Часть 2 (1/1)

"Слышал, вы ищите информацию про румыно-сербскую войну?" Ко мне за столик подсаживается человек в камуфляжной куртке поверх свитера и кладёт рядом с собой красный свёрток, в котором я опознаю берет. Киваю головой в знак согласия. Седой мужчина улыбается, заказывает себе кружку пива и начинает разговор. "Ну, что бы вы хотели в первую очередь узнать?" Мне важно узнать, почему он воевал в этой войне. Это будет очень хорошим материалом. Начинаю вопрос и останавливаюсь - не знаю его имени. Он кивает и коротко бросает: "Алексеич". "Вот вы узнать хотите, зачем нам воевать было? Для НОС это глупый вопрос - румыны не отличались особой любовью ни к сербам, ни к хорватам. А для нас...

Вы знаете, зачем воюют наёмники? Не эти пижоны из ЧВК или контрактники, а настоящие наёмники? Нет, не ради денег. Хотя и ради них тоже. Но в основном наёмники воюют из-за войны. Нам... Мы не умеем жить нормально, мы просто не мыслим себя без войны. Вы знаете, что большинство ветеранов войн, начиная ещё самой первой войны и заканчивая Сирией, после войны часто уходили на другие войны? Или то, что многие бывшие члены военного спецназа становятся наёмниками? Теперь знаете. Случается так, чтона войне человек ломается. Он может полюбить процесс войны. Поэтому, там, где война - там и наёмники. Другой вопрос - зачем эта война им? Почему румыны вдруг решили, что ни сербы, ни хорваты не достойны жить на своих территориях? Почему румынов поддержала Венгрия? Ресурсы, территория? Не знаю. Просто знаю, что один человек сказал "Фас!" и толпа баранов взяла ножи. Но надо отдать должное - эта война сильно сблизила сербов с хорватами. Слышал, что встал вопрос о объединении. Возможно, даже Югославию возродят, хе-хе." Мужчина, представившийся мне Алексеичем, замолчал, уставившись в свою кружку, вздохнул, махом допил своё пиво и прислушался к разговору парочки за соседним столиком. Кажется, они обсуждали его красный берет и выцвевшую камуфляжную куртку. "Слышите, что говорят те двое за моей спиной? "Солдат бессмысленной войны", хе. Официант, повторите! Так вот, хочу сказать: войны не бессмысленны, бессмысленны их причины. Я слышал, что однажды началась война из-за какого-то ведра. Но эта война началась из-за амбиций одного психа. История повторяется, только в гораздо малых масштабах. Не смотрите на меня так, история повторяется. Война никогда не закончится." Говорю про то, что на международной конференции главы стран договорились о том, что войн больше не будет. "Не будет? Ха-ха-ха-ха! А вы шутник! Не надейтесь, люди всегда найдут повод для войны, хотя бы раздор из-за ведра. Иначе миллионы людей лишатся работы. Миллионы людей, умеющие только убивать. А ещё лишатся работы другие миллионы людей, трудящиеся на заводах автоматов и танков. А это, мой друг, повод для восстания и гражданской войны. Вот и получается, что отказ от войны приведёт к войне. К сожалению, люди такие существа - воинственные..." Записываю в блокнот и спрашиваю о его роли в войне. "Роль? То есть, кем я был? Да наёмником, кем ещё? На стороне сербов воевал, от начала до конца, все пять лет." Киваю и записываю. В голове уже складывается сюжет об алчных наёмниках, видящих мир через призму войны. Спрашиваю о товарищах. "Наёмник наёмнику не товарищ, хе-хе. Хотя вру, сплочённая команда наёмников друг за друга глотки перегрызут. Но вот разные команды между собой не ладят, вот так. *вздох* Вот сербы - отличные ребята, пусть и ополченцы. Эти вытащат из-под огня на своей спине и не подумают бросить! М-да-а..." Это можно будет описать как безнравственность наёмников. Вспоминаю о неком танке"Серый призрак", о котором жители этого маленького городка рассказывают туристам. "Смотрите." Алексеич вытаскивает из кармана куртки старую затёртую фотографию и показывает мне. На ней изображена девушка с серыми волосами, одетая в военную форму. "Серый призрак" - это название танка, а она - его командир." Откладываю в сторону карандаш и с разрешения Алексеича беру в руки фотографию. Голубые глаза, серые волосы. Черты лица одновременно и европейские и азиатские. Задаю вопрос о ней. "Она из Японии, но на половину немка. Кажется, Эрика Ицуми... Да, так, Эрика. Она была командиром "Чёрного леса", знаешь ведь таких?" Киваю головой. Несколько лет назад "Чёрный лес" был у всех на слуху, но потом танковый спорт отменили.

"Знаешь, значит. Её опыт понравился начальству, и её записали как командира танкового отделения. Когда мой отряд встретился с ней, она командовала сборной солянкой. М-60, Leopard 1, ИС-10 и Т-80. Она как раз "восьмидесяткой" командовала." Возвращаю фотографию и прошу рассказать о девушке. "Хм... Ну... Я даже не знаю, с чего начать... Про неё так просто не расскажешь... *вздох* Ну ладно, попытаюсь. В общем, нас в составе седьмой роты в 2017-ом отправили в местечко под Лугожом. Мы должны были соединиться с отрядами НОС и помочь им отбиться от румын, наступающих с Лугожа. В подмогу нам было переброшено танковое отделение под номером 361, командовала им, как можно догадаться, Эрика. Вот тогда в первый раз мы и встретились..." Он вновь замолчал, но после недолгой паузы продолжил. "Знаете, это странно. Она могла много заработать на танковом спорте, её голос мог бы стать решающим в споре о сохранении "танководства". Но она прилетела из Японии на Балканы, на эту чёртову пороховую бочку Европы. Вот вы решитесь отказаться от мирной и сытой жизни и прилететь в горячую точку? Она решилась...

Мы с ней прошли всю войну. Её же прикомандировали к нашей роте, и она шла вместе с нами. С наёмниками и сопливыми пацанами. Шла воевать не за свою страну, не ради войны, даже не за деньги. Знаете, ради чего?.. Ради улыбок детей. Она была... Не знаю, как сказать... Нашим ангелом-хранителем, что ли? Её танк всегда был на острие атаки, она прикрывала нас своей бронёй и вытаскивала из окружения. Я хорошо помню, как она повторила подвиг Буданова... Не знаете, кто такой Буданов? Это непризнанный Герой России... И Эрика, думаю, шла по его стопам..." Молчит. Видно, что ему трудно говорить. "Она была такой ... Её присутствие делало жизнь как-то... легче. Не так трудно было воевать. Да и пацаны яростней сражались рядом с ней - девчонка из Японии воюет за их страну, а значит, им самим надо сильнее вложиться в победу. Да и выделиться перед ней хотелось, как без этого. Да и мы... Знаете, как-то неуютно воевать за деньги, когда рядом человек с другого конца света воюет просто так? Ну и вот, начали воевать за деньги, закончили за идею...

Она была весёлой, это точно. Помню, как в какой-то перестрелке ей руку прострелили, так она шутила над собой, называла "пиратом без пяти минут" и просила сделать ей крюк, хе. Или как она Квитко подколола. Он однажды сильно камуфляж порвал, она вызвалась зашить. Шьёт-то она хорошо. Так вот, взяла камуфляж Квитко и к утру обещала вернуть. А утром вручила бедному поляку куртку ядовитой расцветки! За ночь она смоталась до ближайшего магазина и выменяла там три банки тушёнки на этот раритет девяностых, соскоблила с него это ядовитое покрытие и пришила со внутренней стороны зашитой камуфлы, а потом вывернула всё это наизнанку. Но зато потом у Квитко была самая тёплая камуфляжная куртка! И вот так все три года кого-то подкалывала." Спрашиваю о том, где её можно найти. Алексеич мигом грустнеет. "На дороге на Нови-сад через восемь отсюда километров будет поворот на туристическую тропу. Там..." Он молчит, трёт глаза и неожиданно предлагает. "Лучше я вас сам отвезу." Он встаёт, надевает на голову свой берет, расплачивается за пиво и выходит. Я быстро расплачиваюсь за кофе и спешу за Алексеичем. На улице нас ожидает советская серая "Волга". Алексеич садится за руль, я рядом, замечаю на заднем сидении букет цветов. Мы выезжаем за город, едем молча. Вот и остановка. Алексеич останавливается, выходит, берёт с заднего сидения цветы и идёт по тропе, я за ним. Идём молча несколько километров, пока Алексеич не сворачивает с тропы на холм. На холме я замечаю танк. Когда мы подходим к танку, я вижу цветы перед его гусеницами. Алексеич аккуратно кладёт цветы рядом с другими, поправляет лежащие букеты и отдаёт честь. Я замечаю слёзы в глазах. "Вот Эрика... Я стою перед сгоревшим танком. В фаре вижу фотографию, на которой Эрика обнимает двух парней, видимо, членов её экипажа. "Я... Про нас можете писать, что угодно. Но прошу вас, напишите про неё, что она была героем..." К горлу подступает ком, до боли сжимаю карандаш в руке. Мне больше не нужна сенсация. Я напишу об этой девушке. Напишу, даже если лишусь работы. Она... Она лишилась гораздо большего ради счастья других. Я не имею права думать о сохранении тёплого места, когда в мире живут такие великие люди...