Часть 1 (1/1)

Чжан Сюэлян, навигатор космического грузовика ?Пилигрим?, обвёл ободранный зал ещё одним скучающим взглядом. Давно пора возвращаться, а Жак всё никак на потаскушек не налюбуется. Что толку пыриться, за спасибо всё равно не дадут. Джастин Янг, капитан и владелец ?Пилигрима?, был фанатичным последователем Культа Земли и к проституткам относился более чем неодобрительно, выдавая уходящим с корабля матросам ровно столько денег, чтобы только с голоду не помереть. Обычно ребята как-то исхитрялись, но сегодня за ними увязался Лютер, капитанский сынок. Славный парнишка, но капитан, прежде чем уйти по своим делам, лично всех троих обыскал и отобрал у Жака чью-то левую кредитку. Так что увы, к хлебу насущному не прилагалось ничего кроме зрелищ. И зрелища эти так себе, ниже среднего. Вот хоть эта тощая белобрысая лахудра в грязно-сером комбинезоне ... чего ей надо за нашим столиком? Земля наша мать, да она совсем соплячка, не старше Лютера!

― Хочешь меня? — Девчонка уселась за столик с таким видом, словно оказывала им честь одним своим присутствием.

— Такую красотулю кто ж не захочет, куда пойдём? ―Жак немедленно воспрял духом и, заблестев глазами, приподнялся.— Ж-жак! Сидеть! — Чжан Сюэлян укоризненно покачал головой. ― Извини, малышка, сегодня мы совсем на мели. Как-нибудь в другой раз...

Девчонка, слегка прищурившись, нагло улыбнулась:— Кто хочет, ищет способы, а не отговорки.― И какой же способ?— Бартер. Вам нужна женщина, а нам с братом — убраться отсюда. ― Она мотнула головой на угрюмого белобрысого пацана лет десяти, подпиравшего стенку по соседству. — Мы можем договориться. Вы ведь феззанцы... Отвезёте нас к мятежникам — сможете пользоваться мной всё время полёта.

― И тобой и братишкой? — хмыкнул Жак, но девчонка только, вскинув брови, пожала плечами:— Кто-то из вас по мальчикам?Навигатор скривился, Лютер покраснел, а Жак заржал так, что закашлялся.― Может, кто и по мальчикам, но при капитане об этом лучше даже громко не думать — выкинет в открытый космос в ту же секунду. И тебя тоже выкинет... — объяснил Жак, отдышавшись.— Чжан! ― Азартно блестя глазами, капитанский сынок заёрзал на стуле. — А мы скажем, что они новообращённые! Что мы им проповедовали, и они прониклись благодатью. И теперь мы их спасаем из пучины порока. Вот! Чжан! Ну, пожалуйста!Навигатор закатил глаза, потом с ног до головы смерил взглядом подопечного. Интересно, этот герой-спаситель-проповедник малолетний голую бабу хоть раз в жизни видел? Вживую, порнуху-то ему матросы наверняка уже показали... Похоже, что не видел, потому так и загорелся. Ну да, ему просвещение-образование, а у меня капитан потом из жалования вычтет...― Лютер, неужели ты думаешь, что отец тебе поверит?— вздохнул он.— А почему не поверит? Ну почему? А даже если не поверит, он что, новообращенных прямо сразу прогонит? Мы их сначала спрячем, а покажем уже в космосе, а они всё подтвердят, ведь правда? — обратился он к девочке. ― Ну Чжа-ан! Каюта для беженцев ведь пустая стоит, там и спрячем.Навигатор снова вздохнул и обратился уже к девочке:— Малышка, а ты не боишься, что мы вами попользуемся, а потом продадим в ближайший бордель?― Вы, может, продадите, а может, и нет. — Девчонка критически обвела взглядом потенциальных продавцов. — А здесь нас с гарантией не просто продадут, а ещё и аукцион устроят — потом хрен вырвешься. Так что выбор невелик — или рискнуть... или не рисковать. — Она усмехнулась. ― Ну так что?— Аукцио-он?— презрительно скривился навигатор, критически разглядывая предполагаемый приз. Вот эту замарашку — с аукциона? Потом ещё раз вгляделся и замолчал. Ну надо же, а ведь и правда красивая... Гармоничные черты лица, большие миндалевидные глаза морозно-голубого цвета, пропорциональная фигура, красивые руки с тонкими запястьями и длинными пальцами... Отмыть, приодеть, причесать, пожалуй, ещё пару лет подрастить... даже макияж не понадобится... А вот нрав у неё... Пожалуй, бордель содрогнётся.Навигатор опустил глаза и вздохнул. Потом представил себе эту наглую авантюристку в борделе и развеселился. Эх, была-не-была, сколько там того жалования! Проявим сострадание к дельцам постельного бизнеса, сохраним мир и спокойствие обиталищам порока и разврата.

― Ладно, уговорили. Так! Поднимаемся и уходим. Вы, ребята, идите за нами, слегка на расстоянии. Лютер! Ты заходишь на корабль первым и отвлекаешь дежурную смену. Жак, ты его страхуешь. И ни полслова твоим дружкам! Тебя тоже касается, Лют, никто не должен о них ничего знать, пока не окажемся в космосе.***Когда Лютер смог, наконец, добраться до каюты для эмигрантов, в крохотной гостиной были только Чжан и мальчишка, брат девушки.— Жак ещё не вернулся? ―Лютер потянулся к ручке двери в спальню.— Жак уже там. — Навигатор перехватил его руку. ― Не волнуйся, долго ждать не придётся.— Вот ведь! — обиженно воскликнул парень. ― Это ведь была моя идея! Я должен быть первым!— Говорю тебе, так лучше даже, не будешь думать, что тебя кто-то ждёт.― А ты? — Капитанский сын снова покраснел.— А я подежурю здесь, на случай если капитан не ко времени вернётся. У меня на малолеток не встаёт.― Чжан усмехнулся, наблюдая, как Лютер краснеет всё сильнее и сильнее, потом перевёл взгляд на второго мальчика.— Ты, кажется, Людвиг? — спросил он. — И что же с вами случилось? Что с вашими родителями?― Мать умерла, отца посадили, — сделав скучное лицо, отозвался пацан.— За что посадили?— Лютер не страдал деликатностью.― За всё хорошее, — огрызнулся парнишка, — сотрудничество с мятежниками, хищение казённых денеги многоэтажное оскорбление его злоебучей светлости гроссадмирала Лоэнграмма.— На какой планете вы жили?— укоризненно глядя на Лютера, попытался перевести тему Чжан Сюэлян.― На обыкновенной.— И как называлась обыкновенная планета?— не сдался Лютер.― Не помню.— Не помнишь?!— Лютер вытаращил глаза.― Сам попробуй запомнить десятизначный номер, — фыркнул Людвиг, — таким планетам имён не дают, только номера. Ну, таким, где каторжные шахты.— Так твой отец...— Лютер вылупился ещё сильнее.― Пф! Кто позволит зэку семью заводить? Вольняшкой он был, инженером на обогатительном комплексе. Редкоземельные металлы они там ковыряли.— А каким боком там этот, как его, Лоэнграмм?― А таким. Этот уёбок, как мятежники припёрлись, решил на нашем горбу в рай въехать. Приказал вывезти со складов всё жрачку, чтобы тем она, значит, не досталась. А что мы хавать будем, ему насрать было. А начальство да вертухаи как про то прознали, так и сдёрнули, ну, кто смог, конечно. Как мятежники к нам заявились, батяня, считай, за старшего остался, а еды на комбинате уже на пару дней оставалось. А взять её на такой планете негде. Совсем негде, понятно? Ну, батяня да старшой с карьера этим ребятам в ноги упали — спасайте! У тех, ясен пень, у самих негусто было, но сколько смогли, отстегнули. А потом у мятежников дела стали швах, они и улетели. Вместе со своей хавкой, сами понимаете. И тогда какая-то сука на карьере слух пустила, что кормить теперь будут только вольняшек. Ну, зэки и взбунтовались. Смели охрану и пошли комбинат громить. Батяня успел в космопорт сообщить, так ему ещё и не поверили сначала. Полиция только часа через два заявилась. За это время зэки всё, что могли, разграбили, рабочих, кто убежать не смог, до смерти били, ну а баб... сами понимаете. Батяня кого смог из рабочих собрал, и мы в одном из цехов оборону держали, а мамане он позвонил и велел в здании администрации в сейфовой комнате затихариться. Столовский склад никто и не думал оборонять, там и оставалось-то... А после этих уродов ничего не осталось. Сейфовую комнату они тоже пытались штурмом взять, то ли думали, что там тоже хавка, то ли пронюхали, что именно там бабы схоронились. Маманя почти всех успела из общежития вывести и туда запихнуть. Не так уж много баб да мелкоты у нас было, сами понимаете. Так что до легавых и мы, и они продержались, только вот маманя... Как дверь открыли, все наружу ломанулись, кто пешком, кто ползком. Душно там было, народу много набилось, а вентиляции нет. А маманя в углу сидит. Сестры её тормошат, думали, сомлела она от духоты. А она мёртвая уже и в луже крови сидит. Брюхатая она была, на четвёртом месяце. Батяня как увидел, так и сказал... те самые слова, за которые ему потом лишний срок намотали. А потом легавые уехали, а мы остались на развалинах. Вода, по крайней мере, была, а еды не было совсем. Батяня в космопорт ездил, умолял хоть немного поделиться, а они сказали, мол вы сами виноваты, ждите теперь, когда наши вернутся. Ну, мы и ждали, только не все дождались. Через восемь дней эти козлы только вернулись. Батяня комбинат остановил, чтобы люди на работе не надрывались, и всё равно некоторые умерли.— Всего за восемь дней? — недоверчиво задрал брови Лютер.― Это сытым и здоровым за восемь дней ничего не будет. — Чжан Сюэлян сочувственно покачал головой. — А больные, раненые, маленькие дети... да ещё если они до этого недоедали... да ещё на таких планетах вообще очень нездоровые условия.— Угу, — мрачно кивнул Людвиг, — у соседки сынишка трёхлетний помер, и наша Лиззи... пять лет ей было... Вот. А потом начальство вернулось да вертухаи. И тут оказалось, что батяня кругом виноват. Ясен пень, ну не им же за всё дерьмо отвечать? А батя и под рукой, и бывший ссыльный, и ещё все знали, что у нас есть деньги. Батяня ведь не от скуки завербовался, а чтобы деньгу срубить да в нормальное место свалить.Так вот всё и случилось. Ему двадцать лет каторги влепили, а мы здесь оказались.Все неловко замолчали, и в этот момент дверь каюты отъехала, и на пороге возник Жак, донельзя довольный собой и окружающими.

― Ваша очередь, молодой господин! — И внезапно оробевшего Лютера пинком втолкнули в каюту. Сидевшая на койке девушка встала, и парень шарахнулся назад, прижимаясь спиной к двери: она была СОВЕРШЕННО ГОЛАЯ! Нет, он видел раньше голых женщин... на картинках и видео... Несколько раз... Но одно дело картинки... Девушка, склонив голову, рассматривала его со слегка насмешливой полуулыбкой, а Лютер с горящим лицом как будто ещё сильнее почувствовал собственную некрасивость. Он и в детстве не был милым ребёнком, а сейчас, в четырнадцать лет, в нём всё было слишком: слишком большие и мосластые руки и ноги; слишком маленькие глаза на плоском скуластом лице под слишком широкими бровями; слишком жесткие волосы какого-то грязно-русого цвета; слишком большой рот, да ещё и вся морда в прыщах... Девчонка хмыкнула и немного надменно спросила:— У тебя уже были женщины?― А? Д-да... — Не признаваться же...— А-а... — Девчонка недоверчиво изогнула красивые брови. Там, где она родилась и выросла, секс не считался чем-то сакральным, а продажная любовь чем-то постыдным. Чего стыдиться, она ведь своё продаёт, не краденое. Батяня, правда, думал иначе, он бы никогда такого не допустил, но где теперь батяня... А парнишка такой забавный! Были у него женщины, как же! Вот у неё уже целых два мужика было, даже не считая этого придурка Жака. Пришлось, правда, провернуть целую секретную операцию в приюте, но не оставаться же девственницей в таком месте. Ещё не хватало, стать дорогим товаром для какого-нибудь извращенца!― А в душе приходилось любовью заниматься?— Э... Н-нет...― Ну тогда пойдём, попробуем. — Она дёрнула парня за руку к противоположной двери. —Раздевайся давай! ... И трусы тоже! ... Чего ты в них вцепился, будто павший герой в полковое знамя?!***Лютер лежал в постели, довольный как слон, лениво водя пальцами по гладкому плечу девушки. Он мужик! У него всё получилось! Даже два раза! И это было классно... Он перевёл взгляд на её лицо. Какая красивая! И улыбается... Наверно, ей тоже понравилось. Чжан говорил, это высший класс, когда женщина тоже кайф ловит... Надо спросить...― А... Э-э... Ой! А как тебя зовут?— Пф! — девчонка засмеялась. — Анна-Урсула Ланге, так в документах написано. Но они в приюте остались, так что можешь звать меня просто Нанни.― А я Лютер Янг, Лют. А сколько тебе лет?— Четырнадцать. Почти.― О! И мне четырнадцать. Тебе понравилось?— Да. ―Нанни с улыбкой пощекотала его под подбородком, словно лаская котёнка. — Ты такой хороший! ― Лютер снова покраснел от удовольствия и смущения.— А что ты собираешься делать? Ну, там, в Союзе Свободных Планет.― Ну-у... — Как видно, она ещё об этом не задумывалась. ― Там можно стать кем захочешь, даже если ты девчонка. Я стану капитаном корабля... Нет, адмиралом! И наваляю этому уроду Лоэнграмму... Нет, это слишком долго. Я стану шпионкой! Соблазню этого козла и удавлю прямо в постели. Нет! Я соблазню одного из его людей и заставлю его убить своего сраного босса, а сама тем временем устрою шухер на всю Империю!— И смоешься?― А то!— Ну ты деловая! — захихикал Лютер. — Хочешь и на ёлку влезть, и жопу не ободрать!― А то! Ясный пень, деловая! Чтобы безопасно лазить по ёлкам, нужно просто заранее принести лестницу. В любом деле прежде всего нужен чёткий план и трезвый расчёт, тогда всё получится, так батяня говорил.— А чего ты так на Лоэнграмма взъелась, это ж мятежники первые напали?― Пф-ф! Они уже сколько лет друг на друга нападают, по очереди, небось и не помнит уже никто, кто там первый начал. Вот только Лоэнграмм, сука, мою сестрёнку голодом уморил, чтобы красивую цацку на мундир заиметь, а мятежники с нами едой делились, когда им самим не хватало. Может, кто из них даже погиб из-за этого.— А где вы жили раньше? Ну, до этой планеты с номером.― На Сильвии. Батя, вообще-то, с Фрейи, у нас ссылку отбывал.— А в ссылку за что попал?― За драку, вроде бы. Кому-то он там не тому кому надо зубы выбил.— Сильвия... Ой, а мы были на Сильвии! В прошлом году. Там мой приятель остался, служкой у проповедника. Сейчас фотку покажу.Лютер разыскал свои штаны и извлёк из них коммуникатор. Пощёлкав кнопками, он предъявил голограмму здоровенного чернокожего мужика и субтильного белобрысого подростка, одетых в одинаковые бесформенные балахоны и стоящих на фоне ядовито-зелёных джунглей.― Это проповедник? — скептически изогнула бровь Нанни. — А твоего приятеля он туземцам подарит, для жертвоприношения?— Жертвоприношения? Какого ещё жертвоприношения?― Ну, у этих дикарей такая религия. Они верят, что бог создал сначала чёрных людей, а потом шайтан создал белых, да ещё украл у чёрных удачу. И если принести белого в жертву, то удача вернётся. У них иногда светленькие дети рождаются, так они считают, что это оттого, что баба с шайтаном согрешила. Таких детишек они тоже в жертву приносят, но самая большая удача, как они считают, если настоящего белого в жертву принести.— Гонишь! Как же вы там жили?― Ну, они же не тупые, соседей красть. За одно подозрение могут всю деревню вырезать, включая кошек и канареек, никакая удача не поможет. А вот ежели им кто чужой попадётся... Вас разве в космопорту не предупреждали, чтобы вы к гетто даже близко не подходили?— Предупреждали. Но я не думал... В цветные гетто на любой планете лучше не соваться, ограбят, а то и убьют, но чтобы в жертву...― А на Сильвии могут и в жертву принести, и съесть.— Съесть?!!― А как, ты думаешь, удача от одного человека к другому переходит?— Фу, гадость какая! Нет, ты правда думаешь, что Тима могли...― Да нет, — рассмеялась Нанни, — пошутила я, пока он с этим вашим чёрным дядькой, никто его не тронет, говорю же, они только тех, кого искать не будут, могут зацапать.— Кого искать не будут... — задумчиво повторил Лютер и, откинувшись на спину, мрачно уставился в потолок.А он ведь всерьёз обдумывает подобную возможность, оторопело подумала девушка. Блядь! Ну и церковь у них! С его папашей клювом щёлкать не след. Захавает, мяу сказать не успеешь! Как бы о нём поаккуратнее расспросить?...― Эй, любовнички! — раздался голос из динамика. — Свистать всех наверх! Капитан на горизонте!Лютер подскочил и бросился торопливо одеваться.

—Комм не забудь.

Девушка выудила завалившийся в постель гаджет. Можно было бы и попользоваться втихаря, но парню это не понравится, а союзники в таком месте важнее всего.

***― Как успехи? — Братишка протиснулся в дверь, за которой исчез Лютер. ― Выглядишь не особо затраханной, мужики не на высоте оказались?— Не беспокойся, всё в порядке с мужиками, нормальные люди оба, не кролики озабоченные. ― Она с удовольствием потянулась всем телом, даже не думая одеваться. — Удалось что-нибудь узнать?― А тебе?— Ну, этот Жак, похоже, обычный работяга, ничего ни о чём не знает и знать не хочет. С ним толком и поговорить не получилось, кончил и отвалил, не попрощавшись. А парень мне понравился, добрый и любопытный, всё ему знать надо... Но и сам кое о чём проговорился. С этим капитаном, его папашей, нам с тобой следует быть оч-чень и оч-чень осторожными. Вот ему точно верить ни на полслова нельзя.― Да, и Чжан то же говорил. Этот косоглазый вроде тоже нормальный мужик. Просветил меня насчёт ихней веры и вот, учебное пособие выдал. — Людвиг бросил на койку небольшой планшет. ― И прикройся уже, бесстыжая, ты теперь не Нанни-оторва, а кающаяся грешница, привыкай, не то сама же первая и спалишься.— Сам не спались, умник.―Девушка включила планшет и начала листать. Поморщилась, вздохнула, и снова упала на койку. — Уф-ф, кажется, повезло, кабы только теперь Госпожа удача от нас и дальше не отступилась!