I quit this band (1/1)

2003.У Аарона бывают неконтролируемые случаи восхищения Беном. Скорее, даже приступы. Приступы восхищения Беном: потому что они внезапные, неожиданные для самого Аарона, и их никогда ничто не предвещает. Аарон даже не может их объяснить. Просто так, с поводом или без, не слишком явные или едва заметные, но они упорно рождаются в нём, и Аарон ничего не может с собой поделать. Он не знает, действительно ли восхищается Беном, попросту не представляет, что в Бене достойно подражания, и вместе с тем, из раза в раз, отмечает про себя, что Бен — удивительный человек.— Я ухожу из этой группы, — бросает Бен с улыбкой, услышав историю о матери Иэна и ?Try Honesty?. — Нахер тебя. Нахер каждого в этой комнате. Увидимся позже. Мне нужно идти. Пойду и убью немного немецких мам.Дверь за Беном закрывается, а камера, снимающая ?Scandalous Travelers?, всё не останавливает запись.— Невероятный, — неконтролируемо произносит Аарон, едва не уточняя, что невероятный — Бен.Он всё ещё немного стесняется такого своего внимания к Бену. Должно быть, любой парень стеснялся бы такого своего внимания к Бену. И Аарон улыбается, понимая, что же он сказал. Хотя бы потому, что никому нет до этого никакого дела.~=*=~2008.Аарон не очень любит говорить об этом вслух, и тем более — Бену. Его вопросы всегда слишком неловкие, кажется, даже для него самого, и он будто бы боится произносить их вслух. А когда решается, то страх отступает на второй план, закрываемый непередаваемыми ощущениями от вида абсолютно ошарашенного Аарона. От вида Аарона, просто застывшего посреди комнаты.Бен задаёт эти вопросы чрезвычайно редко, так редко, что о них случается забывать. И тогда кажется, что говорить можно что угодно.— Невероятный, — раз за разом слышится из динамика на телефоне Бена даже столько лет спустя.Он словно специально пересматривает ?Scandalous Travelers?, отчасти позабытую, выпущенную не так давно, которую они продавали на дисках на концертах, и в которой было удивительно много всего. К примеру, это случайно обронённое слово. Бен, кажется, включает запись каждый раз, когда они с Аароном остаются наедине, просто чтобы его позлить. Однако это не злит. Они все относятся с пониманием и снисходительностью к каждому кадру записи, каждому слову, что они говорили пять, шесть, семь лет назад... Они относятся со снисходительностью буквально ко всему.~=*=~2013.Бен говорит что угодно, когда Аарон его не слышит.Он может говорить о том, что Аарон — удивительный, потрясающий, прекрасный человек, ежедневно вдохновляющий его практически на все поступки, что он совершает, вдохновляющий его просто быть лучше с каждым днём. Бен может сказать всё, что угодно, пока Аарон не слышит его, потому что Аарон никогда не смотрит даже те интервью, на которых его нет. У Аарона, в конце концов, есть дела поважнее.И Бен пользуется этим. Беззастенчиво, с привычной лёгкостью, он говорит всё, что взбредёт в голову, и незаметно для себя радуется, что не вся его жизнь проходит на камеру; что его мозг не снимает камера. Жить с подобной внимательностью к собственным словам иногда совершенно невыносимо, и Бен забывает, чего говорить не следует, чему он научился за столько лет, что о нём можно подумать. К этому времени о Бене можно подумать всё что угодно.

Он, снова и снова, пересматривает ?Scandalous Travelers?. И жалеет о том, что теперь с Аароном едва ли получится повеселиться хотя бы так же. Они были моложе, но ведь и сейчас... Но ведь и сейчас они не так уж и стары. Так что Бен хочет, по меньшей мере, снова услышать неуверенное и неконтролируемое, внезапно и такое искреннее ?Невероятный? от Аарона, потому что Аарон словно ничего ему и не говорит. Совсем ничего.