Глава 5 (1/1)

Когда я вернулась в кухню, а произошло это совсем не так скоро, как мы с Биллом рассчитывали?— там уже осталась одна Шарлотта. Она не сидела и ждала, а начала готовить, и я порадовалась, что тоже смогу занять чем-нибудь руки. Хотя бы не придется смотреть ей в глаза.?— Чарли с мальчиком уже уехали. Она просила передать, чтобы ты не волновалась. Она с него глаз не спустит. ?— Спасибо,?— негромко отозвалась я и сейчас же попробовала сменить тему, чтобы вновь не впасть в истерику. —?Ты готовишь соус к индейке? ?— Да. Но вот о пудинге, кажется, забыла.Как обычно. Что я хорошо помню о Рождестве из своего детства, так это купленный в последний момент пудинг. ?— Ничего. Его же можно есть сразу, не обязательно выдерживать две недели. Успеем сделать домашний. ?— Я очень ценю, что вы с Биллом привезли малыша на Рождество. Вам всегда здесь рады. ?— Спасибо, мам. ?— Впрочем, полагаю, тебе хотелось повидаться с Чарли, а не со мной. Ты хорошая сестра. Видишь, есть свои плюсы в том, что я не претендую на звание ?лучшая мать десятилетия?.Ах, да. Что еще нужно знать о моей матери?— она умеет взять быка за рога, не тратясь на околичности.Я едва не выронила баночку с цукатами, за которой потянулась на верхнюю полку. И не знала, как теперь повернуться к Шарлотте лицом. Конечно, я ждала, что разговор будет максимально неловким для нас обеих, но к такому жуткому, подавляющему чувству стыда просто нельзя подготовиться. ?— Твой отец никогда не рассказывал, почему мы поженились? ?— Нет,?— прошелестела я вмиг осипшим голосом. От желания оказаться где угодно и с кем угодно, лишь бы не здесь и не с ней, закружилась голова. —?В доме есть ром или коньяк? ?— Тебе ведь нельзя. ?— Откуда ты знаешь? —?я присела за стол и продолжила перебирать изюм и цукаты бездумно, не вполне даже понимая, что делаю. ?— Я дважды была беременна. ?— Надо… Замочить цукаты ненадолго, чтобы был аромат.Через минуту бутылка коньяка опустилась на стол прямо перед моими глазами, а мамина рука опустилась на мое плечо. ?— Не смущайся, Эмма. Мы с тобой взрослые женщины и можем оценить ситуацию… Трезво. Прошлое уже прошло, не нужно его стесняться. Я хочу прояснить для тебя кое-что, рассказать о том, с чего начиналась наша семья. Я не рассчитываю, что ты поймешь меня или поддержишь, но, думаю, кое-что все же переосмыслишь.К счастью, подле меня Шарлотта не села. Не могу сказать, что ее слова принесли мне серьезное облегчение, но я нашла в себе силы посмотреть ей в спину, когда она возвращалась к соусу. ?— Мы с твоим отцом познакомились в феврале девяностого, а в апреле я уже была беременна тобой. Не сказала бы, что мы женились по большой любви, как вы с Биллом, или хотя бы что знали друг друга достаточно. Но мы были молоды и нам казалось, что все как-нибудь устроится.Дрожащей рукой я подтянула к себе миску и плеснула туда коньяка, а затем шумно и неуклюже покидала в него цукаты. Мысленно я была уже в девяностом. ?— И поначалу все шло даже неплохо. Нам сравнительно быстро удалось скопить денег, чтобы купить этот дом. Тебе еще и года не было, когда мы сюда переехали. Альберт преподавал историю в местном университете, а вечерами ремонтировал наше жилище. Практически все, что ты видишь, вся отделка, а на втором этаже и планировка?— его рук дело. Здесь мало что изменилось с тех пор. А я оставила работу, чтобы заниматься тобой.Новая удушающая волна стыда. Бесполезно было доказывать себе, что я не виновата в том, что родилась. Одно хорошо?— свой рассказ Шарлотта не окрасила в оттенки каких-нибудь чувств, негативных или хотя бы ностальгических. Просто излагала факты своим обычным, спокойным и невозмутимым тоном.В окне мелькнул Билл с огромным мотком гирлянды в руках. Что-то крикнув Джеку, он направился к углу аккуратного, кольчатого забора. ?— Разве не все мамы так делают?Свой тихий голос я услышала будто со стороны. Смотрела на Билла в окно и, наверное, это придало мне смелости. Или наглости. ?— Ты права, все. Но это не то, чего мне хотелось. Я очень скоро поняла, что не готова была стать матерью. В этом нет твоей вины, Эмма. Я лишь объясняю, что чувствовала.Все та же смелость частично вернула моим конечностям силу и подвижность. Я поднялась с места, дабы поискать в шкафчике форму для пудинга. Или хотя бы какую-нибудь форму. ?— Мы не говорили об этом с Альбертом. Мы вообще мало говорили, у нас банально не было времени. Жизнь текла в решении каких-то бытовых задач, но текла мимо. Не знаю, был ли он счастлив. Я не была. ?— Он любил тебя. ?— Любил. И видел, что со мной что-то не так. Поэтому сосредоточился на семье. Перестал убивать вечера на бесконечный ремонт, стал внимательнее ко мне, окружил заботой. Тебя он и вовсе обожал, ты всегда была папиной дочкой. Даже взял отпуск и повез нас в штаты, чтобы ненадолго сменить обстановку. А вскоре я обнаружила, что вновь беременна. ?— А ты? Ты любила его хоть немного?Отставив смазанную маслом форму, я опустилась на корточки, затем на колени и полезла в нижний отдел большого кладового шкафа за мукой и специями. И там, скрытая дверцами и приглушенным светом, смогла на секунду зажмуриться и приказать себе собраться. ?— Разве тебе не важнее узнать, любила ли я тебя? ?— Нет,?— покачала я головой, по-прежнему в своем укрытии. —?Ответ на этот вопрос мне давно известен. ?— Ты не права, Эмма. Но тебе, без ума влюбленной в мужа, моих чувств понять не удастся. Маленький Билл рожден в счастливом браке, он копия своего отца, его часть, его обожаемый первенец. Естественно, что этот малыш стал для тебя центром мироздания. Поправь меня, если ошибаюсь, но, полагаю, в глубине души ты воспринимаешь его еще и как якорь. Нечто, что всегда приведет твоего любимого мужчину домой.Я не могла поправить ее или не поправить. Я даже не задумывалась об этом. Любить нашего с Биллом ребенка для меня так же естественно, как дышать, ходить и спать. Мне не нужны для этого причины.Корица в шкафу обнаружилась, душистый перец тоже и даже несколько звездочек аниса в старой мутной банке. Все это я выставила на стол вслед за мукой и сушеным имбирем. ?— А я дважды родила от нелюбимого мужчины. ?— Почему? —?не удержавшись, я всплеснула руками и повернулась к ней. —?Разве ты поняла это, только когда Чарли научилась ходить?.. Прости. Я не должна была так. ?— Отчего же? Не бойся обидеть меня или задеть мои чувства. Видит бог, это не так уж просто.Воистину. И желание вывалить на Шарлотту всю копившуюся годами горечь от этого только усилилось. Хотелось обвинить ее в том, что развалила семью, в том, что у нас с Чарли практически не было матери, даже в том, что папа умер один, так и не женившись снова. Но я знала, что пожалею об этом еще прежде, чем успею закончить, потому что половину этих обвинений, плача и топоча ногами, выкрикнет ей обиженный ребенок, которого я лелеяла в себе больше двух десятков лет. ?— Ответ на твой вопрос: ?я просто плыла по течению?. У меня даже не было возможности понять, чего я на самом деле хочу. И только после рождения Чарли, отчаявшись, что все каким-то образом изменится и сложится само собой, я взяла жизнь в свои руки.Щепотки добытых специй я отправила в мельницу, понадеявшись, что в сердцах не сыпанула их поверх каменной соли. ?— Работа сделала тебя счастливее? ?— Сделала. Я не была счастлива в своей личной жизни и потому не могла сделать счастливыми своих детей. Но обнаружила, что могу реализовать себя в том, что действительно умею. И я не говорю, что вышла на работу и все сразу устаканилось, нет. Но по крайней мере, в моей жизни появился баланс.Заглянув в окно, я вновь увидела Билла. Шаг за шагом он отступал, постепенно разматывая гирлянду, одним концом уже закрепленную где-то за пределами моей видимости.Если бы мне пришлось выбирать между интересами моей семьи и своими личными амбициями?— я бы не раздумывала. Все, или почти все, что делает меня счастливой?— связано с ней. Но ведь не для всех это одинаково справедливо.Мой любимый мужчина увлечен киноиндустрией как таковой. Его амбиции простираются далеко за пределы актерской профессии. Он основал собственную кинокомпанию меньше года назад и уже сейчас эта компания снимает шоу для ?Netflix?. Он продюсер этого шоу. А еще, просто развлечения для, пробует себя в режиссуре.Что, если бы этот вопрос?— семья или амбиции?— встал перед ним?На мгновение я перехватила его взгляд. Билл щурился от солнца, но смотрел внимательно?— наверняка хотел убедиться, что я еще не сбежала с кухни, что говорю с Шарлоттой, и что мы не рвем волосы на себе или друг другу. Я махнула ему рукой.Он бы выбрал семью: меня, сына и кого-то крошечного, с кем нам только предстоит познакомиться. В глубине души я в этом не сомневалась. Но что дальше? Был бы он счастлив, отказавшись от всего, чем жил помимо семьи? Нет, не думаю. А если бы Билл не был счастлив?— значит и я не была бы. И наши дети росли бы в атмосфере обид и сожалений об упущенном и несложившемся.?Я не была счастлива в своей личной жизни и потому не могла сделать счастливыми своих детей?… ?— Думаю, я понимаю, о чем ты.POV БиллУж кто, а Шарлотта Чикбоунс не нуждалась в чьей-либо жалости, но чисто по-человечески я ей сочувствовал и желал удачи. Впрочем, положа руку на сердце, меня куда больше волновало состояние Эммы после этого их выяснения отношений, чем наладит ли моя дражайшая теща контакт с дочерью. Конечно, было бы неплохо, если бы уровень напряга в этом доме чуть снизился, но куда важнее было, чтобы Эмма получила то, в чем нуждалась: она должна почувствовать себя частью этой семьи, занять, наконец, свое место и расслабиться. Вот, чего мне для нее хотелось. Да и для Билла: подрастая, он не должен чувствовать свою вину за то, что скучает по австралийской родне. Не должен чувствовать, что проводя с ними время, расстраивает маму или, хуже того, предает.Личный интерес в том, чтобы Эмма с Шарлоттой поладили, имелся и у меня, но в серьезные плоды их сегодняшнего разговора я не особенно верил и потому радоваться не спешил. Так или иначе, я сделал все, что мог, чтобы перемирие состоялось. Исполнил свою часть сделки.Теперь нужно уделить внимание обожаемому свояку. ?— Эй, Джек,?— крикнул я, лениво шагая к гаражу. —?Тебе не тяжело, приятель?Наблюдая, как это тощее, но жилистое нечто, поджав губы и отдуваясь, выволакивает во двор ящик с гвоздями, я вовсе не спешил сообщить ему, что гвозди не пригодятся. А уж на помощь и подавно не спешил. ?— Все… нормально,?— сдавленно просипел парень в ответ, мельком перехватив мой взгляд.Доброжелательный, надеюсь? А то я не слишком старался сдержать ухмылку. ?— Ну так что, начнем с гирлянды? —?дождавшись, пока за моей спиной оглушительно рухнет на землю ящик, я преспокойно вынес ту из гаража. —?Молоток не ищи, зацепим за верхушки забора.Если не считать надрывного, шумного выдоха, с которым выпрямился?— Джек ожидаемо не отреагировал. Должно быть, мнит себя слишком интеллигентным даже для крепкого словца. Эдакий тихий наблюдатель в детской песочнице. Как долго он убеждал себя в этом, прежде чем перестал видеть в зеркале обыкновенного сцыкуна без намека на шары? Поразительно.Протягивая ему конец гирлянды, я обернулся к панорамному окну в кухню просто на всякий случай: Эмма уже вполне могла успеть удрать, и я надеялся увидеть, что она на месте и в порядке. На долю секунды мне даже пришло в голову, что своим стремлением избегать любых конфликтов она малость схожа с этим патлатым блаженным. Что-то же ведь должно было привлечь ее в нем до того, как она встретила меня… ?— Как она? —?негромко квакнул Джек, отступая со своим концом гирлянды к забору.Как вовремя. ?— Кто, Эмма? Переживает за сына, как ты мог заметить. К счастью, она у меня умница и умеет взять себя в руки. Мы страшно благодарны тебе за беспокойство,?— искренне заверил я, возвращаясь к своему занятию. —?И нет, не утруждайся соваться в наши дела и дальше. ?— Я и не думал,?— покачал он головой, сосредоточенно распутывая гирлянду. —?Слушай… Нет причин для опасений. Если тебя все еще волнует наше с Эммой прошлое, то…Мать твою, как же насрано в этой патлатой башке, если парень считает, что я могу его ?опасаться??..?— Волнует? —?я ушам своим не поверил. —?Нет, это ты меня послушай, мистер Чикбоунс. Не вздумай хотя бы на секунду представить, будто нам с тобой есть что делить. —?Поймав себя на том, что медленно приближаюсь к нему вместо того, чтобы отходить к своему краю забора, я остановился. Испугается ведь еще. —?Ты сейчас о моей жене говоришь. Забудь, что у вас когда-то чего-то там было. ?— Я женат на ее сестре. Мы вынуждены контактировать, но можешь быть уверен: мне хочется этого не больше, чем тебе. ?— Тем лучше,?— отозвался я ?ласково?. —?Возможно, Эмма и простила тебя, но это не значит, что ты тоже можешь себя простить.Угрожать Джеку?— невыносимо скучно. Он и сам осознает, что в этой семье с ним не считаются, и знает, что это заслуженно. Он абсолютно беспомощен, чтобы попробовать что-нибудь изменить. И в целом, я бы поржал над его попытками установить с моей женой хоть какой-то контакт, потому что ревновать к этому куску дерьма?— совсем уж сюр. Но вот Эмма… Очень уж она у меня мягкая, сентиментальная и порой слепая, как новорожденный котенок. Меня раздражает, что она все еще тяготится прошлым, переживает и испытывает неловкость рядом с Джеком. Слишком она милосердная, чтобы не сочувствовать всякого рода мудакам, даже если те навредили ей. И пока я не почую, что у нее не осталось к нему даже сожаления, пока не увижу, что она напрочь не замечает даже его присутствия?— черта с два я успокоюсь. ?— Я и не пытаюсь реабилитироваться в ее глазах. Все сложилось так, как сложилось. Я здесь ради Чарли. И я люблю ее, на случай если для тебя это имеет значение. ?— О, не обольщайся, мой патлатый друг. Мне совершенно насрать, как давно и почему тебя терпит Чарли. Все, что от тебя требуется, если не хочешь иметь со мной проблем?— это чтобы Эмма об тебя больше не спотыкалась. Есть у нее привычка не смотреть под ноги при ходьбе. По рукам? И вот еще что,?— продолжил я, с улыбкой поглядывая на него исподлобья. —?Тебе, должно быть, показалось, что я настроен дружелюбно. Тебе показалось. То, что ты, трусливый ублюдок, сделал с Эммой, я до сих пор разгребаю. И если я все еще не сделал из тебя отбивную, так это из жалости к Чарли и из уважения к Шарлотте. А теперь закрепи эту чертову гирлянду как следует, чтобы она не волоклась за мной по газону.