Вера (1/1)

Feverkin - Calendar Project - October Сизый дым заполняет все пространство вокруг, обволакивает легкие и сжимает горло знакомой горечью. В голове — вакуум и совершенно нет мыслей. Взлететь бы, да только что-то тянет вниз, не дает подняться. Матвей сжимает в руке сигарету, совершенно не чувствуя, как тлеющий огонек обжигает кожу. Новая пачка открывается с шуршанием, а маленькое пламя, вырвавшееся из зажигалки, на секунду освещает грязный чердак и пустые глаза, которые неотрывно смотрят в стену. Что-то внутри обрывается с каждой секундой, но Корецкий глушит это никотином и душит себя. ? — Назови хоть одного человека в библиотеке, который не обещал начистить тебе рыло.— Женя… Наверное?— Женя, наверное, первая в очереди?. Слишком размытые образы, которые не могут собраться в одну картину и совершенное непринятие происходящего делают из Матвея какое-то подобие себя. Маг лазури всегда был одним из тех, кто ко многому относился со свойственным ему пофигизмом и принятием. Но сейчас — особый случай. Корецкий устал находиться в подвешенном состоянии. Матвей устал терять дорогих людей. Он не слышит, как открывается дверь чердака. Не слышит тяжелых шагов и вздоха. Не слышит, как открывается маленькое окно под потолком. Он возвращается в реальность и отрывает взгляд от стены только тогда, когда в затылок утыкается чужой лоб, а нос улавливает еще один запах помимо табачного дыма. — Ты еще не все скурил? — Антон непривычно хрипит, непривычно тих. А еще его бьет мелкая дрожь, и Матвей просто вкладывает в раскрытую ладонь сигарету с зажигалкой. Варчуку сейчас тяжелее, Варчук слишком эмоционален, Варчук слишком… Варчук. — Спасибо. Тишина служит им подругой. — Женя же… Женька же выберется? — сипит Матвей: слишком много выкуренных сигарет за раз, что даже приходится откашливаться. Корецкий зажмуривается — то ли дым разъедает глаза, то ли все, что накопилось, рискует выбраться наружу: он не знает. — Она не может, черт возьми. — Не может, — эхом отвечает Антон. Матвей впервые во что-то так отчаянно верит.