Ep. 3 ?Повторенье - мать мученья? (2/2)

— Вот моя медкарта, — будто боясь его потревожить, я беззвучно положила карту на стол, рядом высилась стопка из других медицинских карт.

— Можешь сходить с ней в туалет! — низким, раздражающим тоном проговорил он, не одаривая меня взглядом. Внутри себя я улыбнулась, он запомнил мою шуточку и ответил мне тем же. Идиот. Что он вообще собирается со мной делать?

Сложив руки на коленях, под тихое шуршание ручки Доктора я бесцельно осматривала предметы в кабинете. Ничего необычного, что могло бы охарактеризовать его как личность. Никаких зацепок, подкинувших пищу для размышления. Такое же безликое, лишённое имени пространство, как и сам Доктор. А как его, кстати, зовут?

— И долго ты будешь здесь сидеть?

Я нахмурилась и поймала взгляд Доктора. Не успела я и рассмотреть цвет его глаз, он тут же покосил взгляд и быстро вернулся к своим бумагам. С ним правило Билла не действует.

— Проходи в соседний кабинет для осмотра. Я скоро подойду, — твёрдо сказал Доктор, не обращая внимания на мое присутствие.

Я незаметно съежилась, осмысливая его фразу. Осмотр? Всего одно слово, заставляющее мои внутренности сначала перевернуться, а потом замереть в акробатических позах. Скрещёнными друг на друге руками чувствую, как учащается сердцебиение, пульс никогда врать не может.

— Какое из слов тебе непонятно? — строго проговорил Доктор, изучающе всматриваясь в мое побелевшее лицо. Он же должен был заметить синяк, покрывающий половину моей испуганной физиономии. И каково ему? Фиолетово? — Слово ?нижнее белье? тебе знакомо? — я кивнула. — Вот иди в соседний кабинет и готовься к осмотру. Надеюсь, я предельно ясно объяснил?

Непонимающе я поднялась со стула и начала медленно пробираться к смотровой. Казалось, что ноги заплетались в густой грязи, мешавшей сделать уверенный шаг. Наверняка я шла очень медленно, шла, как на расстрел. Медицинский осмотр. Само слово ?осмотр? предполагает, что Доктор, неважно мужчина или женщина, осматривает тебя либо глазами, либо руками. В этом нет ничего сверхъестественного. Осматривание тел пациентов предполагает профессия доктора, любой специализации. Этими простыми истинами я пыталась себя убедить войти в смотровую, но тщетно. Меня что-то отталкивало, вероятнее всего, персона Доктора. Доктора, который оклеветал меня, дал знак разукрасить мне лицо, не помог пострадавшему от чужих кулаков. Доктор, который и доктором то по сути не является. Он нарушает все пункты клятвы Гиппократа.— Так я и знал, — из бурного потока мыслей меня вывел разочарованно-смешливый голос Доктора. — Только не говори мне, что никогда в жизни тебя не осматривал доктор.

Я посмотрела на него невидящими глазами, мое лицо наверняка исказилось гримасой неподдельного страха. Я шевельнула губами и породила тихий ответ:

— Честно говоря, — с трудом просипела я.

— Честно говоря, — намного звонче и громче произнёс Доктор, прислоняясь бедром к подоконнику и глядя на меня исподлобья. — Честно говоря, в тебе нет ничего особенного. Нет, скажи, ты правда полагаешь, что в тебе есть что-то особенное, что я не видел ни у кого другого? Да брось! Ты такая же как все, ничего нового я не увижу. Таких как ты за свою практику я поведал сотнями. Чем быстрее ты всё сделаешь, тем тебе же лучше. Поторапливайся, в коридоре ещё десятки таких же Эмпти. У тебя сорок секунд.

Проговорив слова поддержки, напутствия или унижения, Доктор скрылся за ширмой, оставляя меня перед неизбежным выбором. А он ведь прав. Это всего лишь тело, которым нас наделили благодаря стараниям мамы и папы. Во мне нет каких-либо аномалий, уродств. Я обычная нормальная девушка, не отличающаяся чем-то выдающимся. Наверняка Доктор такое повидал за свою карьеру, что на меня посмотрит сквозь пальцы. Его слова смогли меня убедить и успокоить. Чем быстрее я сниму с себя одежду, тем быстрее уйду отсюда. Надеюсь, он не будет делать ничего унизительного, что могло вызвать крики и слёзы у предыдущей ученицы. Возможно, она просто застеснялась своей наготы. Это вполне естественно для невинной девушки.

Немедля я прошла в смотровую, скинула одежду на кушетку для осмотра и, оставаясь в одних лишь трусиках, стала ждать. Я закрыла глаза, делая глубокий вдох. Я забуду, что я девушка. Я забуду, что я есть. Я забуду, что меня осматривает мужчина. Я забуду, что ненавижу его.

— Вы уже здесь? — нетерпеливо выкрикнула я, стоя спиной ко входу в смотровую. Я не смогу смотреть ему в глаза, представ перед ним в чём мать родила.

— Я уже давно тут, — отозвался Доктор совсем близко со мной. Сердце мгновенно пустилось в пляс. Как долго он тут стоит? Может, он вообще не уходил и наблюдал, как я раздевалась? Извращенец.

— Как давно? — зачем-то спросила я. Пусть не отвечает на эту глупость. Пожалуйста, мне будет легче, если он промолчит.

— С самого основания, — ответил Доктор не совсем на мой вопрос. Значит, он уже давно тут работает, мои шестеренки отважено заработали. Стало быть, он знает здесь всех и вся, знает, на кого работает эта организация, как тут всё устроено, знает внутренний механизм. Я могла бы попытаться спросить Доктора об этом, но не смогла. Нет, не смогу, не смогу. Только не в таком виде.

Доктор приступил к осмотру. Я слышала его ровное, спокойное дыхание, когда он подошёл к моей спине. А что у меня на спине? Узор стены, в которую меня вчера вдолбили? Рассматривает? Оценивает?

— Разведи руки, — скомандовал он. Я послушно развела руки в стороны.

— Переломы были? — спросил Доктор, проводя рукой в перчатке по моей руке. Я слышала какой-то подозрительный шорох, но не могла определить, в каком положении находится Доктор. На полусогнутых рассматривает узор на моих трусах, ищет пропущенные бритвой волосы на ногах. — Я к кому обращаюсь? — грубо рявкнул он.

— В медкарте указано, — запищала я, задерживая дыхание и жмуря глаза. Пожалуйста, быстрее.

— Я уже сказал, как тебе с ней поступить. Я занимаюсь практикой, а не чтением туалетной бумаги.

Доктор продолжал ощупывать руками мою спину, постукивать по лопаткам, проводить линию вдоль позвоночника. Его руки не были холодными, но всё равно мое тело предательски покрылось противными мурашками. Я уже начинала сходить с ума. Так долго это тянется!

— Нагнись вперёд.Ну вот настал момент, когда его извращённые мыслишки взяли верх над профессионализмом. Сейчас он ?нагнёт? меня, а там... Издав грудной возглас, я наклонилась вперёд и сразу же накрыла грудь руками.

— Руками себя не трогать! — в голосе Доктора зазвучали стальные нотки, он несильно шлепнул меня по руке, и я сдалась, полностью соглашаясь на этот беспредел.

Нет, конечно, ему можно было придумать оправдание. Возможно, он проверяет, нет ли у меня сколиоза или искривления спины. Всё может быть.

— Вы здесь единственный доктор? — вниз головой проговорила я, видя лишь коричневые брюки мужчины.

— А это имеет значение?

Я ничего не ответила, вряд ли дождусь от него правдивого ответа, который меня удовлетворит.

Доктор обхватил меня за предплечье, давая знак выпрямиться. Я потрясла всеми конечностями, стряхивая онемение и принимая привычную позу. Через секунду Доктор за плечо развернул меня к себе лицом. Срань! Что делать? Куда провалиться? Куда улетучиться? Как исчезнуть, не оставив за собой следов?

Я встретилась с его зелёными, въедливыми глазами, которые не мигали, а прожигали насквозь. Он целых десять секунд изучал лишь глазами мой опухший глаз и посиневшую щеку. Потом его глаза опустились ниже, ещё ниже, он сделал два шага назад и поставил руки на пояс. Я повернула голову в сторону и сдавила холодные губы.

Я никто. Я ничто. Пустышка. Пустышки не могут ничего чувствовать! Но я чувствовала этот стыдливый огонь, поглощающий всё моё тело, этот скользящий взгляд, задерживающийся там, где не надо. Я не хочу чувствовать! Отучите меня!

— Что это за пятна на правом запястье и на правом бедре? — озвучил Доктор вопрос, осматривая мои ранения, полученные в ?бою?.

— Это следы кислоты. Давно был неудачный опыт, — быстро пробубнила я, не смотря на него, а в тысячный раз изучая покраснения на теле.

Вроде это произошло давно, а казалось, что совсем недавно. Этот злосчастный инцидент, заставивший меня посмотреть на мир другими глазами. Без розовых очков.

— Как же хорошо, что мы тебя не взяли, если ты даже элементарно техники безопасности не знаешь, — усмехаясь произнёс Доктор. — Можешь одеваться.

Не успела я и глазом моргнуть, как он вылетел из смотровой. Я недовольно фыркнула, натягивая тренировочные шорты. Нашёл всё-таки способ напомнить, как по-свински они со мной обошлись. Паскуда! Всё это было, чтобы поиздеваться надо мной. В миллионный раз. Какой он Доктор? Он — шарлатан, выдающий себя за того, кем не является. Рассматривает тут испуганных девок. Вот и всё, что он умеет. Ах да, ещё сочинять тестики на туалетной бумаге. Даже карту мою не удосужился изучить.

— А вы всё-таки взяли ту лгунью? — выкрикнула я из смотровой.

— Других претенденток не было, — ответил Доктор. Я не смогла распознать нотки, доминирующие в его голосе. Скорее всего, издёвка на грани с сарказмом. Он откровенно смеялся надо мной.

Ладно, возможно, оно и к лучшему. Меня ?пристроили? в другую, так скажем, область знаний, в которой я намерена развиваться и в итоге преуспеть. Доктор ещё покусает локти, когда кореянка преподнесёт ему очередную подставу, он ещё усомнится в ее знаниях. Я не сомневаюсь.

Одевшись, я вышла из смотровой и подошла к столу Доктора. Тот сразу же спросил, будто ждал меня:

— Тебя же где-то задействовали?

Я не поведусь на это. Никогда не поверю, что он будто бы не в курсе, куда меня определили после провала. Хочет иной раз надо мной поглумиться, услышать из моих уст слова обиды, увидеть, как я страдаю, что не попала в центр по специальности. Пусть подавится желчью моих слов.

— Направление ?Информационные технологии?. Буду учиться составлять программы, взламывать базы данных, подбирать системные ключи и пароли, как настоящий хакер, — с огоньком в глазах и азартом в голосе молвила я. — Можете не сомневаться, что я достигну того уровня, когда смогу сломать вашу организацию, всю вашу подпольную школу. И вас сломаю, Доктор, вы же часть этой неживой системы. Такой же бездушный, безжизненный.

Язвительно проговорила я, глядя в его глаза. Меня ничто не останавливало, стеснение пропало, закрепощённость сменилась лютой ненавистью и злобой. Я буквально кишела злобными планами по уничтожению этой конторы.

Развернувшись я пошла прочь, чувствуя удовлетворение от сказанного. Пусть знают, что не на ту напали. Я ещё покажу свой потенциал.

Остановившись снаружи у двери, я с улыбкой на лице подняла глаза на вылитые золотом буквы на табличке. Доктор Стайлс. Ещё раз прочла я про себя. Не думая, я ловко отворила дверь и влетела в его кабинет.

— Кстати, док, — Доктор Стайлс раздраженно нахмурился, потемнел на глазах, уменьшился в размерах, сделался таким пасмурным и хищным. — Эта табличка на двери, зачем она вам? Какой же вы Доктор после того, как закрыли глаза на вчерашний инцидент. Надобно исправить.

Злость выступила из каждой его клеточки, каждой поры на лице. Он едва сдерживал себя, сидя в неудобной позе на стуле. Чтобы лишний раз не провоцировать его, я весело выскочила из кабинета. Подойдя к двери, вцепилась пальцами в табличку и отодрала её. Бросила на пол и вдавила в неё подошву кроссовка.

Остаток дня мы провели, занятые экскурсией по школе. В сопровождении наставников нам показали тренировочную базу, классы для обучения, библиотеки, спортивные залы, бассейн, комнаты отдыха. Единственное, нас не провели на территорию вокруг здания, но сообщили, что снаружи есть беговые дорожки, открытый бассейн, стрельбище и полоса препятствий.

Уставшая, я плюхнулась на свою неудобную кровать. Наступил вечер, небо в зарешеченном окне подернулось таинственной дымкой, предвещающей о наступлении ночи. Хорошо, наверное, сейчас на свежем воздухе. Если бы я могла прогуляться под луной, хотя бы с одной из учениц. Если бы...

Вскоре в каморку вошёл Билл. Он должен был принести мне ужин, но в его руках не оказалось подноса. Поднявшись в кровати, я спросила:

— А где ужин?

Затворив дверь на щеколду, Билл подошёл к изножью кровати. Я машинально встала и устремила взор на него. Он загадочно шарил по мне взглядом. Он всегда сначала молчит, а потом выдаёт какой-нибудь номер.

— Разве я не предупреждал тебя сегодня утром? — ровным голосом проговорил он. Я промолчала. — Разве я не говорил тебе следить за своим языком?

Он сжал кулаки и выкрикнул последние слова, уже задыхаясь от ярости. Мгновенно я отступила назад, но уперлась икрами в решётку кровати. Билл фирменно покачал головой.

Доктор! Опять он! Он все доложил моему наставнику! Подлец! Ненавижу! Ненавижу!

— Билл, я могу объяснить, — готовясь к худшему, залебезила я не своим голосом.

— Нет, это я могу объяснить, — он осклабился. — Повторенье ведь мать ученья. Да, Эмпти?

Неустанно я проклинаю себя..Во мне нет ничего особенного.