VIII. Те, кто размышлял (1/1)

?На Стене было обнаружено новое экстравагантное граффити. На нём изображены в полный рост два целующихся Смотрителя: один?— со стороны Радианта, другой?— со стороны Дайра. Надпись над ними гласит: “Ничто не сможет разделить нас?. Многим людям так полюбилась эта парочка, что они теперь рвутся сделать фотографию на её фоне. Впрочем, не все разделяют этот восторг: петицию о закрашивании граффити подписали уже тридцать человек…? Квартира Магины оказалась маленькой и потрёпанной на вид?— как он, впрочем, и ожидал, узнав о цене аренды. Зайдя внутрь, он очутился в узком тёмном коридорчике, в конце которого был проход на кухню; слева находилась дверь в единственную комнату, а справа?— двери в ванную и туалет. Он хотел было включить свет, но, едва взглянув наверх, он обнаружил, что лампочка была выкручена. Тогда Магина пожал плечами, скинул с ног обувь, оставил сумку на полу у двери и прошёл в комнату. Там его ждал двухместный раскладной диван в красно-белую полоску, пустой чёрный письменный стол, опрокинутый стул и огромный платяной шкаф с резными дверцами, что смотрелись несуразно в этой обстановке. Не было телевизора; впрочем, Магине он и не был нужен. Чего действительно не хватало, так это музыкального проигрывателя, поэтому Магина сразу решил, что будет каждый день откладывать деньги из зарплаты на магнитофон. Дома в Радианте у него был отличный магнитофон фирмы Ultimate Orb, и Магина очень жалел теперь, что не взял его с собой, когда уходил. Впрочем, купить такой же в Дайре явно не составит труда, да и выбор моделей здесь должен быть больше. Импортные товары, конечно, завозились в Радиант, но нельзя было зайти в первый попавшийся магазин и сразу же купить то, что увидел в рекламе?— приходилось объезжать не одну торговую точку в поисках нужного товара. Думая об этом, Магина разложил диван и лёг, чтобы отдохнуть после первого рабочего дня и переосмыслить последние события в его жизни. Невероятно. Ещё полгода назад он был студентом на бюджетном отделении университета Турстаркури, жил в общежитии, получал стипендию имени Ревнителя Громобоя и вместе со всеми пел по утрам опостылевший студенческий гимн. Теперь же он оказался в другом мире и с другими проблемами, обзаведясь множеством странных знакомых?— совершенно оторванный от прежней жизни и вынужденный строить новую. А виной всему?— Тайлер Эстейт. ?Я хочу знать, что на самом деле случилось с моими родителями, чёрт возьми!? ?Молчи, глупец. Ты не представляешь, во что лезешь. Либо ты не говоришь больше ни слова и живёшь припеваючи, либо…? И такие слова ему пришлось выслушать от Нортрома?— того, кто стал для него мудрым наставником и в некотором смысле заменил родителей, что давно умерли… или, точнее, были убиты. Магина устало вздохнул: одно лишь воспоминание обо всём этом лицемерии, царившем вокруг него в Радианте, утомляло его и бередило старые раны. Не то чтобы Дайр с совершенно чуждым укладом жизни нравился ему больше, но здесь он мог, по крайней мере, сделать передышку, пожить без следящих за ним всюду глаз и груза безосновательных обвинений на плечах. Интересно, мог ли кто-то в Дайре действительно помочь ему в личном расследовании против организации, под чьей защитой он жил столько лет? Магина имел весьма смутное представление о Дайре, сложившееся у него из рассказов старшего брата по имени Соул и повсеместной пропаганды. Потому и вышло, что он бежал вслепую, зная наверняка лишь то, что в Дайре не было цензуры и той тайной полиции, что в последнее время не давала ему покоя. Один лишь вид радиантских Смотрителей вселял в его сердце такой ужас, что он теперь даже не помнил, как ему удалось скрыться от них в подкопе и вылезти на противоположной стороне границы?— эти конкретные события в его голове приняли бесформенный вид, превратились в смесь ошеломляющих чувств и адреналина. Он очнулся и перевёл дух только тогда, когда оказался в потоке шумных прохожих и увидел на ближайшем здании табличку: ?Иллюзионная улица, 23?. С того момента ему и предстояло адаптироваться к совершенно новым условиям. Первым правилом жизни в Дайре, которое он выучил, было: ?Не верь бесплатным предложениям?. Дело было так: во время своих скитаний по улицам он набрёл на некую парикмахерскую с вывеской ?БЕСПЛАТНЫЕ ИРОКЕЗЫ*?. Поскольку Магину вдохновляли панк-рок-группы, но о панковской причёске он даже помыслить не мог, когда жил дома, он, конечно же, радостно ворвался в это заведение. Но, когда мастер закончил свою работу, он выставил Магине счёт в тысячу шестьсот золотых, ведь бесплатным-то было только поднятие ирокеза, а за мытьё, стрижку, окрашивание волос и даже за любезно предложенный ему чай с печеньем взималась плата. Вот так Магина и распрощался с большей частью своих денег. Сколь бы честным человеком он ни был, а рассказать о таком позорном происшествии своим новым знакомым не смог, потому и сказал им, будто бы потратил всё на ночлежки. Может быть, радиантские СМИ и были склонны к преувеличениям и искажению фактов, но в утверждениях о ?торгашеской лихорадке?, что ?свирепствовала? среди населения Дайра, было зерно правды?— к такому выводу пришёл Магина. ?Соул… как ты там? Хоть ты и не поддержал меня, хоть и предпочёл заблуждаться насчёт родителей, я не могу не вспоминать о тебе?. В последнее время Антимаг был так занят решением насущных проблем, что переживания об оставленном им брате отошли на задний план. Теперь же, когда он обрёл относительный покой, горькие мысли вернулись к нему. Магина не сказал Соулу ни слова о побеге, поскольку они были в ссоре, но подозревал, что тот мог об этом догадываться. Именно Соул, многим известный также как Террор, ?заразил? его дайровской модой: однажды он притащил домой охапку журналов и пластинок, и Магина, учившийся тогда ещё в средней школе, заметил это и стал требовать, чтобы брат ему показал, что у него там. Соул категорически отказал в просьбе, пригрозил Магине, что расскажет Нортрому о его прогулах занятий, если тот посмеет заикнуться о секрете, и спрятал всё своё добро так, что Магина, как ни старался, не смог его найти. Тем не менее, это не убило его любопытство, и он долго ещё донимал Соула по поводу тайных вещей. Наконец, Соул сдался. ?Ладно, братец, я думаю, ты достаточно взрослый, чтобы увидеть это?,?— сказал он Магине с ухмылкой и ушёл куда-то, чтобы через несколько минут вернуться с коробкой в руках. Когда Магина открыл эту коробку и стал изучать содержимое, он обнаружил там с дюжину пластинок?— среди них были такие молодые и громкие группы, как The Splash, Joerlak Dolls и Hex Pistols?— и журналы со странными названиями: ?Некроэлектрон?, ?Критический Удар?, ?Остров Песен?… А внутри?— статьи и фотографии, которые не то чтобы были запрещены в Радианте, но явно не одобрялись, поскольку не соответствовали программе нравственного воспитания гражданина. Магину так увлёк этот мир альтернативных мнений и ?возмутительных? современных песен, что с тех пор он заставлял Соула делиться всеми новинками, которые он доставал, и тот, пусть и с неохотой, делал это. Немного позже Магина и сам узнал, где их находить: одноклассник рассказал ему о Боуше Тинкере, торговце, который умудрялся провозить технику, книги, журналы и музыку из Дайра. Именно у этого человека Магина приобретал большую часть записей, среди которых были и демо-кассеты групп Мёртвые Щиты и Ведьмины Доктора. Вспомнив об этом, Магина тут же просиял, отвлёкшись от прежних мрачных размышлений: теперь-то у него был шанс попасть на выступление любого из этих коллективов! Нужно было только расспросить кого-то, кто был в курсе музыкальной жизни в Дайре. ?Каэль???— сразу пришло ему в голову имя. И правда, все признаки указывали на его обширные познания в этой области: работа в музыкальном магазине, огромная коллекция пластинок и кассет дома, участие в группе, в конце концов… Антимаг вспомнил о Кристалис. ?Они были неплохи, пусть я обычно и не слушаю такую музыку. Новая волна, так ведь это сейчас называется? А Каэль… странный парень, даже не знаю, что и думать. Но, если он помог мне, значит, он человек хороший. Да и друзья у него будто бы есть, и знакомых много, только он выглядит одиноким. Не могу судить наверняка после одного дня знакомства. Постойте, а я и сам теперь… одинок. Может, у нас даже больше общего, чем кажется на первый взгляд?. Магина тоскливо посмотрел в окно и обнаружил, что уже стало темно, поэтому он приподнялся на диване, чтобы дотянуться рукой до выключателя света. Пора было ложиться спать?— в первый раз на новом месте. К тому же, хороший сон, возможно, приглушил бы одолевшее его чувство потерянности. Хозяином его квартиры был старик по имени Ишь’Кафэль?— низкий, сухонький, с длинной белой бородой и хитрым-хитрым взглядом. Этот взгляд очень не понравился Магине, потому что он не любил, когда люди что-то недоговаривали и пытались незаметно провернуть свои мудрёные схемы обмана. Когда Магина поинтересовался, в чём причина столь низкой арендной платы, Ишь’Кафэль стал ходить вокруг да около: ?Знаете, там ничего серьёзного, ни в коем случае, разве стал бы я сдавать квартиру в плохом состоянии? Я человек честный, и я вам говорю: с квартирой нет никаких проблем, кроме тех, что естественны для жилья в новостройке…? В итоге, Магина махнул рукой и подписал договор об аренде, ведь иного выбора у него пока и не было. В худшем случае, он мог съехать и подыскать другое жильё?— теперь-то у него была работа. Пока что ничего страшного и невыносимого он здесь не обнаружил. Чувствуя, что он вот-вот уснёт, Магина ещё раз посмотрел на шкаф, на окно, на пятно на потолке и… стоп, какое ещё пятно?! Ему пришлось снова включить свет, чтобы рассмотреть лучше… Да. Это было тёмное, мокрое пятно, которое расползалось прямо на его глазах; уже в следующую секунду он ощутил, как на него тонкой струйкой полилась вода, и мигом вскочил на ноги. Ох уж этот старикашка, попадись он ему! О соседях-то ничего и не сказал! Магина выбежал из квартиры, злостно хлопнув дверью, и направился на этаж выше. Найдя нужную квартиру, он стал яростно колотить кулаком в дверь. Прошло, по меньшей мере, три-четыре минуты, прежде чем изнутри квартиры послышались неторопливые шаги. ?Как вижу, они и вовсе не беспокоятся!??— возмущённо подумал на это Антимаг. Дверь ему открыла женщина с весьма тёмной кожей, чёрными волосами и мощным телосложением; кроме того, она была выше Антимага на голову. Она посмотрела на него сверху вниз и низким, тягучим голосом оповестила: —?Я здесь. —?Да я уж вижу! —?фыркнул Антимаг и потребовал:?— Извольте объясниться, что за потоп Вы устроили, едва я сюда переехал? Ещё и в такой поздний час! Женщина молчаливо склонила голову, не отводя взгляда от Магины и совершенно не изменившись в лице. Тут он заметил, что у неё были очень тёмные глаза, отчего практически не были видны очертания зрачков?— может, в этом отчасти была вина плохого освещения в подъезде?— и смотрела она таким странным, отрешённым образом, что ему стало не по себе. Чтобы как-то справиться с внезапно возникшим чувством неуверенности, он добавил: —?Ну, чего молчите? Я жду ответа! Но его слова прозвучали совсем не так твёрдо и внушительно, как он хотел, и словно бы прошли мимо соседки. Та же, помолчав ещё немного, задумчиво выдала: —?Потоп, значит? —?Да, чёрт возьми! —?вспылил Магина. —?И пока мы тут стоим и разговариваем, он, похоже, так и продолжается… На этих словах он осёкся, потому что соседка вдруг схватила его за руку и потащила за собой, бросив через плечо: —?Заходи. —?Вы что творите! —?возмутился Антимаг и попытался вывернуть руку, но, к своему ужасу, обнаружил, что хватка у этой женщины была сильнее, и его непреодолимо затянуло внутрь квартиры. Дверь за ними закрылась, и прежде чем он успел что-либо сделать, ему в спину упёрлась трость?— соседка подтолкнула его к закрытой двери одной из комнат. —?Стучись,?— повелела она, и Магина просто не смог возразить?— настолько он был растерян под её жутким взглядом! Он нерешительно поднял руку и несколько раз постучал в дверь. Никто ему не открыл, ни единого звука внутри комнаты слышно не было, и только он захотел повернуться к соседке и спросить, что всё это значит, как дверная ручка заскрипела. Магина от неожиданности отскочил назад; дверь перед ним приоткрылась, и в щели показалось лицо другой женщины. Похоже, что она была альбиносом, поскольку в глаза Антимагу сразу бросилась необычайная бледнота её кожи; волосы и ресницы тоже были очень светлыми, а цвет глаз с горем пополам можно было определить как серо-голубой. И эта вторая женщина посмотрела мимо него на первую и спросила у неё: —?В чём дело, Энигма? У неё был такой потусторонний голос, что у Магины даже мурашки пошли по коже. ?Что за странные люди!??— с трепетом подумал он, смотря то на неё, то на ту, кого она назвала Энигмой. ?Энигма… неужели?! Но почему из всех святых именно в честь этого Предвечного?!??— ужаснулся Магина. —?Это наш сосед снизу,?— ответила Энигма, показывая на Магину. —?Говорит, что мы устроили потоп. —?Потоп, значит? —?произнесла её сожительница, склонив голову точно так же, как это прежде делала Энигма. Но она, в отличие от Энигмы, сразу же повернулась к Магине и сказала ему:?— Моё творение растаяло. —?Творение? —?озадаченно переспросил Магина. Вместо ответа незнакомка открыла дверь шире и, опираясь на костыли, отошла в сторону. —?Заходи,?— пригласила она его. —?Что, опять? —?нервно усмехнулся Магина, но эта реплика осталась без ответа. Тогда он осторожно переступил через порог и, едва оказавшись в комнате, поёжился от внезапного холода. С каждой минутой, проведённой в этой квартире, он всё больше и больше хотел сбежать, лишь бы больше не контактировать с этими пугающими неизвестными людьми. —?Представься,?— сказала ему альбиноска. Антимаг окинул её взглядом и понял, что у альбиноски не было левой ноги, но это нельзя было так сразу заметить, поскольку она носила длинное кружевное платье; как и буквально всё остальное в этой женщине, оно слепило своей белизной. —?Магина… —?ответил Антимаг, отводя взгляд в сторону Энигмы. Та стояла и выжидающе смотрела на него и на свою соседку по квартире, абсолютно не собираясь как-то действовать. Вдруг он увидел перед собой протянутую руку. —?Калдр,?— представилась женщина. Магина пожал ей руку?— холодную, что было немудрено, учитывая температуру в комнате?— и смущённо прокомментировал: —?Если тебе неудобно, то необязательно было это делать… Едва сказав это, Магина тут же осознал, что Калдр, должно быть, слышит подобные вещи каждый день и уже устала от них. ?Осторожнее надо было!??— раздосадовано подумал Магина. Впрочем, Калдр пропустила его слова мимо ушей и сказала: —?Приятно познакомиться, Магина. Так вот, моё творение растаяло, и ты можешь видеть его останки прямо у своих ног. —?Да? —?растерянно переспросил Магина и посмотрел перед собой. Обнаружив посреди комнаты лужу на полу, он мгновенно всё понял, и к нему тут же вернулся его агрессивный запал, с которым он изначально пришёл к своим соседям. —?То есть, вы тут скульптуры изо льда строите? Прямо в жилом помещении, когда место такому на улице?! —?стал он громко возмущаться. —?Знаете, что? Ещё одно такое творение, и я пишу на вас донос… то есть, жалобу! Калдр в ответ на это промолчала, не изменившись в лице. Вдруг послышался голос Энигмы: —?Ничего, дорогая. Льду суждено было проиграть эту битву, но не войну. Антимаг с недоумением посмотрел на неё и понял, что та, опёршись о дверной косяк и устало прикрыв глаза, обращалась к Калдр. Она же, немного поразмыслив, сказала: —?Да. В конце концов, лёд эволюционирует. —?Ч-чего? —?ошарашено переспросил Магина. —?Калдр,?— снова отозвалась Энигма, подходя ближе к соседке и кладя руку ей на плечо,?— хочет сказать, что больше тебя не побеспокоят потопы, потому что для скульптур она будет впредь использовать другой материал. —?Вот так бы сразу! —?возликовал Магина. —?Теперь ты можешь уйти,?— сказала Энигма,?— ты знаешь, где находится выход. —?Э-э-э… хорошо! —?с недоумением ответил Антимаг и развернулся к двери. Выходя из квартиры, он сказал:?— До свидания! Однако ему никто не ответил на прощание. ?Какие же они странные!??— снова подумал он, едва закрыв за собой дверь, и поёжился. —??И я, оказывается, так замёрз, пока был там! Сейчас бы под одеяло, да горячего чаю выпить! Но у меня совсем ничего нет из продуктов, а магазины уже закрыты в такое время. Хотя…? И тут Магина вспомнил кое-что из слухов в Радианте. —?Представляешь себе, там уже и круглосуточные магазины есть! —?Да ладно? Вот это прогресс! —?Прогресс прогрессом, но ведь это совершенно против здравого смысла! Ну, скажи мне, кому ночью придёт в голову покупать еду? —?Ну… —?Вот именно, никому! ?Значит, какой-нибудь магазин сейчас должен работать!??— обрадовался Магина. ?Я видел киоск во дворе, но не обратил внимания на режим работы. Хоть бы он был открыт!? С этой мыслью Магина ринулся к окну на лестничном пролёте и выглянул во двор. К сожалению, его надежды не оправдались: даже издалека было отчётливо видно, что киоск был заперт на замок. —?Ну и ладно, не особо-то и хотелось! —?в сердцах воскликнул Магина. Его слова разнеслись эхом по подъезду, и он, воровато оглядевшись и убедившись, что никто не собирается выходить и разбираться с ним из-за шума, поплёлся на свой этаж. ?Зато я могу быть уверен, что в этом магазине точно никого не заставляют работать в две смены, лишь бы не нанимать второго продавца?,?— подумал он перед тем, как запереть дверь квартиры, и эта мысль его даже порадовала. Он ведь и сам хотел спать в такое позднее время и потому не мог возмущаться тем, что кто-то другой не жертвовал своим сном ради его спонтанных желаний. Перед тем, как лечь, Магина посмотрел на пятно на потолке, убедившись, что оно больше не стало, убрал воду с пола и завёл будильник на семь тридцать. Он решил встать пораньше, чтобы успеть где-нибудь позавтракать перед работой.*** А пока Магина крепко спал после знакомства с соседями, в квартире этажом ниже сидел за столом Рубик, вовсе и не собиравшийся ложиться. Журнал перед ним был раскрыт на странице, вверху которой большими буквами обозначился заголовок: ?ИЗ ТРАВНИКА В СМЕРТОНОСЦА: путь Лесайла к вершине?. Рубик был так увлечён чтением статьи, что он едва не подпрыгнул на месте, когда на кухню ворвалась Лиралей с возмущённым возгласом: —?Всё, надоело это! С этими словами она прыгнула за стол и в сердцах ударила по нему кулаком, а затем сложила руки с крайне недовольным видом. —?Что надоело? —?ошарашено спросил Рубик. —?Что меня никто не воспринимает всерьёз! —?воскликнула Лиралей. —?Я же такая вся весёлая и простая как пять золотых, и в голове-то у меня ветер, и слушаю я только вечно пьяных панков! —?Ну, что ты, что ты! —?попытался Рубик успокоить её. —?То, что ты открыта и эмоциональна, совершенно не значит, что другие воспринимают тебя как глупую… —?Я прямо физически чувствую, как мою личность сводят к одной-двум чертам! —?перебила его Лиралей, не особо нуждавшаяся в какой-то реакции?— так она была поглощена своими переживаниями. —?Рыжая, громко смеётся, чепуху всякую городит?— вот и всё, вот и закончилась Лиралей Ветрокрылая! Со мной и на серьёзные темы никогда не разговаривают, и про моё тёмное, гнетущее ?я?, что, подобно ржавой шестерне, крутится с превеликим трудом и рушит остальной механизм души, знать никто не знает! —?Ого, как сказано… —?изумлённо протянул Рубик. —?Вот видишь, даже ты удивлён, что я знаю такие умные слова! —?вспылила Лиралей, схватив со стола вилку и направив её в сторону своего соседа. Рубик сначала испуганно отшатнулся от стола, но затем его осенило, и он, вооружившись ложкой, тоже направил её в сторону Лиралей со словами: —?Да как ты можешь обвинять меня в том, что я не воспринимаю тебя серьёзно, если я сам для всех клоун?! ?Посмотрите на Рубика, он такой слабак и позер, ха-ха!? Лиралей нахмурилась и, убрав вилку, отстранилась и проворчала: —?Вечно ты на себя одеяло перетягиваешь. Рубик, вдруг остыв, понял, что это действительно было неправильно с его стороны, и, отбросив ложку в сторону, сказал: —?Прости. Ты можешь рассказать мне, что тебя тревожит. Почему у тебя появились такие мысли? Лиралей угрюмо покосилась на него, но всё же заговорила: —?Я часто ловлю на себе эти недоверчивые и снисходительные взгляды от всех людей вокруг. Даже от тех, кого знаю, вроде Мортред и Каэля. Может, они не говорят об этом вслух, но они недооценивают меня. Все считают, что я непоседливый и безответственный ребёнок. Им-то, конечно, здорово живётся с лицами-кирпичами?— никто и думать не смеет, что они тупые, потому что они всё время где-то в своих головах и выдают лишь избранные мысли. Нет, я не хочу их как-то обидеть, они классные ребята и всё такое. Просто беспокоит вопрос: разве я хуже других из-за того, что говорю всё, что мне вздумается? —?Ни в коем случае,?— заверил её Рубик. —?Это даже лучше. Ты честна с собой и другими, ты способна на открытый диалог, и, насколько мне известно, именно этого так не хватает многим людям в отношениях. Честность?— редкий дар. —?Даже не знаю,?— вздохнула Лиралей. —?Зря, конечно, я так взъелась на ребят. Я всё сравниваю их то со своей приёмной мамой, то с Линой, хотя и понимаю, что это совершенно другие люди, и они относятся ко мне лучше. Ладно, насчёт Каэля я не так уж уверена… кстати, вы с ним сегодня не разговаривали? Рубик покачал головой и сказал: —?Обмен парой реплик не считается. И тут ещё появился этот новенький кассир, на которого он смотрит если не с явной приязнью, то, по крайней мере, с большим любопытством. Кто это вообще? —?А ты разве не узнал? Я его видела на фестивале вчера. Стоял в первых рядах где-то недалеко от Каэля. Наверное, они там и познакомились, хотя я не представляю, как такой простой парень мог поладить с этим… —?Лиралей запнулась, не зная, каким словом лучше охарактеризовать внезапно появившегося в Кристалисе вокалиста, и закончила просто:?— …с ним. Без обид. —?Да ладно,?— вздохнул Рубик,?— я быстро понял, что ничего хорошего ждать не придётся. Просто, когда вдруг встречаешь свою школьную любовь спустя несколько лет, за которые так ничего и не добился в жизни, тебя сшибает с ног воспоминаниями, и ты уже не знаешь, что чувствуешь и в каком времени живёшь. Думаю, ты можешь это понять, учитывая ситуацию с Линой. —?Но у меня ничего такого к ней не было,?— возразила Лиралей. —?Мне просто не с кем было дружить, а потом она вдруг появилась. И так же внезапно кинула меня, потому что, видите ли, ?выросла из забав?. —?Все привязанности, будь они романтические или нет, в своей сути похожи,?— заметил Рубик. —?Но если тебе удалось перевернуть свою привязанность в ненависть, то я не так удачлив. —?Да толку ненавидеть-то! —?отмахнулась Лиралей. —?Я была бы рада отвязаться вообще от этой певички, не помнить её, не тратить время на мысли о ней! Но ведь она сама подогревает мой гнев, причём с таким видом, будто ей лично плевать! У-у-у! От этих мыслей Лиралей заметно разозлилась, и Рубик поспешил перевести тему: —?Кстати, ты заметила, что у нас только что был серьёзный разговор? Лиралей рассеяно уставилась на него, а затем, осознав сказанное, повеселела: —?А ведь правда! Но сразу же после этого она вернула серьёзное лицо и добавила: —?Но этого недостаточно. Надо как-то ещё показать другим, что мы сама серьёзность. —?Прийти завтра на репетицию с лицами-кирпичами и говорить умными словами? —?недолго думая, предложил Рубик. —?Точняк! —?радостно воскликнула Лиралей, но поспешила исправиться:?— То есть, отличная идея, господин Грандмаг. —?Благодарю, госпожа Ветрокрылая,?— подыграл ей Рубик с суровым лицом. —?Однако сложно это будет. —?Тебе-то?— и сложно? —?удивилась Лиралей. —?Да ты же сам книжный червь! Рубик прояснил: —?Нет, эта часть для меня сложности не представляет, а вот не показывать эмоции… —?Ах, точно… —?протянула Лиралей. —?Но давай попробуем ради эксперимента: заметит кто-то перемену в твоём и моём поведении или нет? Немного подумав, Рубик согласился: —?Давай. Это будет занимательным опытом. —?Ну, а теперь я спать пойду,?— завершила Лиралей разговор, встав из-за стола и направившись к выходу. —?Хороших снов,?— сказал ей Рубик на прощание. Она лишь коротко кивнула на это, видимо, уже заранее войдя в режим ?серьёзности?, и ушла в комнату. Рубик же вернулся к статье; так как большую часть текста он уже преодолел, скоро он закончил читать. ?Нет, так не пойдёт!??— вдруг подумал он, решительно захлопнув журнал. ?Что бы там ни было в школе, а сейчас я взрослый, самостоятельный человек и не должен зависеть от чьего-то внимания!? Больше он не мог скрывать от себя, что старые чувства вернулись к нему ещё в тот самый момент, когда Каэль поймал его на воровстве, и его не на шутку испугало то, что с тех пор начала таять с таким трудом выработанная им уверенность в себе. Нет, скорее, выяснилось, что уверенности у него и не было?— лишь иллюзорное ограждение, за которым он оставил все свои проблемы и страхи, и которое зашаталось от малейшего прикосновения прошлого. ?Клоун, слабак, позер??— он и сам не осознавал, что эти слова до сих пор были у него на уме и задевали его; пусть и не всегда люди так называли его, но он ощущал, как они это подразумевали в своём отношении к нему. Неожиданно Рубика ударило воспоминание о случае, о котором он предпочёл бы забыть навечно, хотя раньше он буквально лелеял его отголоски в своей памяти. В школе Каэль вёл себя подчёркнуто холодно со всеми вокруг, не интересовался повседневным общением с одноклассниками, и, в общем-то, только Рубик мог его разговорить?— но и то Каэль всё время бросался оскорблениями вроде ?позер? и ?деревенщина?. Рубик решил для своего же блага попытаться не воспринимать их всерьёз, и если отбросить эту деталь, то разговоры с Каэлем?— ну, если быть точнее, споры?— были неплохими и даже забавными. Но одна конкретная ситуация выбивалась из обычного поведения Каэля и потому была хуже всего.~~~ Во время перерыва весь класс разбрёлся кто куда?— на улицу, в кафетерий или просто в коридор?— и только Рубик остался в кабинете, не зная, что ему делать. Обстоятельства сложились так, что он не смог подружиться с кем-то из одноклассников, ведь они много лет провели вместе в неизменном коллективе, а он перевёлся совсем недавно, и хотя он был максимально открытым, он не сошёлся ни с кем в своих интересах. Никто его не гнал прочь из компании, но и внимания особого на него не обращали. Рубик старался не унывать по этой причине и говорил сам себе: ?Эти связи не так уж важны, ведь я вот-вот окончу школу и смогу заняться любимым делом!? Тем не менее, в пустом кабинете он почувствовал себя одиноко и потому решил выйти и пройтись хотя бы по коридору. От скуки он заглядывал во все классы и обнаруживал там либо ту же пустоту, что и в своём, либо преподавательниц, готовящихся к следующему занятию?— с ними он, разумеется, приветливо здоровался и желал им хорошего дня. От того, как эти совершенно разные женщины одинаково удивлялись проявленной любезности и улыбались ему в ответ, на душе у Рубика несколько потеплело. Но, когда Рубик открыл дверь в очередной кабинет, он испуганно застыл на пороге. Там в полном одиночестве сидел Каэль Инвокер и что-то усердно вырисовывал в тетради, иногда откладывая карандаш и критически разглядывая результат. Похоже, что он был так увлечён своим занятием, что даже не заметил Рубика, и поэтому тот стоял, как вкопанный, не зная, окликнуть ли ему свой объект обожания или тихонько уйти. Однако прежде чем он сам успел определиться, Инвокер вдруг поднял голову и обратился к нему: —?Если хочешь говорить, то говори. Не стой там и не выдумывай повод. Рубик вздрогнул от такой неожиданной реплики и выдавил: —?Хорошо… Каэль сложил руки на столе и выжидающе посмотрел на Рубика, очевидно, приглашая к разговору. Рубик же несмело подошёл к его парте и, сев на соседний стул, сказал, будто желая оправдаться: —?Мне стало скучно, и я начал заглядывать во все кабинеты… —?Я слышал, как ты поздоровался с госпожой Брэнч,?— подтвердил Каэль спокойным, мягким голосом. Это помогло Рубику немного осмелеть и спросить: —?Как твои дела? —?Мои дела? —?Инвокер тут же распахнул тетрадь и повернул её к Рубику. —?Посмотри сам. В тетради Рубик увидел несколько строчек с нотами. Набросок песни? Неужели Каэль и сам занимался музыкой? Да, следовало ожидать от него… однако Рубик, к своему стыду, не смог прочесть песню?— он совсем недавно начал изучать нотную грамоту, и ему пока тяжело было с ходу разобрать мелодию, записанную на бумаге. Он беспомощно посмотрел на Каэля, и тот, сразу же поняв это, вдруг сказал: —?Прости. Я хотел узнать твоё мнение, но не подумал, что ты не сможешь прочитать. Я попробую напеть. Рубик в изумлении уставился на него: то есть, Инвокер не только не вёл себя высокомерно и неприступно, как обычно, но ещё и вызвался помочь с пониманием своего творчества? Тем временем Инвокер начал напевать свою мелодию, однако скоро он запнулся и, нахмурившись, сказал: —?Голос всё ещё меня подводит. Я не привык петь перед другими людьми. —?Ничего страшного! —?выпалил Рубик, подняв перед ним ладони в предупредительном жесте; он был поражён тем, каким Каэль предстал перед ним в эту минуту. —?У тебя пальцы дрожат? —?с недоумением заметил Каэль, и Рубик, поняв, что снова проявился его обычный ?симптом? от присутствия Каэля Инвокера, хотел было спрятать руки. Но Инвокер вдруг их схватил и притянул к себе, бросив короткое ?спокойно?. Рубик оторопело уставился на свои руки, заключённые в ладонях Каэля и погребённые под его же длинными волосами, что ниспадали на грудь; тот же, в свою очередь, прикрыл глаза, будто задумался о чём-то. Затем он сказал: —?Ты когда-нибудь замечал? В самом начале любого учебника истории говорится о том, что первые люди на территории Дайра селились вдоль широкой реки. По свидетельствам из летописей, её можно было перейти вброд, но сейчас такой реки у нас нигде нет. —?Да, это так,?— согласился Рубик, не совсем понимая, к чему он клонит. Инвокер продолжил: —?Я немного исследовал этот вопрос и узнал, что та самая река проходила в месте, где сейчас находится граница между Дайром и Радиантом. А, как известно, когда ещё не существовало государства Доты, различные племена жили по обе стороны этой реки и вели бесконечные войны друг с другом. Потом наступила такая засуха, что и реки не стало, и многие племена вымерли или переселились. А новые люди, пришедшие в более благоприятное время, расселялись уже по-другому, но всё равно они образовывали отдельные поселения, которые потом и выросли в отдельные страны. Около двадцати лет просуществовала федерация под названием Дота, но сейчас мы снова там же, где и были в древности?— может ли это значить, что Радиант и Дайр были обречены на противостояние? —?Может, и так,?— ответил Рубик,?— но я мало верю в предрешённую судьбу. Мир изменчив, системы подвижны… —?Но события повторяются с завидной постоянностью,?— возразил Каэль,?— значит, вполне может быть, что мир изменчив только в пределах некоего цикла. На этой точке зрения, кстати, стоит и религия Семимирья. —?Возможно… —?неопределённо произнёс Рубик и оставил свою реплику без продолжения, потому что, на самом деле, он был слишком взволнован в данный момент, чтобы подобрать нужные слова и поддержать беседу. Он всё время боялся показаться глупым, а в такой ситуации, когда Каэль вдруг открылся ему и заинтересовался его мнением?— тем более. Каэль, немного помолчав, сказал: —?Примерно об этом моя песня. О странном, почти мистическом противостоянии и невозможности от него уйти. —?У тебя уже есть текст? —?поинтересовался Рубик. —?От силы несколько строк, даже не знаю, получится ли что-то,?— рассеяно произнёс Инвокер. Рубик почувствовал нехарактерную для Каэля застенчивость в этих словах и осмелился его подбодрить: —?Я уверен, что из этого может получиться что-то удивительное. —?Но ты даже не видел, что там… —?как-то обречённо сказал Инвокер, покачав головой, и отстранился от него, отпустив и руки. Рубик подумал было, что в этом была его вина, но в следующий миг раздался пронзительный звонок, и в кабинет вошла толпа учащихся. Тогда ему пришлось уйти, не закончив разговор и попрощавшись с Каэлем короткими кивками. На весь день он оказался выбит из колеи и только и мог думать, что о том внезапном прикосновении.~~~ Да и вспоминая это теперь, Рубик ощутил ту давнюю дрожь в пальцах: спустя три года она вновь проявила себя в полной мере. Он вытянул руки и вцепился в покрывало в попытке унять её. ?Приди, успокой их, успокой мою душу?,?— хотелось взмолиться в пустоту, но Рубик мог только бессильно опустить голову и зарыться головой в колени. Конечно, он не пришёл бы к Рубику. Рубик так и не видел текста той песни. Более того, когда он сделал попытку узнать судьбу произведения, Каэль весьма грубо это пресёк?— при мысли об этом Рубик сильнее сжал покрывало.~~~ В следующий раз Рубик встретил Каэля спустя два дня после того случая в очереди в кафетерии. Он дал кассиру сто золотых без сдачи и поторопился к столику, где в одиночестве сидел Каэль. —?Можно с тобой сесть? —?спросил он. Каэль лишь безразлично посмотрел на него и кивнул, продолжив пить чай. Тогда Рубик поставил свой поднос на стол, сел напротив Каэля и спросил: —?Как дела? Как работа над песней? —?Отлично,?— ровно произнёс Каэль. —?Правда? —?обрадовался Рубик. —?Ты всё-таки дописал тот текст? —?А тебе-то какая разница? —?процедил Каэль, и Рубик едва не отшатнулся от этих слов. —?Мне… мне интересно… —?попытался он оправдаться. —?Ты ведь не поймёшь, ты же просто позер,?— небрежно бросил Каэль, после чего сделал опустошающий глоток из кружки и собрался уходить. —?Да кто ещё из нас позер! —?возмутился Рубик, вскочив с места вслед за Инвокером. Тот же, закинув сумку на плечо, произнёс со снисходительной улыбкой: —?Глупый вопрос, Грандмаг. И на этом он ушёл, оставив Рубика в полной растерянности. Всё это произошло так быстро, внезапно и потому было просто ужасно… Где-то с минуту он сидел, не шевелясь и уставившись в пустоту; затем на его лицо наползла широкая улыбка, больше похожая на гримасу отчаяния. —?Что ж,?— сказал он сам себе, открывая контейнер с едой,?— я немного просчитался. Ошибся. С кем не бывает? Ничего страшного. Совершенно. И с напускным спокойствием он начал есть. С тем же спокойствием он отсидел последние два урока, вернулся в свою комнату в общежитии, а потом не выходил оттуда сутки. Разумеется, и в школу он не пошёл на следующий день. ?Просто позер?.~~~ Прокручивая эту ситуацию в голове, Рубик почувствовал такую злость, будто это произошло только что, а не три года назад. И как он мог забыть о таком! ?Ну-у-у, Инвокер?,?— подумал он, потирая руки,?— ?теперь не жди пощады! Я тебя твоим же цинизмом заморожу!?