Глава 25 (1/2)

Виктория и представить себе не могла, насколько огромным окажется зал, когда вынесут всю мебель. Уже собралось не меньше сотни гостей, но здесь всё равно было достаточно просторно. А ещё много света и стены белые-белые, а вдоль стен массивные каменные вазоны с красными розами.Розы были везде: на столиках для гостей, на потёртом трюмо, где стоял граммофон, даже развесистую хрустальную люстру и ту умудрились украсить цветочной гирляндой. Яркие бутоны на белом фоне выделялись тревожным контрастом, от них начинало рябить в глазах, а у стены они и вовсе сливались в одно большое кроваво-красное пятно. Их тягучий аромат до краёв наполнял комнату и становилось трудно дышать, а может всему виной была жара, от которой не спасали даже открытые окна. А может виноват проклятый корсет, который несмотря на её протесты, Ирма затянула слишком уж туго.

?Сегодня ты должна быть на высоте? - говорила ей гувернантка и будто не замечала синяка на лице. Виктория и сама перестала его замечать - слишком уж волновалась, ведь сегодня во всеуслышание объявят о её помолвке.

Гости кивали и дружелюбно улыбались, а она, держа спину неестественно прямо, чувствовала себя крайне неловко. Позади то и дело слышались неодобрительные шепотки по поводу неряшливой причёски и порванного платья. Только теперь Виктория увидела, что так и не успела переодеться. Но почему же Ирма ничего не сказала, лишь молча затянула корсет и сунула в руки эту проклятую розу? Может, это своего рода месть, но, кажется, Виктория ничем её не обидела.Среди гостей она тщетно пытается отыскать мать, чтобы та помогла ей привести себя в порядок, если Отто увидит ей такой, помолвка точно не состоится. Она этого не хочет. Теперь не хочет.

Стоя посреди зала, Виктория подслеповато щурится - свет здесь настолько яркий, что приходится прикрыть глаза рукой. Матери нигде нет, а гости всё прибывают и как ни странно в основном это молодые женщины, ни одну из которых Виктория раньше не видела.Кажется, отец кардинально изменил списки приглашённых и теперь вместо унылых разговоров о политике ото всюду доносится звонкий смех. И если обычно на подобных мероприятиях женщины из светского общества превращались в змей, норовящих ужалить себе подобную при каждом удобном случае, то сейчас в их голосе не слышалось даже намёка на фальшь. Девушки смеялись, шутили, добродушно подтрунивая друг дружку и искренне радовались встрече, будто бы все они были закадычными подругами. Косо здесь смотрели только на Викторию. Когда она проходила мимо, голоса моментально стихали, на лицах появлялись натянутые улыбки, и у неё создалось впечатление, что она попала на какой-то закрытый приём, где её присутствие терпят из вежливости, а неопрятный внешний вид на фоне шикарных дорогих нарядов заставлял ощущать себя убогой.

Обернувшись, она вдруг заметила Дитлефа, неуверенно топчущегося у входа, но, пока пробиралась к нему сквозь толпу новоприбывших женщин, он исчез из виду. К отцу подойти Виктория не решилась, не хватало только чтобы он при всех отчитал её за наряд. Он был занят настройкой граммофона и когда закончил, две молоденькие девицы в одинаковых платьях, завизжав от радости, бросились кружиться под фальшивое завывание, лишь отдалённо напоминающее вальс. Доживая свой век, похожие стоны издавала её музыкальная шкатулка, но, кажется, это никого не смущало, к кружащимся девицам присоединились другие, и ещё, и ещё, пока в центре зала не образовался большой хоровод. Они понеслись словно вихрь, стуча каблучками, шурша пышными платьями, наталкиваясь друг на друга, спотыкаясь и выхватывая из толпы тех, кто решил отстояться в стороне. Смех их становился всё громче, но, судя по застывшим глазам, никого не веселило это занятие, и было что-то жуткое в этом подобии танца, что-то очень похожее на массовое помешательство.

-Красивый браслет – обратилась к ней стоявшая рядом женщина, в руках она тоже держала розу, и Виктория заметила, что по неосторожности гостья в кровь оцарапала пальцы. Шипы грубо вонзались в нежную кожу, кровь тонкой струйкой текла по запястью, но, кажется, она ничего не чувствовала.-Хочу себе такой же-

И не успела Виктория ответить ?спасибо?, как беснующаяся толпа увлекла женщину за собой.

-Как здесь весело – к ней подошла Камилла Сэйер – в этом году просто замечательный праздник -

-Да, похоже, всем нравится -

Камилла улыбнулась. Она сияла от радости, с восторгом глядя на танцующих девиц. Лёгкое шифоновое платье делало каждое её движение невесомым и, покачиваясь в такт музыке, она будто парила в воздухе.

Пялиться неприлично, но Виктория никак не могла отвести от неё глаз, бледная кожа на ярком свету казалась почти прозрачной, светлые кудряшки совсем по-детски обрамляли круглое личико, и неожиданно ей стало её жаль, ведь по сути Камилла была ребёнком. Всего семнадцать, совсем юная, наивная, воплощение чистоты и невинности, ей не место среди всех этих людей. Виктории захотелось схватить её за руку и увести прочь из этого дома, подальше от жуткой музыки и удушающего аромата роз.

-Виктория, а ты разве не хочешь потанцевать? – Спросила Камилла.-Что-то не хочется – ответила

Виктория.-Ну давай, будет весело – она нетерпеливо подпрыгнула – только тебя не хватает –

-Оставь, Камилла, это развлечение не для неё –Сердце рухнуло вниз, желудок сковало ледяным спазмом, Виктория едва сдержалась, чтобы не закричать, перед ними будто ни в чём не бывало, благоухая дорогим парфюмом и небрежно поправляя волосы стояла Луиза Линдберг.Она моргнула и, желая убедиться, что находится в сознании, со всей силы сдавила ногтями кожу на руке. Нет, она не спала и, видимо, настало время беспокоиться за собственную вменяемость, потому что Луиза была вполне себе реальной и даже, вернувшись с того света, сумела затмить всех присутствующих своим великолепием.

-О, Луиза, как я рада вас видеть –

-Взаимно, Камилла, но всё же зря вы не остались в городе -

-Я бы осталась, но вот отец –Мимо прошла служанка, Луиза взяла с подноса два бокала шампанского, и когда Камилла отказалась от своего, без зазрения совести опустошила оба.

-Ну, а где же Анна? -

-Анна не любитель подобных сборищ, силой её сюда не затащишь, считает, что не впишется - Луиза в недоумении посмотрела на разорванное платье Виктории - Не сочтите меня бестактной, но что с вами случилось? –

-Я думала, что вы умерли, фру Линдберг - неожиданно заявила Виктория.

Камилла удивлённо разинула рот. Луиза поперхнулась шампанским, и Виктории показалось, что она, приложив пальцы к губам, едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

-Виктория, ты что, как можно говорить такие вещи!? – Воскликнула Камилла.-Ничего, случалось меня приветствовали и похуже – сказала Луиза.

-Простите. Но ведь вы… - Виктория осеклась, не зная, как сформулировать свой вопрос так, чтобы её не сочли безумной.

-Умерла – закончила Луиза её мысль.Виктория промолчала, устремив взгляд на носки своих туфель, смотреть на неё было невыносимо.-Милая, только тебе решать, верить своим глазам или нет-

-Госпожа Линдберг, я жду вас уже полчаса, поимели бы совесть –

Услышав его голос, Виктория подняла глаза, сейчас Отто был именно таким каким она привыкла его видеть. При полном параде, в начищенной форме, с горящим взглядом, полным непоколебимой уверенности. Трудно было поверить, что ещё вчера он, совершенно разбитый, заливал своё горе алкоголем и пытался найти утешение в её объятиях. Этот Отто не нуждался в чьей-либо жалости и, вспоминая события минувшей ночи, Виктория ощутила себя полной дурой. Выходит, горя-то никакого нет, всё это лишь иллюзия, которую она сама же и выдумала, а когда он, не обращая внимания на присутствующих, обнял Луизу за талию, бесстыдно целуя в губы, Виктории стало совсем уж горько.

-Ну перестань, не на людях же - Луза игриво отмахнулась.-Тогда уйдём отсюда – сказал Отто-Чуть позже, милый, чуть позже, я обещала побыть с Камиллой –

-С ней побудет Виктория -

Луиза мотнула головой, они не сводили друг с друга глаз, будто остального мира вокруг и не существовало.Музыка становилась всё громче, а смех всё безумнее.

-Извините, но что всё это значит? – Не выдержала Виктория, она начинала думать, что и впрямь сходит с ума.

-А ты разве ещё не поняла? – Луиза шагнула к ней, её зелёные глаза блеснули недобрым блеском – мы все пришли тебя поздравить –

-С чем поздравить? –

-С тем, что ты пытаешься построить своё счастье на чужом несчастье –

-Нет, неправда - возразила Виктория гораздо тише, чем хотела – всё совсем не так - её лепет заглушали крики развеселившихся гостей.Она взглянула на Камиллу, желая найти в ней поддержку, но та была так поглощена творившейся вокруг вакханалией, что уже ничего не замечала.

Луиза, выскользнув из объятий Отто, посмотрела на него долгим взглядом, а потом протянула руку Камилле, увлекая её в эпицентр безудержного веселья.-Идём - сказала она, улыбнувшись.-А разве можно? – Камилла неуверенно сжала её пальцы.

-Можно всё, раз уж ты здесь -

-Камилла – Виктория, повинуясь какому-то неясному порыву, попыталась её удержать, но не успела она и глазом моргнуть, как они обе затерялись в толпе.

От фальшивого звучания граммофона у неё раскалывалась голова, в зале стало так шумно, так тесно, что казалось её вот-вот затопчут.

Под действием шампанского девицы напрочь позабыли о манерах и теперь своим развязным поведением напоминали громогласных рыночных торговок.

-Отто, что мне делать? – Виктория постаралась перекричать этот невообразимый гвалт.

С минуту он просто молча смотрел, будто её вопрос погрузил его в глубокую задумчивость.

-Ты можешь уйти –

-Но я не хочу уходить –

-Тогда оставайся – равнодушно ответил он. Его взгляд был прикован к толпе, он пытался найти Луизу.

-Отто… Что –

Кто-то крепко ухватил её за запястье и потянул прочь. Виктория повернулась и снова увидела эти жуткие белые зрачки, это испещрённое глубокими морщинами лицо, истлевший платок и крючковатые пальцы, мёртвой хваткой вцепившиеся в её руку. Ужас будто лишил её голоса, она пыталась кричать, пыталась позвать на помощь, но вместо этого издавала какой-то неясный писк.

Старуха с городской пристани – кошмар, о котором Виктория изо всех сил пыталась забыть, тянула её за собой, а она никак не могла этому воспрепятствовать, тело будто окаменело и напрочь отказывалось подчиняться. И ни одна живая душа не удосужилась ей помочь, напротив - её ничтожные потуги освободиться из цепких лап сумасшедшей даже забавляли их. В числе наблюдателей был и отец.

-Нет, пустите – едва сумела выговорить Виктория.

-Тебя здесь быть не должно - в ответ проскрипела старуха.-Что вы ко мне привязались? --Беги от него, пока ещё можешь -

-Что… -

-Ещё есть время -

В кожу будто разом вонзились тысячи игл, она сжала запястье так сильно, что Виктория застонала от боли, опустилась на колени и проснулась…Она открыла глаза и первое, что почувствовала - вполне реальную боль в руке, но теперь уже не из-за цепких пальцев старухи, а из-за того, что во время сна отдавила её своим весом.Приподнявшись, Виктория неловко высвободила онемевшую конечность и надрывно вздохнула. С некоторых пор ей часто снились кошмары, но в этот раз всё было настолько правдоподобно, что, казалось, она до сих пор чувствует тяжёлый аромат роз, а где-то вдалеке до сих пор слышится фальшивое завывание граммофона. Всего лишь сон, но настолько последовательный, что невольно начнёшь искать скрытый смысл. Не к добру видеть во сне покойника.

Прохудившиеся стены охотничьего домика продувались всеми ветрами, и сквозняк, разгуливающий по комнате, заставил окончательно проснуться. Вдоль спины прокатились колючие мурашки. Сорочка, комком сбившаяся на талии, прикрывала лишь условно. Она села, поспешно натягивая её на плечи и ещё раз осмотревшись, наконец сообразила, где находится.К саднящей щеке страшно прикоснуться, платье небрежно брошено на пол, и непонятно - шумит ли в ушах из-за выпитого накануне алкоголя или виной всему дождь за окном. Сквозь щели на крыше по стене стекает вода; стыло, серо и холодно, а ведь вчера под опьяняющим действием адреналина она воображала себя героиней любовного романа. На деле же снова просто дурнушка и Отто наверняка уже далеко от их богом забытой усадьбы, уплыл первым паромом, не попрощавшись.Ей вспомнилось то утро в доме камергера, когда она точно так же проснулась в холодной постели с головной болью и чувством полнейшего опустошения.И нет смысла злиться, нет смысла лить слёзы, если сама виновата, вчера она была настолько наивна, что слегка переоценила свою значимость, посмела думать, будто Отто воспримет её как-то иначе, чем способ утолить животную потребность.

Она спускает ноги на пол, находит туфли и, плотнее завернувшись в сорочку, шаркающими шагами тащится к выходу.

Надо бы придумать, как объяснить родителям своё разукрашенное побоями лицо.

Холод пробирает до костей, отрезвляя после вчерашней жары, затуманившей разум, и, сосредоточенная на мрачных мыслях о никчёмности существования, она выходит на крыльцо, да так и застывает в дверях.Отто никуда не ушёл, и Виктория порадовалась тому, что сумела воздержаться от рыданий. Нытьё всегда его раздражало.

Он стоял, повернувшись спиной, у самых ступеней, едва не задевая головой козырёк и, кажется, не слышал её шагов. Погрузившись в глубокую задумчивость, он терзал в руках сигарету и точно застывшим взглядом смотрел перед собой, было даже как-то неловко обнаруживать своё присутствие.

Дождь успел основательно промочить его рубашку, но, похоже, холода он не чувствовал.-Я думала, ты ушёл - осмелилась заговорить Виктория.Он обернулся и, смерив её равнодушным взглядом, ответил не сразу-Хотел, но решил, что будет невежливо. Долго спишь –

-А который час? –-Не знаю –

Воцарилось неловкая пауза, во время которой неловко было в основном ей, нужно было непременно что-то сказать, но, как это обычно случалось в его присутствии, все слова моментально вылетели из головы.

Отто спустился с крыльца и, устроившись прямо на мокрых ступенях, выбросил испорченную сигарету.

И глядя на свободный разворот плеч, сильные руки, Виктории снова невыносимо захотелось его обнять, согреть, прижаться как можно крепче, чтобы он вновь смог забыться. Его боль ощущалась ею почти физически, в каждом движении, в каждом вдохе, но Отто был настолько серьёзен, что Виктория боялась, как бы он её не отверг.

Сегодня он совсем другой, снова чужой и то, что произошло вчера, всё больше начинало казаться выдумкой. Однако, потоптавшись на пороге, она всё же осмелилась спуститься и сесть рядом. Зубы отбивали дробь, от холода её всю трясло, но Виктория не смела даже пискнуть, если он хочет молчать, она тоже будет молчать.

-Простудишься - небрежно бросил Отто.

-Мне не холодно - соврала Виктория.Он шумно выдохнул, щелкнув пустым портсигаром и вдруг сказал:-Это правда. То, что пишут в газетах –

Виктория почувствовала, как её обдало жаром:-Что… Что ты такое говоришь? –-Говорю как есть - они не врут, называя меня убийцей –

-Отто, но ведь это всё…-

-Правда. Четыре года назад я действительно убил человека, и это действительно сошло мне с рук благодаря отцу – он пожал плечами.Виктория молчала и смотрела на него, не мигая, её разум напрочь отказывался воспринимать услышанное.

- Луизу они очерняют напрасно, Линдберг был редкостной мразью, я жалею, что не прикончил тогда и его. Той ночью я привёз её домой совсем поздно, мы договорились уехать из города, но ей непременно нужно было забрать эти чёртовы вещи. Я хотел её проводить, но она на отрез отказалась… -

-И что было потом? –

-А потом он проиграл её в карты. Хренов ублюдок, она для него была хуже скота. Взял и отдал на радость какому-то чесоточному пьянчуге… Знаешь, когда я нашёл её там, в этом проклятом чулане, когда увидел, что он с ней сделал, то сдержаться просто не смог.

Подозреваю, я умертвил его ещё с первого удара и мне искренне жаль, что все последующие, когда его рожа превращалась в сплошную смесь из костей и мяса, когда лопался череп, и на пол вытекали мозги, им уже не ощущались – Отто как-то жутко усмехнулся.

Виктория до крови искусала нижнюю губу, и теперь на языке чувствовался неприятный солёный привкус. Она всё ждала, когда он улыбнётся и в своей обычной манере обратит всё сказанное в шутку. Но он молчал и, судя по всему, шутить и не думал. Ей стало страшно от того, что он расскажет дальше.-Почему ты говоришь это мне? --Наверное, просто нужны дежурные уши. Можешь поделиться этой историей, с кем захочешь, мне всё равно –

Виктория приложила холодные руки к горящим щекам, не зная, как реагировать на подобные откровения.

-Спросишь об остальных? –

-Об остальных? Господи… Нет, я не уверена, что хочу это знать. Просто скажи… Боже мой… Скажи мне, что это не ты убил её … Потому что это просто… -

-В этом всё и дело, я не знаю –-Как это не знаешь? -

-Не знаю. Потому что нажрался тогда до беспамятства. Помню обрывками и никак не могу составить чёткую картину. Помню, что был возле отеля, смотрел на окна её номера, в дверях столкнулся с консьержем, а дальше всё как в тумане -

-Неужели совсем ничего? –

-Ничего, помню только, как возвращался домой-

-Но ведь если ты заходил в отель, консьерж бы об этом знал -

-Возможно, а может он просто побоялся рассказать –-Глупости. Ну а как же другие девушки? Неужели у тебя так часто случаются провалы в памяти? –-Об остальных не имею понятия, но может… Да и не важно это, однажды я уже подвёл её, когда как последний трус прикрылся отцовскими связями, всё могло сложиться иначе, если б тогда сознался. Но сознаться не поздно сейчас, и это будет честно по отношению к ней –

-В чём сознаться, Отто? С чего ты взял, что причастен к её смерти? –-Только у меня был мотив –

-Господи. Мне дурно - Виктория поднялась и, не обращая внимания на дождь, спустилась с крыльца – а она бы этого хотела? Что бы сказала Луиза? –

-Перед тем как уйти она сказала, что сдаст меня, значит, хотела –

-Боже. Нет, всё это какой-то бред. Кажется, я единственная, кто верит в твою невиновность –

-И, возможно, напрасно. Возможно, тебе вообще опасно находиться рядом со мной, я не всегда себя контролирую –

-Да? И что ты со мной сделаешь? Убьёшь? Уж прости, Отто, но даже при всей твоей вспыльчивости на убийцу ты не похож совсем –

-Откуда такая уверенность, много ли ты знала убийц? –

-Ни одного, но я уже много лет знаю тебя –-Ничего ты не знаешь, ты видишь меня таким, каким хочешь видеть –

-Ну и зачем мне это? –

-Влюбилась, наверное –

Она мотнула головой, его слова резали по живому, точнее не сами слова, а то с какой насмешливой небрежной интонацией они были сказаны; чувства, в которых она не решалась признаться даже самой себе, моментально обесценились, выставляя её круглой идиоткой.-Вот ещё, да я терпеть тебя не могу, нахал ты самоуверенный -

-Как грубо –

-Как заслужил. Но тем не менее зла я тебе не желаю. Да ты хоть знаешь, каких трудов мне стоил разговор с этим детективом, я ведь совсем не умею лгать –-Вот и не нужно больше лгать, тебя вообще не касается эта история –-О, вот оно что. Ну извини, что влезла без спроса и попыталась тебя спасти, почему же ты сразу не предупредил, что желаешь проститься с жизнью? -

-Я не желаю проститься с жизнью, я хочу справедливости, может быть, моё признание поможет в его поимке -

-Твоё признание отправит тебя на эшафот! Тебя не станет, а убийства продолжатся. А нам? Нам потом как с этим жить? –

-Ты наконец освободишься -

-Господи, я просто ушам своим не верю. Ладно, тебе плевать на меня, но ты бы подумал о своей семье. Почему же ты такой идиот? Каким ветром в твою пустую голову занесло эту мысль? – Сердито засопев она отвернулась, стирая с лица капли дождя и предательски выступившие слёзы.

Он поднялся и подошёл к ней, положил руки на плечи.

-Эй, иди под крышу ты совсем промокла -

-Не трогай меня! - Она отмахнулась – всю жизнь от тебя одни беды. Чем же я так провинилась, что ты послан мне как проклятье? –

-Виктория –-Ведь я помочь тебе пытаюсь! Если хочешь, чтоб я отступила, докажи мне что ты убийца! Давай, что мне сделать? Разозлить? Ударить? – Она толкнула его в плечо, но он будто и не почувствовал – Ну не верю, не верю я, что ты на такое способен! Ты глупой меня считаешь, но, видит бог, моё чутьё ещё никогда не подводило –

-Эй - он взял её за подбородок, она отвернулась – эй, слушай, я никогда не считал тебя глупой и спасибо, извини, что не поблагодарил раньше –

-Благодарность оставь себе, я помогла не ради того, чтоб вырасти в твоих глазах –

-Чего ты так разозлилась? –

Виктория вздохнула, сорочка насквозь промокла и противно прилипала к телу, но, как ни странно, холодно совсем не было, было гадко на душе.-Жаль мне тебя, представляешь! Просто по-человечески жаль, не могу спокойно смотреть, как ты сама себя загоняешь в угол –

Он улыбнулся, совсем неуместно, учитывая общее настроение, и сказал, вернув голосу обычную интонацию:-Так, значит, вчера ты осталась со мной из жалости? –

-Чёрт тебя побери - она уткнулась лбом в его грудь –какой же ты мерзавец –

Он обнял её за талию, притягивая ближе, Виктория подняла глаза и, прижимаясь к нему всем телом, вдруг поняла, что на самом деле очень замёрзла. С волос капала вода, тонкими струйками стекая вдоль позвоночника, кожа покрывалась мурашками.-Я замёрзла – шепнула Виктория. Желая поскорее вернуться под крышу, но Отто воспринял эти слова иначе. Она немного опешила, когда его губы неожиданно коснулись её, но, впрочем, не имела ничего против.Холодная стена, о которую Отто довольно ощутимо приложил её спиной, не вписавшись в проход, заставила на некоторое время прийти в себя.-Отто -

-Что? - Ответил он, нетерпеливо дёргая неподдающуюся шнуровку.

-Скажи, что ты этого не сделаешь –

-Чего именно? - Его губы переместились на шею, ниже, к ключице.

-Ты знаешь о чём я - она чуть оттолкнула его.Он озадаченно посмотрел на неё.-Отто? Учти, я в любом случае найду способ тебе помешать -

Он усмехнулся, снова вжав её в стену, видимо, рассчитывая таким образом отвлечь, но хоть его близость и действовала на неё опьяняюще, Виктория оставалась непреклонна.

-Нет, пообещай мне, слышишь? Обещай, что останешься здесь –-Да – нехотя ответил он

-До тех пор, пока всё не наладится, обещай. Хорошо? –

-Хорошо –Больше не церемонясь, он сгрёб её в объятия и затащил в дом, столь же бесцеремонно швырнув на диван и придавив своим весом.Его согласие не внушало доверия, но больше Виктория ничего не сказала, в очередной раз допустив мысль о том, что своей любовью сможет заставить его передумать. Она вовсе не выстраивает своё счастье на чужой трагедии, она пытается не дать ему сотворить непоправимое.

Погружаясь в забытье, целиком отдавая себя процессу, мир вокруг потерял для неё свою значимость, и все проблемы отходили на второй план, по мере того как прикосновения становились откровеннее, но внезапный громкий звук, бессовестно нарушивший тишину, точно мощным отрезвляющим ударом моментом спустил на землю.

Это отец с помощью горна сигнализировал обитателям усадьбы о том, что настало утро. Идиотская привычка, оставшаяся с ним ещё с тех времён, когда он служил в армии.

?Бодрящая? мелодия, призванная поднять боевой дух, прозвучала несколько раз, и Виктории страшно захотелось переломить эту чёртову трубу пополам.

-Он что до сих пор это делает? - Спросил Отто.-Как видишь, отец традиций не нарушает - она откинулась на спину и вздохнула.

-Надо будет сказать ему, что теперь мелодия звучит по-другому --Ох, поверь, если не хочешь выслушать длиннющий рассказ о том, откуда взялась традиция, лучше не затрагивай этой темы –

-Ладно, тогда я затрону другую – его дыхание приятно обожгло кожу, но как бы ей не хотелось продолжить, придётся прерваться.

-Нет, уже не получится –

-Это ещё почему, ты разве не получила заряд бодрости? –

-Дело в том, что мы больше не можем здесь оставаться. Рабочий день начался, а значит сюда скоро заявятся слуги -

-Ну и что - Отто лишь пожал плечами.

-Как это что, с ума сошёл? А если… --Даже не рассчитывай от меня сбежать -

***Возможно ли так сильно помешаться на другом человеке, что любая обиходная мелочь, будь то гудок причалившего парома, запах табака или даже цвет чьей-то одежды неизбежно ассоциировалась с ним? Возможно ли помешаться настолько, что даже маленький шрам на щеке и форма его ушей казались особенными? А уж стоило воспроизвести в памяти неповторимый звук его голоса и внимательный взгляд зеленоватых глаз, как на лице против воли вырисовывалась блаженная улыбка.

Не любовь - помешательство. Любовь - это что-то трепетное и нежное, по-детски наивное. У любви сладкий привкус французского зефира, любовь заботлива и осторожна. У помешательства терпкий вкус коньяка с ноткой обманчивой сладости, помешательство опьяняет, тёплой патокой растекаясь по венам, помешательство лишает рассудка и обнажает словно нерв, делает жертву беззащитной перед всеми своими изощрёнными проявлениями. Помешательство опасно, у помешательства нет будущего, но противостоять ему невозможно.

Щурясь от солнца, Виктория вздохнула, ей казалось, что она до сих пор чувствует его запах, а тело до мельчайших подробностей помнит смелые прикосновения, и неконтролируемый шквал воспоминаний никак не давал ей спуститься с небес на землю.

-Виктория. Э-эй, Виктория –-А?- Она повернула голову и увидела мать, о присутствии которой успела забыть.-А – передразнила она, комично искривив рот – опять в облаках витаешь? -

Ближе к полудню погода неожиданно наладилась, непроглядное серое небо, всё утро угрожавшее обрушиться на острова шквальным ливнем, прояснилось, позволяя солнечным лучам беспрепятственно прогревать отсыревшую землю.

После завтрака им сообщили, что доставили розы, и мать потащила её на пристань, желая проконтролировать, чтобы с цветами обращались как можно бережней. Какова здесь была её роль, Виктория понятия не имела, но этим утром была рада любом занятию.

-Прости, мам, ты о чём-то спросила? –

-Да, я спросила, откуда у тебя синяк в пол-лица? –

-Не знаю, упала… Я же говорила, что вчера по неосторожности свалилась с лошади - ответила она, поспешно прикрывая пострадавшую часть лица волосами. А ведь ей казалась, что никто ничего не заметил.

-Упала, значит – мать подозрительно сузила глаза – а где пропадала всю ночь? –

Возможно, стоило ответить, что вчера у неё было свидание с Йоханнесом, но Виктории совсем не хотелось лгать, тем более если судить по интонации, с которой был задан вопрос, мать уже и так обо всём догадалась.-Нет, это не Отто меня ударил, ты ведь об этом хотела спросить? –

Мать нервно выдохнула и, сложив кружевной зонтик, натянула на руки грубые рабочие перчатки, так нелепо выбивающиеся из её утончённого образа.

-Я, конечно, понимаю, что уже поздно, и мои слова теперь пустой звук, но я в очередной раз прошу тебя сбросить с глаз пелену и быть осторожной –

-Конечно, мам, непременно, я буду очень осторожной – издевательски улыбнулась Виктория, беспочвенные подозрения уже начинали выводить из себя – может у тебя есть ещё одни перчатки? -

-По-твоему, это шутки? –

-По-моему, вы все спятили -

-Виктория, мне очень этого не хочется и если выяснится, что Отто обвиняют напрасно, я искренне порадуюсь за семью камергера, но сейчас мне будет спокойнее, если ты будешь держаться от него подальше -

-Мама, ты ведь умная женщина -

-Тогда почему ты не слушаешь меня? –

-Потому что ты, как и все, поддалась всеобщей истерии –

-Нет, напротив, я могу оценить ситуацию здраво, потому что в отличие от тебя, моя милая, не пала жертвой его обаяния –

-Мне не нравится этот разговор –-А мне не нравится твоя беспечность, если вовремя не опомнишься, рискуешь закончить как те несчастные девушки, упокой их души господь –Виктория театрально закатила глаза.-Слушай, я пытаюсь тебя уберечь, но если ты продолжишь упрямиться… -

-Отчего уберечь, мам? Это всё какая-то ерунда и вообще оставь меня в покое, лучше переключи внимание на цветы, мы ведь за этим здесь? – Сказала Виктория и направилась в сторону парома.

Больше мать не сказала ни слова, но, пробираясь сквозь толпу пассажиров, ей казалось, она спиной чувствует её осуждающий взгляд.-Эй, осторожнее, разве вас не предупредили что там? - Крикнула мать, когда один из матросов, особо не церемонясь швырнул ящик, даже не потрудившись сойти на пристань.

Сквозь щели между грубо сколоченными деревянными досками, выглядывали нежные алые лепестки. Такими же ящиками была заставлена большая половина палубы.

-Не моё дело, дамочка, груз доставлен, дальше разбирайтесь сами –

-Дамочка? Нет, ну ты слышала – от возмущения щёки её раскраснелись, в точности как у Виктории, но в последнее время мать отличалась особенной смелостью и то, что раньше для неё казалось невозможным, сейчас стало в порядке вещей.-Я тебе покажу дамочку - подхватив подол платья, она уверенно шагнула на палубу – кто у вас тут главный, мальчик? Я хочу говорить с ним немедленно –

Нахамивший матрос, явно не ожидая подобной выходки от женщины светского общества, немного опешил и даже не сразу нашёлся, что ответить

-Ну, мне что, самой поискать? –

-Не найдёте, главного тут нет, нам просто был отдан приказ доставить груз, и мы его доставили –

-Ах, приказ –-Да, и ради бога отойдите от края, вы рискуете свалиться за борт –

-А ты рискуешь остаться без жалования, потому что условием было не только доставить груз, а ещё и обращаться с ним бережно. За ваши услуги мой муж платит немаленькие деньги, я лично просмотрю каждый ящик, и если цветы пострадали, оплаты можете не ждать –

-Кажется, я вас понял – не скрывая своей неприязни, он натянуто улыбнулся –

-Очень на это надеюсь. Что ж, не будем терять время, выгружайте и как можно осторожнее - она вернулась на пристань с выражением лица победителя и была явно собой довольна.

-Мама, я тебе удивляюсь – сказала Виктория, едва удержавшись от внезапного порыва поведать о настоящем происхождении своего синяка.

Мать пожала плечами и подойдя к ящику, критично его осмотрела.-Будем надеяться, что всё в порядке, иначе у твоего отца опять случится истерика -

-Ты действительно решила перебирать каждый ящик? -

-Да, а как же, я вовсе не собираюсь переплачивать за увядшие розы, а учитывая то, какой путь они проделали, увядших будет немало -

-Нужно было взять с собой кого-то из слуг –-У слуг сейчас есть дела поважнее, справимся сами -

Сперва Виктория приняла её слова за правду, но глядя на то, как скрупулёзно она осматривает каждый лепесток, поняла, что мать просто нашла способ надолго удержать её возле себя.Виктория недовольно поморщилась. -Давай же, вперёд, раньше начнём, быстрее закончим –

Но на её счастье, чем выше поднималось солнце, тем становилось жарче, осматривать каждый бутон с особым пристрастием делалось занятием утомительным, и уже на четвёртом ящике энтузиазма у матери поубавилось. Теперь ей было достаточно перебрать лишь верхние и понять, что с остальными полный порядок. В добавок она поступила весьма опрометчиво, приказав сорвать со всех ящиков крышки, бордовый ковёр из роз весьма эффектно протянулся вдоль пристани, но, оказавшись под беспощадными лучами июньского солнца, их лепестки, теряя влагу, начинали увядать на глазах.

И вот, в результате сорокаминутной ревизии, из тридцати ящиков два оказались полностью испорчены, из третьего среди загнившей бурой субстанции удалось выудить лишь несколько чудом уцелевших цветов, а в четвёртом они обнаружили бледно-жёлтые розы, но эта находка скорее повеселила, чем расстроила.

В общем-то, если учесть сколько времени эти розы сюда добирались, то потери оказались весьма незначительными, и они условились ничего не говорить отцу, дабы поберечь его душевное равновесие.

Мать снова поднялась на палубу, чтобы поблагодарить и вручить оплату матросу, назвавшему её ?дамочкой?. Во время досмотра они каким-то чудом сумели поладить и теперь обменивались любезностями, точно закадычные друзья. Наблюдая за тем, как мать очаровательно смеётся над его ?остроумной? шуткой по поводу бабы, корабля и беды, Виктория решила, что и об этом отцу тоже знать необязательно.

Вдалеке послышался ещё один пароходный гудок, на маленькой пристани стали собираться люди и все они, проходя мимо, точно завороженные смотрели на ящики с розами. Бордово-красные лепестки, переливались на солнце подобно дорогому бархату, и на лицах смотрящих читалось неподдельное восхищение. Сама же Виктория их восторгов не разделяла, у неё эти цветы ассоциировались с тревогой.

-Ну всё, сейчас дождёмся пока схлынет людской поток и можно будет отдать приказ извозчику… Кстати, где он? – Мать приподнялась на цыпочки, высматривая повозку.

-Всем так любопытно – сказала Виктория, накрывая крышкой последний ящик.

-Не обращай внимания, в прошлом году, когда в усадьбу доставляли лёд, ажиотаж был точно такой же. Скучно люди здесь живут, а тут хоть какое-то событие -

-Да уж, отец умеет удивить – фыркнула Виктория, вытирая пот со лба.Мимо них прошёл хозяин трактира, и она поспешно опустила взгляд, опасаясь, что он сочтёт своим долгом поведать матери о её ночных приключениях, но он лишь вежливо кивнул, приподняв шляпу, однако, успел одарить её многозначительной улыбкой.-Если бы владельцем оставался отец, он бы сделал из этого захолустья заведение поприличнее. Сейчас туда даже заходить страшно –Виктория кивнула, инстинктивно поправляя волосы. Если не ввязываться в драку с разъярённой толпой, то не так уж и страшно.

-Нет, ну где же в самом деле наша повозка, сегодня с самого утра всё не ладится. Пойду поищу – мать протолкнулась сквозь толпу ожидающих прибытия теплохода, и Виктория, отвернувшись всего на пару секунд успела потерять её из виду.

-Здравствуй, Виктория – Раздался знакомый звонкий голосок.Рядом с ней, раскручивая в руке белый зонтик, стояла Камилла. Неожиданно Викторию будто разрядом электричества поразило и где-то в груди затаился неприятный холодок, её появление заставило во всех подробностях вспомнить утренний кошмар. Камилла, однако, не ведая о её душевных переживаниях, улыбалась во весь рот, так что губы становились похожи на одну изогнутую линию. Удивительно, она была точно такой же, как и во сне, на ней, кажется, даже было точно такое же платье.

Виктория не смогла произнести что-то более-менее внятное, потому ограничилась лишь кивком.

-Ты будто бы привидение увидела, побледнела вся – засмеялась Камилла, но тут же спохватилась – ой, прости, может тебе дурно? Вблизи воды такое пекло –

-Нет, всё в порядке. А что ты здесь делаешь? - Спросила Виктория первое, что пришло в голову.-Я пришла встретить отца, ему пришлось ненадолго отбыть в город, но теперь он возвращается и, думаю, будет рад увидеть в толпе знакомое лицо –-Конечно –

-Он, кстати, собирался сегодня наведаться к вам по какому-то делу, но я право даже не знаю по какому – Камилла на пару секунд сдвинула брови, в голове произошёл недолгий мыслительный процесс, но потом лицо её снова прояснилось – ты ведь не будешь против, если я заеду к вам вместе с ним? –

-Конечно, нет –

-Славно. Я слышала, Шарлотта здесь, сто лет её не видела -

-Да, она здесь и, думаю, тоже тебе обрадуется –

Камилле и Шарлотте всегда есть, о чём поболтать, они будто бы говорят на одном языке и, возможно, даже могли быть подругами, если бы не уподоблялись светским леди и не обсуждали друг друга за глаза. Хотя ядом плевалась в основном Шарлотта, доверчивая Камилла несмотря на то, что целый год провела в окружении городских девиц, ещё не успела отрастить жала.-Здорово. Ой какая красота! Никогда не видела столько роз. Можно? – Спросила Камилла и, не дождавшись разрешения извлекала из ящика один цветок. Он был настолько красным, что на контрасте с её бледной кожей казался открытой раной, и Виктории вновь стало не по себе.-С ума сойти – сказала она, шумно вдохнув терпкий аромат розового бутона – а ведь торжество уже завтра, не верится, что настало лето. Виктория? - её голос вдруг зазвучал тише, как-то по-заговорщически.

-Да? -

-А ты… Не забыла о моей просьбе? –

Конечно, она не забыла, как же можно забыть, вот только проблема в том, что вчера, повинуясь животным инстинктам, она жирной чертой пересекла всё, что её связывало с Йоханнесом, и теперь ей будет стыдно не то что заговорить с ним, а даже попасться ему на глаза.-Какой просьбе? - удивилась Виктория-Ну как же так? Я просила тебя при случае пригласить Йоханнеса на праздник, мне очень хочется встретиться с ним -

-Ах да, прости, Камилла, совсем вылетело из головы –-Ничего, я понимаю… Но ведь ты его пригласишь? –

Виктория неопределённо кивнула.-Пожалуйста-пожалуйста – она сдвинула брови домиком, сложив руки в молитве – я очень тебя прошу, постарайся, для меня это встреча может стать судьбоносной –

Глядя на неё, Виктории ничего другого не оставалось, как ответить согласием, хотя она понятия имела, что должно произойти, чтобы, после такого бессовестного предательства, Йоханнес согласился прийти к ним домой.

-Да? - обрадовалась Камилла. Как же ей мало надо для счастья.

-Да--Спасибо –

-Погоди благодарить-

-Ой, ну да, он ведь может не согласиться. Ой! А что если я ему совсем не понравлюсь -

Вот только этого сейчас не хватало – подумала Виктория.

-Разве ты можешь не понравиться, Камилла, тебя ведь все кругом обожают -

Слава богу, этих слов оказалось достаточно и на её лице снова сияла улыбка.

А вульгарная красная роза совсем не подходила к лёгкому шифоновому платью.-Камилла. Я могу тебя кое о чём спросить? –

-Да, разумеется-

-Ты знала Луизу Линдберг? – Звук её имени будто на несколько секунд напряжённо повис в воздухе.

-Фру Линдберг? О, кто же мог её не знать. Про неё такие слухи ходили. Хотя, как по мне, это всё полная чушь, ну сама подумай, ей даже приписывали роман с Отто, разве такое возможно, у него ведь есть ты -

Виктория с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.

-Просто красивые женщины всегда становятся предметом для обсуждения, а фру Линдберг была ослепительно красива. Клянусь, ни до неё, ни после я не встречала таких, как она, очень жаль, что её жизнь оборвалась столь трагично –

-Выходит вы были хорошо знакомы? –

-Ой, что ты, мы даже и не общались толком, однажды нас представили на каком-то приёме, мне тогда было лет двенадцать. Но я её хорошо запомнила –

Виктория кивнула.

-А почему ты спрашиваешь? –

-Мне просто интересно –

-Если хочешь, я могу спросить у отца, он наверняка знал её лучше -

-Нет, это необязательно – ответила Виктория и тут же добавила, чтобы как можно скорее перевести разговор на другую тему – так ты уже выбрала платье, в котором пойдёшь? –

-Еще нет, у меня есть несколько вариантов, но я пока не решила… Ой, господи! Смотри-смотри! Вот он, он здесь! - воскликнула Камилла так громко, что люди начали поглядывать в их сторону.

Йоханнес подплыл настолько близко, что лодка с глухим стуком ткнулась носом в прибрежные камни. Он сложил вёсла, закатал штанины и шагнул прямо в воду, схватился за канат и ловким движением человека, который делал это тысячу раз, привязал лодку к кнехту.

С такого расстояния она не могла видеть его лица, но судя по тому, как резко он дёргал канат, когда завязывал узел, сутулился сильнее обычного и, поднимаясь на берег, угрюмо пялился под ноги, нетрудно было догадаться, что настроение у него сегодня весьма паршивое. В сторону пристани он не смотрел, но Виктория была уверена, что заметил их ещё издали.

Надо же, Йоханнес намеренно её игнорирует, сбылся самый худший кошмар, а она ничего не чувствует, лишь облегчение за то, что волей случая избежала тяжёлого разговора. Всё разрешилось само собой и так будет лучше, страсти улягутся и, возможно, со временем он даже сможет её простить.

-Боже, надо к нему подойти. Давай подойдём поздороваемся - Камилла подпрыгивала на месте.-Нет, Камилла, я думаю, не стоит – Виктория отвернулась и раскрыла зонт, когда Йоханнес остановился и заговорил с каким-то мужчиной.

Он стоял, повернувшись к ним лицом, широко расставив ноги и заложив за голову левую руку, в другой руке у него был здоровенный топор, и Камилла, с восхищением отметив, насколько он сильный, теперь буквально поджигала под собой деревянные доски.

-Почему же, идём, просто поздороваемся, а ты заодно его пригласишь - она энергично обмахивалась веером и щёки её полыхали, как два раскалённых угля.

-Сейчас не самый подходящий момент -

-Ох, да, ты права, он ведь может догадаться, что это я тебя попросила –

-И верно, потерпи немного, пусть ваша встреча на нашем празднике будет случайностью. Йоханнес, будучи поэтом, наверняка тоже верит в судьбу -

-Да, да, конечно. Виктория, ты поразительно умная, без тебя я бы точно натворила глупостей –

-Всего-то осталось дождаться завтрашнего вечера –

-Ладно – вздохнула Камилла.***Однако, глупостей Камилла всё-таки натворила, но уже несколькими часами позже. Нет, она вовсе не забыла увещевания Виктории о том, что стоит подождать, но дожить до завтра, когда сердце колотится точно бешенное, а из головы не идёт его образ, ей казалось просто невозможным и потому, когда подвернулся случай, который она смогла смело охарактеризовать словом ?судьба?, Камилла незамедлительно им воспользовалась.На то, чтобы погрузить в повозку ящики с розами, да так чтоб ни одна из них не помялась и не выпала по дороге, ушло поразительно много времени. И вот, наконец разобравшись со всеми нюансами осторожной доставки и чудом не заработав солнечных ожогов, Виктория с матерью вернулись домой.

Первым делом они ринулись на кухню где пили так жадно, будто совершили путешествие по пустыне. Прейдя в себя, мать отдала приказ разобраться с цветами, а сама прошлась по кухне, деловито справляясь у слуг, снующих туда-сюда с подносами и тарелками, с каких блюд они начали приготовления, и не придётся ли докупать дополнительные продукты.Раз в год их усадьба возрождалась к жизни, из сундука доставали огромную белую скатерть с ажурной вышивкой, во дворе устанавливали беседку и украшали соломенные кресла яркими декоративными подушками. В доме кипела работа, а кухня наполнялась приятными ароматами самых изысканных блюд. Но главное в эти несколько дней, будто по внегласной договорённости, никто не заговаривал о финансовом крахе, нависающим над усадьбой как неизбежная чёрная туча и абсолютно каждый заряжался предпраздничным настроением.

Мать отворила окно, промокнула лоб полотенцем и с шумным вздохом облегчения опустилась на стул.-Ну наконец-то. Катрин? – Обратилась она к служанке.Катрин, ни слова не говоря, протянула ей рюмку, и мать, откупорив бутылку коньяка, наполнила её до краёв.

-Ну, дамы, за всех собравшихся, дай бог нам сил пережить это празднество – она опрокинула рюмку и обратилась к Виктории – не хочешь? –Виктория мотнула головой.-И правильно, не пристало приличной женщине напиваться – ответила мать и налила ещё одну рюмку.

-А что же ты? –

-А мне уже поздно строить из себя приличную женщину -Катрин, взбивающая в ступке белки для безе, подавила смешок.

-Смешно тебе? Смотри лучше, с сахаром как в прошлый раз не переборщи, а то не до смеха будет - предостерегла мать

-Да, мадам. Простите –

Ещё издали Виктория услышала его полный возмущения голос и от волнения у неё перехватило дыхание. Когда они с Отто вернулись домой, то камергера не застали, с утра пораньше он снова решил прихвастнуть и пригласил её отца испытать своё чудо техники на дальнем расстоянии. А потом мать поспешно увезла её на пристань и, признаться, Виктория немного волновалась, как бы в их отсутствие Отто снова не рассорился с отцом в пух и прах. Она ведь успела забыть, что несмотря ни на что, он всё ещё может уехать.

Голоса становились громче, и Виктория ускорила шаг, надеясь во что бы то ни стало остановить этот спор. Но, оказавшись рядом с домом, слегка оторопела - картина, представшая перед ней, разительно отличалась от той, которую она успела нарисовать у себя в мозгу. Камергер вовсе не проявлял агрессии, а напротив - пребывал во вполне себе благодушном настроении, натирая до блеска передние фонари ?повозки?, похожие на два огромных совиных глаза. Рядом её отец беседовал с отцом Камиллы, и иногда они все троя громко и заливисто ржали.Расправляя ленточку на шляпе, мимо неё прошла камергерша и поздоровавшись, посетовала на жару.

Виктория было подумала, что ошиблась, но нет, рассерженный голос точно принадлежал Отто, она убедилась в этом, когда подошла поближе.

Не нарушая устоявшихся традиций, они с Дитлефом яростно спорили о какой-то ерунде, с пеной у рта доказывая друг другу свою правоту. Их вечное противостояние уже стало нормой, и никто не обращал особого внимания.

Виктория прошла мимо и поднялась на веранду, застав там Камиллу, мечтательно перебиравшую лепестки полевого цветка, и Шарлотту, что-то заговорщически нашёптывающую ей на ухо.

-А вот и Виктория – Камилла улыбнулась.-Садись скорее, мы тут кое о чём поспорили – сказала Шарлотта, ногой подвинув ей стул.

-И вы туда же - Виктория села.-Да нет же, в отличие от этих двух идиотов, мы говорим о серьёзных вещах -

-Об одном человеке, Шарлотта считает, что мне непременно нужно с ним познакомиться – сказала Камилла.-Бог с тобой, не хватало мне только выступать в роли свахи. Я лишь сказала, что вы друг другу подходите –

-Ага, а вот это как раз и есть сводничество - Камилла пригрозила ей пальцем.-Ну может в ваших краях это называется именно так, считай меня кем хочешь, но с ним я тебя сведу, вы прямо родственные души –

-К сожалению, моё сердце уже принадлежит другому мужчине. Виктория знает – она театрально вздохнула-Пусть он его себе в задницу засунет – доносился голос Отто.

Виктория опустила глаза, едва сдержав смех.-Эй! Нельзя ли выбирать выражения! – крикнула Шарлотта – просто прекрасно, у моего брата безупречные манеры --Так и о ком речь? Кого ты пророчишь Камилле? – Спросила Виктория.-Ты помнишь Ричмонда? –

-Не особенно - ответила она, отодвигая подальше горячий кофе.

-Ну в самом-то деле! Он же каждое лето к вам приезжает -

-Прости, не припомню, а кто он? –Шарлотта снисходительно выдохнула.

-У моей университетской подруги есть родной брат, у него есть хороший друг, у этого друга есть какая-то дальняя родственница, даже не знаю, кем она ему приходится, так вот Ричмонд оказывается её сын –

-Вот как. И что? --Как что? Его семья просто сказочно богата. Отец владеет продовольственной лавкой в центре города и несколькими фабриками по производству, как его… - Шарлотта побила пальцем по подбородку – да не важно. А она живёт в своё удовольствие и занимается лишь тем, что рисует на заказ картины непристойного содержания. А ещё поговаривают, что у неё есть туфельки из чистого золота, представляете? --Ужас, должно быть, они очень неудобные - Виктория улыбнулась, Камилла тоже.-Ну смейтесь, смейтесь. А сам он, между прочим, очень скромен и учтив, в следующем году собирается поступить в военное училище –

-Ага, а ещё он высоченный, худой, что ветром качает, и подбородок у него такой маленький, будто бы треугольный, а мама говорит, что у мужчины подбородок должен быть… -

-Камилла, не подбородок, а кое-что другое должно быть у настоящего мужчины. Убедишься в этом в первую брачную ночь – Шарлотта откинулась на спинку стула и явно осталась довольна тем, что ей удалось показаться взрослой.Камилла хотела возразить, но, не найдя подходящих слов, продолжила изучать цветок.-И откуда такие познания, Шарлотта? – Спросила Виктория.-Я просто размышляю. Дети появляются явно не из-за массивного подбородка -

-Так-так, Шарлотта, неужто ты не знаешь из-за чего появляются дети? - Спросил Дитлеф, поднявшись на крыльцо - Чему же вас в университете учат? –-Хорошим манерам - ответил за неё Отто.Шарлотта презрительно фыркнула и закатила глаза.Камилла ровнее уселась в соломенном кресле, разглаживая несуществующие складки на юбке, в их присутствии ей стало неловко, а уж когда Отто намеренно долго задержал на ней взгляд, бедняжку и вовсе стало жаль. Виктория как никто её понимала, но всё же реакция Камиллы не могла не повеселить.

-Совсем вы к жизни не готовы -

-Зато уже умеют считать деньги -

-Да, Отто, уметь считать это здорово, надо бы и тебе научиться - ответила Шарлотта с вызовом, будто приготовившись защищаться.

-Угомонись, и в кого ты такая агрессивная? - Пожал плечами Отто.-Уж кто бы говорил про агрессию! И вообще, я знаю достаточно, и меня совершенно не задевают ваши идиотские шутки - обратилась она уже к Дитлефу.-Да, это сразу видно - ответил он, отодвигаясь подальше.

-Лучше не трогать - предупредил его Отто.-Уже понял –

-Правильно понял. Камилла, иди сюда, не хочу, чтобы они нас слышали –

Камилла поднялась и, обойдя стол, заняла свободное место между Викторией и Шарлоттой.

Они продолжили обсуждать совершенно неинтересную тему предстоящего знакомства с Ричмондом, который, по словам Шарлотты, был настолько идеален, что Виктория даже не удивится, если заметит, что он подсвечен изнутри, а за спиной шлейфом тянутся белоснежные крылья.Разговор, в котором ещё совсем недавно приняла бы непосредственное участие, Виктория слушала в пол-уха, обнаруживая своё присутствие лишь коротким ?да? или ?нет?. И дело вовсе не в том, что за прошедшие сутки она умудрилась поумнеть, просто вдруг обнаружила, что больше не испытывает неловкости, несмотря на то, что Отто сидит совсем рядом. Будто испарилась какая-то невидимая преграда, она не отводит взгляда, когда он смотрит в её сторону, не вздрагивает, как ошпаренная, когда, подвинув стул, он случайно задевает её плечом, теперь ей самой хочется прикасаться к нему. Как можно чаще.

В кругу знакомых Отто становится прежним: отпускает колкие замечания в адрес сестры, заставляет Камиллу краснеть, спорит с Дитлефом об охоте, и Виктория в очередной раз убеждается, что вчера, не послушав мать и отправившись за ним на пристань, поступила правильно. Усадьба обладает целительными свойствами, где, как не здесь, залечивать душевные раны.

Громкий хлопок прерывает её размышления. Отто и Дитлеф замолкают, сосредоточенно прислушиваясь, а Камилла и Шарлотта одновременно вздрагивают, охнув от испуга.

-Господи, что это? - Воскликнула Шарлотта.

-Кажется, стрельба - говорит Камилла – ужас, я так испугалась –

-Спокойно, дамы, вам ничего не угрожает, просто кто-то начал охоту на лося раньше нас – сказал Дитлеф, сминая в комок салфетку и швыряя её на стол.

-Чего? На лося? Совсем что ли рехнулся - возразил Отто.-Ну так сезон уже месяц как начался –

-С чего это, сезон начинается с сентября. А это кто-то куропаток решил пострелять –

-Ну вот тут ты точно ошибаешься, сезон охоты на лося начинается… -

-С сентября и до поздней осени. Ты ведь здесь живёшь, должен знать –-Вот именно, и я точно помню, что мы с отцом ходили на лося летом. Однажды нам даже удалось его подстрелить --Не в тот ли раз, когда с нами был этот, как его… - Отто щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить.-Ричмонд. Да, в тот раз –

-Видишь, Камилла, охотник. Настоящий мужчина – Оживилась Шарлотта.

Камилла пожала плечами.-Только собак боится и палит из ружья необдуманно, как идиот. Говорил же ему не лезть, если нет опыта, но куда там, он героем себя возомнил. Из-за него, собственно, мы того лося и упустили. Так и не нашли, кстати – сказал Отто.-Да, обидно. Утонул, наверное – вздохнул Дитлеф-Наверное, под лёд провалился –

-Летом под лёд? -

-Каким летом, осенью это было, и холодина стояла, как зимой –-Летом. Хлыщ сюда только в июне наведывается -

-Не знаю насчет хлыща, но на лося охотятся осенью –

-Отто, не рановато ли тебя память подводит? Летом это было, хоть у кого спроси –

-На кой чёрт нам лося летом стрелять, шкура вся порченная, мясо на выброс. Да и вообще ты хоть раз летом его здесь встречал? –

-Встречал в тот раз, когда мы его подстрелили –

-Осенью. Вспоминай –

-Вспомнил. Это было летом –

-Поспорим? –

-Поспорим –