28 - Тактика неведенья (2/2)
Лаари знал, кто он в жизни Диаса. Всегда знал, даже до того, как впервые прозвучало слово «любовь" – что он связующее звено с ним и миром. Лаари думал, это все от любопытства, что Ирфольте-старший попросту расширяет свой кругозор. Но ведь их трое приезжало к нему. Отчего же он не стал переписываться с Бэлом, который и сам не дурак познать нечто новое, или с Раном, которому доставляли удовольствие беседы, где он мог бы быть полезен… Нет. Диас дель Ирфольте Валорис стал переписываться с Лаари, эльфом, который благодаря своей эмоциональности излагал события весьма сумбурно.
За что ему бороться сейчас? За пустую, ничего для него не означающую череду лет, проведенных в одиночестве? Мира не было без Лаари. Жизни не было без Лаари. Солнца, неба, ветра, вкуса, запаха, ощущений – ничего без него не было.
И когда в лодке Жизель подсела ближе, прикоснулась – сначала робко, затем смелее - Диас смотрел на нее и едва видел. Ему снова мерещились вее облике – чужой. В ее дружеском участии – постороннее, а в ее словах – другой голос. Он ни за что бы ей этого не сказал – к Жизели он относился более чем хорошо. Негоже обижать ее таким невниманием. Однако, к сожалению, испанец более не был хозяином своему трезвому и всегда здравому рассудку. И тот бессовестно обманывал хозяина, заменяя одного друга – другим, подменяя Жизель – на Лаари. И этот белый стройный город, выточенный, казалось, из кристаллов облаков, и ртуть вместо воды, и белая ладья – все это было так по-эльфийски…
Жизель тоже не обрела счастья рядом с Аредэлем Луэро, но – она живет. Нашла в себе силы идти дальше, спотыкаясь, падая – но идти. А Диас – нет. Не мог, не хотел ли – он уже не знал и сам.
Сейчас они стояли в Коридоре, где обе его стены украшало огромное количество дверей.-Это тот самый? – полюбопытствовала немка, оглядываясь-Это только сны – отозвался Валорис – Ты не человек Коридора, и попасть в него, соответственно, не можешь. Но это сны, а в сны телепат гостя провести может.
-Спасибо-Не мне – Коридору. Я на подобное неспособен. А если и совершаю что-то случайно – то обычно оно скорее во вред, нежели в пользу.
-Неуподобляйся своему младшему братцу: не каркай!-Тебе так не понравился мой брат?-Почему они там были вместе?.. – Жизель, как будто отбросив маску, все это время удерживаемую силой воли, закрыла лицо руками. Может, во сне труднее сдерживаться?-Почему он с человеком, который едва его не погубил? Улыбается, дружески беседует, едет с ним куда-то? Почему со мной, человеком, который смеет считать себя его самым преданным другом, он никогда бы так не отправился? Не общался? Не говорил?..
-Я сам не понимаю – Диас приблизился и утешительно обнял за плечи. Болезненная вспышка – это его Лаари научил. Когда другу плохо – подойди и обними его. Вам будет легче делить боль на двоих.
-Знала бы ты, как его любит Лаари…-За что?!-Не знаю. Он говорит, что любят не за что-то. Но мне кажется, я знаю, за что – за рыцарство по поводу и без, за его упрямство, за силу, за обаяние. К нему, кстати, многие липнут – прости уж меня за это вульгарное слово, но иного определения я не могу подобрать. Бьюсь об заклад, вполне могло бы обнаружиться, что он и это себе накаркал-А как же ты?-Так же, как и ты. Лаари был рядом, а потом это стало ему в тягость. Он не мог оставаться на этом месте, когда его сердце стремилось к другому. Мы с братом только лицом и похожи, в остальном же мы абсолютно разные люди.
-Диас, ты – человек из общества, подумай хорошо. Ты бы на мне женился?-Да – без раздумий отозвался ее друг – Да, Жизель, потому что там, где нет любви, всегда лучше дружба, чем расчет.
-Так может, женишься? Нет, молчи. Я сама не знаю, что я несу, это от безысходности… Но тогда я буду иметь право быть с тобой рядом до конца, когда бы он не наступил. Помнишь, я же обещала, что ты увидишь все, что пожелаешь!.. Я не хочу терять друга только из-за каких-то глупых предрассудков чужих людей!.. Ни единой минуты!Диас молча поцеловал ей руку. Эти слова он занесет потом в золотую сокровищницу своей памяти, и будет вспоминать так же, как вспоминал все слова и письма Лаари – пока перестал иметь на них какое-либо моральное право.
-Благодарю тебя, великодушный мой друг.Я ценю каждое слово по отдельности и все вместе, сказанные тобой. Воистину. Но подумай, зачем я тебе? Я только обуза, и никуда не годен в качестве мужа. А о тебе пойдут сплетни, якобы, ты очередная охотница за наследством, дождалась своего часа… Жюстина же первая и скажет.
-Прости, либлин. Я заговариваюсь.-О, нет. Не проси прощения. Эти порывы, что не сдерживаются уздой приличий, наиболее ценны. Просто все хорошо в меру, и то, что творит мой брат, уже ни в какие ворота не лезет. Ты же… У меня даже слов не хватает – а это показатель, поверь.
-Диас, я хочу повидать твоего брата снова. Может, он что-то уточнит о сглазе? Как-нибудь потерплю его общество…-Вряд ли тебе удастся что-то уточнить. Он и сам скверно помнит, формулировку - лишь после магической проверки и восстановил. Но если хочешь… - Диас подал ей руку, и подвел к одной из дверей – высокой, окованной полосами старого железа-Это его сон – пояснил испанец – В сны, в отличие от мыслей, я проникать могу. Прошу-Благодарю, друг мой – Жизель изящно подобрала юбки и шагнула через порог*********************Порыв ветра едва не сбил ее с ног, и она прижалась к спутнику. Не сказать, чтобы и Валорис был неприступной скалой, но он, все же, лучше, чем ничего.Вокруг, насколько хватало глаз, простирался безлюдный город. Современный - с высотками, трамвайными путями, улицами. Все черно-серое и выглядит так, словно недавно это место бомбили. Стекла выбиты, фонарные столбы частично сломаны, стены крошатся.-Ужасно – Жизель поежилась – Отвратительное место. Мне здесь не нравится-Взаимно, друг мой. Идем, он где-то неподалеку.
Они спустились по шаткой железной лесенке, норовившей подломиться у них под ногами. Ну и дурацкий же, наверное, был у них вид: дамы в легчайшем газе и ее спутника в строгом светло-сером костюме…Они прошли по улице, где шальной ветер бросал им под ноги обрывки газет на неведомом языке и ошметки проводов.Несколько раз они сворачивали, обходили разворочанные машины и завалы щебня, и, наконец, вышли к сравнительно чистой площадке. Она, хоть и обнесенная колючей проволокой, выглядела немного обжитой. В углу сидел человек – прямо на бетоне, положив локти на колени. По самой позе его можно было узнать – Фальче сидел так часто.
-Доброго тебе дня – обратился к нему Диас. Тот поднял голову, глядя на них совершенно безжизненными глазами. Выглядел он кошмарно – лет на десять старше, чем был на самом деле. Почти седой, глаза темнеют провалами. Седая же бородка придавала ему сходство с достопамятным Эдмоном Дантесом, узником замка Иф.
-Привет – бесцветным голосом отозвался он, явно не любитель церемоний.И снова опустил голову. Жизель попыталась проследить за его взглядом – и обнаружила то, что только каким-то чудом не бросилось ей в глаза сразу же. Единственное яркое пятно во всем этом пост-апокалиптическим мире. Всего в паре метров от них сидела Дана Сэдфилл – облаченная в вызывающее алое вечернее платье, из декольте которого едва не выпадал ее шикарный шестой размер, а разрез начинался едва ли не от талии. Она занималась тем, что напевала под нос и нанизывала бусинки на нить. Те непослушно рассыпались, блондинка их ловила и опять нанизывала.-Дана!.. – Жизель даже про свою неприязнь к ведьмаку позабыла – Дана!!!-Бесполезно – отозвался Фальче – Это всего лишь дух. Я призвал ее.
-Ты ей покоя и после смерти не даешь?..Некромант, кажется, пропустил ее гневные слова мимо ушей. Снова исподлобья уставился на призванный дух и потерял интерес к гостям. Диас не перебивал.
-Почему тебе такое снится?.. – пожала плечами Жизель – Впрочем, меня это не касается. Я пришла спросить о деле. Как ты сглазил Диаса?
-«Пока белую ворону не примут в круг» - отозвался Фальче – И я не знаю, что это может значить. Сын и его напарник полагают, что это означает мое возвращение в семью-Так возьми и вернись! Почему из-за тебя должен страдать другой человек?
-А если это не ответ?-А если ответ?! Ты думаешь, отвертишься, когда Диас (прости, либлин) коньками отбросит?! Так ошибаешься: ты останешься последним наследником в семье, и тогда за тебя примуться со всем стараниям. Поверь моему опыту, парень!
Фальче как сидел, так и продолжал сидеть, глядя в одну точку. Не похоже было, чтобы слова Жизели нашли какой-то отзыв в его душе. А возможно он считал, что до него не дотянутся. Наивный…
-Зачем ты Дану-то мучаешь?!-Она не мучается. Как ты сможешь заметить, она даже нас не видит. Это потому, что я просто притянул дух к этому месту и заставил быть видным. Все.
-Зачем? Из удовлетворения своих извращенных фантазий?..
-Затем, что я люблю ее, и мне ее не хватает. И затем, что я никогда не стал бы вызывать ее дух в реальном мире, чтобы действительно не потревожить ее покой.
-А ведь она тебе посторонний человек, а сейчас речь идет о твоем брате! Неужели тебе настолько дороги твои принципы, что не соизволишь даже взглянуть на него?-Когда он захочет, чтобы я на него глядел – поверь, он сделает так, что выбора у меня не будет. Ты не знаешь этого интригана.-Не смей наговаривать на Диаса!..
Фальче снова отвернулся, предпочитая вообще отступиться от спора, чем продолжать его. В сущности, не все ли равно, что говорят другие, если ты сам уже принял решение?..
Жизель уже было открыла рот, чтобы сказать – не все равно! -как вдруг справа ударил ослепительный свет. Словно открылась дверь, ведущая на небеса, и оттуда в эту помойку шагнул…Да, он. Самый лучший и самый замечательный, единственная истинная любовь всей ее жизни – Аредэль Луэро.-Вот ты где! – обратился он к некроманту, явно полагая прочих присутствующих героями его сновидений – Так и знал, что дело нечисто. Просыпайся, тебе опять сняться кошмары.И мир стал блекнуть, пока и вовсе не погас – в считанные секунды*******************Жизель проснулась уже в своей комнате – видимо, контакт прервался полностью. Радовало лишь одно – после вмешательства эльфа у темного мага как минимум будет мигрень. Это уж непременно.Господи, как больно…Не думать. Главное – не думать. Заняться работой. Можно, например, повыбрасывать все вещи из шкафа, с тем, чтобы потом их обратно методично и сложить. Можно – но кому это нужно?
За окном смеркалось. Стоило навестить Диаса, пока еще есть шанс выканючить минутку – принести ему цветов, тех самых, скромного сиреневого цвета. Не цвет, а недоразумение сплошное, ну да Диасу, конечно же, виднее…Марчелло отвел ее к нужной клумбе, где Жизель с его помощью обзавелась симпатичным букетиком. Его, бережно перевязав своей лентой, Жизель отнесла на четвертый этаж, в комнату больногоНа Диаса было жалко смотреть. Жалко и страшно. Живая мумия, а не человек. Кости, обтянутые восковой кожей – даже не верилось, что еще месяц назад это был вполне привлекательный мужчина. Бледноватый, конечно, ну да нынче аристократическая бледность в моде…
Боже, и о чем она только думает?..
Диас был не в сознании. По потрескавшимся губам то и дело пробегала судорога – будто он хотел что-то сказать и не мог. Но Жизель и без того, чтобы слышать, знала, кого зовете друг. К кому обращает свои слова, какому ангелу возносит молитвы.
Диас – еретик и идолопоклонник, отдавший себя без остатка чувству к нечеловеческому существу.Он отрекся от всего, чем жил прежде, эгоистично позабыл о родных и друзьях - таких как Жизель,потерял интерес ко всему, что прежде составляло его жизнь. Сна и аппетита он потерять не мог по той причине, что и ранее ими не слишком-то обладал.
-Бедный ты мой бедный – едва слышно прошептала Жизель и отошла, чтобы поставить цветы куда положено – Нельзя людям любить эльфов – видишь, что получается…
Она остановилась у окна и долго вглядывалась в лицо спящего, ища на нем следы схожести с тем, другим, что она видела во снах. Внезапно Диас открыл глаза – до прозрачности какие-то бесцветные – и коротко выдохнул одно-единственное слово, после чего затих. Обеспокоенная Жизель подбежала, взяла за руку, захлопотала вокруг, хотя что-то ей подсказывало, что…
Ну да. Она же держит его за руку. Пульс проверить – невелика наука. Она и проверила – после чего с тихим вскриком ужаса выпустила безвольную тощую руку.Диас Валорис был мертв******************************И было много беготни и суматохи, в которой все о ней позабыли. Жизель беспрепятственно оставалась в комнате, по которой туда и сюда сновали люди, постоянно трезвонили телефоны, заполошенный Энрико, впервые утративший свои безупречные манеры, галопом носился по этажам… Доктор Дебора, как никогда напоминая капитана тонущего корабля, командовала бригадой медиков, которые еще суетились, как будто можно еще что-то исправить, что-то вернуть…Пустота. Оглушающая, опустошающая, выкашивающая все. Все. Да, вот и оно – все. Вот и все. Нет у Жизели больше ее друга, нет, и не будет никогда. Потому что, оказывается, не только эльфы умирают от беспросветной тоски. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что одна тоска не доконала бы Диаса без болезни, а болезнь не свела бы в гроб без тоски. Ему жизненно необходим был его единственный эльф, без которого Диас не мыслил существования. Но после того как тот ушел, Диас не осмеливался позвать его назад, попросить о помощи, или хотя бы о снисхождении. Умирал молча, даже ей не говоря всей правды – а ведь сам признал, что таких друзей как Жизель у него не было и не будет.
Ну да что теперь толковать, да плакать над пролитой отравой: кошки-то уже сдохли… вообще-то Жизель терпеть эту поговорку не могла, но сейчас она заставила взбодриться. Хотя бы не сидеть памятником себе самой и пойти прийти в чувство. Она сегодня же уедет – ну нет у нее никаких сил присутствовать на похоронах. Потом навестит могилу, когдарядом не будет сухих, официальных его родителей. Фальшиво хныкающей Жюстины, и прочих равнодушных к чужому горю людей, возможно, и Фальче. В случае с последним Жизель могла и не удержаться, да вцепиться в темные, накликающие беду глаза ногтями. Хоть польза человечеству какая…
Да к тому же, она хотела запомнить Диаса таким, каким видела его во сне, а не тем иссохшим трупом, что сейчас лежал наверху. Ему бы не понравилось остаться в ее памяти этим живым ископаемым…
Тихо скрипнула дверь, вошла доктор Дебора. Потеряно огляделась, едва заметно кивнула Жизели.-Простите – неуверенно обратилась она к немке – Могу я попросить у вас сигарету?-У меня с собой только дамские сигары, вам подойдет? – Жизель достала из сумочки инкрустированный портсигар и протянула врачу. Та с известной сноровкой оприходовала одну и торопливо приблизилась к окну. Не привыкла еще, что теперь в этом доме можно курить, сколько влезет и где угодно…
-Простите, что говорю с вами сейчас о таких вещах – вздохнула Дебора
– Однако знакомы ли вы с завещанием господина Валориса?-Нет – равнодушно уронила немка – Ни чуточки.-В таком случае позвольте просветить вас. Почти все свое имущество, как движимое, так и нет, он оставляет господам Луэро и Ли Карду...«Ну, кто бы сомневался!..»-В отношении же вас он отдал распоряжения лишь недавно. Они касаются электронных носителей информации, которые вам надлежит переправить по указанному в запечатанном в присутствии нотариуса конверте. Переправить собственноручно, а не почтой, разумеется. К тому же, он завещал вам…-Прошу вас, прекратите!..-Простите повторно.Жизель отвернулась. Что она понимает, эта докторша!.. Разве она знает, кого сейчас потеряла Жизель!..
-В любом случае, я должна возвращаться – вздохнула Дебора, затушив окурок о подоконник, и совершенно не думая о своем жесте. Скорее всего, в обычной повседневной жизни она не курила, но ситуация сложилась – швах.Жизель снова осталась одна – ждать новых неутешительных вестей.