Окинава Блюз (2/2)

Программист-фрилансер, он не привык к коллективу, мягко сказать. А точнее – страдал лютой непереносимостью. И почему это ему подумалось, что он как все? Как все обычные люди пойдёт, выиграет, отпразднует, утвердится в глазах нравящегося человека.Нет, это не про него.Похоже, что он ко всему прочему ещё и унизил Хата-сана своими голами.И вроде бы просто игра, а так много драмы в 45 минутах…Почти всё начало весны лидер Черепов был занят подготовкой к завершающему выпуску журнала ультрас за текущий сезон. Инцидент любительского матча благополучно был забыт. За делами клуба Хата чуть не пропустил цветение сакуры.А с кем бы ему ?не пропускать??..Память услужливо прошерстила последние записи по тэгу ?романтично? и без всяких лишних намёков выдала образ Мицуи Киёши. Причём спросонья это был совершенно уникальный и цельный образ, такое только память вместе со сном может сотворить.

Программист в праздничном кимоно. Со своим строгим взглядом, с заколотыми в пучок на макушке волосами. Красивыми, сияющими здоровьем волосами. Надо бы подарить ему какую-нибудь примочку лечебную для красивых волос – а то в реальности у него они довольно тусклые.Окончательно проснувшись, Масаши понял, что грудь свело болезненной тоской. Почему? Они не так уж близки, чтобы тосковать или вообще в принципе так много думать о нём.Но что-то было тогда в его квартире, да и на поле тоже... Какое-то ощущение летучего комфорта. Не то чтобы Хата был особенно почтителен в своих манерах, но далеко не к каждому другу можно вот так просто прийти в квартиру и спокойно посмотреть телик, пока тот моется. И ни одного эта доверительность не смутила.И не каждого друга так жаждешь расшевелить. Не каждому другу… подмигиваешь, заигрывая.– Нда-а-а…– протянул Хата, приземляя ладонь на глаза. Почему это до сих пор в его голове употребляется понятие ?друг? в отношении программиста? Ведь ясно как белый день – далеко не дружбы хочется с ним.

Взглянув за окно, будто убедившись, что поступает правильно, Хата решил навестить Мицую. Сделав для него риса с курицей, лидер ультрас направился на едва знакомую улицу, как три месяца назад, только теперь – специально.Уже через сорок минут он звонил в домофон заветного дома. Он чуть было не струсил – сердце стучало как на первом свидании. Но всё-таки набрал номер квартиры.

Все мысли только о нём. И разворачивать их – проще грузовик на зубах из озера вытащить. Это парит! Дико парит!– Твою мать, подойди уже! – пнул Хата дверь, и она вдруг открылась, выпуская бабушку, странно посмотревшую на неинтеллигентно выглядевшего лидера Черепов. Конечно, волосы во все стороны, очки с оранжевыми линзами, весь из себя модный, с банданой на шее. Ужас!Хата, недолго думая, просочился в подъезд, и уже на пороге снова остановился. ?А что, если его дома нет, а я со своей упёртостью тут долблюсь?..?Но раз уж пришёл – надо убедиться, что действительно зря. Чтобы не жалеть.Как и ожидалось, после получаса ожидания никто ему не открыл. Повесил пакет с едой на ручку двери и пошел домой.

И только в метро его настигло осознание всей печальности состояния: потратить полчаса на то, чтобы дождаться, когда тебе откроет дверь… друг?..Не думать, не думать об этом! Иначе всё будет как в эти три месяца – задавливание тоски, которая всё-таки прорвётся в один момент и со страшной силой потащит на какие-нибудь дикие подвиги. А потом в ответственный момент – струсить, испугаться отказа. К тому же, что как не отказ есть вот это игнорирование его звонков и визитов?За апрель, пока цвела сакура, Хата успел сходить к нему раз десять. Несколько раз пришёл специально вечером, почти ночью, чтобы удостовериться, что Мицуя вообще жив и дома. Спрашивал соседей, не переезжал ли кто из такой-то квартиры, и вообще как он там, не воняет ещё трупным запахом?.. Нет, всё нормально. Он даже чаще, чем раньше, появляется в коридорах, кажется, ходит к врачу. Приходили мысли уже совсем дурацкие, вроде переодеться во что-нибудь дикое, во что-нибудь окамовидное, чтобы только открыл, чтобы удивился и открыл. Или заставить всё у входа цветами. Совсем тронулся! Он же мужчина, да и Хата, собственно, не баба какая, чтобы так поступать. А может, фейерверки заказать с его именем?..А тем временем, всё это попахивало сталкерством. Хата решил выследить, куда же он ходит. Действительно, к врачу. И в какой-то офисный центр, на этаж, где обычно проводятся семинары. А ещё ходит иногда на ту площадку, где играли зимой…Хата подозрительно оглядел двух бугаёв и парня в очках, всех разодетых по последней полицейской моде. Даже дубинки им достал.– Все выучили свои роли? – спросил он, пытаясь не реагировать на хмыкание и расползающиеся улыбки волонтёров.– Мы только всё-таки хотели бы узнать, за каким хреном мы это делаем,– продолжил докапываться самый умный.– Я уже объяснял!– Тут что-то нечисто.Тьфу! Его манеры так и говорят – ?вдуй мне?. Будто чует гомосятину, вот и пристаёт. У Хаты, наверное, за эти месяцы уж на лбу выжглось ?Хочу Мицую Киёши?.

Они отправились на операцию ?Выковырять программиста из укрытия? с утра пораньше, как приличные полисмены,чтобы совсем натурально. Подумать только, Хата даже заморочился сделать им фальшивые удостоверения! А то ведь этот мистер Педантичность может и не открыть без достаточных оснований.– Здравствуйте, нам нужно поговорить с Мицуей Киёши-саном, пожалуйста, откройте!– Не ржать! – шёпотом командовал Хата из засады.– Тихо, бля, он вроде у двери!– По какому вопросу? – раздался голос программиста.– На каком основании ?Ребята четко оттарабанили заученные статьи и слова, показывая все три значка в глазок.Подозрительный Мицуя приоткрыл дверь, и Хата ужаснулся: он-то всё это время представлял себе всякого Киёши - в кимоно, в пиджаке, в чем угодно таком-эдаком прелестном. А вот это чудовище бородатое точно нуждалось в серьезной доработке до созданного образа!

Но затягивать представление было нельзя – и Хата впрыгнул в проход, потеснив соучастников, и со словами ?Заебал бегать, Мицуя!? с размаху въехал программисту кулаком в челюсть, да так, что тот ещё головой об стенку шарахнулся.– Мужики, вы свободны.А мужики от шока глаза в орбиты запихивали обратно. Ничего себе приветствие.

– Я не бегал! – полетел в ответ кулак программиста, но Хата успел увернуться. Потом ещё раз – теперь уже в солнечное сплетение, но попал в итоге в ребро.– Сука, больно!– Иди в задницу, придурок, что ты тут забыл?!Хата, кое-как уворачиваясь от ударов, запер дверь и вынул ключ, сныкав его к себе в задний карман штанов.И с удовольствием принял участие в предлагаемом продолжении махача, сцапал за грудки Мицую и потащил в комнату. Получил знатный тычок в пах, но, прикусив губу, ещё раз смачно двинул Киёши в челюсть.Как ни странно, выяснять отношения не хотелось, хотелось просто выбить дурь! А вот из него или из себя – он так и не понял.

Рыча и не замечая разбитой чашки, раскиданных бумажек, выдернутого шнура торшера, два рассвирепевших идиота мутузили друг друга, проявляя чудеса ловкости и жестокости.А потом в какой-то миг Киёши споткнулся о диван-кровать в полёте от удара лидера Черепов и был тут же им подмят.Но не стал бить и скидывать его, а, железно схватив за виски обеими руками, усердно впился поцелуем, чуть не выбив зубы.Масаши повело. Кимоно?.. Заколотые волосы?.. А да наплевать же! Вот с разбитой в кровь губой и пунцовым синячищем на обросшей неровной щетиной щеке – такой классный красавец!Он даже от жадности и жажды застонал и закрыл глаза. Шире раскрыв рот, позволял себя ласкать. А сам полез под майку, щупая горячее, твердое тело, подушечками пальцев будто пытаясь втереться под кожу Мицуе.

– Тц!- дернулся вдруг Киёши.– Что? – Хата остановил всё движение, вглядевшись в сморщенные черты лица недовольного программиста.– Бок мне промял, засранец,– проворчал тот.– Это всё любовь.– Да обосраться, какая любовь! – возмущенно вспылил Киёши, резко перевернул Хату на спину, нависнув над ним. И замер, изучая.?Какие у него глаза… волшебные…? – подумалось Масаши, изучавшему его в ответ, и стыд прошёлся жаркой волной по телу. Волшебные, но уставшие… Он сглотнул, рассматривая крупную жилку бившуюся на шее Киёши. Такой ритм… Чаще, чем у котёнка. И, чуть прихватив его в объятья, притянул на себя и поцеловал в эту жилку, втягивая носом будоражащий запах, слегка отдающий сандаловым шампунем с нотками теплого свежего пота, не успевшего стать неприятным.– Мм,– выдал Мицуя, вжимаясь пахом в бедро Хате, каменный стояк был готов продрать джинсы.– С ума сойти,– прошептал Хата и ущипнул кожу изгиба шеи одними губами.– С какого ума? Он у тебя вообще имелся? – оскалился Мицуя с закрытыми глазами.– Кстати, о птичках. Ты же от чего-то лечишься?Киёши, обломавшись, воззрился на него, мешая обиду и негодование в ошарашенном взгляде.– Да ладно,– Хата потряс его на себе, лапая за задницу.– Ну, я же должен знать, что с тем человеком, с которым я целуюсь.

Увидев, как программист натурально вскипает, он схватил его за запястья и перевернулся, придавив того спиной к дивану. – Я серьёзно. И возражений быть не может. Ты же ходил на то поле. Меня высматривал?

Киёши, будто школьник, отвернулся резко в сторону, пытаясь избежать ответа.– СЛУШАЙ ТЫ, ХИККИ СРАНЫЙ!!! – гаркнул прямо в лицо ему лидер Черепов, взбешенный этим выюливанием, – Я тебе, блять, не телепат нихуя, чтоб понимать без слов! ДВА СЛОВА, козёл ты такой, всего ДВА СЛОВА – ХОДИЛ ЛИ? И КАКОЙ ВРАЧ?! А то ты может там у венеролога наблюдаешься?!Программист был уничтожен. Он не просто покраснел, он аж вспотел, зажмурился, и дёргался в тщетных попытках аккуратно скинуть с себя Хату.– Ходил. Тебя смотрел,– сквозь сжатые в напряжении зубы выцедил Киёши.– А врач – обыкновенный психолог.– От чего лечишься? Хотя стой, дай угадаю – преодолеваешь замкнутость?

– Нет,– он всё ещё не открывал глаз,– от… сталкинга. Долгая история.– Ага, я и понял…– Хата с некоторым облегчением упал на программиста, дыша ему в шею.

Отпустил его руки, положив их себе на талию, а сам, облокотившись на подвернувшуюся подушку, стал перебирать волосы Киёши.Тот позволил себе немного расслабиться. Повернулся к нему, правда, всё равно глаз не открыл. Хата провёл тыльной стороной ладони ему по виску и, перевернув руку, погладил пальцами бороду. Хмыкнул.

– Что?– Не пойму всё, идёт тебе борода или нет.– Я побреюсь,– снова покраснел программист, провоцируя приступ нежности у Хаты, который тут же в порыве прильнул к нему и поцеловал в распухшую скулу.– Надо нам льда…– вспомнил лидер Черепов меры по устранению следов побоев, но Мицуя поцеловал его в уголок рта, и мысли все куда-то сдуло.– Ещё,– успел шепнуть он перед нависшей волной страсти. Она обрушилась на них шквалом беспорядочных поцелуев, объятий до перехрустывания костей, стонов боли и похоти одновременно, и они забывали подышать, валяя друг друга по всей кровати.Усадив Киёши себе на колени, не давая ему воли, делая засосы во всех чувствительных доступных ямочках, Масаши решительно стащил с него футболку, чуть не кончив от долгожданного вида обнажённой груди. ?Вот, блять, сисек и на первый размер не нацедить, да и соски волосатые по краям, а штырит не хуже, чем от пятого в десятом классе! А пресс… такой приятный на ощупь…?Повалив программиста на лопатки, он поддался на ответное раздевательство, штаны так же стремительно куда-то улетели. Потом он внезапно был скинут и подмят уже Мицуей, тем не менее, продолжал пробиваться ладонями через кромку джинсов и трусов к напряженно сжимаемой, горячей, по-мужски твёрдой заднице. Хата пытался ловить сосредоточенные губы Мицуи, но тот прижимался, шея к шее, изгиб в изгиб, змеёй спускаясь ниже, медленно ласкаясь всем телом об него.– Ммх, Киё..ши…– выстонал он, откидывая голову, когда программист напал ртом на его соски. Шаблон с треском рвался от вида раскиданных длинных волос на его груди. Как он терзал его! Будто какую девочку хотел залобызать до беспамятства. Ему было чуждо получать такое наслаждение, но оно захватывало и распыляло жидким огнем все мысли. Хата только и мог, что ныть и держаться руками за спину любовника, а то уносило не по-детски.– Хата-сан, – поднял он на него совсем пьяные глаза, – мм, Хата-сан…– его выгнуло и затрясло, волосы прилипали к щекам и взъерошенными космами рассыпались на мощные плечи, дрогнувшие в экстазе, когда на нём был применён тот же грязный приёмчик по излизыванию центра соска,– Ах!?Вот это ?Ах!?, я сам аж чуть не приплыл…?– подумалось Масаши, испытавшему прилив жара в определенные свои части тела, ему стало душно. Его внимание раздиралось между грудью Киёши и ширинкой его джинсов. Он не мог сконцентрироваться, он хотел всё сразу, всё немедленно.

Когда он, наконец, расстегнул штаны и спустил трусы Мицуи, его взгляду предстали пыхтящие наплывом кипятка крови двадцать сантиметров, Хата внезапно понял, что это война.Которую едва ли выиграешь хитрой стратегией!Он сгруппировался, плюхнув Киёши на подушки, стянул с него джинсы до конца и, раздвинув ему ноги, воззрился на редколесье черных волос паха.

– Чего выглядываешь? – ворчливо прохрипел программист и, схватив Хату за затылок, одним легким движением пригнул его ближе и ниже. Вообще-то тот не собирался и не думал об этом, но именно сейчас он был готов на приключения, и ему показалось, что нет ничего более естественного, чем взять в рот. Обманный маневр – чуть облизал головку, пробуя, удивляясь, отгоняя стыдливость, а потом, обильно послюнявил пальцы, нашел ту секретную впадинку, скрытую жаркими волосиками, чтобы просто почувствовать каково это, и снова – отвлек минетом, пока ?отряды завоевания прорывали оборону тыла?.– Кх…– чуть фыркнул Киёши, мечась по подушке от нестерпимой ласки. – Ты что… делаешь…Но рот Хаты был занят, да и выдавать свои финальные намерения желания не было.– А! – задохнулся Мицуя от того, что Хата, отчаянно-жадно экспериментируя, чуть поглубже вобрал в горло член. И тут же программист пришёл в себя – или же наоборот, из себя окончательно вышел?..В общем, Хата его недооценил. Сообразив сцапать смазку с прикроватного столика, Киёши вывернулся из обходительного минета, превозмогая неудобство в слегка потревоженной заднице, опрокинул Масаши под себя и придавил своим телом.– Это откуда? – недоуменно спросил Хата. Блестящие глаза и розовеющие скулы вкупе с растрепанными волосами делали его на вид немного пьяным.– Моё, – серьезно и даже с вызовом ответил Мицуя.

– Дрочер! Ха-ха!– Сам, что ли, нет?– Эстетичный дрочер...?– Поговоришь у меня сейчас! – и с этими словами все два, пускай и честно напомаженных смазкой, пальца вонзились в Хату.– Уууй! Вытащи! Вытащи, кому говорю!

А Киёши взял его в оборот вопреки всему сопротивлению. Пару поцелуев в губы – и словесный поток завален в стоны, которые Хата был не в силах удержать. Вцепившись в плечи Мицуи руками, он расслабился навстречу захватывавшему наслаждению, даримому другим мужчиной. Мицуя с нежностью и вниманием засосал кожу у него под ухом, и мурашки ощутимой рябью прошлись по телу Масаши, заставляя его соски съежиться, а член – с новой силой вдавиться в любовника.– Только… ннгх… сегодня…– сдался Хата, когда Мицуя чуть ли не профессиональным тычком нашёл его простату, пощекотав её.– А вот это мы посмотрим, – промычал он в ответ в промежутках между поцелуями, хватая губами грубоватую с легкой щетиной кожу подбородка.– Вот же ты… хитрый… Ах!Программист довольно оскалился, наблюдая любовника в агонии: сильная грудь в тугости напряжённых мышц, розовеющие от секса покровы кожи, удивительно несвойственные выражения лица Хаты, от сосредоточенно-кайфующего до болезненно-жадного. Терпеть сил не оставалось. Только упорно раздвигать стенки ануса и скорее отвлекать от боли и неприятных ощущений лаской, да так, чтобы она не была однообразной. Мицуя аж вспотел. В ушах зазвенело от всплеска новой дозы чувства, похожего на влюбленность, когда Хата обнял его, начал прижимать и гладить.

Ни о чём подобном Киёши и не мечтал. Он думал всего лишь о трахе – вставить, выебать и кончить. Как в порнухе.А сейчас он будто над обрывом летал, пытаясь отсрочить момент, когда из глаз посыплются искры, и тело сведёт сладкой негой, звеня по нервам нестерпимым наслаждением. Нет, вот так томить его в своих объятиях, нежно держа ладонью под лопаткой, заставлять его представить себя в пассиве, проработать этот образ в его мыслях, мерно подготовив его, для того, чтобы получить удовольствие именно там, таким образом… Это было то, чего он хотел всю жизнь – чтобы любовник под ним вот так похотливо раздвигал ноги, обхватывая его коленями, несдержанно прося ещё…Нет, не абстрактный любовник, а вот именно этот конкретный мужчина, настойчивый, прямолинейный, с растрёпанными волосами и волевым изгибом бровей, которые теперь, правда, гнулись от беспощадности ласк в умоляющие формы.– Киёши…– смущенный шёпот, от которого всё вздрагивает.– Больше не... ух-х… больше не могу… где смазка?Но он сам нашел флакон и, надавив себе на ладонь, обнял этой влагой горячим член.– Уукхнн! ?– выдал Киёши, стирая зубы в усилии сдержаться от преждевременной кончины. И затем с рыком дернул его бёдра на себя и вставил на полную сразу.– О-о-о… нет! А… не двигайся. Мм,– Хата весь вибрировал от потока ощущений. – Нет, не могу…– выдохнул и откинулся. Киёши всё понял и… отпустил себя тоже.Он едва успел осознать тягу горячей плоти, как она вся сомкнулась вокруг его члена, и Хату затрясло. Его распахнутые, но невидящие глаза и в удивлении раскрытый рот, запрокинутая голова, замерший кадык, – это было чудесно, драгоценно. Мицуя ещё двигался и кончал, упиваясь сладостью поцелуя в мягкие, расхлябанные от трепета губы. Всё вокруг было мокрое, непонятно уже от чего.Хата лежал, пытаясь отдышаться, и сквозь пелену удовольствия, гулявшую по телу, наблюдал за хозяином квартиры.Как он тщательно всё вытирает, как достаёт из портфеля какой-то тюбик, как смазывает ему пострадавшую часть тела. А вокруг – фотки Куроды. И откуда у него столько прибамбасов?– Ты что… влюблен в Куро-сана?Мицуя аж дёрнулся, делая больнее Хате, но не ответил, только захмурел.– Почему только Куро-сан в рамочках? Откуда у тебя эта мазь? Она ведь какая-то специальная, да?– Да.Хата с досадой пнул в грудь Киёши, и тот с грохотом свалился с кровати, поначалу удивленно пялясь на него, а потом просто отвернувшись от молний, которые лидер ультрас метал из глаз.– Я, твою мать, ТРИ вопроса задал! На ТРИ и жду ответа!Дурман нагнетенной за несколько месяцев сексуальной тяги опадал. И теперь Мицуя виделся ему снова как он есть – маньяк, себе на уме.

– Врач посоветовал мне общаться с Куро-саном, чтобы таким образом осознать и отказаться от моей… моего… ну… – начал бубнить объяснения себе под нос Киеши.– Но ты, в итоге, не можешь даже фотки убрать.Всё с ним ясно. Хата посмотрел на Киеши. Он представлял себе примерно, чем грозят ему эти отведенные в сторону глаза. И пусть он сам не разбирался в психологии, но прекрасно знал, что такое зависимость, что такое привычка, что такое сильная увлеченность.Надо же, а он уже успел найти в себе массу слабых мест по отношению к этому человеку. Впрочем, может, и хорошо, что он узнал об этом так рано… пока эти слабые места не превратились в одну большую, теплую и ноющую боль.

– Ладно, – вздохнул он и стал искать взглядом, в каком направлении улетучились его трусы. – Не то чтобы насильно мил будешь…– Постой! – с отчаянием схватил его за ногу Киёши.– Хата-сан… Я… умм… мне…Программист хотел сказать ?когда мы ещё раз встретимся??, или ?не уходи?, или ?с Куродой вообще ничего не было?, но всё казалось какой-то чушью, и внутренняя цензура не пропускала ни слова внятного.– Тц,– встряхнул футболку Хата,– пойду я. А то… хрен его знает, чего от тебя ждать.– Э…Только Мицуя не успел спросить, что он имел в виду, – лидер Черепов поспешно вымелся из квартиры, будто был испуган, или смущён, или ему было неприятно…Хата вылетел из подъезда, атакуемый стыдом постепенного осознания. Что это только что было?Он не нужен ему. ?Вообще не понятно, что этому человеку нужно,? – крутилось у него в голове.Но это даже не главное! Что у него в том портфеле кроме смазки? Что-то кожаное будто было? А вдруг он по БДСМ части? И в пассиве Хата не согласен с ним трахаться! Вон, даже идти по-человечески не может – дико гадко ощущать влажность в промежности и расслабленность определенного стратегического места. Ещё и болеть будет, наверное, неделю.Как всегда, чтобы избавиться от стресса, лидер Черепов направился в штаб-квартиру ультрас. Там можно в приятной компании попить пивка и поразмышлять над своими ошибками, а может, ещё и футбол посмотреть.Он пытался заставить себя признаться в том, что секс в пассивной роли был охренителен, насыщен, невыносимо крут... Но всё, собственно, упиралось в образ актива.Это не баба, которая тебя пальчиками там подстимулирует. Это здоровый, умеющий управлять своим и чужим телом мужик. Возможно опасный, не долеченный психопат.Вагон в метро, в котором он ехал, дернулся, и Хата получил напоминание, насколько опасен Мицуя Киёши – бок уныло заболел, наткнувшись на поручень. До кучи ещё зазвонил телефон и лидер Черепов судорожно стал искать его по карманам, чтобы вырубить поскорее, но когда достал, вслед за телефоном выронил что-то звонкое.Ключи.– Твою-то мать!.. – в полном расстройстве прошипел Хата, поднимая ключи, и начал ржать.– Хата-сан? – позвали его по телефону. – E.T.U. объявили о тренировках на Окинаве этим летом.Мы поедем? Нужно заказывать билеты на этой неделе, а то не успеем тогда. Хата-сан, у вас там всё в порядке?Но Хата не мог остановиться, просто повесил трубку и утирал слёзы смеха и досады.До вечера заняв себя обзвоном потенциальных желающих поехать вслед за командой на Окинаву, посмотреть на их тренировки, в то же время отдохнуть и потусоваться, – он смог успокоиться и принять произошедшее. И даже твердо решил не трусить и выправить мозги этому психу. Потому что псих был, как ни крути, очень хорош. Как он краснел под ним! Хата просто обязан натянуть его в ответную. От одной этой идеи всё внутри начинало слегка искрить, и дебильная улыбка расползалась на всю морду.Надо вытащить программиста на Окинаву. Только сначала надо организовать как-то его регулярное общение с Куродой. Вообще не представляется это даже: один – бздливый гад, другой – угрюмый молчун. Вот то ли дело Суги! Тот куда лучше смотрится в партнерах Куроды: он и позитивный, и конструктивный, может как-то сбавить пыл Куро-сана, и вовремя его подстебать и поддержать.

Пфф! О чем только он думает! Если ты переспал с мужчиной, совсем не значит, что кто-то другой тоже окажется внезапно геем. Видимо, тоже от реальности отключает. Это всё влияние этого придурка, мать его!Вечером он встретился с Сугиэ, чтобы посмотреть, есть ли возможность обсудить, как бы так беспалевно вытаскивать Куроду на прогулки с Мицуей. Но как только он завел разговор об одолжении для одного паренька, ну да, того, с длинными волосами…– Вы вообще, Хата-сан, много о нём знаете? ?– с подозрением спросил футболист.– Ну, на самом деле, не очень.– Тогда…– Сугиэ вздохнул, опуская глаза и напрягая губы, – как бы вам это объяснить…– О, простите, – зазвонил телефон, и Хата достал его, чтобы ответить. – Алло?– Это Мицуя. Верни мои ключи.– А! Прости, да, как раз собирался,– нихрена не собирался, забыл начисто, но ладно.– Ты поедешь на Окинаву? В следующем месяце, – собравшись с духом, выдвинул предложение Хата.Молчание.– Думай до пятницы.Раздался шум вдоха.– Я выкинул все фотки с Куро-саном. И портфель. И удалил всё с компа.– Эээ… Потом объяснишь, что было в портфеле и на компе.Молчание…– Я сегодня ночую у тебя. Привезу суши.Опять молчание.– Секса не будет, нет.Мицуя звонко рассмеялся, так, что Хата испытал болезненный укол желания увидеть это.– Ты научился читать мои мысли, Хата-сан. – тихо сказал программист.– Всё, давай, считай своё бабло, чтоб набралось для Окинавы! Пока.Он повесил трубку и только тогда заметил, как сильно колотилось сердце, мешая дышать.

– Ваша девушка? – невозмутимо поинтересовался Сугиэ.– Э… типа того, да, – даже не заметив проницательности собеседника, решил соврать Масаши.***Казалось бы – это должен был быть для них ?медовый? месяц. Но проводили они его довольно странно, и ни слова не было про отношения. Просто они упорно раз за разом придумывали предлоги, чтобы побыть еще немного в компании друг друга. И происходило это обычно в квартире Киёши.Мицуя по ночам писал свои программы или чем он там на жизнь зарабатывал. Хата приходил с работы или со штаб-квартиры под вечер, делал ему ужин и заваливался спать. А утром, когда Киёши ложился рядом и начинал недвусмысленно приставать, лидер Черепов с криком ужаса ?Ебать, опять проспал!? вскакивал с кровати, чтобы снова убежать по делам. Пару раз, когда бежать никуда не надо было, он тупо отшил приятеля, сказав, что не готов пока психологически к сексу, если снова в пассиве. И Мицуя повёлся.На самом деле, Хату просто казило, когда он себе представлял каникулы на Окинаве. Это же надо так ревновать к несуществующему! Сугиэ ему такого понарассказывал, что тошно было осознавать, что Мицуя Киёши усердно и последовательно таскался за Куродой и как он на него смотрел. А вдруг… на Окинаве он будет на него также смотреть? Вдруг у него ничего не прошло? Это помешательство не может пройти простым перерубанием канала доступа к кумиру, как до сих пор делал Киёши. А Хате было больно понимать, что какой-то кочерыжковидный мудак может быть программисту милее. И даже не больно – бесило!Мицуя подарил ему какой-то очень крутой фотоаппарат после того, как Хата обмолвился, что хотел бы почаще видеть разные эмоции на его лице, а не восковую сосредоточенность на функциях и циферках. Хата, правда, думал обидеться, но потом забил. Что с идиота возьмёшь... Только намекнул ему, что на Окинаве его кормить не собирается, если вдруг ему не хватит денег для поездки.Но он был уже рад просто от того, что Киёши молча согласился туда поехать.А Мицую тоже напрягала необходимость встречи с Куродой. Он чувствовал, что на защитника ему уже решительно наплевать, но всё равно что-то пугало. Раньше, при выключенных тормозах, он ещё мог как-то сообразить, как себя вести. А теперь ему хотелось отсрочить момент встречи как можно больше или всевозможными способами избежать её вовсе. Тем не менее, это был его шанс доказать Масаши, что Курода ему не интересен, и встречи с ним – только для галочки, только для выполнения заданий психолога.То, как усиленно Хата избегал близости с ним, также вскрывало ему мозг во все стороны. Неужели так стыдно быть в пассиве? С другой стороны, кто он такой, чтобы судить,– сам никогда и не пробовал. Да и одна мысль о том, чтобы попробовать, наводила ужас.

И зачем вообще им секс? Из них выходили неплохие друзья-приятели (или всё-таки ?старая супружеская пара??..). Его присутствие не напрягало, его внимание было важнее с каждым проведенным вместе часом. И снова ?но?: все футболки лидера ультрас поделились в голове Киёши на категории ?хуета какая-то? и ?ого, какой он в ней супермен?.

Когда он увидел Хату в аэропорту, как он раздавал документы и как спокойно организовывал людей, всё внутри странно съежилось. От смущения, или от восхищения, или от стыда,– Киёши так и не понял. Но что-то подозрительно заныло в груди, и всё тело воззвало одуматься.Нет, здесь нет ни капли платоники. И зачем он согласился вместе с ним взять места в самолёте?

– Ты специально?.. – ?взял места в самой уединённой части самолёта? имел он в виду. Вокруг была суета – люди только-только уселись, ерзали и то и дело то убирали-доставали вещи сверху.Хата криво ухмыльнулся и похлопал по подлокотнику. И потом шепнул Мицуе, когда тот уселся рядом, пытаясь не задевать его лишний раз:–Мне тяжело смотреть на тебя, когда ты пучком волосы завязываешь.– У тебя какой-то фетиш? – подколол его Киёши, но вместо ответа Хата очень нежно закусил мочку его уха, и программист чуть не выдал стон на весь самолёт, задохнувшись от возбуждения.– Отвали,– очень неубедительно, сквозь слабый смешок, попытался сопротивляться Мицуя. Но язык Хаты перехватывал всё внимание: – Ах, ну что делаешь… Хата-сан…

Тяжело дыша, он чувствовал, что ещё парочка ухищрений Хаты, и в штанах будет совсем неприлично тесно. Взмыленный заботами дня лидер ультрас горячо пах своим дезодорантом и свежим бельём. Его плечо твердо упиралось в плечо Мицуи, и его тепло тянуло к себе.– Зачем ты это делаешь? – лихорадочно спросил его Киёши, и тот вроде как протрезвел, и серьезно заглянул ему в лицо.– Развяжи пучок, если и правда не хочешь.Ну не в самолёте же?.. И развязал.А Хата, похоже, обиделся, и весь полёт с ним не разговаривал.Наха встретила их дождем и духотой. Непонятно было, то ли это пот с тебя ручьями льет, то ли эта морось всё-таки всерьез взялась за дело. Сырые улицы с дешевыми закусочными, изрисованные домишки и редкая зелень едва вязались с ожиданиями в отношении южного города.Мда… Всего полгода назад они оба представляли свой идеальный отдых совсем не так. Море, солнце, девушки.В итоге выходило городской пляж с дорогой поперёк горизонта, пленка из облаков и мужчина с тобой в номере, дефилирующий после ванной, а ты вроде как и не против совсем полюбоваться его задницей, лучше без полотенца.Кто-то приехал с девушками или женами, кто-то поселился с друзьями-знакомыми. Чувствовалась подозрительность насчет совместного проживания Мицуи и Хаты: ведь обычно лидер Черепов селился со своими ассистентами. Но что-то подсказывало Хате: держать этого психанутого лучше рядом. Особенно в этот отдых. Может, он и не собака, которую на поводке выводить гулять надо, но… Желание привязать его к себе, как-то отметить, что он принадлежит именно ему, боролось с неизменным фактом: они не встречаются. Они друг другу, можно сказать, никто. И Мицуя приехал сюда, чтобы как можно больше времени проводить с Куро-саном.На второй день лидер ультрас договорился погулять по Наха с Сугиэ и Куродой. Пока они шли к отелю, где остановились футболисты, Хата пристально наблюдал за Киёши. Он весь сгорбился и ужасно промок.

– Ты как? – обеспокоенно спросил он, когда они наконец-то зашли в прохладный холл.– Жарко.

Хата уже был сыт досадой, вызываемой такими содержательными ответами приятеля, но начищать ему морду в приличной гостинице было не комильфо, и он просто постарался переключиться. Вот уже и Суги с Куро идут.Как назло, Курода с Сугиэ смеялись и шутили о чем-то. Довольно живо и весело поздоровались с двумя своими самыми преданными фанатами… так, что Мицую пришлось пнуть локтём в бок, чтобы отвис и перестал капать слюной на розовощекого Куро в хорошем настроении.?Он безнадёжен?, – думал Хата, смотря на реакцию Киёши. ?Только что в рот не заглядывает, падла такая.?Узкие городские тротуары позволяли ходить только по двое, и пока они не дошли до главной улицы, пришлось разделяться. Лидер ультрас с некоторым злорадством отметил, что Курода не захотел идти ни с Сугиэ, ни с Киёши, а потом понял, что просто сам программист снова щемится от Куро-сана как от огня. Вот и пойми, что тут делать. То ли толкать его к нему, то ли позволять своей ревности их хоть как-то разделять.– Ты как? – потихоньку спросил Сугиэ спутника. Участливым и заботливым он при этом не выглядел, скорее – настороженным.– Не кусаюсь,– буркнул Мицуя, пытаясь не раздражаться. Какая же всё-таки идиотская затея! И Хата ещё напялил клетчатую серобурмалиновую рубашку из серии ?хуета какая-то?. И Курода в шортах почти в обтяг. Вселенная решила вовсю поглумиться над Киёши, он просто чувствовал эту всепоглощающую ухмылку. Вроде как – ?Ну давай, жалкий червяк, выбирай: ты – маньяк, который жаждет нагнуть защитника любимой футбольной команды, или… ты – послушный партнер шумного и горячего парня, который перекроит твою жизнь, а вместе с ней и морду лица, если будешь его особенно выбешивать? Нет, скорее всего, ты, Мицуя Киёши-кун, трусливый неудачник и обманщик-эскапист, не способный на эволюцию. Разве Сугиэ тебе сказал что-то грубое? Разве то, что он знает твой маленький секрет, даёт тебе право его посылать? Давай, выдави из себя остатки дружелюбия, наверняка же от действий Хаты у тебя хоть сколь-нибудь накопилось!?– Эм… прости. Я… просто нервничаю.Суги задрал бровь вверх, косясь на программиста.– Да ладно. Сейчас немного выпьем, и расслабишься. В любом случае, знай, что я хотел бы поддержать тебя в твоих разумных решениях. Потому что то, до чего ты дошёл тогда, это преступление.Киёши был готов убиться – вот уж совсем уже неважно как, лишь бы сию секунду исчезнуть. Но Хата вовремя обернулся, злобно уколол взглядом Суги и тут же поднял шум.– О, Киёши-сан, ты же взял с собой документы?!– Ну да… взял.– Ребят, подождёте нас? Мы быстро!– А? Куда?– Да, куда это вы, что за манера такая – заставлять ждать на улице, когда сами пригласили прогуляться! – начал возбухать Куро.– Тут машину можно в аренду взять,– пояснил с широкой улыбкой Хата.– Киёши-сан, давай возьмём одну на двоих. На всю неделю, чтобы можно было по острову покататься. Нэ?Нет, конечно, программист был готов уже убивать. Ну, какая машина, о чём он? Он из номера-то вылезал только потому, что врачебное предписание нужно было выполнять.– Ну-ка выключи барана, идиот,– сквозь зубы, не прекращая тянуть улыбку, прошипел лидер Черепов и под локоть потащил Мицую в салон.Пока агент со счастливой лыбой оформлял им документы, Хата позволил себе сурово нахмуриться и буквально пригвоздил программиста к креслу своим взглядом.– Я тебе дам этот фотоаппарат, который ты мне подарил. И дам список мест, в которых ты должен будешь попросить людей тебя сфотографировать. И чтобы зачетыре дня, пока я буду занят всякой кооперацией с местными фанатами, выполнил всё.– Иди ты,– злобно отшил его Киёши.– Ты мне не мамка, и не врач.– Я тебе…– Хата насильно сглотнул,– потом скажу, кто я тебе, и какие в связи с этим у меня полномочия. Распишись вот.Киёши прошиб обжигающий жар, перебивший холод кондиционера. Даже замерзший было нос снова погорячел. А ведь он-то начал думать, что всё, что между ними было интимного,– всё так и провалится, забудется, сойдёт на нет. Он-то уже начал думать, что это он дружбу перепутал с… Ох, вот дела, даже про себя сказать не получается, с чем он мог это перепутать!Он расписался, а шум от бушующей крови в ушах всё не сходил.Выкатив и протестировав авто, они все уселись и скорее поехали до парковки возле рыбного рынка, куда изначально собирались. То, что Куро сел на пассажирское рядом с водительским (а за рулем был программист), осталось незамеченным.– Гух, блин, что за вонища! – тут же описал всеобщие ощущения Курода.– Ну и где здесь вход? Даже карты нет! Такой огромный рынок, такой популярный, где указатели?!Киёши с каждой минутой чувствовал, как его всё хлеще раздирает. Он хотел смеяться. Хотел приласкать ненаглядного защитника. Ну он же такой забавный, когда злюка!И в то же время, хотелось взять Хата-сана за грудки, и со всей дури вмазаться ему чуть пониже ключиц, прямо лбом. И заорать. Ну что за тупость! Что он, этот Куро-сан, несёт?! Ну почему он такой… почему он так привлекает, почему он так люто бесит одновременно?!Наконец им подсказали дорогу к стеклянным дверям на рыбный рынок, и они зашли внутрь.– О, офигеть, это рыба-ёж? Или как там её? – и защитник, словно малое дитя, кинулся изучать рыбные прилавки. Сугиэ пошел вслед за ним, попутно доставая телефон, чтобы сфотографировать.Мицуя мельком глянул на Хату, который, игнорируя диковинки вокруг, продолжал напоминать хмурое небо Наха. Он не сдержался, и беззвучно засмеялся, пытаясь не спалиться.– Смешно тебе, да? – прогудел лидер Черепов, ещё сильнее сдвигая брови.– Да ладно, – рука сама протянулась погладить по спине надувшего губы приятеля. – Спасибо, что вытащил.– Хмпф,– отмахнулся Хата,увеличивая дистанцию, и пытаясь догнать футболистов.Они заказали себе все виды рыб и гадов, которых только увидели, по штуке. Заняли один из больших столов, выслушали ругань Куроды насчет тараканов в посуде у мойки рядом. Это было странно. Мицуя шутил.Мицуя, который не то чтобы шутить, но и улыбаться-то не всегда улыбался. Вместе с Суги он выстёбывал гневного драчуна-защитника. Можно сказать, оживленно разговаривал. И даже что-то рассказал.?Так вот он какой … когда ему уютно,? – думалось Хате. Но ревность, хоть и скромно стояла мяла юбку – никуда не уходила. И червяк ужаса точил: а уютно-то ему не с ним... Потому что Куро-сан в компании. Разве не так?– Все ведь взяли плавки? Поедем на дальний пляж,за город? Ну, после того…– … как съедим эту гору морских гадов?– И чья вообще была идея…– …попробовать всё это за один день?Все уставились на Киёши. Который снова удивил Хату своей реакцией: вместо того, чтобы смутиться и начать мямлить оправдания, он слегка покраснел и хмыкнул:– Кому ещё сашими из моллюска? Никому? Вот и славненько,– и демонстративно забрал последнюю раковину себе.Да, Хата предложил это специально, чтобы добить себя, добив Мицую. Чтобы вечером, вернувшись в отель, со спокойной душой лечь спать, не думая, что, может быть, он теряет драгоценное время, когда мог бы…– О чём задумался, Хата-сан? – Киёши подарил ему один из тех почти нежных, очень внимательных взглядов, от которых фейерверки брызгали внутри, разливаясь по телу влюбленным ознобом.– Тц,– отмахнулся от вопроса лидер Черепов, усаживаясь в машину.Всю дорогу Сугиэ и Хата на заднем сидении потели от страха, стыда и негодования. Потому что Курода учил водить Мицую, а программист отвечал ему под стать, и вся поездка превращалась в дикий балаган. Оказалось, у Киёши недурно подвешен язык. Что, естественно, злило защитника ещё больше. Из-за всех его манипуляций и жажды исправить недоразумение за рулём они пару раз чуть и вправду не впаялись.В итоге, когда Мицуя нашел парковочные места рядом с более или менее приличным огороженным пляжем, Курода был готов к драке на тысячу процентов и буквально чуть не выволок его через окно. Но пока Хата и Сугиэ выбирались из машины, двое вздорщиков ошеломляюще оперативно разрешили весь спор – Киёши крепко сжал одной рукой плечо Куроды и что-то ему сказал, не слишком длинное, не слишком короткое, но весьма действенное: защитник опешил и с полминуты изучал лицо Мицуи, будто там было пояснение. А потом всё равно размахнулся, но его руку быстро скрутил программист, смеясь, подшучивая и стаскивая с него шорты. Куро-сан брыкался, но вскоре поток злобы иссяк абсолютно и неизвестно в какой миг превратился в гогот, а наметившаяся было драка – в приятельскую потасовку.– Кажется…

– Они подружились.А, да чего он расстраивается! С каких это пор его стали интересовать мужики? Масаши смотрел на Мицую, который смотрел на Куроду, и просто тлел от отчаянного саморазрушения. Побросав шмотки на песок, они без разминок побежали в воду. Солнце катилось в закат, и несмотря на то, что было жарко, допоздна не хотелось засиживаться. У парней завтра тренировка, у Хаты – встречи.

Киёши только однажды обернулся на него – и ничего не сказал, так и остался бороться с Куро-саном в воде на мели.Весь в самых мрачных чувствах, лидер Черепов доплыл до буйков и стал наяривать вдоль их линии туда-сюда.Пока не заметил, что к нему присоединился Сугиэ.– Придёте завтра к нам на тренировку?– А куда мы денемся,–слабо улыбнулся Хата.– Мицуя-сан тоже придёт?– Вот уж не знаю насчет него. Хочу, чтобы он поездил по острову.– Он ваш близкий друг?– Э? Да нет же.– Акхм…– Просто так вышло, что я тоже в курсе его небольшой проблемы, и вот… захотелось помочь.– М,– Суги перестал смотреть на Хату, уйдя в себя на долгую минуту.– Я понимаю это желание. Друзей всегда приятно развлечь, вытащив, к примеру, на пляж как сегодня.– Пхххфбуль-ппфф!Хата пропустил волну себе в рот от неожиданной догадки и потом ещё долго прокашливался, пытаясь убедить себя, что нет ни малейшего диссонанса в фразе Сугиэ между словом ?я понимаю? и ?приятно развлечь?. Нет, ему только показалось, и вообще, нормальные, ничего особенно не означающие фразы.Только вот как-то странно он постоянно спрашивает о Мицуе и очень беспокойно поглядывает в сторону развеселившейся парочки.И они всё равно приехали поздно вечером, заглянув ещё в пять баров по Кокусай-дори.Сначала вроде и Мицуя не пил, но потом бросил где-то машину и баре на третьем присоединился к общему веселью.Как добрались до отелей – в памяти не отложилось. Отложился только всякий треш. Вроде как Хата приставал к официанткам. И даже с какой-то потом целовался. И даже потом по выходу из того бара получил от программиста по физиономии, молча, без всяких объяснений, так что даже никто и не понял, за что. Ну, зато сам лидер ультрас понял, вот и ладно.

Потом как будто Мицую тошнило, и Курода бегал даже ему за минералкой в круглосуточный магазин.Ещё, кажется, Куро-сан навернулся обо что-то и остаток пути проехал на спине Суги, который ругался на него, обзывая пьяницей-симулянтом.Вроде был кто-то ещё пятый, но кто?.. А, неважно, до постелей добрались, и слава богу.– Хороша сегодня ракушка эта была, да? – в темноте, едва ворочая языком, сонно проговорил Мицуя. Он лежал на боку, почти в позе эмбриона, голышом, сверкая гладкой белой задницей в темноте перед Хатой.– Хороша, да… – правда, Масаши не был уверен, что это он про ракушку.Так и уснули.– Простите, уборка у нас до трёх дня. Не подскажете, когда к вам лучше прийти? Вы можете отказаться от уборки на сегодня.Киёши потряс головой и только тогда понял, что держит телефонную трубку, и из неё с ним уже даже разговаривают, и он как бы со стороны слышит собственный голос:– Нет, всё в порядке, приходите через час.– Спасибо!?… А сейчас, вообще, сколько?..?Голова представляла собой пустой колокол, в котором были приклеены заметки-напоминалочки, прочесть которые срочно требовала совесть, но при малейшем движении оказывалось, что ты – язычок этого колокола, и всё такое БУМ-М… И ты снова в горизонтали.Первое воспоминание, видимо, пришло, потому что было самым эмоционально насыщенным за вечер – Хата с какой-то там девкой целовался! Да так, чтобы Киёши видел, иначе и быть не может. Интересно, у него след на скуле остался?..Вторым было – машина!Мицуя вскочил с кровати и, превозмогая головокружение и потемнение в глазах, шарахнулся в ванную.Где он вчера оставил машину?! Для гиперответственного параноика невозможно было придумать наказания лучше.Программист все свои проблемы лет с десяти привык уже решать сам.

– Алло?Так какого черта он сейчас первое что сделал – позвонил лидеру ультрас?!– Мицуя, не молчи, ?– прошипел Хата в трубку, – мне сейчас интервью официальное с Гото-саном предстоит, а ты ерундой страдаешь! Живо выкладывай, чего надо!

– Где мы машину вчера бросили?..– ….– Вообще, хоть убей, не могу вспомнить.Хата с сопением вобрал глубоко воздух.– Где-то у того бара, в котором ты Куроду кормил.– ЧТО Я ДЕЛАЛ?!– Всё, пока. Не найдёшь машину – я тебя кастрирую дистанционно,– и повесил трубку.– Блять, как будто это я один виноват! – вспылил наедине с собой Киёши, но потом уронился лбом в ладони. Он прекрасно понимал, что Хата так себя ведёт по другим причинам.Не будь он программистом, не нашел бы эту хренову машину (хотя, скорей всего, не будь он программистом – не поставил бы её в таком хитром месте…).Перегара нет. Волосы в пучок на затылке. Рубашка свежая, наглаженная. Карта дорог на коленях…Мицуя сам себе усмехнулся. Что за концерт они с Куродой вчера устраивали? Не такой уж он и засранец, этот Куро-сан. Просто немного вздорный, немного тормоз… А так – веселый парень.

И тут вдруг Киёши окончательно всё понял.Вчера, на пляже, он чупахался, как ребенок, с предметом своей обсессии. Просто так. Он не хотел – даже и мысли не возникло! – его потрогать, обнять или что-то такое.Он… хотел показать Хата-сану, что всё безопасно.Что минное поле обезврежено.Что его душа теперь окончательно свободна от помешательства.И что он готов быть с Хата-саном.Ну и, конечно же, всё это выглядело совершенно иначе со стороны. Вот он теперь и катит бочки. А вчера, кажется, Киёши даже решил не одеваться после душа перед сном (вот по пьяни-то всякое насоображается!), ну чтобы потом обратно раздеваться не надо было. Надеялся, что Хата сам ляжет к нему…Подъехав к тренировочной базе E.T.U., программист запоздало сообразил, что интервью-то может быть и не там проводится, но всё равно вышел из авто.И увидел Куро-сана на поле. Глаз привычно нашел его.Организм испуганно сжался, ожидая привычного ?ёк? от сердца, но всё осталось спокойным. Мицуя растянулся в улыбке, прикидывая, сколько он готов отдать своему психологу в качестве ?спасибо?.Но потом взгляд набрёл на крашеные лохмы во все стороны и черную рубашку из серии ?он в ней супермен?, и вот тогда-то и передернуло всё нутро в сладкой судороге. Даже и звонить-то неудобно: он такой деловой, что-то так яростно доказывает там кому-то…

А Хата-сан повернулся и сам увидел программиста.?Подожди меня в машине. Ещё полчаса максимум?,– пришла от него смс-ка, а через полчаса, он и правда сам пришел и сел на пассажирское рядом с Киёши.Они обменялись вопросительно-созерцательными взглядами. Один – упираясь в руль, другой – в крышку подушки безопасности. Звенящая тишина наполнялась неслышным спором ни о чём. Просто будто рогами сцепились.– Классный пучок,– выдохнул напряжение Хата, сдаваясь первым.– Классная рубашка,– хмыкнул в ответ Киёши и завел машину.– Мы куда?– А пофиг.Хата подозрительно скосился на программиста: чтобы Мицуя, да покатил куда глаза глядят?.. Нет, не может быть. Не может быть, потому что вон у него карта распластана на коленях.За окнами побежали высотки, перекрываемые там и сям железной дорогой, садики, плавно перетекшие в частные дома района побогаче… Затем дома поредели, и почти серпантинным путём, над океаном, они поехали куда-то по кромке острова.Только когда Наха скрылся за зеленью, Киёши перестал дебильно улыбаться и, собрав морщинки на переносице, серьезно выдавил:– Ты мне нравишься. Давай встречаться. С Куро-саном всё.– А… э-э…– не смог достойно ответить Хата-сан, так в голове все перемешалось. И вроде он хотел бы что-то сморозить в ответ или спросить, но всё казалось незначительным, и он просто густо залился краской, отвернувшись в окно.Мицуя резко затормозил, ввинчивая машину чуть ли не в кусты.– Вот, кажется здесь,– сказал он себе под нос. Потом картинно развернулся лицом к Хате и посмотрел на него как удав на кролика, спросив: – Так каков твой ответ?Лидер Черепов прокручивал сценарий, пристально смотря на губы программиста – совсем близко, такие сухие и нежные, и ровные зубы за ними, и прыткий язык. Вот сейчас он скажет ему, как та принцесса на выданье ?да?, и опять понесётся – и зад болеть наутро, и стыд, и кошмар, и…Это совсем не то, что ему хочется.

Как ему это сказать, чтобы не обидеть? Смотрит, как пьяный, он уже готов наброситься… И в самый кипучий момент, когда Киёши уже поплыл с поцелуем навстречу, Хата накрыл его лицо ладонью, насильно его отворачивая и делая скучную мину на собственном:– Подожди, я ещё не согласился.

И вышел из машины. Его немного знобило, хотя была, как обычно, парилка под сорок градусов.– Идём, прогуляемся, – вылез вслед за ним Мицуя. – Здесь где-то есть площадка с видом на море.Немного пособирав на себя паутину зарослей, по едва хоженой тропинке они действительно скоро вышли на широкую лужайку перед самым обрывом. Солнце уже садилось, и здесь было темно от зелени. Зато океан перед ними, местами проткнутый пористыми, на вид невысокими скаловидными наростами, сверкал золотом, покрываясь кое-где охристой рябью.– Спасибо, что позвал меня на Окинаву.Лидер Черепов обернулся и увидел программиста валяющимся в траве. Пучок растрепался, рубашка сверху была расстегнута. Понятно, что это, потому что жарко, особенно после контраста с кондиционером в машине, но… Слюна сама набежала от желания прикоснуться к нему. Он присел рядом и заглянул в глаза Мицуи, ловя его серьезный с примесью тревоги взгляд. Хотел что-то сказать, но вдруг понял, что слова неуместны.Солнце уже совсем покидало их, наступали приятные сумерки.Хата занёс руку, чтобы убрать прядь с лица Киёши, но тот перехватил жест и приземлил руку себе на грудь в районе расстёгнутой рубашки .– Я ещё не услышал ответ,– слегка злобно прошептал ему прямо в губы Мицуя. И Хату повело: он выпалил ?да? и подмял под себя программиста, втянутый в поцелуй, будто магнитом. Руки шарили по одежде, лаская сквозь неё, нежа текстуру. Нагота была невыносима, нагота обещала ожог – от того, как горячи были тела в долгожданной близости. Они чуть не начали снова бороться за первенство. Тут лидер ультрас понял, что лежит, тиская парня, а тот обнимает его, обвивает ногами и руками и податливо раскрывается под его поцелуями. ?Правда? Можно? Разрешаешь?? – как будто бы он должен спрашивать такое, когда ему откровенно предлагают!– Нх… щекотно, – сжался Киёши от того, как Хата прошёлся бородой по ямочке ключицы.– Кое-кто меня и вовсе исцарапал своей недобритостью тогда,– профырчал ему прямо на ухо Хата, улыбаясь и запуская ладони в задние карманы джинсов программиста. – Ого!

Там лежали маленький тюбик со смазкой и презервативы.– А если бы я ответил ?нет?? – замер, изображая серьезность, лидер ультрас, надеясь развести партнера на спор.Но тот лишь пожал плечами:– Ну, я же ?эстетичный дрочер?.– Злопамятный какой, а,– и Хата продолжил ласки.– А-ах! – выдал Киёши от укуса в шею.– Ох, извиняюсь…– тут же смущенно пробормотал он.– Пффхх!– Не ржать! – и тюкнул локтём по голове.– Мы драться или трахаться собрались, я не понял?! – взревел Хата, отрываясь от аппетитной умеренно подкачанной груди, и… на секунду застыл, увидев красного до самых ушей программиста. Разум взорвала неспособность обозначить смешение умиления и возбуждения. Он только чуть уронил челюсть, кривясь от яростного предвкушения секса, и двинул бёдрами вперёд, получая крепкое одобрительное сжимание в ответ.– Ты уже когда-нибудь это… – пытался он спросить, спешно стягивая одежду с себя и с партнера. Но успел в итоге разделаться только с джинсами и трусами Мицуи, а с себя лишь приспустить брюки. ?– Ну…?– Нет,– очень чувственно выдохнул программист, и захватил его лицо в тиски ухоженных ладоней: – До тебя я и вовсе был девственником во всех возможных смыслах.У Хаты дыхание споткнулось и упало от таких заявлений, и он просто впился в Мицую, как будто сам в первый раз – стукаясь зубами, вообще не следя за аккуратностью и цельностью поцелуя, просто пожирая Киёши, выпивая его мечты, его суть – так, что он начал крупно дрожать и цепляться за его лопатки ногтями.Как он там это с ним делал? Хах, ничего себе нынче девственники пошли, да уж… и у них порой поучиться можно. Хата раздел его, взглядом зацепляясь за уже знакомые рельефы, с каждой минутой становившиеся его полем, его владением.– Киёши… - он провел ладонью по крепкому бедру, сквозь поросль волос чувствуя крупные мурашки.– Нн… да? – программист держал его за холку, жадно целуя в скулы.– Я бы всего тебя вылизал… – шепнул Хата, на секунду отвлекаясь, чтобы выдавить на пальцы смазку.– Ффф, у меня кулаки чешутся, когда ты такое говоришь,– едва собирая дыхание на слова,– …но уж прости, не сейчас… Ох! Ох… ммм…Программист дёрнул бёдрами, приспосабливаясь к пальцам Хаты, и тут же вжал его носом себе в шею, держась, будто боясь исчезнуть в ощущении.– Не больно?И только сладкий стон в ответ. А там, между ног, – жесткие тиски напряженного горячего ануса, влажные от смазки волосики, грубоватые, ощутимые, будто бы подтверждающие, что вот он, Мицуя Киёши, восхитительный человек, обычный, но настоящий, и весь, без исключений, без прикрас – сейчас готов отдать себя ему.– Нет уж, скажи,– остался неумолим Хата, любуясь Мицуей и двигая пальцами внутри него.– Нет, – хныкнул Киёши и протянул руку к почти бордовому, с надутыми венами, крепкому члену Хаты.– Ннн…нечестно! – выдохнул он, чуть дернувшись от прикосновения.Киёши оскалился, но тут же потерял это выражение лица, сменив его на отрешенно-сосредоточенное.– Хата…– Да? Ух… что? – было тяжело и так сладко чувствовать внимательные, знающие движения на себе.– Ведь без разницы, да? Ммм… - Масаши чуть согнул пальцы, в надежде отомстить.– Что? Ах! –запротестовал Хата, когда любовник чуть резче натянул кожу на его члене, – Не надо… так…

– Без разницы, кто сверху?– Нф…пожалуй, да… мм… – аккуратная ладонь скользнула по чувствительной уздечке, –пожалуй, без разницы… ммх… Киёши…

– Да, давай…И Масаши, забыв ко всем демонам о презервативе, опрокинул Мицую ипо обильной смазке вошёл в него, больно хватаясь за его вздрагивающие коленки. Киёши под ним совсем потерял над собой контроль, не в силах сдержаться, он застонал и как-то обмяк, только его член пульсировал, активно требуя продолжения.– Хорошо… как хорошооо… – Киёши, с полузакрытыми глазами, с раскрасневшейся грудью и щеками, лежал, вцепившись в траву.– Арргхх, заткнись! – Хата пытался побороть ощущение невероятно нежных и крепких стенок, массирующих его твердый, перевозбужденный член. Он был готов взорваться, бедра импульсивно срывались в движение, но он из последней силы воли сдерживался, стараясь не смотреть на любовника.– Ннн… двигайся… – и дальше шёпотом, от которого пробежались мурашки по позвоночнику вниз, – Умоляю… не медли… – Мицуя намеренно сжал бедра, провоцируя Хату, и заходясь дрожью, – Аахх…нхх…– Твою ж мать! – с досадой рыкнул Хата и ухватился за член Киёши. Оставшись глубоко внутри, касаясь лобковыми волосами его паховых, с небольшой амплитудой, почти что массируя-полутолкая, он синхронизировал свои движения. Программист тут же резко вздрогнул и кончил, напрягая всю красоту мускулатуры груди и живота, выдав долгий, протяжный стон. Мелко дрожа, всё его тело спазмировало в продолжительном, горячем оргазме.– Нннггххх, Киёши…– Хата тут же последовал за ним. Сжимая зубы и сильно жмурясь,он выдернулся в самый последний миг, добавляя в горячую палитру на животе любовника и свою гамму белого семени.

Киёши показалось, что от напряжения даже слезы проступили, а поток наслаждения не отпускал его, выплескиваясь толчками, размазываемый ладонью Хаты. Он никогда не думал, что можно так долго кончать. Он едва мог собрать мысли.Хата упал в траву рядом, не смея запачканными руками прикасаться к волшебно блестящим черным волосам, лежавшим прямо перед носом.– Киёши-сан.– М.Небольшая пауза дала им время заглянуть друг другу в глаза. Спокойно, нежно… уютно.–… в следующий раз можешь ты,– только и смог сказать Хата, отводя взгляд, но обоим было понятно, что на самом деле значила эта фраза.