Пьянь (1/1)

Walk Off the Earth - Summer Vibe Они сидят на одной из многочисленных московских крыш, пьяные, веселые и улыбаются. Смеются искренне, забывая обо все на свете, забывая о том, что их век короток и смерть ходит за ними по пятам. Вспоминают, что они все еще просто студенты. — Я в хламину, — выдыхает на одном дыхании Рита и громко смеется, заражая всех вокруг. Лица горят от выпитого алкоголя, летнего воздуха вечерней Москвы и смеха, который ветер разносит по всем крышам. Вольнова сваливается рядом с Женей и укладывает голову ей на плечо. — Ребят, вы — огонь. Я вас люблю. — Я не ослышалась, нет? — Яда в притворстве прикрывает рот рукой, но тут же уворачивается от летящей в нее пустой коробки из-под сока. Рита показывает ей средний палец, не в силах сделать еще что-то. — Ой, просто признай, что это так и есть, просто коньяк с водкой развязали тебе язык. — Иди в жопу, Твиринова. — В твою, чтоль, жопу тощую? — усмехается Яда по-доброму, а Рита просто машет на нее рукой. — Самая классная жопа у Тохи. Десять пар глаз уставились на Корецкого. Сам же Матвей спокойно пил неизвестно какую по счету стопку коньяка. Или водки. Или чего-то другого, потому что сам маг лазури уже запутался чего, сколько и что он выпил. Корецкий безупречно делал вид, что ничего такого он не сказал, да и вообще молчал. Те же десять пар обратили свое внимание теперь и на Антона. Тот, красный то ли от смущения, то ли от выпитого алкоголя, упорно смотрел в небо. — Какое небо голубое… — У голубых оно такое, — хихикает Тамара, вспомнив старую шутку, которая как некстати пошла к месту. Варчук сделал вид, что пропустил этот подкол мимо ушей, но все же бросил взгляд на Леску. — Кстати. Я все спросить хотела. Корецкий, ты правда такой огнеупорный или просто двинутый? — Я сделан из железа и свинца, — пьяно пропел Матвей, запихивая в рот остатки чипсов. — И я пойду с тобою до конца, — подпел ему почти тут же Антон, и, наверное, снова бы попал в неловкую ситуацию, если бы весь их ?Клуб обреченных? не был бы безбожно пьян. — Возьми меня с собой, прекрасный мир! — подхватила неожиданно Снежа, задев случайно спящего Дёму. Тот что-то промычал, но все также остался у нее на коленях. — Ой, прости, милый. Девушка быстро поцеловала его в висок, щекоча своими короткими волосами щеку. Егоров смешно причмокнул и расплылся в улыбке, продолжая спать на любимых ногах. Его в подобных посиделках вырубало одним из первых. — А все-таки, — тут уже любопытство начало грызть Зою, и она, положив подбородок на голову Тамаре, с интересом наблюдала за Корецким. — Ты вообще огня не боишься? — Не-а, — мотает головой Матвей. — Ожогов, кстати, тоже. У меня их вагон и маленькая тележка, еще отсыпать кому-нибудь могу. Мне нравится его тепло, свет, мне нравится цвет. Как он жжется, когда к нему подходишь слишком близко, обжигает. Но согревает своим теплом. Как сгорает, отдавая все себя кому-то. И как он горит, горит, неустанно, освещает все вокруг. К нему невольно тянешься. Так и хочется коснуться, даже если знаешь, что обожжешься. Оно того стоит. Он встречается с Антоном глазами, когда заканчивает свой маленький монолог под сорока градусами. Варчук мягко улыбается ему, прекрасно понимая, что Корецкий далеко не об огне говорил. — Но все же мне как обычно не повезло, и я всего лишь маг лазури, — пожимает плечами Матвей, вновь переключившись на Зою с Тамарой. Со временем он привык к цвету и даже нашел в этом свою пользу. Со временем он ему понравился. Но это не мешало ему наблюдать за огненными магами и в тайне восхищаться. Они пьют еще, смеясь и болтая обо всем на свете. Уходящее солнце облизывает Москву своими последними лучами, оставаясь в волосах теплым и прекрасным днем. Отражаясь в пьяных глаза теплыми воспоминаниями и атмосферой уюта. Им хорошо. — И все же, — Матвей, у которого уже язык заплетается, а мысли не могут собраться в кучу, сидит, оперившись о более трезвого Антона. — К вопросу о… ик… жопах. — Матвей, — Варчук закатывает глаза. — Вы видели булки этого пидора? — Матвей! — возмущается было огненный маг, но Корецкий его не слышит. — Серьезно, это ж… ж... искусство, блять! — Корецкий… — Заткнись, пидр с восхитительной задницей. И он замолкает, потому что все вопли Антона заглушаются грубоватым поцелуем. От мага лазури разит алкоголем, а еще он удивительно горячий, такой, что обожжешься. А еще до невозможности настырный и бесючий. Только вот Варчуку это все чертовски нравится.