь в кристально чистую воду. Он словно слышал ее журчание, каждое движение его стало плавным, изящным, идеально сочетающимся с движениями Папируса. Фелл заключил их двоих в кольцо из воды, удерживая ее в воздухе, отпустил несколько линий, синхронно кружась с магом света. Все еще не открывая глаза, Эджи ориентировался на созданную им воду, словно мог действительно ее видеть. Он чертил в воздухе узоры, давно оговоренные с Папирусом, который рядом создавал свой орнамент. Его Фелл чувствовал так же ясно, как собственную магию.— Готов?— Готов, — ответил маг света, прижавшись спиной к спине Фелла и взяв его за руку.Оба вместе открыли глаза и изумленно ахнули.Яркий свет рассеивался в воде, а по всем стенам, по всей траве, по каждому сантиметру сада плясали разноцветные блики. Пасмурный мир вмиг наполнился красками и живостью. У Фелла перехватило дыхание.— Это… это…Чудесно, неописуемо, великолепно, прекрасно, бесподобно, пленительно.— Волшебно, — с вдохновением подсказал Папирус.Фелл не смог сдержать улыбку.— Да, именно так.— А по мне это преломительно, — вдруг появился третий голос.Эджи вздрогнул от испуга, потерял контроль над водой, и она залила его и Папируса. Опять.Санс довольно рассмеялся, вовремя увернувшись от капель.— Санс! — рыкнул Папирус, стряхивая с себя воду. — Нельзя так подкрадываться!Санс лишь пожал плечами, а затем в мгновение ока оказался напротив книгочеев. Маг лазури, ничего не скажешь. Скорость — его конек. С довольной улыбкой он посмотрел на Фелла — отчего маг воды нервно улыбнулся, ведь не каждый день на тебя пялится человек с повязкой на глазу — и сощурился.— Я понимаю, парни, вы тут тренируетесь очень полезному приему, который так незаменим в бою…— Зато это красиво, — фыркнул Папирус.— Но, — с легким нажимом продолжил маг лазури. — Я бы хотел забрать у тебя, Эджи, моего брата. Провести с ним весь вечер тебе не светит.Оба студента одарили Санса таким взглядом, что ясно дали понять, что они думают и о его внезапном появлении, и о его шутках, и о нем в принципе (тут Папирус смог смешать два совершенно противоположных чувства). Не то чтобы Санса это хоть сколько-то задело.— Ладно, — устало вздохнул маг света и повернулся к Феллу. — Пожалуй, правда, стоит идти. Санс обещал объяснить мне кое-что из некнигочейских предметов.Папирус широко и неловко улыбнулся, немного краснея. Он не особо любил признавать свои ошибки.— У меня очень тяжело с социологией.Фелл спокойно кивнул. Если честно, ему самому социология давалась с большим трудом. Взяв с земли сумку и помахав братьям на прощание, а затем через секунду получив крепкие объятия от Папируса, на которые не ответить не позволяла совесть, Эджи все же покинул садик, отдаленно услышав шутливый спор друга с Сансом. Книгочей не смог сдержать улыбку — ругань этих двоих всегда была такой смешной и забавной. В попытке скрыть удовольствие от шуток старшего, Папирус постоянно переигрывал: поджимал губы, хмурился, вскрикивал, топал ногой и фыркал, но все с нотками театральщины. Очаровательная черта.А у Фелла и Рэда все иначе. Перебранка нередко оборачивалась ссорой и дракой, когда оба книгочея самозабвенно мутузили друг дружку, предпочитая магии старые-добрые кулаки. А потом братья успокаивались и зализывали раны друг друга, прося прощения не словами, а действиями. На словах они продолжали упражняться в остроумии. В какой-то книге — приличной! Хоть это и не скажешь по цитате… — Эджи вычитал интересную фразу: ?И каждый такой разговор заканчивался бурным, неистовым, полным слез и страсти сексом; а потом у них все налаживалось?. Что ж, совершенно точно, только без слез и все же не каждый разговор.Эталон братских отношений, ничего не скажешь.Поглощенный своими мыслями, Фелл быстрым шагом направлялся по полупустым коридорам в свою комнату. Слова Санса не давали книгочею покоя: он и правда выучил сложный, но совершенно бесполезный прием. Зачем? Эджи всегда мог назвать себя практичным, он не делал того, что не могло принести выгоду. Даже, казалось бы, какие-то бескорыстные действия преследовали определенную цель: например, подарить брату новый свитер, чтобы он перестал грустить. Фелл не считал это альтруизмом — в конце концов, ему самому лучше, когда Рэд искренне улыбается сюрпризу.А в чем смысл того заклинания с Папирусом? Веселье, что ли?..Когда Эджи впервые увидел все ужасы книгочейской жизни, он поклялся себе относиться к ней серьезно и никогда не веселиться. Жизнь книгочея — постоянное испытание, шутки и отдых — роскошь и неоправданный риск.И все же Папирусу как-то удавалось срывать с Фелла маску серьезности и прагматичности.Вдруг перед глазами вспыхнуло что-то белое, глаза пронзила слабая, но резкая боль. Ослепленный маг воды зажмурился и отступил назад. Что? Какого?..— Сюрприз! — прогоготал Рэд.А, ну понятно.Проморгавшись, Эджи сурово посмотрел на брата. Тот стоял в расстегнутой рубашке в дверном проеме, мешал пройти в комнату, прислонившись к косяку, лучезарно улыбался и вообще всем видом показывал свое самодовольство. Классика.А между пальцев у него носился крохотный солнечный зайчик.— Ты решил пройти мимо нашей комнаты, братец? — с наглой и кривой ухмылкой спросил Рэд.— Сам мешаешь мне войти, придурок, — бросил Фелл и отвернулся.Старший внимательно осмотрел брата, и только сейчас Эджи вспомнил, что он весь мокрый.— Я пропустил твое выступление на конкурсе мокрых футболок? — ехидно присвистнул Рэд.Ну понеслось.— Я смотрю, ты в магию окунулся с головой.Придурок.Но до третьей шутки дело не дойдет.Только Рэд открыл рот для последней шутки, как Фелл буквально набросился на брата, вжимая его в лестницу их двухэтажной кровати, и грубо поцеловал. Можно было, конечно, ему и врезать, но так надежнее. Старший сразу ответил на поцелуй и ухватился за рукав мокрой кофты Эджи.Отстранившись, Фелл еще мгновение полюбовался наслаждением на лице Рэда, а затем быстро запер дверь в комнату, стянул с себя мокрую одежду и взъерошил волосы, забрызгав несколькими каплями брата. Тот смешливо поморщился и взмахнул указательным пальцем. Солнечный блик снова скользнул по лицу младшего.Да, Рэд — маг желтого спектра. Да, его прозвище совсем ему не подходило. Да, Феллу попадались только экстравагантные маги света, которые неизменно становились самыми близкими ему людьми.— Я забыл третью шутку, — объявил Рэд, мягко обнимая брата за талию и смотря ему в глаза.— Таков и был мой замысел.— Поганец.Старший уперся лицом в плечо Фелла. Тот в ответ зарылся пальцами в спутанные волосы Рэда, а затем утянул его на стоящую рядом одиночную кровать. Эджи оказался снизу, да еще и полуобнаженный, но настроение у него было мирное и спокойное — как всегда после встреч с Папирусом.Рэд уперся подбородком в грудь брата, обнимая его чуть покрепче и позволяя играться со своими волосами.— Не боишься, что нас запалят?— Не-а, — спокойно ответил Фелл. — Мы делим комнату с Меттатоном, а он спешно покинул библиотеку неделю назад. Так что никто больше не сможет войти.Рэд зажмурился, устраиваясь на младшем удобнее, и расплылся в довольной улыбке.— Не скучаешь по нему?— С чего бы?Улыбка стала хитрее.— Когда мы только поступили, ты им восхища-а-ался.Эджи вспыхнул и закрыл лицо руками. Ух, он был неопытным новичком, а Меттатон уже тогда учился на предпоследнем курсе, да еще и с таким запалом рассказывал о своих похождениях, что первокурсник невольно его зауважал. Оказалось, в отличие от своего уже выпустившегося тезки, этот Меттатон совсем немного привирал. Всего лишь во всем. Он оказался тем еще неудачником, которые еле-еле перебирался с курса на курс.— Ох боги, я хотел бы забыть это время, — прохрипел Фелл, убрав руки от лица.От слов брата Рэд почему-то помрачнел и поник. Младший растерянно нахмурился. Что он такого сказал-то?— Не говори так, пожалуйста, — тихо попросил маг света. — Память делает нас теми, кто мы есть. Нельзя стремиться к забытью, Папс.Рэд устало опустил голову на плечо брата. Тот сразу мягко его обнял, все еще не понимая, как его шуточные слова могли вызвать приступ меланхолии.— Попадая в свою книгу, Папс, сбежавшие оттуда персонажи забывают все то, что с ними было. С каждым новым циклом своей истории они забывают, что было до этого, — почти шепотом продолжил старший. — Мы не должны бежать от своих воспоминаний, брат, иначе…Рэд запнулся и сглотнул. Эджи поджал губы, придумывая, как бы подбодрить брата, но смог лишь аккуратно взять его за руку. На мгновение на лице мага света появилась грустная улыбка.— Иначе мы совершенно такие же персонажи.Фелл не мог с этим согласиться. Но он не собирался спорить сейчас. Брата не переубедить, а настроение ему испортить теперь — проще простого. Вместо дискуссии маг воды аккуратно стащил Рэда под бок и прижал к себе. Секунду поколебавшись, еще поцеловал его в затылок.— Ты лучше поспи, чем философствуй, солнце.Да, солнце. Простительно так называть мага света, особенно когда он действительно такое обращение заслужил.Эджи не видел, но чувствовал, как Рэд улыбнулся и немного покраснел.— Слушаюсь, босс, — шепотом ответил он и расслабился, практически мгновенно погружаясь в сон.Фелл пошевелился только один раз — укрыл себя и брата одеялом, а затем сам зевнул, уперся подбородком в затылок сопящего мага и позволил себе расслабиться. По комнате носились беспорядочные солнечные зайчики, отраженные от стекляшек на висящей у окна музыки ветра.Жизнь книгочея все же полна света.