Глава 8. Знамя Инквизиции (1/2)
Душный обморок, полный зеленого тумана и чьих-то безуспешных попыток вломиться в ее сознание, оборвался резко, как от удара по голове. Энид дернулась и со свистом втянула воздух. Рядом раздался писк: - Госпожа, вы очнулись!
Она разлепила тяжелые веки и уставилась на некрасивую стриженную эльфку, согнувшуюся в подобострастном поклоне. - Воды, – хрипло каркнула Энид. Эльфка приблизилась на полусогнутых ногах и подала ей бокал чистой воды, а потом отпрянула с едва скрываемым страхом. Она вызывала у Энид отвращение. Настроение окончательно испортилось, когда, напившись, она обратила внимание на свою левую руку и обнаружила, что зеленая метка никуда не делась. Она уже не болела и не была похожа на открытую рану с зеленым студнем вместо крови, но явственное свечение сквозь кожу осталось. Это перечеркивало ее надежду на побег. Неуместно вспомнился рассказ одного бродячего башмачника по имени Талер, как его поймали тролли и заставили шить себе обувь, чтобы быть ?умным, как людь?. Она хохотала, когда Талер, нещадно матерясь, имитировал их речь: ?Тала, сиди на жопе ровно, шей ботки?. Сейчас ей было не до смеха. ?Вот и сиди на жопе ровно, шей свои ботки?, – обреченно сказала себе Энид и чуть не разревелась. Из задумчивости ее вывел писклявый голос эльфки: - Госпожа, простите, мне надо срочно сказать леди Кассандре, что вы очнулись.
- Дай мне расческу и чистую рубаху, – распорядилась Энид, – и можешь проваливать. Служанка метнулась из палатки, потом явилась, дрожащей цыплячей лапкой протянула ей вещи и опять исчезла. Энид причесалась, начала было заплетать по привычке косу, но, вспомнив изображения Андрасте с распущенными волосами, передумала. Она была в одежде, доставшейся еще от покойной Элланы, – в серых кожаных штанах и зеленой застиранной рубахе, пропитанной потом. Энид поменяла ее на принесенную, белую и просторную, явно с мужского плеча. Незаправленная, она доходила почти до колен, как платье. Натянув сапоги, Энид вышла из палатки. Ее встретил гул голосов, который постепенно перешел в хор: ?Да здравствует Вестница Андрасте!? Восторг и благоговение на лицах окружающих подтверждали, что она верно выбрала имидж: волосы золотым шелком рассыпались по плечам и спине, белоснежная рубаха развевалась на ветру, ни дать ни взять – пророчица в Священном походе. Энид подняла глаза на Брешь – та перестала пульсировать, оставшись просто зеленым пятном на небе. Потом огляделась по сторонам – это была деревня Убежище. Мерзкая пародия на эльфа на полусогнутых ногах подскочила к ней и пропищала, боясь смотреть в глаза: - Госпожа, вас ждут в Церкви. Сюда, пожалуйста. У входа в храм она столкнулась с канцлером Родериком – церковным чиновником, который пытался ее ?предать правосудию? с тех пор, как она очнулась от Тени. Видно, сейчас он не оставил своих идей, прошипев ей в лицо: - Это еще ничего не значит. Я продолжаю настаивать на суде! Энид помня слова Каллена, что от Родерика ?больше вони, чем вреда?, не стала утруждать себя даже взглядом на канцлера. Она плавно прошествовала внутрь, в альков храма, которому на ближайшее время предстояло стать ставкой командования. Ее ждали Кассандра, Лелиана, Каллен и смуглая симпатичная незнакомка.
- Эллана, познакомься с Жозефиной Монтилье – официальным послом Инквизиции, – сказала Кассандра.
- Леди Монтилье, – Энид улыбнулась с легким поклоном. - Леди Лавеллан, большая честь для меня, – отозвалась Жозефина с грассирующим акцентом, также легко кланяясь.
- Нам очень повезло, что Жозефина согласилась присоединиться, – заметила Лелиана. – Она опытный дипломат и обладает большими связями. - Я очень рада. А теперь, может быть, повезет и мне, если кто-то введет меня в курс дела насчет Инквизиции, – съехидничала Энид, не меняя любезного выражения на лице.
- Мы возрождаем древний орден, который исстари боролся с демонами и любым проявлением зла. Когда-то он был частью Церкви, затем отделился. Именно из Инквизиции в свое время вырос орден Храмовников, – монотонно поведала Кассандра.
- Незаслуженно забытый в свое время, – подхватила Лелиана, – орден как нельзя лучше отвечает требованиям нашего времени – объединению земель и народов перед общим противником. - Как лестно, что вы мне это рассказываете, – вставила Энид. – Я чувствую себя прям важной персоной. - Не язви, будь добра, – раздраженно отозвалась Лелиана. – Не могли же мы тебе рассказывать о своих планах, когда ты была еще на правах арестантки. - Сейчас у меня иной статус? - Эллана, твой героизм перед Брешью убедил всех, – серьезно сказала Кассандра. – Ты теперь часть Инквизиции. И, не побоюсь этого пафоса, ты – наше знамя.
- Скорее закрывалка небесных дырок. Впрочем, и на том спасибо.
- Мы решили ввести тебя в Совет, – продолжила Лелиана, – потому что кроме храбрости ты проявила здравый смысл и находчивость. Твое объединение магов в силовой круг стало поистине спасительным. Поэтому мы отдаем тебе функцию руководства над отрядом магов в составе Инквизиции. Каллен руководит войсками, я выполняю функции тайного канцлера, Жозефина ведает дипломатией, а Кассандра осуществляет общую координацию работы всех подразделений.
- Звучит весомо, но Брешь до сих пор не закрыта, – заметила Энид. - Солас говорит, что ты запечатала ее. Брешь перестала расти, она неактивна. Но чтобы закрыть ее окончательно, нужно больше сил.
- Значит, надо искать магов, и чем больше – тем лучше. Вопрос – где? - Не обязательно магов, – вступил Каллен. – Можно привлечь храмовников. Если маги, соединившись в круг, усилят действие твоей метки, то храмовники – наоборот – объединив усилия, ослабят энергию Бреши.
- То есть, по-хорошему, нам бы добыть и тех, и других, – подытожила Энид, внутренне содрогаясь от мысли, что рядом будут большие силы храмовников, способных выжигать заклинания. - С храмовниками все просто и одновременно сложно, – сказала Лелиана. – Орден подчиняется Церкви. Надо отправиться в Вал Руайо и выступить перед оставшимися матриархами Церкви, которые собрались там после смерти великой жрицы Джустинии.
- Что равносильно самоубийству, учитывая, что официально мы до сих пор считаемся еретиками, – подытожила Кассандра.
- Все ли жрицы считают нас еретиками? – спросила Энид. - Хороший вопрос, – вступила Жозефина. – В рядах Церкви нет единодушия. По моим сведениям, некоторые верят, что вы – Вестница Андрасте. Их, увы, меньшинство. Но больше всех сомневающихся. Наша задача – привлечь их на свою сторону.
- И я знаю, с чего начать, – сказала Лелиана. – По данным разведки, во внутренних землях Ферелдена сейчас находится одна из самых уважаемых жриц, которая не присутствовала на Конклаве – мать Жизель. Она отказалась участвовать, по ее выражению, в политических сборищах, предпочитая помогать людям напрямую. Немудрено, что преподобная мать с такими убеждениями, находится в самой гуще гражданской войны. В данный момент она помогает беженцам в деревне под названием Перекресток – это недалеко от Редклифа. - Значит, надо наведаться туда, – подытожила Кассандра. – Каллен, сколько людей ты сможешь выделить для этой экспедиции?
- Учитывая степень опасности – мятежные маги, беглые храмовники, просто бандиты и около десятка только зафиксированных мелких разрывов Завесы, я бы отдал вам все войска, а заодно и возглавил бы их.
- Убежище – наш единственный пока форпост, – возразила Лелиана, – деревню нельзя оставлять беззащитной. - Я знаю, – поморщился Каллен, – выделю вам сотню под началом Кассандры, а сам останусь укреплять нашу базу. К тому же надо кому-то принимать рекрутов. Они прибывают десятками с того момента, как Брешь была запечатана. Это, кстати, следующая повестка дня. - Так я могу идти? – обрадовалась Энид. Судя по всему, она провалялась без сознания почти сутки, и теперь умирала от голода. - Я бы попросила вас остаться, леди Лавеллан, – проворковала Жозефина, – многие прибывающие хотели бы своими глазами увидеть ту, что спасает их от демонов мановением руки. - Привыкай быть знаменем, леди Вестница, – в голосе Лелианы послышался приправленный сахаром яд. - Только дайте что-нибудь пожевать, – взмолилась Энид. Лорд Максвелл Тревельян из Оствика присягнул Инквизиции вместе со своей дружиной из восемнадцати конных рыцарей и тридцати семи кнехтов – вассалов его благородного семейства. Он был приглашен на Конклав, но выжил, удалившись из Храма, чтобы тайком встретиться со своей сестрой – магессой мятежного оствикского Круга. Соответственно, выжила и сестрица – леди Эвелин Тревельян. Она также пожелала присоединиться к Инквизиции вместе в девятью оставшимися в живых магами из Оствика.
Максвелл был высоким импозантным мужчиной лет тридцати с ухоженными каштановыми волосами и франтоватой бородкой. Однако мозолистые от оружия ладони и цепкий оценивающий взгляд выдавали в нем опытного воина. Эвелин была лет на пять моложе. У нее были такие же каштановые волосы и крупный породистый нос, как у брата, на этом сходство заканчивалось. Пышные и даже несколько рыхлые, как у многих магов Круга, ведущих малоподвижный образ жизни, формы не могла скрыть скромная мантия. Лицо ее одни назвали бы чувственным, а другие и вовсе нашли бы на нем ?печать порока?. Даже в сложных полевых условиях леди умудрялась подводить глаза и красить свои полные губы в ярко-красный. Представители одного из влиятельнейших кланов Вольной марки были приняты доброжелательно, особенно радовалась Жозефина. К тому же лорд Максвелл обещал задействовать все свои связи, чтобы привлечь на службу оствикских храмовников и склонить к сотрудничеству марчанских аристократов. А Эвелин уверяла, что пополнит ряды магов Инквизиции за пару недель, просто разослав письма ?нужным людям?.
Энид была довольна: ее самое маленькое подразделение из пятерки лоялистов, принявших вместе с ней боевое крещение у Бреши, и долийцев Нерии и Киллиана Ралаферин, присягнувших днем ранее, получило пополнение из десятки опытных магов. Она сделала в уме пометку, что надо бы поручить Соласу обучение их ?шагу в Тень?.