35 - На своем месте (2/2)

**********************************

За завтраком прозвучала новость: Жюстина их покидает, и едет на родину, повидаться с матерью, по которой очень соскучилась.Жизель сообразила, что в этой истории слишком много белых пятен. Вряд ли соперница вот так запросто оставила бы поле боя за ней. Скорее уж – и в это немке верилось куда больше – она поутру повстречала бывшего мужа в его новом амплуа. И спешила уносить ноги.Она же сама и додумала все остальное: видимо, Жюстина с этим его состоянием уже была знакома, раз знала, как следует поступать. Не иначе как припомнила их развод – а где же еще она могла лицезреть подобное?..

Одним словам, еще до обеда сверкающее дорогое авто унесло мадемуазель Армелло в заоблачные дали. Жизель испытала некоторое чувство опустошенности – как будто из ее жизни исчезло нечто, к чему она уже привыкла и стала считать своим. Даже жаль как-то.

Она дала себе слово вернуться к своим насущным проблемам, когда решит эту, со всех точек зрения, неприятную историю. Когда этот тип -

исступленный, мрачный, властный, воинствующий и жестокий – уберется вместе с Астоданом в свой Коридор, и вернется прежний порядочный, спокойный, уживчивый и обязательный человек. Которого она с чистой совестью сможет ненавидеть и дальше – потому что знает ему теперь истинную цену. Наконец-то у нее все сошлось. То-то она не могла в толк взять – отчего бы человеку, по всем свидетельствам, и неплохому, вызывать в ней такую антипатию, отчего бы такому славному парню быть причастным к отвратительным преступлениям? А теперь все на своих местах – она знает, кто прячется за маской, вернее – кого прячут за ней. Да, она и сама не ангел, но, по крайней мере, не лжет людям, притворяясь лучше, чем она есть. Жизель всегда предпочитала правду.

Эх, надо было ему на левой руке написать «quien calla otorga» - «молчание знак согласия»…***********************

Жизель неуверенно остановилась перед дверью и еще раз хорошенько подумала – а хочет ли она в нее стучать. Решила, что хочет. И постучала.-Ну? – недовольно донеслось оттуда-Это я, можно?-Входи – позволил некромант неохотно. Жизель нажала на бронзовую дверную ручку, и очутилась в комнате, которую сама себе совсем не так воображала. Лично ей казалось, что тринадцатый наследник испанской короны не должен сидеть на полу и вдохновенно поганить паркет какими-то каракулями...-Сядь – приказал он, не глядя на посетительницу. Жизель пожала плечами, но приселав широкое и глубокое кресло, оббитое темно-синим бархатом. Очень удобное, читать в таком – просто загляденье. Она принялась наблюдать за мужчиной. Испанец поминутно заглядывал в свои записи или перелистывал книги, а потом снова возвращался к тому, над чем трудился. Это был круг диаметром около полуметра, внутри которого немка разглядела другие геометрические фигуры, странно, но гармонично перелившиеся между собой и образовавшие подобие звезды. На эту «канву» маг наносил какие-то символы. Окно было приоткрыто, и по полу гулял сквозняк, шевеля страницы его книг и тетрадей.-Что ты делаешь? – полюбопытствовала Жизель-Работаю – он сделал еще пару росчерков в черте круга – Хочу знать, что на нас напало и почему-На нас? Ты же говорил, что они пришли за тобой?-Почему тогда они покушались на тебя, а не тупо перли массой в другую сторону? Мы же разделились, а им было хоть бы хны.

-Да, действительно. Но может, им все равно?-Никто ничего не слышал о подобных тварях до вчерашнего дня. Если бы в парке у Эскамильо водились такие скоты, об этом уже давно бы ходили слухи. Что там кто-то пропадает, или странные следы находились бы. Нет, эти сволочи шли за нами. И я хочу знать, почемуПоследняя фраза намекала своим тоном на то, что если темному магу немедленно, вот сию секунду провидение не даст полного и исчерпывающего ответа на его вопрос, то оно, это провидение, сильно об этом пожалеет. Ирфольте, как и обычно, был полон непробиваемой уверенности втом, что мир должен делать то, что он считает нужным. А если он, по какой-то причине вдруг этого не делает – что ж, это проблемы мира.

-Так ты гадаешь?

-Уже погадал-Где? – Жизель заоглядывалась в поисках зримых результатов-В ваннойОна соскользнула со своего уютного насеста и отправилась в ванную, поглядеть. Фальче не пытался ее остановить, что должно было бы сразу ее насторожить. Но уж больно сильно говорило в ней ее любопытство!..Ванная, судя по тому, что в ней наблюдала Жизель, будет нуждаться в конкретной чистке. На дне ее лежало несколько птичьих тушек – распотрошенные вороны: видимо, кто-то тут занимался авгурством. Кое-какие их внутренние органы лежали отдельно, в раковине, стекая темными струйками в водосток. Очевидно, Фальче отобрал то, что его заинтересовало. Жизель нигде не увидела ни орудия его работы - хоть какого-то ножа - ни рабочих перчаток. Ну, нож он мог и с собой утащить, параноик Лисов, а вот перчатки… Неужели ему нравится забирать жизнь из ее трепыхающегося тела, чувствовать, как та утекает, капля по капле? Или, может быть, так положено?..

Она тихо вернулась обратно-И кто все это будет убирать? – поинтересовалась немка-Хочешь заняться?-Нет – она передернула плечами-Тогда умолкни-Умолкни, умолкни… почему ты все время заставляешь меня молчать, а сам же потом начинаешь разговор?-Ты меня раздражаешь трескотней – был невозмутимый ответ-А что еще тебя раздражает? Ну, так, чтобы я знала…-Почти все-Жюстина от тебя уже сбежала…Женщина зябко обхватила себя за плечи. Здесь было тепло, даже более чем, но она все равно ощущала неприятный озноб, пресловутое метафорические «дыхание смерти». Или ей просто было неуютно в просторной, светлой комнате, где стены были обшиты панелями из молочного ясеня, и их украшал настоящий Эль Греко.

Фальче наконец-то поднял на нее взгляд – он смотрел не так, как прежде. Открытый взгляд «рыцаря», встречающего удар; честный поединок, когда соперники рубятся грудь в грудь, превратился в нечто иное. Он глядел исподлобья, с усмешкой, как будто лишь из праздного любопытства уделяя свое внимание окружающему миру и людям. Мир он считал своим, людей ни в грош не ставил. Потомственная дворянка Заксен-Кобургская ничем для него не отличалась от последней посудомойки. Жизель тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Она-то про себя знала, что не посудомойка. Все дело в том, кем ты себя ощущаешь. Она – это она, и никто не сможет навязать ей свою волю. Даже проклятый ведьмак, со всем его могуществом. Хотя – уже навязал…Но в конце концов, она все равно обыграет его, она заставите его стать прежним, разгадает загадку. Он еще скажет ей спасибо за то, что Жизель ему вернула истинное лицо. Удалось Лаари – удастся и ей. Интересно, что же делала Дана… То есть, немка догадывалась, что именно, но сильно подозревала, что эти методы не годятся для нее. Вряд ли он будет в восторге, обнаружив Жизель в черте своего личного пространства, и хорошо, если не пустит в дело пистолет. Один раз татуировка ее спасла, однако даже хорошие бронежилеты дают сбой. Лучше не рисковать, ибо этому типу совершенно все равно, что станет с любым человеком из его окружения. Убийство было для него делом заурядным, в каком-то смысле даже одобряемым: ведь это для верной цели.

Сегодня во время семейного сборища за столом Тереза делал все от нее зависящее, чтобы провести между ними двумя как можно большее количество «подвесных мостов», стараясь их сблизить. У Жизели не осталось никаких сомнений – в своих мечтах Тереза уже держала на руках очередного потомка их рода, в котором благородная старая испанская кровь будет смешана с кровью Заксен-Кобургских… Их желания в этом не учитывались. Ее, Жизели, внимание к некроманту, вызванное ее упорными попытками отравить каждую минуту, Тереза приняла за чистую монету, а что до него самого, то Тереза полагала, что он сделает то, что, по ее мнению, должен. Полагала она это на основании того, что смогла заставить его вернутся в поместье. Ожидала она и дальнейших успехов.

Многочисленные поводья, благодаря которым посторонние силы могли как-то влиять на этого безумного Ирфольте, Жизель видела почти зримо. Долг и вина – вот эти поводья.

Подумать страшно, что будет с ними двумя, если старая испанка добьется своей цели!.. Жизель не могла себе этого вообразить. Мало того, что она испытывает к нему самую настоящую ненависть, а он ее в упор не признает!.. Мало того, что у каждого из них своя трагедия личной жизни!... Немка предполагала, что ее три бездетные тетушки, в свое время затискавшие ее саму, составят еще какую конкуренцию Терезе…

А он, словно бы догадываясь, о чем Жизель думает, потянулся за чем-то в сторону. Достал из старой сумки побитую жизнью флягу, и неожиданно кивнул ей.-Бокал-Тебе дать бокал?.. – не поняла она-Тебе. Живо!Жизель не любила, когда ей приказывали, да еще и в таком тоне, но помнила, что не для себя старается. А с другой стороны - такое его поведение ей даже нравилось. Сейчас в нем ощущалась сила, которую он обычно скрывал. Она понимала, что ему не нравилось влиять на людей подобным образом, и что он – как и говорил Диас – перебывает в уверенности, будто тот, кто действительно хочет, всегда может договориться. Разница была даже не в манере общения, а в том, что раньше эта уверенность имела для некроманта значение, сейчас же он не полагал нужным считаться с окружающими. Он не говорил с людьми – он им приказывал, в то же время не терпя даже намека на то, чтобы кто-то рискнул указывать ему самому. У него сильная воля, очень сильная, спорить с таким бесполезное дело. Здесь надо по-другому действовать. Этот Ирфольте никогда не мог отказать, когда его просят. Может, прикинутся дурочкой, и попросить? Пусть видит ее покорность. Было даже нечто сладостное в том, чтобы подчинится его воле. Жизель воспитывали в довольно патриархальном духе, а перед глазами всегда был пример родителей. Она полагала, что определенное подчинение со стороны женщины есть ни что иное, как нормальное взаимодействие двух полов. То, что в «нормальном» своем состоянии Фальче мог отталкиваться от дежурной идеи разумного сосуществования, на основании взаимного желания мира, она полагала несмышленой утопией. Но была достаточно умна, чтобы не говорить ему об этом, особенно – сейчас. Сметет – и не заметит. В гневе он очень много чего может смести и не заметить. И это тоже было для нее привлекательно. Как будто купание в шторм – она не раз это делала, и всякий раз переживала ни с чем не сравнимые ощущения. Как здорово было отдаваться во власть упругих волн, позволяя им распоряжаться тобой, пока ты взлетаешь и падаешь , увлекаемая только их силой… Вот и сейчас с ней происходило то же самое. Ведьмак был этим штормом, с его перепадами настроения, приказами, не терпящими возражений, с неприятной правдой, которую он более не находил нужным умалчивать. Может быть, думала Жизель, этот-то шторм и потопил утлое суденышко воли Даны. Может быть, именно поэтому она отправилась вслед за ведьмаком, и находилась у него под рукой, готовая к выполнению любых указаний. Потому что тоже, как и Жизель, не желала сопротивляться.

А вот и бокал – высокий, как для шампанского. Женщина повертела его в руках, и позволила себе еще один разведывательный, но рисковый выпад в его сторону:-Жду не дождусь, когда подниму этот бокал в стенах Эскуриала-Дался тебе Эскуриал – отмахнулся ведьмак – что он, что Аранхуэс, Пьедраит, Сан-Ильдефонсо, и прочие королевские сараи!

-Разве ты не хочешь там быть? В глубине души – не хочешь?Он презрительно сощурился, смеясь и над ней и над ее словами, почти издеваясь, свысока, отозвался надменно:-Я – свободен, они – нет-Разве тебе не лестна дружба с вашим «большим другом», с Хосе Испанским?-Испанским? – это невинное слов, казалось, разозлило его – Испанским? Он Бурбон, чужак, габачо здесь!Жизель не знала, что такое «габачо», но подозревала, что ничего хорошего. Она знала, что Фальче никогда не употребляет бранных слов, разве что ворчит или проклинает, но и это делает достаточно литературно. Имеет смысл, видимо, поискать это «габачо» в словаре.

-Бурбоны пришли сюда из-за гор, из Франции – продолжал он – Свалили герцога Наваррского, и заняли его место. И вот, до сих пор они здесь.

-Но они ведь тебе родня?-О, нет. Бурбоны никогда не были нашей родней. Мы – родня той династии, что правила здесь не только до Бурбонов, но и до Капетов, еще когда не было единой Испании, но были разрозненные королевства. Отчего, ты думаешь, мать зовет меня именем кастильским, а брата моего звала арагонским? Все оттого же. Ирфольте старше Бурбонов лет на триста, если не больше.

Жизель слушала с интересом. Она давно интересовалась корнями этой фамилии, Аронимо обычно не углубился настолько далеко в своих рассказах, а тут такая шикарная возможность…

-Бурбоны во Франции – что-то вроде Романовых в России – продолжал он, постепенно успокаиваясь – Династия, взошедшая на трон только по причине умело убранной более достойной конкуренции. После Варфоломеевской ночи не осталось ни Анжу, ни Конде, ни Валуа. Но Ирфольте старше и их – они только зарождались, Карл Седьмой только еще думал предать Орлеанскую деву, а здесь, за горами, менялась династия: был свергнут тот, кого ты зовешь «нашей родней» и вместо него воцарился бастард побочной линии, основатель новой династии.-Вот уж не знала, что ты так хорошо подкован в геральдике, полагала, ты ее не любишь… - пробормотала она, занятая своими мыслями-Нет – на его лице появилось уже привычное жесткое выражение – Просто ты считала, что из нас с братом мозги достались ему, а мне удел махания железом. Однако должен тебя разочаровать: Кастилия действительно более связана с военнымремеслом, однако Арагон – центр не научный, а экономический, сельскохозяйственный, если хочешь. Это называется генетическая память.

-Хочешь, дам тебе совет? – внезапно сообщила ему немка – Перестань сажать себя в клетку. Ты, такой как сейчас, мне больше нравишься, чем обычно, хоть вот поговорить нашлось о чем…-Я не разговариваю с тобой – разочаровал ее испанец – Думаю вслух. Если бы меня интересовало твое мнение, я бы задал вопрос. Но оно меня не интересует. А теперь хватит слов – он протянул руку, и женщина немедленно отдала ему бокал.Маг налил из фляги в тонконогий сосуд мутную жидкость, не иначе как компот из поганок…-Пей-Что это?-Ты же хотела знать будущее, или я ошибаюсь?-Ты что, предсказателем заделался?-На мне это никогда не срабатывало – ухмыльнулся он – Пей, пока я силой не влил это тебе в глотку.И он был совершенно серьезен***************************************Телефонный номер Лаари Фальче помнил наизусть. Его он и набрал, не спуская глаз с Жизели – та сидела смирно, то и дело на него поглядывая. Выпитое зелье поубавило ее уверенности. Ибо одно дело – знать, думать, и совсем иное – видеть. Своими глазами. В пронесшемся перед ней видении она видела такое, что теперь ей требовалось немного времени, чтобы посидеть и прийти в себя. И этого человека она изводила, дергая смерть за усы, играя с ней…-Привет, где ты? – тем часом поинтересовался некромант, едва услышал в трубке знакомое «алло»-В Памплоне – растеряно отозвался Лаари, кажется, даже не узнав говорившего. Немудрено, эти интонации не звучали в голосе Фальче уже давненько. Фальче кивнул – все складывалось более чем удачно. И очень хорошо, что Лаари там, и вполне это понятно: где же ему еще и быть, как не возле Диаса. Возле его последнего пристанища, места, где он встретил старуху с косой. Вероятно, ждет похорон.

-Отлично. Оставайся там. – Ведьмак не просил, он приказывал, как обычно, даже не допуская мысли, что ему не подчинятся. Лаари и не собирался протестовать.

Отключив связь, далее темный маг действовал очень быстро – он не любил ждать. Спрыгнул на пол, и за руку рванул Жизель за собой-Ты делаешь мне больно! – возмутилась, было, она-Отстанешь – пеняй на себя – отозвался тот и разжал хватку. Жизель не отстала – подобрав юбки, она припустила вниз по лестнице, недоумевая, куда это они так торопятся. Она спросила:-Куда?.. Зачем?..-Ну, ты ведь хочешь снять проклятие – туманно отозвался он.Оказавшись внизу, Фальче, не раздумывая, направился за дом, к подземному гаражу. Служащие, как раз наводившие там порядок, пришли в замешательство – им никто не звонил и не предупреждал, что потребуется машина. Однако хватило одного взгляда, чтобы они мигом ее приготовили – связываться никому охоты не было. Спустя минуту легкая белая «ланчия» сорвалась с места и взяла курс на Памплону.****************************

Лаари проводил свое время подле Диаса, иногда спускаясь в сад, чтобы там побродить и подумать. Все еще цвела вишня, жаркое солнце не пекло благодаря их развесистому белому великолепию. Так гулял он, и ломал голову, пытаясь сообразить, кого же напоминал ему повелительный голос, звучавший в трубке, и что он ему, Лаари, готовит.

Когда внезапно с противоположного конца дорожки он услыхал тяжелые шаги. Рывком отбросив со своего пути мешающие ветви, появился Фальче, заруку таща за собой едва не спотыкающуюся Жизель. Ее он вытолкнул вперед, перед эльфом.-Здравствуй – кивнул некромант ему и обернулся к немке, добавив куда более сурово:-Я жду-Извини – пробурчала она-Не годится – немедленно отрубил Фальче – Я что тебе говорил? Ты не одолжение тут делаешь.

-Прости меня, пожалуйста – изменила формулировку Жизель, произнося слова без особой охоты-За что? – не понял Лаари-За то, что была с тобой невежлива и груба и за то еще, что не сказала тебе при встрече, что Диас жив.-Диас жив?! – некромант, до того вертевший в руках зажигалку, упустил ее и прожег немку взглядом. Очень многое было в нем, в этом взгляде. Было видно, как он борется, сдерживая себя, чтобы не убить ее на месте – просто свернуть шею, как Меару.-Это было низко – наконец, выдохнул он – Клянусь всеми святыми, ты ответишь за каждое свое деяние – и, развернувшись на каблуках, он зашагал к дому. Лаари поглядел ему вслед немного испугано – он всегда побаивался такого Фальче, стараясь ни в чем ему не перечить. А потом обратился к Жизели:-Расскажи мне, пожалуйста, лучше, что происходит?Вздохнув, немка принялась излагать события последних дней. Другого выхода у нее все равно не было.

********************************Диас выглядел ужасно. Он действительно сходил за покойника, и, не услышь Фальче слов, подтверждающих, что в брате еще трепыхается огонек жизни, наверняка принял бы его за тщательно сохраняемый труп.

Некромант постоял над ним немного – врачи не посмели его выгонять, хотя и не сразу разобрали, кто перед ними. Фальче припомнил свою неудачную попытку сторговаться с демоном, и снова ощутил неудовольствие от той истории. Однако если прежде его грызла вина, то теперь обуял гнев. Он желает, чтобы брат его жил, и тому, Лис подери, придется это делать!.. Он еще не знает, как именно, однако будь он проклят, если это будет не так!..

Стоя там, он мысленно набрасывал план действий.

Вообще-то, он собирался вернуться в дом Байеу, к той тропинке, где в кустах он оставил Астодана, и вернуть его в Коридор. Однако теперь ситуация менялась. Астодан ему еще пригодится, когда он снова призовет демона. Но это потом. Сначала надо решить те вопросы, что его окружают.

Он спустился вниз, где Лаари сбивчиво принялся рассказывать ему о своих предположениях: он связывал появление странных существ с тем ключом, что получила в руки Жизель, а та, как на грех, отправила его домой и не желала даже обсуждать эту тему: это, мол, чересчур личное.

Оставив обоих общаться – он был уверен, что Жизель не посмеет обидеть Лаари теперь - он направился обратно к машине. Требовалось еще кое-что сделать. Эльф, сообразив, что темный маг сейчас опять куда-то рванет, молитвенно попросил того быть а) - осторожным и б) - на связи. То ли он догадывался, то ли ему подсказывало сердце, что это-то и есть самый лучший способ управления диктатором и некромантом из всех возможных: попросить, так, чтобы он не отказал. Потому что, вопреки всему, он любил отвечать на просьбу согласием и видеть, что окружающим людям он смог помочь.

У него теперь было еще кое-какое дело дома*******************************

Тереза застала его, когда он уже спускался вниз, забрасывающего на плечо ремень сумки. И выглядел испанец, как и обыкновенно – в потертых джинсах и видавшем виде кожаном плаще. Тереза на мгновение застыла, а потом поспешила к подножию лестницы-Мирье, извольте сообщить, что это означает?! – воскликнула она со всей возможной строгостью – Ведь мы договорились!..-Вы уже похоронили Диаса, да? – Фальче на миг замер, как дикий зверь, изготовившийся к прыжку – Считаете, что ни на что более мой братец негоден, даже меня вызвонили, посчитав перспективнее… А я говорю вам – нет! – он обошел соляным столпом застывшую Терезу и направился на выход-Мирье! – воззвала та, оборачиваясь – Но это же безумие, и брат ваш…Не слушая причитаний и оправданий, как ему казалось, слабостей, он шел вперед. Добраться до Сатандерского отдаленного района, где осталась его машина – «ланчию» потом заберут, а как, его не беспокоило – и отправляться дальше. У него есть цель, а остальное – неважно-Мирье!!!Он нажал на газ. Жизнь Фальче Ирфольте принадлежит только ему самому. Никто никогда не будет ему указывать, что делать.