Её пальцы оставляют синюшные следы на коже... (Стинг/Минерва) (1/1)

Её пальцы оставляют синюшные следы на коже. Они долго не сходят, каждый раз противно напоминая о себе в отражении или посреди ночи при неудачной попытке перевернуться. Стинг тогда думает, что ненавидит в Минерве почти всё. Низковатый голос, странную манеру речи, выбор одежды и, безусловно, характер. Но не перестаёт восхищаться ею каждую минуту, что видит и слышит.

Он поддается, когда Минерва прижимается к нему всем телом и затем толкает на холодный каменный пол. Стинг всё ещё помнит, чем закончилось в прошлый раз её игры на каменном полу: лёгкие он лечил почти месяц и до сих пор срывался на удушливые хрипы. Боль в затылке отдает почти мгновенно, и Стинг жмурится до белых искрящихся мошек.

Да, он точно ненавидит в ней всё. И у Стинга вертится только одно слово на языке — «фиолетовый». Холодная и угасшая.Стингу нравится в ней лишь одно — её прикосновения. Каждый раз они новые, не похожие на другие. Словно Минерве через них проще передать свои чувства, чем сказать. Но она никогда не «говорит» что-то хорошее. Стинг плохо разбиратся в людях, но в одном он точно уверен: любви в ней не больше, чем у него чувства собственного достоинтсва в минуты их совместной игры. Даже язык не поворачивается назвать это каким-нибудь флиртом — Стинг бы оскорбил всех флиртующих и себя самого. Хотя их отношения — это одно сплошное оскорбление. Стинг знает, что трахаются они только потому, что Минерве нужна отдушина, чтобы вдоволь надышаться и упиться властью.

Холодная, угасшая… и одинокая.

Стинг скривился от одной мысли, что мог бы такое ей сказать. Неприятно признавать, но до жути страшно.— Эй, мальчик, — она ухмыляется, оставшись только в его перчатках, и упирается локтем ему в горло. — В этот раз не вздумай реветь.Стинг ошалело смотрит на неё, а потом долго и громко смеётся.