II. (1/2)

Три дня из отведённой им недели Кейт тестировала Барри. Сам Аллен же сполна пользовался передышкой после борьбы с Зумом и наслаждался не только обществом друзей и семьи, но и компанией Леонарда. Вор был заботлив, нежен, обходителен, хотя получалось у него немного неловко, скомкано – не из-за неумения, а из-за непривычной ему полноты, чистоты и искренности чувств. Снарт просто не знал, куда девать себя со всем этим свалившимся им на голову массивом эмоций и смешанных ощущений, которые начинались с безобидного флирта, а переросли в эту сильную эмоциональную связь, в готовность друг ради друга пойти наперекор всем своим прошлым устоям и принципам. Ни один из них пока не рисковал вешать на это какой-либо ярлык, они просто знали, что куда один, туда теперь и второй.

Барри не ожидал, что все сразу и безоговорочно примут их отношения. Но и не ожидал, что будет довольно больно слушать изобличительные речи Циско (вот чья бы корова!..) или профессора Штейна. Однако, видимо, работая в команде, Снарт всё же заметно изменился, потому что даже мудрый Мартин вскоре сменил гнев на милость и признал, что Лен – надёжный и внимательный партнёр, которому можно доверять. Такое заявление из уст Штейна заставило Джо подавиться собственной слюной, и в тот момент Барри серьёзно испугался, что глаза приёмного отца выкатятся из орбит. Испугался, видимо, не только Барри, постольку, поскольку Айрис тоже подбежала к Уэсту, то ли измерить давление, то ли прощупать пульс. Уэллса любовные перипетии Флэша и Капитана Холода интересовали мало, но и он высказал опасения, что это хитроумная ловушка. В конце концов, Снарт на любой Земле и в любой должности был человеком умным, расчётливым, планирующим всё на несколько десятков шагов вперёд и проницательным – а значит, опасным для любого, кто решится бросить ему вызов. На что уже Джесси ответила, что вряд ли в хитроумный план Снарта входило носить Барри на руках и готовить ему завтрак – уж слишком слащаво для злобного гения.

В конечном счёте, все, кажется, смирились.

Кейтлин, серым кардиналом скользившая по лаборатории, три дня умело изворачивалась, отвечая на вопрос ?Что ты там затихарилась среди пробирок??. Барри было очень стыдно перед подругой. Всё же, Снарт втянул её в это, как-то не особенно спросив, но, видимо, умело надавив на её профессиональное любопытство. В конце концов, вся команда Флэша была такой: до мозга костей правильные, но в самих костях – червоточинки, те самые, делающие их обычными людьми. Кейтлин была учёным, доктором наук, профессионалом, а значит, не могла обойтись без искорки амбициозного безумия исследователя, не боящегося бросить вызов фундаментальным законам природы. Леонард знал это. Леонард умело этим воспользовался.

Сам же Барри придавал этому несколько иное значение.

Он просто хотел быть с Леонардом. Очень давно, очень сильно – с первой встречи, с первой кривой ухмылки в поезде, с первого адреналинового забега и оценивающего сверху вниз взгляда в тёмном промозглом лесу. Снарта было слишком много, он заполнял собой воздух, морозил лёгкие, напоминая о себе, стоило Барри попытаться подумать о ком-то ещё. И Аллен сдался так быстро, как никогда. И будь Лен отъявленным ублюдком, было бы проще выкинуть его из головы и сердца. Но Лен так дрожал, когда из ослабевших рук легко выскользнула обожаемая пушка, так заметно дёргался, когда речь заходила о жизни его сестры, что Барри просто не мог не видеть в Леонарде маленького одинокого мальчишку, с которым произошло слишком много плохого. Они были похожи куда больше, чем казалось.

И у Барри стала мелькать глупая мысль, что вдвоём, возможно, они смогли бы… Подарить хорошее детство малышу или малышке. Их ребёнку.

Конечно, у такого детства было множество подводных камней. И дело не только в том, что на детей, у которых двое пап или двое мам, несмотря на растущий уровень толерантности в обществе, всё ещё смотрели косо их сверстники. Куда более строгими взглядами провожали бы ребёнка, отцами которого были Флэш и Капитан Холод. С одной стороны.

Но с другой, Лен предлагал более оптимистичный сценарий: он добровольно был готов остаться условно ?хорошим? и заменить грабежи и воровство на путешествия во времени, спасая таймлайн от незапланированных угроз из альтернативных потоков времени. И несмотря на то, что уровень адреналина при этом был примерно тот же, Барри ценил жертву Лена. Это действительно была жертва – отказаться от своей прежней жизни, переступить через себя, выбрав другую, действительно геройскую дорогу, пусть и не преисполненную геройскими методами.

Но, в конце концов, и Барри не святой.

Так что сейчас, сдавая очередную пробу Кейт на тесты, Барри думал, что, может быть, всё это сработает?.. Может быть, риск оправдан и стоит прыгнуть в червоточину, ожидая, в какой биом она вынесет тебя в следующий раз.

Кейтлин улыбнулась Барри.

- Не переживай. Леонард решил навестить своих знакомых в этом баре, ?Святые и Грешники?, или как там, - сказала она. Аллен благодарно улыбнулся в ответ.

- Спасибо, что помогаешь нам. Я, правда, удивился, узнав, что ты согласилась.

- Это… Не совсем из альтруистичных побуждений, - усмехнулась Сноу. – Прости, Барри, но я… До ужаса любопытная. И мне действительно интересно узнать, возможно ли это. Твоему здоровью ничего не угрожает, я обещаю. Но и не думай, что я сделала это на сто процентов ради друзей, - она ни капли не виновато засмеялась, и Барри поддержал её смех. Он ценил в людях честность, а уж Кейтлин была в этом вопросе рекордсменом. – На самом деле, я даже рада, что это Леонард, - неожиданно сказала Кейт, заставив Аллена склонить голову в немом вопросе. – Я вижу, как он смотрит на тебя, а ты на него. Не хотите – не говорите, как долго это на самом деле длится, но раз вы решились на подобное, значит, доверяете друг другу. В случае успеха ваши жизни изменятся на 180 градусов, но я вижу, что ты доверяешь эти изменения ему, а он – тебе. Вы пошли на это, рискуя дружбой, даже своими отношениями, потому что пары подолгу идут к принятию подобного решения… Но вы не выглядите разочарованными или уставшими, хотя три дня безвылазно торчите в лаборатории. Снарт даже ни разу не огрызнулся. Я ценю это. Ты действительно влияешь на него, а он на тебя. Может быть, вы и впрямь подходите друг другу.

Барри покраснел, слушая подругу, и не смог сдержать ещё более широкой улыбки.

- Спасибо, Кейтлин.

- Уверена, вскоре все с этим смирятся, - добавила Сноу. – Вечером я скажу, что нашла.

***

Кейт не соврала, и вечером Лен и Барри сидели в лаборатории, прижимаясь друг к другу плечами, как воробьи на ветке. Сноу расхаживала перед ними, как мама-наседка, объясняя те невозможные вещи, которые ей удалось обнаружить.

- В теле Барри есть не только мужские гаметы, - начала она. Заметив ворох эмоций на лицах слушателей, терпеливо стала пояснять. – Нет, это не значит, что он обладает и женскими гаметами тоже, гермафродитизм спидстерам не свойственен. Однако среди общего количества мужских половых клеток, я выделила несколько неопределённых, - на экране появилось изображение нечто, имевшего форму утолщённого веретена. – Сравнив это с тем небольшим изображением, что есть в этой монографии из будущего, я пришла к выводу, что это так называемая нейтральная гамета, которая существует только в организмах мета-людей. Иными словами, это их билет к продолжению рода в независимости от половой принадлежности.

- Природа обо всём позаботилась, - хмыкнул Снарт. Он звучал иронично, но Барри и уже Кейт изучили его достаточно, чтобы понимать – под иронией прячется волнение.

- В случае с Барри электромагнитное воздействие энергии спидфорса приводит к тому, что данная гамета может приобрести свойства женской. Стать яйцеклеткой, в общем-то, - хмыкнула Кейт. – Вот только… - Она вздохнула, добравшись до самого неопределённого момента в исследовании. – Для оплодотворения нужна такая мужская гамета, геном которой будет совпадать с преобразованной нейтральной идеально, как кусочек паззла, правильно подобранный в ряд. И… Сейчас у нас нет технологий, позволяющих провести анализ и узнать, каким должен быть этот геном и обладаешь ли им ты, Лен, - Сноу вздохнула и опустила глаза. – Увы.

В лаборатории на несколько минут повисла тишина, и Кейтлин показалось, что она слышит прерывистое сердцебиение в груди спущенных на землю мужчин. На мгновение ей захотелось подойти и обнять обоих, прижать к себе в материнском жесте утешения, но она сдержалась, сохраняя профессиональную невозмутимость хотя бы на лице. Барри поднял голову первым, его большие пальцы на скорости Флэша крутились друг о друга.

- И всё же? Может быть, есть что-то, что позволит хотя бы предположить? – Спросил он.

- Из того, что я знала прежде и узнала отсюда, можно сделать вывод, что твоё тело всё равно нужно подготовить. Опять же, это очень напоминает гормонотерапию перед искусственным оплодотворением. Возможно, во время этой подготовки мы сможем узнать что-то точнее, - осторожно объяснила Сноу. Ей очень не хотелось зажигать надежду раньше времени, но и гасить её огоньки в глазах потенциальных отцов хотелось ещё меньше. Всё-таки, они были… Красивыми, в этой своей надежде и искреннем стремлении подарить жизнь малышу. Это всё ещё совсем не вязалось в голове Кейтлин с образом Капитана Холода, злодея, лжеца, преступника, убийцы, негодяя… Но пока рядом был Барри, смотрящий на него с надеждой и восхищением, лезть Сноу не собиралась. Все свои ?А я же говорила? она оставит на потом.

*** Легендам пора улетать на новые миссии, и смотреть, как Барри и Снарт прощаются, оказывается больнее, чем предполагала доктор Сноу. Они не кидаются друг другу в объятия, не душат слезами, не обещают вернуться. Напротив – они подшучивают друг над другом, Лен даже позволяет себе игриво ущипнуть Барри за задницу, заставляя его краснеть, и только у самого трапа Волнолёта Барри мимолётно сжимает ладонь Леонарда, а тот кладёт руку на румяную щёку спидстера. Всё – мгновение, а через секунду поднимающийся на борт Снарт даже не оборачивается на оставшегося позади Барри. И всё же в этом коротком не-объятии столько истинных чувств, что Кейтлин кажется, что она подсмотрела самую личную вещь на свете.

Ей не хочется много говорить с Барри о Леонарде, потому что она и так видит, как сразу грустнее и тише становится её друг. Циско, собиравшийся в отсутствии Снарта серьёзно поговорить с Барри на эту тему, неожиданно тушуется и лишь ободряюще хлопает его по плечу, потом решается – и обнимает, не стесняясь того, что, возможно, настоящие бро выше подобных нежностей. Уэллс проявляет сочувствие, но сейчас он слишком занят попытками наладить отношения с Джесси, хотя, возможно, они могли бы сойтись как раз на почве поддержки Аллена. В общем, в СтарЛабс наступает долгожданная тишина, которую даже семейство Уэстов не прерывает, видимо, обдумывая случившееся каждый в своём углу.

Всё оказывается не так сложно, как предполагала Сноу, однако эмоциональное состояние Барри пугает её. Он действительно подавлен, непривычно тих и не использует свою супер-скорость для повседневных мелочей, словно старается не беспокоить тело спидфорсом без лишней надобности. И всё же он геройствует на улицах, защищая город от мета и преступности, но Кейтлин кажется, что больше Аллен всё же старается выгнать из мыслей образ преступника в объёмной синей парке.

И доктор приступает к терапии. Даже для привычной к таким вещам Сноу кажется безумием сочетание процедур, которые нужно пройти Барри. Помимо того, что его тело должно перестроиться гормонально, эту перестройку необходимо закрепить спидфорсом, энергия которого активирует нужные процессы и преобразует тело Аллена таким образом, что он сможет выносить ребёнка.

Это опасно, чертовски опасно, и когда боль в низу живота Барри становится невыносимой, об экспериментах, достойных Джекилла и Хайда, становится известно всем. Однако на сей раз нет времени причитать, ругаться и кричать – нужно спасать Аллена, который корчится на койке и до крови кусает губы, лишь бы не сорваться на ещё более громкий стон боли. Сноу хочется прекратить эти мучения, заставить Барри образумиться и отказаться от безумной затеи, но в этот раз уже Циско и Уэллс не дают ей повернуть назад. Обращение процесса вспять может оказаться и вовсе летальным, так что Харрисон, слава второй Земле, быстро берётся за дело и находит способ уменьшить страдания спидстера.

Ещё на два дня Барри впадает в кому, и Кейт молится, чтобы Снарт не мониторил в своём этом безвременьи всё, что происходит с его возлюбленным на Земле в нужном им году.

Однако Барри приходит в себя, и даже внешне кажется посвежевшим, отдохнувшим и здоровым. Кейтлин проверяет его жизненные показатели и недоуменно хлопает глазами – он будто на самом деле родился заново. Кроме того – и тут Кейтлин не может сдержать совершенно непрофессиональное хихиканье, – тело Аллена претерпело, на самом деле, значительные изменения.

- Это же не то, о чём я думаю, - критически говорит Аллен, смотря на себя в зеркало. Сноу и Циско, отсмеявшиеся своё, с невозмутимыми лицами оглядывают две округлости на некогда плоской груди Барри.

- Ну а как ты планировал кормить ребёнка? – Фыркает Рамон. Испанец всё ещё в шоке от происходящего, но фактор едва не свершившейся преждевременной гибели Барри заставил его примириться и с потенциальным ребёнком, и с его потенциальным отцом.

Обоими.

- О боже, - Барри закрывает лицо руками, но пылающие уши спрятать это не помогает.

- Хорошая крепкая единичка, - продолжает измываться Циско и убегает из лаборатории прежде, чем Барри успевает привязать его к стулу скотчем.

***

Рип был в бешенстве. Мало того, что Сэвидж опять ускользнул прямо из-под носа Легенд, так ещё и Снарт достал своим нытьём по поводу возвращения в Централ. Хантер прекрасно понимал, что этот засранец утащил-таки из будущего то, чему в оригинальном их времени быть никак нельзя, но сделанного не воротишь. Память они ещё зачищать не научились, а кто бы ни прочитал вестник из будущего, вряд ли так просто забудет полученную из него информацию. Судя по взглядам Мартина и Джекса, стоило послушать Снарта и вернуться в злосчастный Централ, но капитан до последнего сопротивлялся.

Тогда, конечно, Снарт просто угнал шаттл, оставив команду разбираться со своим дерьмом без него.

Тихие, насколько это возможно в военных ботинках, шаги эхом разносились по коридорам лаборатории, где Леонард уже был своим. Его присутствие, занятые не столько ожидаемыми Леном исследованиями, сколько шутками и смехом Кейт и Циско, опять не заметили сразу. Опомнились, только когда Снарт бесшумно скользнул в Кортекс, привычно кривовато ухмыляясь.