Глава двадцать девятая. Богомол (1/2)

Все шло наперекосяк. Неправильно и совсем не по плану: изначально они задумывали беззаботный сторонний бизнес – кто ж в наше время по собственной воле влезет в торговлю оружием? – но в итоге условно либеральная полиция оказалась не достаточно либеральной. Макс никогда не беспокоился из-за проблем, никогда не начинал паниковать до того, пока дело действительно не принимало скверный оборот, и эта политика действительно работала – по сути, впервые за десять лет он висел на крючке.

Не нужно было доверять этому пронырливому копу. Нельзя доверять никому вообще – что за долбанный инфантилизм и глупость. Если он до сих пор не принял тот факт, что собственную жопу спасать может только обладатель, то грош ему цена. Нужно было рвать когти в ту ночь, когда в порту застрелили курьера – ставки уже поднялись достаточно высоко. А теперь, когда на них висел ещё и труп девчонки из полиции…Что ж. Самое время покончить с этим.И сейчас, стоя перед зеркалом в ванной и потирая отросшую щетину, Голышев видел в отражении уставшего мужчину, которому очень хочется бросить всё к чертям и заняться личной жизнью.

– Собираешься куда-то? – Дима заглянул в ванную, сам натягивая толстовку и поправляя отросшую чёлку.– Пара дел, – кивнул Макс, натягивая на губы улыбку – Фадееву вообще не нужно знать, что за дела у него вечером.– Вот как, – неопределённо пожал плечами тот, исчезая за дверью, ведущей в спальню. – Я думал, посмотрим фильм.Макс прошёл за ним следом, на ходу застегивая ремень, наклонился к запрыгнувшему на постель Диме и, поддаваясь неясному порыву, поцеловал его: жадно и нежно, словно бы на долгое прощание. И тут же отстранился – ну что за сантименты?

– Что-то… произошло? – угадывая его настроение, уточнил Дима, включая телик.– Ничего, принцесса, – солгал Макс, усаживаясь рядом.Фадеев привычно поморщился на прилипшее к нему окончательно ласковое прозвище.– Тогда почему ты сваливаешь куда-то?

– Пара дел, которые требуют моего внимания, – пожал плечами Голышев, рассматривая лицо Димы.

Каждый раз он влюблялся в него заново, подмечая мелочи и восхищённо прикусывая губы – такого с ним точно никогда не было, и Макс лучше бы получил пулю в задницу, чем признался хоть кому-то в том, что у него сердце каждый раз при встрече с Фадеевым делает кульбит. Но себе врать он не хотел – Голышев окончательно и бесповоротно размяк.

– Решу вопросы и вернусь, – выдохнул он наконец, отворачиваясь и поднимаясь, но Дима словил его руку.Макс удивлённо обернулся, мягко перехватывая удерживающую его ладонь, а потом судорожно выдохнул: Дима больше не смотрел в телевизор, выбирая из каталога Netflix фильм на вечер. Он смотрел прямо на него, цепляясь этим взглядом мёртвой хваткой – Максу вдруг стало тяжело дышать. В серьёзном лице Фадеева читалась догадка – ну да его Макс никогда не считал дураком – а сам Дима был напряжён. Неужели уже всё знал?

– Я не знаю, что у тебя там происходит, – словно бы читая его как открытую книгу, медленно произнёс Фадеев. Он так и не отпустил его ладонь, лишь плотнее переплёл пальцы. – Просто решил, что хочу поехать в тур – знаешь, мотопробежка по Северной Америке. С тобой.Макс улыбнулся.

– Ты обо мне беспокоишься?Фадеев чуть обиженно дёрнул плечом и отпустил его ладонь – очень по-детски и забавно. Он так и не научился прятать свои настоящие чувства.

– Врёшь, – протянул Макс самодовольно. – Ты обо мне беспокоишься. И тура никакого ещё пары минут назад не было – ты просто хочешь, чтобы я завязывал с этим дерьмом, принцесса.– Я хочу, чтобы ты завязал в первую очередь с тем, чтобы называть меня принцессой, – прорычал Дима, морщась и снова переключая внимание на каталог.

– Не дуйся, – рассмеялся Макс, поднимаясь. Он подхватил с прикроватной тумбочки телефон, а сам, снова не удержавшись, быстро поцеловал Фадеева – в щёку, громко и собственнически.Это было очень приятно и необычно в одно и то же время – подмечать вот такие проявления чувств Димы в мелочах. Тот никогда не говорил о своих мыслях либо планах на них, не приглашал съезжаться – Макс сам просто переехал к нему, не спрашивая разрешения – Дима никогда не говорил, что любит. Собственно, как и Голышев, правда, это было совершенно другое.

Но сейчас… сейчас Дима заговорил.

– А вообще-то можно действительно прокатиться, – продолжил он. – Доехать до Ванкувера, а потом обратно.