Глава 44. Ведьма (1/2)
Черные тучи клубились над самой высокой башней Скайхолда, закручиваясь воронкой вокруг шпиля. Лютый ветер, словно взбесившись, дул, казалось, одновременно со всех сторон. Время от времени столкновение туч выбивало искру, и шпиль принимал в себя разряд молнии. Все это разворачивалось в странном контрасте с остальным летним небом – ясным и голубым. - Ведьма-то наша нонче расшалилась, – заметила пожилая судомойка, пришедшая в кузню починить большую суповую кастрюлю.
Молодой подмастерье, приклепывавший к кастюле новые ручки, хихикнул: - Говорят, она все своего полюбовника ищет. - Лысого того, штоль? Да не, говорят, ее сейчас енерал обхаживает. - Вот и враки, генерал наш – тот с леди Тревельяншей помолвлен. А ведьма-то и злая такая, что никто ее ублажать не хочет. Даром, что красивая… - Красивая – не красивая, а страшная она. Кунарей-то мне етих не жалко, но штоб так самой, да четвертовать… ?Ведьма? было одним из самых невинных эпитетов, которыми награждали Энид за глаза. После победы над Корифеем она не утруждала себя тем, чтобы казаться милой и всем нравиться, как раньше. Даже самые приближенные ворчали, что у нее испортился характер, но на самом деле она просто перестала притворяться. Дружеские подтрунивания светлой памяти тех времен, когда Вестница вместе с солдатами пела песни у походных костров и делила с ними последнюю фляжку с гномьей бормотухой, закончились после показательной казни сержанта из отряда Адаара.
Того поймали в полубессознательном состоянии, с руками по локоть в крови недалеко от вырезанного хутора во Внутренних землях. Выяснилось, что в одиночной стычке с бандой разбойников он потерял свой меч. Селяне принесли домой раненого солдата Инквизиции, выходили его, за что и поплатились. Очнувшись с перевязанными ранами и не найдя рядом своего меча, который у кунари почитается как одушевленное продолжение руки, тот пришел в неистовство и убил всех обитателей хутора от мала до велика. Инквизитор приговорила его к казни. Настоятельные просьбы капитана Адаара о помиловании (?Вы не понимаете, что для кунари значит боевое оружие, он действовал инстиктивно?), она пресекла двумя вопросами: - Во-первых, почему тал-васготы, находящиеся под твоим руководством, продолжают чтить традиции кунари? Во-вторых, что твой сержант делал один на выселках? Выслушав сбивчивые объяснения командира, она повторила приговор ?четвертование? и изъявила желание казнить солдата лично. На нижнем дворе, на глазах у всех обитателей Скайхолда, обнаженного могучего коссита растянули веревками между четырех столбов.
- Сколько было убито человек? – уточнила она у Жозефины, которая с зеленоватым оттенком лица прочитала из свитка: - Мужчина, женщина, старик и четверо детей возрастом от четырех до тринадцати лет.
Энид кивнула и вытащила зерриканскую саблю.
- Это за одного ребенка, – холодно сказала она и, коротко замахнувшись, отрубила васготу одну ногу, не обращая внимания на охи и истерческие всхлипы толпы. – Это за второго. Это за третьего. Это за четвертого.
Туловище, лишенное конечностей, с влажным стуком упало на грубо сколоченный постамент, заливая доски фонтанирующей кровью. Осужденный хрипел, вращая выпученными глазами.
- Это за отца, – сказала Энид и отсекла детородный орган. Васгот, наконец, завыл в голос. С неменяющимся окаменевшим выражением лица Инквизитор продолжила: – Это за мать. – Из вспоротого скупым движением сабли живота вывалились кишки. Коссит захлебнулся криком и снова захрипел, выдувая кровавые пузыри изо рта. Энид не спешила преждевременно прерывать агонию приговоренного. И только когда хрипы смолкли и глаза коссита начали стекленеть, она громко сказала: – А это – за деда.
И отрубила ему голову. Потом молча сошла с эшафота, продолжая сжимать саблю, с кончика которой капающая кровь оставляла неровную дорожку на утоптанной земле. Людская масса шарахнулась в стороны. Энид не глядела на перекошенные ужасом лица. Ей было все равно. Теперь ее боялись. ?Зверюга, уж если она своих так карает…?. Даже Сера, прежде чем выдать что-нибудь из своего фирменного репертуара ниже пояса, взяла в привычку сперва внимательно изучить настроение Инквизитора.
Страх, который теперь вызывало ее имя, был Энид на руку – ей никто не мешал. А дел было невпроворот. После нескольких неудачных попыток магически выследить Соласа, она углубилась в изучение Тени. Перенесла из своей тевинтерской берлоги лабораторию и проводила опыты, ставила эксперименты с зараженными тканями, читала бесконечные книги. Пока добиться ей удалось немногого – она на время приостановила распространение заразы по руке. Правда, с побочными эффектами – энергия, толкающая клетки Тени пожирать здоровые, нуждалась в разрядке. Первая такая разрядка убила находящегося рядом слугу. Энид вновь надолго заперлась в лаборатории, чтобы сделать выброс энергии контролируемым.
Конечно, все это произошло не сразу. Месяцы бесплодных опытов венчались промежуточными успехами, погоня за редкими рукописями порождала больше вопросов, чем ответов. Две большие научные экспедиции в Морозную котловину и на глубинные тропы, которые Энид снарядила одну за другой, пока еще окончательно не заперлась у себя в башне, тоже не принесли желаемых результатов. Она многое узнала о природе и об истории Тедаса, о культуре его народов, добыла бесценные сокровища, но ни на пядь не приблизилась к разгадке тайны Метки. В глубине земли она многое узнала о титанах и стала лучше понимать природу лириума, но никак не Тени. А ?великая эльфийская загадка?, на которую она купилась, планируя поход в вотчины аваров, заключалась в личности первого Инквизитора Америдана и его роли в орлейской истории. С досадой посчитав, сколько времени она убила на эти увлекательные, но в итоге бесполезные для нее мероприятия, она запретила отвлекать ее от работы в лаборатории. Ибо Метка, хоть и замедлившись, но продолжала расти.
Энид только раздражали просьбы о помощи союзников и соседей. А это, в свою очередь, раздражало союзников. И когда это раздражение будет высказано вслух – было лишь вопросом времени. За неполных два года, помимо экспериментов с собственной рукой, Энид взрастила целую магическую школу, которая выпускала специалистов по работе с Тенью. Сейчас ей совершенно необязательно было лично закрывать разрывы в Завесе. Их – мелких разрывов – довольно много еще находили в южном Тедасе, но теперь ими занимались специально обученные маги под руководством чудаковатой старушки. Она была единственной выжившей из двадцати орлейских ученых чародеев, изучавших Брешь. Смерть коллег и углубление в тайны магии разрывов пошатнули ее психическое здоровье – старушка называла себя Ваша Наставница и отзывалась о себе неизменно в третьем лице. Что не мешало ей овладеть крохами доступной для изучения магии Тени столь мастерски, что Энид даже частенько брала ее ассистировать в своих лабораторных опытах. На какое-то время ей даже показалось, что рост Метки удалось остановить. Примерно раз в сутки Энид вызывала направленную разрядку накопленной энергии Тени, когда чувствовала, что рука достаточно наливается тяжестью. Однако, примерно через месяц обнаружила, что рост Метки продолжается – просто уже гораздо медленнее, практически незаметно. Вот еще вчера крохотная родинка у локтя сияла на белоснежной коже, а сегодня на белизну легла легкая, как пар, зеленоватая дымка диаметром в пару миллиметров. А еще через неделю дымка становилась на волосок ярче…
Когда она была уже близка к отчаянию, пришла нежданная весточка от Морриган. Почувствовав сигнал – жар от полыхнувшего нефритового дракона, Энид бросилась в бывшую комнату колдуньи с элувианом, ключи от которой держала всегда при себе. Морриган там не было, но у подножия зеркала лежал маленький клочок бумаги – уголок от страницы какой-то книги. По всему видно, что записку писали в крайней спешке. ?Фен Харел вернулся? – гласила она. И это повернуло исследования Энид в другое русло.Изучение древних эльфов, которое она сознательно отодвигала на задний план, поскольку поиски Соласа и изучение Тени казались ей более перспективными направлениями, внезапно стало первостепенным. Известие, само по себе грозное для всех обитателей Тедаса, ее интересовало прежде всего с прикладной точки зрения. Если здесь автор Тени и Завесы, кто, как не он сможет помочь избавиться от Метки. Безусловно, ее захлестнул интерес не только шкурный – соблазн познакомиться с эльфийским богом, кем бы он ни был – выдающимся бессмертным чародеем или более сложной сущностью – переполнял ее исследовательским азартом.