6 Глава. (1/1)

Асами стремительно вошел в здание, идя по давно запомнившимся коридорам в нужное крыло и к соответственному помещению, проигнорировав что-то говорящую ему вслед девушку за стойкой у двери, обязанную координировать посетителей. Она, видимо, недавно на этой должности, так как бо?льшая часть персонала этого учреждения знала бизнесмена как крупного финансиста, в свое время вложившегося в его развитие. Но мужчина не предал этому никакого значения, занятый анализом более глубинным, чем Марианская впадина. Также уверенно двигался вперед и Киришима, идя чуть поодаль и по правую руку своего босса. Тихо пискнул беспроводной наушник, оповещая о поступающем звонке, и скоро секретарь уже обладал информацией, что родственники Такабы прибыли на территорию комплекса с целью опознания тела. Когда они переступили порог морга, зазвенела и разбилась тишина от гулкого звука шагов. Щелкнул шейный позвонок разогнувшегося над звякнувшими инструментами судмедэксперта. Мигнула и снова засветилась мерно-белым лампа в коридоре, издавая слабый треск от накаливания. Застывший мир развил привычную скорость, по инерции захватывая статичность и неумолимо обрушивая вниз всех неготовых, коим Асами себя не чувствовал. Точнее, не хотел этого и старался поддерживать маску внешней холодности, даже если внутри бушевало необузданное пламя, которое не потухало от налетевшей бури из эмоций и обстоятельств, а лишь становилось больше, готовое вырваться по любой, даже незначительной причине?— и вспыхнуть, подобно тому пожару, что забрал его материальный постулат духовного равновесия. Всего на секунду, но было видно, как не рад посетителям уже не молодой мужчина перед ними, прежде чем вежливо улыбнуться и поприветствовать их. Вскоре доктор Счирруи, явно не азиатской наружности и с заметным пятном загара от часов на руке, отлучается к холодильным камерам за своим ?пациентом?. Киришима решает проконтролировать его и предлагает помочь, хоть как-то оправдывая свое нахождение рядом с Асами. Через непродолжительный лязг двери, скрип колесиков каталки и распаковки черного мешка претендента на искомый труп, предположительное тело лежало на операционном столе, накрытое простыней и готовое ко всему. Вскрытие можно было бы и не делать, так как видимых снаружи повреждений хватало для обоснования причины смерти, но по протоколу нужно соблюсти все формальности. Как-то более тихо и незаметно появились родители покойного, провожаемые той самой девушкой, которая поспешила вернуться на свое место и прикрыла дверь. Судмедэксперт тактично отошел в сторону, подготавливая окончательно стол с инструментами, и скрылся в комнате для персонала, зовя помощника?— направленного на стажировку студента, который уснул, но чья ночная смена так неудачно выпала на приход Асами, с которым медик не хотел иметь никаких дел, хоть иногда и приходилось. Увидев открывшийся труп, женщина отчётливо, во вновь образовавшейся минуте тишины, всхлипнула и уткнулась в плечо Такабы-старшего. Зрелище действительно было не из лёгких. От лица покойного осталось какое-то подобие месива из кусочков черепной кости и мышц, местами пожжённых. Более целой оказалась нижняя челюсть, не досчитывающая, впрочем, передних зубов. Вытекшие глаза открывали вид на пустые глазницы. Некогда светлые густые волосы, слипшиеся от крови и не до конца промытые, грязно-серой копной облепляли голову. Почти все тело?— сплошной ожог, покрытый тёмной, коричневато-красной корочкой с надрывными волдырями вблизи нахождения крупных вен и артерий. Живот вспорот насквозь, обнажая недостачу кишок. Левая рука и нога неестественно вывернуты и сломаны под тупым углом. Только сейчас отчетливо почувствовался запах жжёного пера, будучи дермой и плотью, и крови с лёгким шлейфом трупного разложения. Запах смерти. Глаза противились, но привычный к картинам различной жестокости Асами смотрел. Смотрел и анализировал, запоминал, даже если это будет последний раз, когда он видит мальчишку, а тот бы точно не хотел запомниться ему таким. Стоящая на подгибающихся ногах темноволосая женщина не могла точно сказать, кто лежит перед ней, её ли сын? Они почти не виделись больше трех лет, за которые парень изменился. Теперь же она корила себя за невнимание к его жизни, что не была рядом, не уберегла.

Ей было больно осознавать это, но видеть еще больнее. Хотелось пойти на что угодно, поменяться с ним местами, только бы происходящее не стало правдой. Она неосознанно оттягивала момент принятия, признания, что это?— ее плоть и кровь. Мужчина, на которого она опиралась, от которого сыну передалась всеобъемлющая любовь к миру фотографии, хотел отправиться в одно из тех, прошедших мгновений, где они были вместе и были счастливы. Но реальность также была частью их жизни, а он считал себя именно реалистом, и констатировал факт: несмотря на непознаваемость, перед ними, вероятнее всего, лежит их луч света?— Такаба Акихито. От готовности сказать это мужчину всё еще что-то отделяло, в том числе навалившаяся усталость, тяжесть и груз переживаний, визуально старящий его лет на десять. Объятая горем супружеская пара, казалось не замечали ничего вокруг, ушедшие каждый в себя, молчали, почти смирившиеся, потерявшие надежду за пару дней после катастрофы. В этот момент они не замечали и не придавали значение незнакомому мужчине и его спутнику, также стоящих вблизи тела. Если бы отец Акихито внимательно присмотрелся к присутствующим, то с высокой вероятностью узнал бы известного в определённых и предпринимательских кругах мафиози, но он этого не сделал. Асами же не пытался искать знакомые черты тела, которое знал лучше других. Взгляд сфокусировался на светлом, нетронутом огнём левом плече. Совершенно чистом левом плече.—?Это он,?— достаточно громко сказал мужчина, чтобы все его услышали, не более, но эти два коротких слова набатом грома, сопровождающим молнию, прокатились по расшатанным нервам и осели в головах рядом стоящих. Женщина провалилась в беспамятство, удерживаемая крепкими руками мужа, на измождённом лице прочертили соленые следы дорожки слёз, а на рубашке мужчины темнел мокрый след. Наконец Счирруи сообщил, что всё готово к последней процедуре, прося всех покинуть помещение. Выдержав паузу, Рюичи немного картинно, механически развернулся и вышел из операционной, также быстро, как появился, уходя из здания. Вслед ему раздались звуки песни хирургической электропилы. Только будучи на безопасном расстоянии, в полумраке автомобиля, мужчина набрал заученный номер личной линии связи. Он сыграет в игру по чужим правилам, только никто этого не поймет. И за свою роль Отелло он не получит Золотой Глобус.