Часть 9 (1/2)

- Майки, возвращайся в фургон!Я стоял в оцепенении, не в силах заставить себя сделать шаг вперед. Эти два выстрела, казалось, прошли сквозь меня, заставляя чувствовать, точно я снова был во сне.- Микки , заходи! – М.С. дернул меня за руку выбежав следом из машины, направляя обратно.Припаркованный перед зданием автомобиль взревел и умчался в сторону пустой дороги, выезжая на встречную полосу, удаляясь от места своей цели, с громкими гудками, едва не сбивая редких пешеходов по пути. Я оторопел от дерзкого прикосновения, вернувшись в реальность, и мгновенно вырвался, поднялся по лестнице, прыгая по перилам наверх, игнорируя крики М.С., что хотел погнаться, но его остановили голоса старших из машины. Я отдалялся от них со скоростью звука, чтобы как можно быстрее помочь Гоусту, не зная, чем руководствовался в этот момент и у чего шел на поводу, но оно явно давало знать, что мне нужно быть там именно в этот миг.- СУКА, МИККИ!- Прыгай! Они уходят! – услышал Свифта, что быстро завел машину и рванул вперед, после того как паркурщик запрыгнул обратно с отборным матом в мою персону. Они ринулись следом за ними, с огромной скоростью удаляясь, оставив нас наперекор судьбе.Через мгновение поднялся на крышу, ища силуэт, молясь, чтобы он был жив или хотя бы дышал, и неспешно крался по площадке, не вспоминая те самые промелькнувшие фигуры, что тоже стремились на эту точку. Сердце пропустило удар, как заметил кровавое пятно на краю, где как раз был разложен и открыт тот злосчастный чемоданчик уже полый изнутри. Трусливо оббежав глазами всю территорию, глубоко внутри надеясь не найти того, чего ищу, полностью выпрямившись, уже шумно носился из стороны в сторону, иногда заглядывая вниз, чтобы найти хоть какой-то, даже самый мельчайший след. Я снова запаниковал, когда догадки о его смерти закрались в меня, словно кто-то снова дергал за ниточки моих натянутых до предела эмоций, заставляя еще сильнее трястись в истерике от их вибраций, что сподвигли на новые еще более мрачные выводы. Схватившись за голову в испуге и истерически бегая вокруг этого чемодана и оружия, которое, скорее всего, было связано с потерей панка, пытался переубедить себя не думать о таком нежелательном повороте событий.- Нет, нет, нет!Шептал все громче и громче, срываясь на крик, а мое сердце забилось еще быстрее в такт нарастающей панике, которая свела мои мозги холодом от собственных мрачных доводов, что напрочь отказались нормально функционировать. Мои глаза лихорадочно поднялись к небу, выцепляя, казалось, оттуда самого создателя, задавая ему немой вопрос о том, как он дьявольски развернул судьбу, после к бывшему месту предполагаемого убийцы, которое теперь пустовало, давая понять, что он разобрался со своим делом, но после этого расплатился на месте, ведь оно было полностью запятнано кровью, что по каплям падала вниз, пачкая улицу своим безжалостно ярким цветом. Я не думал об этом человеке, был ли он еще жив или убежал с закатанными рукавами, мои мысли были заполнены только этим кровавым оттенком, затмевающим все поступающие вслед за ним необъяснимые предчувствия. Слезы снова скопились в уголках глаз, показывая всю мою безнадежность и тщетность в этой ситуации, заставляя понять, что мне не суждено исправить прошлое, остается только взирать со стороны мою жалкую беспомощность.Я будто превратился в бесформенный кусок мяса, который теперь пытался казаться живым, отчаянно стоя на коленях рядом с этой лужей крови. Горячие слезы мельком капали в него, медленно смешиваясь и полностью растворяясь, в местах соприкосновения делая его ненадолго прозрачным, затем вновь приобретал зловещий тон. Те резкие радужки ярко-красных глаз, которые пронзали своим равнодушием и безразличием, плыли перед глазами. Я не мог поверить, что навсегда потерял этот блеск, что каждый раз, при пересечении наших путей, вычислял всю мистерию моих глубоких затаенных мест, словно рентгеновский луч, видящий меня насквозь и рассматривающий как картину, все мои чувства, тревоги, эмоции. Эти искры, которые они излучали, заставляли раскачивать те новые чувства внутри и поднимать те новые страхи жизни, которые никогда не испытывал.Во мне внезапно утих тот журчащий поток того вечного, немеркнущего света, казалось бы, неугасаемой жизни, который весь мой долгий путь сопутствовал и держал в тонусе. Как будто я потерял его ... моего брата. Я не мог поверить в это! Нет! Я не мог смириться! Я не мог принять того, что судьба так сильно ненавидит меня и просто лишила части, которую уже успел подарить каждому моему новому герою, в моем недописанном романе. Я не мог примериться с тем, что он для меня был никто, ибо за эти несколько дней, хоть и странных для меня, хоть и самых трудных в моей жизни, стал вровень с моей семьей. Чтобы он не показывал мне, какие бы эмоции не изливал на других, какие бы психологические границы не пресекал, что сдавливали его в куб, притесняя любую возможность открыться, я верил, что это мерцающее сияние души было гораздо сильнее, гораздо чувственнее, чем его окаменевшее лицо, которое не имело права показывать ни единой уязвимости, запираясь за личной дверью индифферентности, которую сам соорудил из беспросветного отчаяния своего собственного горя.То, что я сейчас испытывал, было похоже на бурю в стакане, бушующую внутри меня. Адреналин вызвал у меня судорогу в руках, заставив мои пальцы непроизвольно дернуться и сжаться в кулак. Голос охрип и дребезжал, показывая всю мою подноготную. Ноги подкашивались хоть и сидел на коленях, не смог бы нормально их разогнуть и стоять прямо, все равно бы упал плашмя обратно. Глаза широко были раскрыты и устремлены на ужасающее оружие, что упало на тротуар с противоположной стороны от здания, где сейчас находился, который сталкер, скорее всего, выронил, не успев убрать, что теперь лежало покойно не сожалея о содеянном.

Я свихнулся. Почему у объекта должны быть человеческие чувства? Почему я виню предмет за то, что сделал его владелец? Как будто этот конкретный предмет имел намерение искалечить мою и без того разбитую жизнь еще больше, размалывая оставшиеся куски в острый пепел, что по крупинкам уносились ветром моего упавшего духа. Как будто у него были планы оставить меня без смысла к существованию, отрезав мой источник рвущейся любви. Словно он специально насмехается надо мной забирая от меня больше и больше тех, кто близок моему сердцу, не придавая значение всем моим словам и мольбам на спокойную, как у всех людей, человеческую, счастливую жизнь. Он словно намеренно пытается выбить меня из колеи и заставить затеряться в темноте, которую он вкладывает в меня после каждой потерянной души.Я хихикнул через слезы вдумавшись в свои собственные обвинение против неодушевленного предмета, предъявляя в том, что это была именно его вина, а не того человека, что, вероятнее всего, отправился следом за неуспокоенной душой моего искомого мутанта.- Где этот урод? Он стрелял отсюда – откуда-то сзади послышался голос, сопровождаемый щелчком оружия, быстро двигающегося с группой таких же вооруженных, объединенных одной кровожадной целью, но мне было уже все равно, что происходит вокруг, поэтому даже не шелохнувшись, принял для себя то, что не хочу препятствовать неизбежному. Но кому-то явно нет. Я почувствовал, как мощные руки быстро зажали мне рот и потащили в тень, скрывая нас обоих от надвигающейся бури из человеческих тел.- Заткнись – голос оружейника прозвучал так близко и так обжигающе тихо, что заставило напрячь все тело и пробиться липким страхом под его мертвой хваткой. Он припал к стене спиной, медленно сползая вниз, усаживаясь на холодный кирпич, так же теня меня следом. Он осторожно выглянул из укрытия, наблюдая за людьми, пробирающимися по крыше.Не выдержав и всхлипнув еще сильнее, я отдернул его руку от своего лица, повернулся и бросился ему на шею, прижимаясь до боли крепко, не понимая своих собственных действий и их значения, тело, которое беспрекословно повиновалось чему-то новому и двигалось теперь без взаимной координации с мозгом. Я прижался к нему стремительно и очень твердо, на что он не успел оперативно среагировать и оттолкнуть, лишь смутился, удерживая руки в воздухе и не решаясь прикоснуться ко мне. Сам не зная кому был благодарен и шептал спасибо за то, что этот роковой фатум не забрал в свое повиновение эту запутанную душу в гнилое загробное существование. Пустого меня вновь захлестнули эмоции, которых на этот раз оказалось так много, что они стали переливаться через края моего подсознательного сосуда, так что поддавшись своим порывам, лишь теснее приник к обладателю чертовски холодной кожи, тихонько заскулив на плече, которого только что коснулась та пуля, оставив кровавую дорожку с не такой уж глубокой раной, как можно умело стараясь не касаться его ранения. Я возблагодарил Бога за то, что этот человек был косым на оба глаза и просто задел его, не подстрелив. Я не мог насытиться им, не осознавая реальности, просто не веря, что он все еще жив и сидит напротив в слегка потрясенном состоянии. Я зарылся лицом в его шею, вцепившись еще крепче, казалось, что сейчас перекрыл ему кислород, но он все равно не предпринимал никаких попыток отстраниться, а просто держал руки навису, не осмеливаясь опустить их, словно боясь моей реакции или чего-то собственного, неуловимого, странного. Его сердце начало биться быстрее, грудь медленно, но высоко поднималась, скорее всего, желая взять ситуацию под контроль.

Все-таки решившись, немного приподнял голову, глядя покрасневшими глазами на это теперь уже сбитое с толку выражение лица моего утопающего в негодовании мутанта, которое оставалось таким же холодным, но эмоциональным. Как такое возможно? Он не менялся в лице, но по его глазам можно было уловить те обеспокоенные нотки внутреннего дискомфорта. Я накрыл его лицо руками, чтобы вновь обрести способность понимать явь, утихомирив рыдания, рассеивая пелену своего кошмара, что заставил потерять голову.

- Тише будь, кретин! – голос приближался стремительно быстро, от чего я дернулся, осознавая свое положение и вспоминая свои до жути странные выходки.

Я резко отпрянул, сильно покраснев, и, растерянно пробегая по теперь таким уверенным глазам парня напротив, на котором сидел верхом, начиная отползать назад, как вдруг он протянул руку и сильным рывком потянул меня обратно. Он перевернул меня так, что теперь я оказался зажат между ним и стеной, прикрыл мне рот рукой и жестом велел сидеть смирно, чтобы нас не услышали.

Хоть мы были скрыты в тени, нас все еще можно было увидеть, поэтому оружейник приготовился выхватить пистолеты, оглядываясь на людей, которые так упорно никак не могли нас заметить. Я тут же пресек его попытку, сказав с умоляющим видом, что можно придумать другой способ избавиться от них, на что тот только оскалил зубы и проигнорировал мои просьбы, продолжая тянуться к кобуре. Отдёрнув его руку, тыкнул на висевшую на его ремне электрическую дубинку, жестикулируя предлагая вырубить их с помощью этого. Гоуст посмотрел на человека, держащего в руках карабин, что медленно приближался к нашему укрытию, непристойно выругавшись, все-таки убрал руку и встал на ноги, отдавая мне приказ спрятаться поглубже, уже потянувшись за висящей дубинкой. Сейчас мое присутствие могло сыграть на руку, поэтому продолжая энергично жестикулировать, предложил ему идею, заключавшуюся в том что я отвлеку ребят, тем временем как он поочередно вырубит каждого, на что снова получил полное пренебрежение и раздражённый слабый выдох. Надувшись на своего напарника и не желая подчиняться этому молчанию, вскочил на ноги и обошел вокруг пристройки, оказываясь позади людей, тотально не обращая внимания на протесты оруженосца, что пытался остановить, удержав на месте.

Выскользнул от его руки, пронесся мимо, приводя свои планы в действие. Как раз сейчас ко мне шел навстречу человек. Подобрав небольшой камушек, бросил его в противоположную сторону, издавая быстрый шум, что привлек внимание двух парней, которые совершили огромную ошибку, повернувшись на звук, чем мы быстро и воспользовались. Скрытно подбежав к одному профессионально отключил его, тем временем Гоуст оглушил другого электрическим током, от чего оба одновременно рухнули наземь.- Ты как? – обеспокоено подбежал к оружейнику, что держался за кровоточащую рану – Давай я перевяжу тебя! – быстро начал разматывать бинты с себя, чтобы скорее избавить раненного от напряжения.

- Он не один!Услышал третьего человека, который, вероятнее всего, был с другой стороны от нас, из-за чего я его не заметил. Шумно разговаривая по рации, вызывая на подмогу, после мужчина щелкнул предохранителем на своем оружии. Мы не успеем его обезвредить, потому что он был довольно далеко и добежать до него не получиться, поэтому был готов броситься под стрельбу, но не успел оглянуться, как Гоуст быстро выхватил свой пистолет и выстрелил в его направлении.

Послышался стук падающего тела и удар оружия о бетон, сопровождавшийся невыносимым криком боли. Я замер, не смея обернуться туда, куда ушла пуля, просто не находя в себе силы посмотреть, на рвущегося в мучениях человека. Несмотря на его ранение, по звукам, которые теперь были приглушены в моей голове, было ясно, что он не намерен сдаваться и продолжал тянуться к своему оружию, за что Гоуст снова выпустил пулю, после чего этот человек закричал еще истошнее. Оружейник также держал дуло направленным в его сторону, готовясь к следующему выстрелу, но быстрым движением руки я опустил сжимающую ладонь, что держала рукоятку пистолета, носителя фиолетовой маски параллельно себе.- Не надо. Прошу… – вырвал застрявший в горле шепот, который отдался всхлипыванием, нервно сдавливая его руку в своей. Я бы больше не вынес того крика, что издавал мужчина, что итак засел в моей голове, казалось, на всю оставшуюся жизнь. Он не ответив, резко отцепил меня, затем сунул оружие в кобуру и подошел к искалеченному. Я все еще не мог обернуться, просто не желая видеть это кровавое месиво. Раздался глухой удар по голове и падение неподвижного тела на землю, за которым немедленно последовала мертвая тишина. Гоуст снова встал на свое прежнее место напротив, на этот раз оглядываясь по сторонам и отмечая, что больше никто не пришел.Бросившись в озноб, мои руки содрогнулись с новой силой, отчего просто элементарно не мог размотать с себя повязку, дрожа, словно осиновый лист на ветру. Едва придя в себя, попытался выпрямиться и подойти к нему на своих ватных ногах, расстегивая его куртку, открывая себе вид на кровоточащую рану, кровь из которой полностью залила его передний пластрон, пропитывая лиловую майку своим цветом. Размотав бинты дрожащими руками, перевязал ее, останавливая кровотечение. Тяжелые стоны вырывались из горла, ноги еле держали меня, глаза пытались сосредоточиться на действиях, но все равно размазывали все в мыльную картину. Не знаю, чего я больше боялся - увидеть окровавленное, простреленное тело или быть рядом с тем, кто сделал те роковые выстрелы. Гоуст почувствовав мое волнение, после перевязки с силой прижал к себе, так что я уткнулся щекой в его грязную грудь, и смог услышать его бьющееся чванное сердце, что монотонно отбивало ритм жизни оружейника, что было единственным свидетельством о его чувственности.- Забудь – оборвал одним четким словом, словно ножницами, обрезав натянутую леску скорби, возвращая ясность ума, гипнотически поглаживая пальцем места на затылке, что в прошлом были обвязаны оранжевой маской.- Черт! Еще идут! – выкрикнул, как только увидел мелькнувшие силуэты, что шумно поднимались вверх позади Гоуста.- Блять! – быстро застегнувшись, мы рванули с ним вниз, лихо приземлившись на землю.Люди, появившиеся на крыше, заметили нас и стали спускаться следом, довольно быстро порядочной группой. Мы оказались в западне, ведь к ограбленному зданию уже подъехали полицейские спецмашины, которые не давали выбежать на улицу, а вокруг были обнесены прогнившими, обветшалыми кирпичными стенами невысоких домов. Взяв панику в свои руки, заглушил ее крики значительно большим количеством выработанного адреналина и смог разглядеть далекую округлую фигуру люка в конце переулка.- Гоуст, сюда! – взмахнул рукой в своем направлении, мчась к своей цели. Но не успел пробежать и метра, как почувствовал на своем запястье сильную хватку, которая не позволила сделать ни шагу дальше. По его расширенным зрачкам читалась фраза, смысл которой был столь красноречивым и ясным, как радужка моего спасенного, выказывая всю абсурдность и бредовость моих замыслов. Нетерпеливо подпрыгивая на месте, понимая, что с каждой потерянной минутой мы уменьшаем наши шансы вернуться живыми черепашьими головами домой, потянул его за собой, указывая на выход нашего пути спасения.- Скорее, они там! – доносились голоса, что стали четче и громче.- Прошу, доверься мне! Я знаю эти места – застонал все также пытаясь повести его следом.

Он недоверчиво оглянулся на люк, к которому его так яростно тянули, потом быстро перевел взгляд на людей, которые уже почти наполовину спустились вниз. Расставив приоритеты и поняв, что быть застреленным - это не очень хороший исход нашей вылазки, грязно выругался, уже сам стремительно потащив меня к нему. Мгновенно среагировав, после того как Гоуст отодвинул тяжеленный сплав металла, я быстро влетел внутрь. Последовав за мной, закрыл за собой люк и прислушался к шорохам на поверхности. В этот момент мы услышали полицейскую сирену и выстрелы, что, вероятно, приводит к выводу, что полиция все-таки заметила кучку шумных и опасных бандитов и решила избавить мир от этих явно ненесущих добра людей.

Я вздохнул с облегчением, когда понял, что они с криками и визгом скользящих шин начали отъезжать от нас прочь, уже преследуемые органами правопорядка. Гоуст полностью спрыгнул вниз, встав на ноги, подозрительно стал оглядывать новое укрытие. Он поморщил нос от резкого, гнилостного запаха, пытаясь заглушить потоки, хлынувшие ему в ноздри.- Где сейчас они? – спросил у оружейника, что сразу полез в карман вытаскивая телефон.- На Гейтс-Авеню, сворачивают на Франклин-Авеню – отчитался, как быстро что-то набрал на экране смартфона – На востоке.Я оглянулся по сторонам вспоминая немного забытые тропинки, выстраивая свой маршрут по канализации до место предполагаемого нахождения выхода на эту улицу.- Нам туда – показал пальцем и рванул с места в сторону гипотетического поворота и вновь был остановлен и прикован к стене мутантом, что навис надо мной, выставляя руку и блокирую путь.- Откуда тебе знать? Может быть, эта канализация тоже не похожа на твой бывший дом – пронзил меня своим хриплым басом.Я акцентировал свое внимание на слове "бывший" и на том, как оно было произнесено Гоустом с такой суровостью в голосе, предполагая на наличие полной правдивости в его высказываниях, что вновь заставляет задуматься о своей возможности вернуться в свой мир. Но сейчас не время думать о своих проблемах, пока я не разрешу то затруднительное положение, в которое мы попали вместе с ним. Оглядевшись еще раз, я указал рукой в ту сторону, куда недавно хотел бежать.- Там будет пересечение дорог, которые ведут в четыре разные стороны. Если повернуть налево, найдем две развилки: одна идет вдоль Уиллоуби-Авеню, а другая пересекает Куинси-Стрит. Если пойдем по первой линии, то услышим шум метро, тогда нам придется повернуть направо, а оттуда уже будет вести прямая дорога на Франклин-Авеню.Я не был уверен в правдивости своих слов и не знал, сможем ли вообще выбраться отсюда, но надеялся, что названия улиц и их направления в этом измерении совпадут с моими, так что у нас получиться попасть именно туда, куда нам нужно, несмотря на то что многие здания и улочки намного отличались от моего первоначального усвоение города. Гоуст грозно посмотрел на описанную дорожку, поворачивая голову в разные стороны, вглядываясь в темень пустого коридора впереди. Схватившись за мою руку, требовательно потащил по тому направлению, которое ему обрисовали в незамысловатом рассказе, удерживая рядом с собой так, чтобы я ненароком не смог вырваться и убежать. Завернув за угол, увидели те самые ветки, которые заставили меня мысленно улыбнуться, зная, что мы все-таки сможем добраться до нужного места, и просто потому, что я не солгал оружейнику. Убедившись, что все было именно так, как сказали, он отпустил меня и, повернувшись, кивнул.- Веди – дал согласие на наставничество.