Часть 1 (1/1)

If we'd go againAll the way from the startI would try to changeThe things that killed our love.Yes, I've hurt your pride, and I knowWhat you've been through,You should give me a chance,This can't be the end,I'm still loving you…ScorpionsОткрываю глаза – и ничего не вижу.Картинка проявляется постепенно, как плёнка, в глаза бьёт свет. Надо мной склонились двое, я не вполне различаю лица, но их голоса только мёртвый не услышит.- Это ты во всём виноват!- Ещё разобраться надо, кто…- Да подбери ты свои чёртовы волосы, Фейлон! Ему дышать нечем!- Как он может дышать, если ты практически на него залез?! Отодвинься, ему нужно пространство!- А ты вообще убирайся отсюда! Уже всё что мог - сделал.- Такаба, ты в порядке?- Акихито!Я закрываю глаза и сползаю в темноту.Интересно… кто такие Такаба и Акихито?...* * *Когда снова проясняется, я различаю двоих мужчин. Один высокий и темноволосый, примерно за тридцать, второй – чуть помоложе, с длиннющими волосами и красивым точеным лицом. Не знаю, сколько я был в отключке, но за это время кардинально ничего не изменилось – они по-прежнему ведут себя так, будто резня – вопрос времени.?Чужой против Хищника?, - думаю я и хочу улыбнуться, но не могу.* * *- …Он не поедет обратно в твою Башню, даже не мечтай! – резко говорит высокий. Я сразу окрестил его Хищником и не думаю, что ошибся. Не из фильма – просто хищник, и всё.- Асами, я не позволю везти его в Японию в таком состоянии! – у Чужого очень красивый голос, звонкость на шёпоте… если такое возможно. – Не будь идиотом! Доктор сказал, что должен наблюдать за ним как минимум несколько дней.- Тогда пусть остаётся здесь. И можешь быть свободен, о нем есть кому позаботиться.- Во-первых, не смей мне приказывать! Поскольку больница построена на мои деньги, я буду находиться здесь, сколько захочу. А во-вторых, тебе и тамагочи доверять нельзя!Я снова закрываю глаза. Каждое слово вбивается в голову как гвоздь.Темнота.* * *- Какого хрена ты тыкал пистолетом мне в голову?- Ты украл моё!- А ты – моё!Их голоса – превосходный будильник, я выплываю к свету на знакомые звуки. Теперь, когда в глазах перестало двоиться, наконец могу их рассмотреть.Хищник стоит у окна палаты, а Чужой – у двери. На Хищнике костюм с полуразвязанным галстуком, он вертит в пальцах незажжённую сигарету. На щеке три глубокие припухшие царапины. Чужой одет в какую-то длинную штуку со стойкой, синюю с узорами, он сложил руки на груди и только периодически раздражённо отбрасывает волосы с лица. Ни у кого я не видел таких потрясающих волос, тем более у мужчин – они бесконечно-текущие, словно застывшая лава. Я, кажется, помню такое фото… где-то встречал… или сам сделал?..- Ты дерёшься как кошка, Фейлон, ты это знаешь? – Хищник касается царапин с гримасой недовольства. – Надеюсь, я не подхвачу заразу.- Хочешь сказать, я дерусь как девка?- Хотел бы – сказал бы. Как можно было так облажаться? Это всё твои русские…- МОИ русские?! – шипит длинноволосый, и его глаза вспыхивают, чуть ли не в прямом смысле. Вообще в нём действительно что-то есть от Чужого – не уродливый фэйс с клыками наружу, а та самая пугающая змеиная ловкость. – Они такие же мои, как и твои!!!Хищник доволен реакцией, он достаёт из кармана зажигалку.- Ну не на меня же Арбатов слюни пускает…- Да как ты смеешь!!! – вскидывается Чужой. За ту секунду, что я закрыл и открыл глаза, он уже у окна, и я слышу звук пощёчины.Хищник улыбается. И даёт сдачи – так, что Чужого чуть не завернуло от удара.- Заслужил, не спорю, - говорит он, пока тот не сводит с него диких глаз, касаясь щеки. – А это тебе за Такабу.Я уверен, что лицо Хищника сейчас украсит ещё одна царапина, если не фингал, но длинноволосый только смахивает сигарету у него из зубов.– У тебя что, последние мозги отшибло? Здесь больница!- Фейлон, если я узнаю, что ты плохо с ним обращался, – голос Хищника спокойный, но я ощущаю запах грозы, – клянусь всеми вашими китайскими идолами - я вставлю тебе ствол в другое место…- Ради бога, Асами, – огрызается Чужой, - оставь при себе свои эротические фантазии.Я вдруг понял, что это мне напоминает – ссоры моих родителей, пока они не развелись. Меня всегда в то время одолевали жуткие головные боли. Как сейчас…Надо же – я помню развод родителей, но не помню ни их имён, ни лиц.- Голова болит… - говорю я тихо.Подействовало! Они враз прекратили грызню и – то ли я торможу, то ли они быстро двигаются – уложились в одно движение век.- Такаба, ты очнулся?.. тебе плохо? – спрашивает Хищник-Асами, сжимая мои пальцы. Вблизи я могу лучше рассмотреть его лицо – довольно интересное… судя по чертам, типичное лицо тирана и доминанта – тонкие губы, развитый подбородок и складка между бровями. Сейчас он хмурится так, что эта складка стала острой, как лезвие.- Позвать врача? – Чужой-Фейлон нависает с другой стороны, поглаживая мне вторую руку. Он моложе Хищника, теперь это хорошо видно. Возможно, даже выглядит моложе своих лет – из-за изящества лица и густых загибающихся ресниц. Но между бровями у него – тоже складка, может, не столь глубокая, но такая же острая.- Не надо, я в порядке. – Головная боль поутихла, и я пытаюсь приподняться на подушке. Они помогают мне в четыре руки. – У меня… два вопроса… Что случилось? И… кто вы такие?Ого, давно их никто не удивлял – разучились… Наблюдать за этим даже интересно, если бы мне не стало вдруг так страшно. А я-то сам… кто?- Ты попал в перестрелку, – тихо говорит Чужой. Его тонкие пальцы рисуют круги на моей ладони, и это немного успокаивает. - Но ничего страшного, только лёгкое сотрясение мозга. Акихито… ты правда ничего не помнишь?Я медленно качаю головой.Хищник молчит, не сводя с меня глаз. Если его каменное лицо вообще способно выражать потрясение – он потрясён. И продолжает молчать, пока на меня снова не наваливается сон.…Это меня что ли зовут Акихито?

* * *Хищник – первое, что я вижу, проснувшись. Он молча сидит на моей кровати.- Тебе лучше?- Не знаю. – Пытаюсь повертеть головой – вроде порядок.- Значит, ты меня совсем не помнишь?Не могу понять, что значит его голос – то ли сожаление, то ли облегчение… К чему бы такой контраст?На Асами та же одежда, что и вчера – значит, он провёл здесь ночь.- Я себя не помню, – отвечаю, на последних секундах чуть убавив резкость. – Это волнует меня куда больше.- Ничего. Это ретроградная амнезия, она не навсегда. Скоро я заберу тебя домой, и память вернётся.Домой? Чужой упоминал Японию… Вернуться – это значит попасть в место, где уже был… но я не помню этого места. Не помню дом.- А сейчас я где?- В Гонконге.- И что я здесь делаю?- Ты был в заложниках, – терпеливо говорит Хищник, но глаза его поблёскивают. - Я привёз важные документы, чтобы обменять на тебя. И что-то пошло не так…Он гладит меня по волосам – перебирая пальцами так, что всё тело почему-то отзывается дрожью. А потом вдруг подгребает к себе и целует - в висок.Я отдёргиваюсь, заливаясь краской, сердце сейчас просто лопнет, как пузырь с водой. В ту же секунду раздаётся знакомый текучий голос:- Асами, ты решил трахнуть его прямо на больничной койке? Неужто так неймётся - позволь ребёнку хоть на ноги стать!Чужой стоит в дверях со злой полуулыбкой, наблюдая за нами из-под ресниц. Волосы окутывают его грозовым ливнем.- Я не ребёнок! – фыркаю, и тут же соображаю, что сейчас я скорее должен быть на стороне Фейлона... Похоже, он знает, о чем говорит.- У тебя что, нет более важных дел, Фей-лаобан? – в голосе Хищника звучит издевка. – Как насчет поиска пропавших документов?- Их ищут, не переживай. И найдут.- Да уж. Кто-то да найдёт.Трель телефона вдруг снова побеспокоила гвоздь в моей голове. Асами достает трубку и направляется к выходу. На мгновение в дверном проеме они сталкиваются почти вплотную, и… я не совсем понимаю выражения их лиц.- А пока, дорогой мой, расскажи Такабе, как ему жилось у тебя в заложниках, - Хищник вдыхает это практически Чужому в рот, но тот не отворачивается, с вызовом смотрит в упор. – Может, он чего и вспомнит…Фейлон еще мгновение стоит у двери, а потом неспешно подходит и присаживается на кровать. Он двигается как вода – от этого зрелища головная боль помалу утихает. Красивое лицо. Безупречное. Даже слишком, чтобы быть настоящим.- Это правда? – спрашиваю. – Ты меня похитил, зачем?Он едва заметно пожимает плечами и касается ладонью моей щеки. Гладит большим пальцем, пробегает по губам, обводит подбородок.- Чтобы вернуть то, что украл Асами... Прости, милый, я виноват перед тобой. Не стоило отпускать тебя одного.Его прикосновение очень нежное, но я всё равно подаюсь в сторону. Это вдруг напоминает о том, как меня трогал Хищник минуту назад.- Фейлон-сан… а я ему – кто? – решаюсь наконец. – Я что, с ним сплю?Чужой улыбается, и даже зубы у него идеальные, один в один.- Вот этого не знаю. Секс – да. Сон – не уверен. Асами из тех, кто под утро сбегает по крышам.- Я не понимаю…- Думаю, он лучше тебе объяснит природу ваших отношений.- Асами - твой враг?Улыбка исчезает, губы сжимаются в линию, плавную - не жесткую.- Это долгая история, Акихито. Он… лишил меня многого, но многое и дал. Он первый, кто вообще воспринял меня серьёзно – какие бы мотивы им ни управляли.- Так кто он тебе?Чужой молчит. Кажется, это значит, ?не твоего ума дело? - что ж, возможно, я далеко зашёл.- А… тебе я кто, Фейлон-сан?Улыбка воскресает, превращая лицо из произведения искусства в шедевр.- А это будем решать, если захочешь остаться.* * *Хищник вернулся – Чужой испарился. Только уходя, поцеловал меня в запястье, и я непроизвольно вздрогнул. Лицо у Асами сразу стало такое, будто он сейчас удавит Фейлона его собственными волосами.- Голодный? – спрашивает он, садясь рядом. Свято место пусто не бывает… - Чего ты хочешь?- Не знаю, - говорю неуверенно, – а что я люблю?- Я принес тебе мороженого. Мороженое любят все.Он кормит меня с ложки, и я не отбиваюсь. Почему-то… мне это нравится. Раз уж он – мой любовник, значит, делал это не раз.- Что говорил тебе Фейлон?- Ничего, но… Он сказал, что я могу здесь остаться. Что мне решать- Тут решать нечего! – рявкает Хищник. Ему очень идут вспышки ярости, хоть они и гаснут быстрее, чем падающие звезды. – Я костьми лягу – он тебя не получит!- Я не вещь!Отворачиваюсь от очередной ложки, и он медленно отправляет ее себе в рот.- Он думает иначе. Иначе не заклеймил бы тебя.Действительно, на тыльной стороне ладони – татуировка. Я тупо разглядываю её почти минуту.- А ты? – спрашиваю, – ты тоже считаешь меня вещью?Хищник молчит. Я почти привык к этому тяжелому молчанию.- Ты точно меня не помнишь. Может… это и к лучшему.Он приближается. Стремительно. Мимо губ, мимо щеки - целует в шею, и жаркое дыхание заставляет меня заёрзать на постели, подобрав ноги.- У нас есть шанс начать с нуля.Шёпот разбегается по коже миллионами паучьих лапок. Вздрагиваю со стоном и тут же зажимаю рот рукой. Знакомо… всё очень знакомо, и то, что дальше – тоже.- Асами-сан… дверь… не заперта… - шепчу я, путаясь в словах, как в паутине.- Если я её закрою – тебе будет спокойнее??Ага… если с той стороны…? - думаю я, но сказать не успеваю.Он затаскивает меня на колени лицом к себе, его поцелуй сладкий от мороженого… но обычно он солёный. От крови. Я помню. Когда он кусает мои губы, я вспоминаю это. Хищник не целует – он поглощает.С меня-то снимать особо нечего, а сам он почти не раздевается. Но мне нравятся движения его рук, когда он расстёгивает свой пояс – потому что он задевает и меня. Почему-то хочу повалить его на спину, но он не даётся, и я смиряюсь. Ему лучше знать… он ведь мой любовник, значит, делал это не раз.…каждый горячий прилив – вспоминаю, но без толку – тело помнит, а голова – нет… Наверное, я что-то делаю не так… потому что боль почти невыносима, от неё в горле спазм и темнеет в глазах. Внутри словно битое стекло… если и были слёзы – они вскипели и испарились. Я так прижимаюсь, что ему и руки не просунуть. Держусь, запустив пальцы ему в волосы, и дышу через два на третий… боль не утихает, но постепенно меняет цвет с черного на красный.- Отлипни, - хрипло говорит Асами мне в шею, - ну, немножко…Уговаривает, как маленького… Отлипнуть оказалось сильно в моих интересах – он тут же обхватывает мой член, гладит, чуть царапает – и это уже слишком, потому что боль светлеет добела и разбавляется чем-то жарким и не менее мучительным. Чувствую себя музыкальным инструментом – могу только звуки издавать, остальное – дело рук маэстро… Хорошо, что дыхания не хватает – хочется орать, не отвлекаясь на вдохи… но не могу, и это радует. Не хватало еще собрать здесь весь персонал...…скучал, так скучал…Его дыхание вдруг сбивается, ритм тоже – и боль-не-боль из белой становится слепящей, как бенгальский огонь.Я теряю сознание.Не привыкать…Выплывая, обнаруживаю, что лежу головой у него на коленях, он мерно перебирает мне волосы.- Помыть тебя? – спрашивает Асами.Тело словно не моё. Оно пустое и одновременно очень тяжёлое.- А ты раньше это делал?- М-да… однажды. После…Хищник замолкает, не договорив, а я не переспрашиваю.- Ну, тогда давай…* * *Я уговорил Асами уйти ночевать в гостиницу, Мне казалось, что просплю целые сутки, однако после полуночи я просыпаюсь и с полчаса просто лежу, прислушиваясь к собственным мыслям. Нет. Ничего… Пусто.Внезапно за дверью раздаются лёгкие шаги, и в дверном проеме возникает тёмный силуэт, обведенный золотом.- Не разбудил? – спрашивает Фейлон шёпотом.- Не-а. – Я подвигаюсь, и он садится на край кровати. – Как ты прошёл так поздно?- В этом городе я могу делать что хочу, - говорит он просто и достаёт из кармана фляжку. – И в этой больнице – в частности. Хочешь?Мотаю головой, и он отпивает маленький глоток. Запах мне знаком. Виски.- Бессонница. Это не помогает заснуть, но помогает… в принципе. – Чужой придвигается поближе и обнимает за плечи. - А тебе что не спится?- Я пытаюсь хоть что-то вспомнить, но не могу... Что я люблю, Фейлон-сан?- Ужасный чай и драные джинсы, – тонкие пальцы треплют по волосам. - Я мало тебя знаю, Акихито. Зато заставил тебя узнать, что нравится мне...Кажется, я краснею – хотя после упражнений с Асами при открытых дверях стесняться уже нелогично.- Ты был… моим любовником?Фейлон качает головой.- Нет, милый. Боюсь, то, что я с тобой делал, называется иначе. – Он задумывается. – Ну, может, кроме одного раза.- А… зачем ты это делал?- Я знал, ты что-то значишь для Асами. Я хотел сделать больно ему, а не тебе.- А зачем ты хотел сделать больно Асами?- Затем, что я мстительный мерзавец.Вот как. Смотрю на него внимательно, стараюсь выкопать неприязнь из каких-нибудь погребов подсознания, но не могу. Не нахожу.- Ладно… продолжай, пожалуйста. Что ещё я люблю?- Кажется, ты любишь свою камеру, - он поглаживает меня по затылку, по шее. - Любишь, чтобы все жили в мире. Ты даже плакал от бессилия, что мы с Асами не можем жить дружно... это было так странно. Любишь целоваться. Это точно.- А Асами я люблю?- Этого не знаю, милый. Был бы я уверен, что не стошнит от банальщины - сказал бы ?слушай свое сердце?… - Фейлон тихо смеётся. - Зато для него ты, по крайней мере, дороже денег. – Касается губами моих пальцев, потом запястье, локтевой сгиб. – Огромных денег. Зная алчность Асами, можно предполагать – это любовь.- А… тебя я люблю? – слова переходят в шепот. Я вдруг вспоминаю вкус виски… и он отчего-то кажется мне приятным.- Ты меня не помнишь. Возможно, это к лучшему, - шепчет Фейлон, почти касаясь шеи. Что ж, я это слышу не в первый раз.Осторожно тяну за волосы, чтобы подтвердить вкус – и да, он меня целует. Горчит… Язык касается – и ускользает, дразнит, и я вцепляюсь в волосы сильнее. Прикосновения Чужого совсем не чужие. Он не то, что Хищник – он нетороплив. И я безумно рад, что укрыт покрывалом ниже пояса…Это длится безумно долго, но он не переступает границ – только гладит – по спине, пояснице, по бедру. Момент, когда я не выдержу и сам положу его руку куда надо, опасно близок. В этот момент в его кармане вибрирует телефон.Фейлон отрывается от меня с сожалением, а я пользуюсь моментом и отползаю подальше. Это странно… как я могу хотеть и его тоже?- …вашу МАТЬ! – вдруг взрывается он почему-то по-японски, негромко но так яростно, что у меня волосы становятся дыбом. – Не хочу ничего слышать, тупорылые вы ублюдки… И повторять второй раз не намерен. Если к вечеру не будет положительных результатов – отрежу ваши жалкие члены и забью их в глотки вашим жёнам!!!Он прячет телефон и улыбается мне - в темноте его лицо чуть ли не сияет, как луна.- Прости, милый, вынужденные меры. Сам понимаешь, не боятся – значит, не уважают, а не уважают – сожрут с потрохами. Политика любой криминальной структуры… да любой системы вообще.Киваю, хотя по коже ещё мороз. Ого, как он умеет. Если бы кричал, было б и вполовину не так эффективно…- Ты устал? Спи, не обращай на меня внимания. Давай, Акихито, тебе надо восстанавливать силы.Что да, то да. Чужой полуложится рядом и забирает мою голову к себе на плечо. Он приятно пахнет… и это просто приятно, без причины.* * *Хищник возвращается утром, после завтрака. Он приносит десерт – в этот раз клубнику со сливками – и кормит меня. Как вчера.- Асами-сан, что я люблю? – повторяю вопрос в перерыве между поцелуями. – Ты знаешь?- Ты любишь свою чертову камеру, будь она неладна. Хотя если б не она – мы бы не познакомились. Любишь фотографировать с большой высоты. Любишь… быть сверху, - он целует меня в плечо. – Это дает тебе иллюзию, что ты – сверху. Любишь спать до обеда – но позволяешь себе нечасто. Любишь кошек.- У меня есть кошка?- Нет… у тебя же нет квартиры. И времени. Еще ты любишь клубнику со сливками – но это, кажется, уже не секрет.Ёрзаю и решаюсь наконец.- А Фейлона… я люблю?Он смотрит на меня со странным выражением на лице – то ли ударить хочет, то ли загрызть.- Тебе лучше знать. На мой вкус, у вас было не самое романтическое знакомство… хотя, чего греха таить – у нас с тобой тоже.Подозреваю, что не хочу слышать подробности.- Между вами что-то было?Асами улыбается. Не знаю, что значит такая улыбка – но уж точно не радость.- Я думаю – да, он думает – нет. Вопрос в том, что считается…- Так он – твой враг?Едва пожимает плечами и смотрит мимо меня – в окно. Я слежу за его взглядом – но там нет ничего, кроме неба.- Фей-чан… хороший мальчик… Когда мы встретились, он был не в меру чувствительным и очень несчастным. Я создал монстра, Акихито, и в этом нет ничего удивительного. Что монстр создал монстра… Сейчас броня-то наросла, но он по-прежнему несчастен. В том, кем он стал, нет его вины – хорошие мальчики в такой среде быстро становятся мёртвыми. Правда, иногда мне кажется, что где-то под этим панцирем он остался прежним - как и я. Хотя… в отличие от него, я никогда не был хорошим мальчиком.Дёрг! что за странное чувство. Мне не хочется больше спрашивать, не хочется ничего слышать. Только сидеть у него на руках и есть клубнику.- Асами, а… тебя я люблю? – говорю вдруг неожиданно для себя самого.Он затыкает мне рот поцелуем со сливками. Допрос окончен.Вечером я засыпаю у него в объятьях, а ночью просыпаюсь один. Наверное, рефлекс на звуки их голосов – хотя в этот раз они говорят очень тихо.Голос Асами. Холодная сталь.- Что ты здесь забыл? Если слов не понимаешь, я могу объяснить по-другому.- Избавь, пожалуйста, - шепот Фейлона ядовитый и напоминает скольжение змеи по бархату. – Я помню, куда ты собирался воткнуть свой ствол.- Знаешь, я даже позволю тебе выбрать место, куда его воткнуть.- А я позволю тебе сдохнуть!- Тише! Ты разбудишь Акихито.- После того, как ты трахал его весь день, можешь не бояться. Не думаю, что врач одобрил бы такую терапию.Приоткрываю глаза и вижу их очень чётко благодаря открытой двери в коридор. Стенка на стенку, якудза против триады… Чужой против Хищника. Я осторожен, но на меня все равно никто не смотрит.Они стоят молча несколько минут и просто смотрят в упор. И когда от напряжения в воздухе становится трудно дышать, я слышу Асами. Другой голос… совсем другой.- Как мы докатились до этого, Фей? Готовы палить друг в друга, не раздумывая… что с нами случилось?- Ты первый начал. – Голос Фейлона тоже меняется, он по-прежнему напряженный, но звенящая ярость из него ушла. – Ты сделал меня сиротой.- Это не так, и ты это знаешь. Я сделал тебя свободным. Благодарности не жду, но и ненависти я не заслужил.- А кто сказал, что я тебя ненавижу?..Это звучит совсем устало. Они просто смотрят друг на друга, но мне почему-то хочется укрыться одеялом с головой.И внезапно Асами подхватывает Фейлона на руки, долгая волна волос бьёт его по лицу. Я зажмуриваюсь.- Сдурел, что ли? – шипит тот. – Что ты делаешь?!- Знаешь, у меня много лет этот пунктик. Хотел вспомнить, как держал тебя когда-то под дождём… тебе же не жалко одной секунды, чтобы закрыть тему раз и навсегда?- Поставь меня!В шепоте Фейлона почти отчаяние. Приоткрываю глаза – Асами осторожно опускает его на ноги, но не отстраняется. Это очень долгая минута – она наполнена чем-то горько-сладким и смертельно опасным… потом они просто соприкасаются лбами. Я бы дорого заплатил, чтобы знать, кто сделал первый шаг. Но не заметил…Так они стоят ещё одну долгую горько-сладкую минуту. В моих глазах закипают слёзы, причина которых для меня - загадка.- …Я всё испортил, да?..- МЫ, - поправляет его Фейлон. – Мы всё испортили.Поворачивается и исчезает в дверях.Некоторое время Асами смотрит ему вслед… а я чувствую… если пойдёт за ним – у меня просто… сердце разорвётся, вот.Но он не идёт. Возвращается к кровати и ложится рядом, притягивая меня к себе.Я старательно дышу, изображая глубокий сон, хотя внутри всё дрожит, как от высоких децибел. Тыкаюсь Асами в шею, ощущая знакомый запах лосьона и сигарет – и… засыпаю удивительно быстро.Утром всё кажется мне сном. Асами курит в открытую форточку, когда появляется Фейлон – волосы завязаны в хвост, вместо этой его красивой штуки – обычная европейская одежда. В руках какая-то папка бордового цвета.- Я их вернул, - сообщает он бесцветным голосом.- Поздравляю, - говорит Асами, не поворачиваясь.Однако Фейлон совсем не выглядит счастливым. Он словно не спал всю ночь – лицо бледное, под глазами темно.- И кто это был? Русские?- Не твоё дело. Виновные наказаны, статус кво восстановлен… У меня нет к тебе претензий, и оставим это.- Ну спасибо за любезность. А то ж я уснуть не могу – боюсь твоих претензий.В глазах Фейлона оживает огонек злости, и я поспешно говорю:- Мне нечем дышать!Работает безотказно - они оба ко мне чуть ли не кидаются. Снова чувствую себя ребёнком, манипулирующим родителями… но что делать, если метод эффективный.- Тебе нехорошо?- Больше кури, он вообще задохнется!- Акихито, тебе мешает дым?... что ж ты молчал??Я задыхаюсь, потому что зажат между вами, - думаю, наблюдая их встревоженные лица со мстительным удовольствием. – Дайте мне пространства, ради бога! И прекратите вести себя как подростки, тогда и я прекращу?.- Всё прошло, - отвечаю. – Честно, всё нормально.Фейлон смотрит на меня очень долго. А потом вдруг протягивает папку Асами.- Знаешь - возьми, мне это не нужно.Тот удивленно вскидывает брови. Открывает папку, медленно перебирает листки. И отдаёт назад.- Мне тоже. Она твоя, Фей, и имя там должно быть твое. А мне достаточно того, что у меня уже есть.Потом он лезет в сумку - и достает оттуда камеру.- А это – твоё, Акихито. Правда, она, кажется, немного пострадала.Ощупываю её руками как слепой. Моя… Моя? Я знаю её… руки знают. Да уж… пострадала – это мягко сказано, весь корпус побит, кое-где даже трещины.- Я куплю тебе новую.Они это сказали ХОРОМ. Не знаю, плакать мне или смеяться.- Не надо… её нужно только немного подремонтировать. Заменить видоискатель и…Случайно нажимаю кнопку, и вспышка бьёт мне прямо в глаза.Растерянно моргаю. Слышу их голоса, словно через вату.- Акихито, ты в порядке?- Да, - киваю наконец, - в порядке. Лучше не бывает…* * *Асами забирает меня домой.Одежду мне принёс Фейлон – просто футболку и джинсы, хотя цену их не могу представить даже приблизительно. Не оперирую я такими цифрами относительно шмоток. Я думал, Асами будет психовать, но – ничего. Даже разрешил Фейлону отвезти нас в аэропорт.Я думал, он не позволит нам попрощаться – и снова ошибся. Он отошёл на несколько метров, ближе к зданию аэропорта, и закурил. В тёмных очках лицо его кажется бронированным.Словно он способен принять пули любого калибра, не отвернувшись.- Ну что ж, прощай, - говорит Фейлон, поглаживая мою руку, - надеюсь, у тебя всё наладится.- Спасибо за шмотки. Они крутые.- Не за что, милый. Это просто ничто в сравнении с тем, что я мог бы тебе дать.Он целует меня в лоб. Потом в руку – там, где татуировка.- Асами заставит тебя свести её.- НЕ ЗАСТАВИТ.Долгий внимательный взгляд из-под ресниц – буду скучать именно по этому взгляду.- Осторожнее с ним, милый. Не перегни палку. Он опасен для всех окружающих, включая себя самого.- Я знаю.Тут я плюю на то, что Асами смотрит, и обнимаю его за шею обеими руками.- Фей, мы больше никогда не увидимся?.. – шепчу на ухо.- Я буду рад принять тебя как гостя, - он делает нажим на последнем слове. – Чтобы немного лучше узнать, что ты любишь… на всякий случай.- Акихито, мы опоздаем на рейс.Я в последний раз вдыхаю запах Фейлона и отхожу. В горле ком – не могу сглотнуть.- Береги себя, Фей, - говорит Асами.- И ты.Это могло прозвучать как угроза. Но прозвучало иначе.…Мы летим первым классом, в салоне кроме нас ещё трое человек. Я сразу сажусь к окну. Через пару минут рука легонько сжимает мое колено, ползёт вверх.- Перестань, пожалуйста. Здесь только одно место, где можно этим заниматься, и оно меня совсем не вдохновляет.Он прекращает – мгновенно.Я откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Наконец у меня есть время разложить все по полочкам. От фотовспышки память вернулась, будто включили свет, но я ничего не сказал. Нужно все переварить, а там посмотрим.Асами со мной пугающе нежен. И терпелив. Буквально пылинки сдувает… Надолго ли?Кажется, я не безразличен Фейлону. По крайней мере, он ведет себя именно так.Они… не враги друг другу. Это не константа, но на данный момент новость отличная. Конечно, они взрослые парни и играют во взрослые игрушки, так что если мне на роду написано быть буфером – ничего не поделаешь. Буду. Ради их блага.Асами не удалось забыть Фейлона, и думаю, у меня тоже вряд ли получится. Вот бы и он меня не забыл… пусть даже и не увидимся больше.Бросаю на Асами взгляд и ловлю улыбку. Глядишь, и научится улыбаться так, чтоб люди не пугались.Ох. Мне что, всякий раз лезть под пули, чтобы он так со мной обращался? С нуля, он сказал. Сначала... Кажется, он не особо ждет возвращения моей памяти… не хочет, чтобы я вспомнил его прежнего – и я его прекрасно понимаю. Теперь. Поэтому стану оттягивать момент истины, как смогу. Не думаю, что его хватит надолго, натура Хищника всё равно вылезет рано или поздно – но, сколько бы это ни длилось, буду счастлив каждое мгновение.- Я куплю тебе кошку.- А?..- Я куплю тебе кошку, - повторяет он.- Ты же сказал, что у меня нет квартиры.- Я куплю тебе квартиру.- Хорошо, Асами.Не отвечает – озадачен моей покладистостью. Когда-то у нас уже был такой разговор, и моя реакция была диаметрально противоположной. Правда, он-то не знает, что я помню…- Хорошо?..- Хорошо. Надо же кошке где-то жить.- Но тебе придётся чаще бывать дома, чтоб кормить её.- Да, Асами.Снова замолкает – похоже, я ввёл его в ступор до конца полета. Улыбаюсь, глядя в иллюминатор.Сначала. С нуля. С чистого листа.- Я буду очень её любить…