Майкл Притчард. Ливень. Первая зарплата. (1/2)
Джерарду стоило бы попытаться упасть в обморок от голода и недосыпа прямо при Билли Джо. Возможно, тогда модельер бы сжалился и уменьшил своему подопечному нагрузку. Как бы плохо Уэй себя не чувствовал, он всё равно шёл на каторгу, изо всех сил представляя, что идёт на работу.День зарплаты ознаменовал себя очень дождливым и ветренным. Люди пытались укрыться под цветастыми зонтиками, дрожали в коротких пальто и обходили ручейки, стекающие в канализационные решётки.
Притчард пришёл весь мокрый, кинул сломанный зонт на матрас Джерарда и, схватив телефон, начал срывать всё свое раздражение на заказчиках.
Джерарду было наплевать на погоду, на мокрое одеяло, на кислое лицо Майка. Он ждал денег целый месяц, и погода никак не влияла на его решимость заполучить их во что бы то ни стало.Зато влиял Армстронг.Слишком весёлый для обычного себяон встретился Джи на первом этаже, ещё до того, как тот успел нажать кнопку вызова лифта. Красный мегафон в руке Билли привлекал внимание и, заметив заинтересованый взгляд Уэя, он поднял его выше. Широкая улыбка расцвела на лице подозрительно быстро. Впервые шёлковый шарфик сменила толстая вязаная ?восьмерка?, на плечах красовалось кашемировое пальто, на голове – кожаная кепка.
Слишком много опасных звоночков: странное настроение, мегафон, шарф, никаких сигарет или трубок. Джерарду стоило делать ноги сразу, как только ок завидел хамут на шее модельера, но он молча стоял, ожидая развязки.– Не время ждать, дорогуша! У нас с тобой тренировка. Давай, давай! Чем быстрее закончим, тем быстрее я отдам тебе первую зарплату и отпущу на выходные, – не дожидаясь ответа, БиДжей запрыгал к выходу из здания, и только когда дверь за ним захлопнулась, Джерард понял, что дождь всё-таки испортит его прекрасный день.***– Беги, Джерард, беги! – Мегафон было прекрасно слышно даже под шум проливного дождя. Билли подпрыгивал на месте под козырьком у входа здания и махал рукой пробегающему мимо Уэю.
На улице не было ни души, но это не мешало Джи стыдиться своего положения. Он пятый раз бежал вокруг небоскрёба. Тонкая одежда, не рассчитанная для прогулки осенью, прилипала к телу, с волос стекла вода, Джерард еле успевал вытирать её с глаз своими насквозь сырыми рукавами.
– Джерард, быстрее! Ещё двадцать кругов и, может, ты влезешь в джинсы поуже.
Двадцать?! Ну нет. Уэй точно не выдержит столько, даже если очень сильно постарается.
?Это твой босс так кричал? –вспомнились слова Фрэнка. – Не думаю, что у такого тирана можно улизнуть из-под носа.?
И Джи правда не мог. Не мог сделать передышку, не мог пойти против воли модельера, не мог никому пожаловаться, просто потому, что слишком гордый. Просить помилования у Билли Джо он уж точно не собирался.
– Билли, что ты тут делаешь? – голос Майка звучал тише мегафона, но Уэй прекрасно расслышал его из-за угла здания, прежде чем добежать до входа.
– А ты что тут делаешь? – Вопросом на вопрос ответил БиДжей, посмотрел на остановившегося рядом мокрого Джерарда, потом на разъяренную физиономию Майкла и снова на Уэя. –Настучал, да? – Как обиженный ребёнок прорычал он, смыкая свои густые брови к переносице и складывая руки на груди.– Что значит настучал, Билли?! Ничего он не стучал. Мне нужно отъехать по делам в другой конец города. Я выхожу, а ты тут гоняешь бедного парня под проливным дождём в жуткий холод. Да даже на стройке люди в такую погоду не работают! У тебя модель...— Моя модель, и воспитываю его, как хочу! Джерард, беги дальше, что ты встал как столб?! – Крикнул Билли в мегафон, и у Притчарда с Уэем защемило уши.– Нет, Джерард, стой под навесом, не хватало того, чтобы ты заболел из-за тупых тренировок этого идиота, –остановил его Майкл.
– Джерард, если ты не побежишь, то считай, что уволен.
– Он не побежит, – уже злее сказал Притчард и схватил растерявшегося Уэя за рукав. – С него довольно, Билли.
– Тогда может собирать свои вещи, –кивнул БиДжей. Он последний раз посмотрел Джерарду в глаза, будто пытаясь выжечь их целиком, вскипятить мозг, расплавить череп до основания. Так и не выполнив задуманное, он ушёл, хлопнув дверью, а Джерард испытал такой прилив жалости к Армстронгу и такой ненависти к Притчарду, что сам не понял, как начал кричать. Ему было наплевать на деньги, на этот тяжёлый месяц без денег и собственного крова. Он мог работать на Билли Джо дальше, но вот пришёл Майк, и теперь у Уэя нет ничего, за что можно было бы держаться в Нью-Йорке.
– Майкл, ну как же так! – Он пытался крикнуть, но слишком вымотался и теперь вся речь напоминала лишь всхлипы отчаяния и боли. – Я бы пробежал эти двадцать кругов! Пробежал бы!!
— Я всё исправлю, Джи, только не плачь, ладно? – Притчард стал уж слишком мягким по сравнению с тем, каким он был пару минут назад в разговоре с Армстронгом. Джерарду показалось, что успокаивать Майк умеет и, судя по мастерству, делает это регулярно. –Пойдём, вставим ему хорошенько, – он приобнял насквозь продутого ветром Джера за плечи, и оба направились в тёплое светлое здание.
***— Закрой дверь с той стороны! – Взревел Армстронг, как только Притчард зашёл в его кабинет. Уэй решил остаться снаружи и не мозолить без пяти минут бывшему боссу глаза. Что-то полетело в Майкла, ударилось о стенку с тупым звуком и Джерард тысячу раз порадовался, что не вошёл вслед за модельным агентом.
– Кинешь ещё раз, Билли, и я за себя не ручаюсь, – пригрозил Майкл, и Джи прекрасно выучил этот тон за последние четыре недели. Так блондин говорил с особо раздражающими его клиентами: скалился, чуть ли не скрипел зубами, но при этом оставлял голос таким же спокойным и размереным, как будто вёл диалог с приятелями, только одно выдавало его недовольство: он растягивал слова, будто железные струны, вот-вот готовые лопнуть.
Несмотря на такое опасное, как показалось Уэю, предупреждение, что-то снова влетело а стену, теперь уже разбиваясь на осколки. Наконец, Джерард догадался, откуда на двери Армстронга взялись такие приличные вмятины.На одном предмете за дверью не остановились, под звуки ударов Джерард воображал, как со стола падает магнитофон, пачка CD-дисков, пара книг с голых полок и те журналы, которые Билли Джо хранил под замком. Будь Джерард трижды проклят, но он готов поставить всю не дошедшую до него зарплату на то, что это порнуха.
Последний глухой стук и все стихло. Уэй перестал дышать, прижался к двери ухом и услышал тихий писк Армстронга:– Отпусти, Майкл, отпусти. Я тебя выслушаю, только отпусти руку.
– Вот так-то, – даже сквозь стенку Джи услышал в голосе Притчарда улыбку. –Думай дважды, прежде чем кидать в меня своими дипломами. Как не стыдно, Билли.
– Можно покороче? – Армстронг зашипел, кажется, ему было все ещё больно и обидно.
– Ты вернёшь парня на работу.
– Нет.
– Что он тебе сделал? Может, тебе напомнить, что было с остальными? Они сами уходили от твоего скверного характера. Никто из них не согласился бы бегать под дождём и ходить в драных лохмотьях по подиуму только потому, что ты этого хочешь. Сколько из семнадцати парней пропустили твоё хамство мимо ушей? Хоть один умолчал о Тейлор Свифт, которая играет у тебя в кабинете без перерыва, о твоём внешнем виде, о постоянном ванильном дыме, витающем вокруг тебя? Подумай ещё разок, Билли, от чего ты отказываешься. Лучше Джерарда ты не найдёшь никого. Тебе кажется, он мне жаловался? Ни разу, Би, он молчал как рыба. Рано утром уходил к тебе, поздним вечером возвращался и падал на этот долбаный матрас, а ты ещё огрызаешься? Дурак ты, Билли Джо, ой, дурак.
– Ну понял я понял! – Завопил Армстронг, и блондин смолк. Застучали чьи-то башмаки, остановились перед дверью. Джерард отпрянул, чтобы не попасться под горячую руку. — Мало времени, Майк. Мало времени. Моя коллекция будет готова чуть больше, чем через полгода, а те ошибки, что допускает Уэй, не исправить за такой короткий срок, если не тренироваться постоянно и усердно.
– Ты хоть сам в это веришь? Хотя бы себе признайся, что просто испытывал его. Тебе ведь нужны гарантии, Билли, так?
– Будто ты сам не знаешь, – хмуро прошептал БиДжей и открыл дверь, чуть ли не сшибив Джи с ног. —Подслушиваем, дорогуша? – Армстронг улыбнулся, и в этой улыбке было так много: горечь поражения, злоба, радость, раскаяние. Последнее Джерард подметил про себя с недоверием. Может, его глаза врут?