useless (1/1)

1994.— Эй, эй, эй, стоп, хватит, прекрати!Аарон всеми силами старался защитить себя руками, и это, что совсем не удивительно, получалось из рук вон плохо. Он построил стену между собой и Беном, кое-как протиснув руки, и стена эта с крахом пала. Бен схватил его за руки, сжал, стиснул ладони, сильно и почти отчаянно, словно и не понимал, что творил. Аарон тоже не понимал, что творит Бен. Всеми силами, прилагая массу усилий, задействовав все свои чувства и доводы разума, он пытался докопаться до истины, и всё было напрасно. Он не ведал, что творил Бен.Самый очевидный вывод оказался самым простым: Бен решил довести его до белого каления, и справлялся со своей задачей весьма бодренько. Бен даже переминался с ноги на ногу не в нерешительности, а от бьющей из него энергии.Аарон взял его за руки, сжал, что было силы (та в один момент куда-то подевалась), и попытался заглянуть в глаза:— Успокойся. Остановись. Бен, чёрт тебя дери!Зрачки Бена, казалось, всего на мгновение перестали бешено вращаться, и он замер, ожидая. Аарон заставил себя подождать, в нерешительности кусая исцелованные губы, а внутри себя крича от отчаяния. Он смотрел на своего лучшего друга и не мог понять, в порядке ли у того мозги. Очевидно, не слишком.К горлу подступила тошнота. Она застала врасплох, словно выжидая своего часа, и теперь неприятно пульсировала в горле. Быть может, это была и не она. Быть может, виновником подобных ощущений было сердце, что своевольно, подобно мячу-попрыгунчику, перемещалось из горла в пятки. А Бен всё смотрел и ждал.— Угомонись. — Аарон сглотнул так, что едва не проглотил кадык. Он попытался убедить его. Хотя бы попытался. — Тебе всё это не надо. Скоро всё пройдёт, я забуду, и мы просто будем жить дальше. Как нормальные люди.— Соловонюк, ты что, не любишь меня? — крайне обиженным тоном осведомился Бен после затяжного молчания, так, будто в ресторане вместо рататуя ему подали запечённого таракана с сырным соусом.— Просто хватит.Бен всё сильнее вжимал его в огромную колонку, что стояла в гараже среди прочей кое-какой техники и инструментов. К предстоящему концерту они только готовились, самозабвенно и со всей своей любовью, однако стоило взять перерыв, и всё пошло совсем плохо. Аарон всегда знал, господи, он ведь действительно всегда знал, что нужно просто прекратить. Он ведь... Не хотел. Вот только не хотеть чего-то было совершенно бессмысленно, так бессмысленно, как пытаться остановить Бена. И он всё старался это сделать.Услышав приближающиеся шаги за дверью, Бен отскочил так быстро, как только мог, зачем-то лишний раз вытер рот рукой и огляделся, пытаясь найти в окружающей обстановке хоть что-то, что могло выдать не самую дружественную атмосферу, царящую в гараже. Сердце Аарона заколотилось ещё сильнее, казалось, с тройным усердием, и где-то внутри он набрался достаточной храбрости, чтобы сказать под аккомпанемент открывающейся двери:— Об этом я и пытаюсь тебе сказать.Что-то в голове Джона в тот момент заставило его промолчать. Это не было предчувствием или следствием какого-то наблюдения, просто вот Джон хотел задать уточняющий вопрос, касающийся того, что же так взбудоражило Бена, а вон он уже ничего этого не хочет, да и не надо оно ему. С невозмутимым видом Джон прошёл к своей бас-гитаре, словно не замечая Аарона, что уже практически сидел на колонке. Аарон просто хотел знать, что ему делать.