II. Ближний (1/1)

— Брат, она не стоит твоих слёз, хватит, хватит... - лёгкая и тёплая рука опустилась и несколько раз легонько похлопала широкую спину парня, который, зарывшись в рукава куртки, лежал на высокой барной стойке и плакал. Приятный уху дружеский голос безуспешно пытался утешить надрывно рыдающего Ивана Акуру. Периодически он поднимал голову и тянулся рукой к уже наполовину пустому запотевшему стакану рыжего ароматного пива. "Такими темпами скоро к заказу добавится и водка", - думалось Глебу каждый раз, когда грустный товарищ отпивал. Он всегда следил за действиями своего лучшего друга и останавливал Ваню, когда нужно. Глеб всегда отличался заботливостью и здравомыслием, а потому и сейчас не брал ни капли спиртного в себя. Рядом с ним стояла чашка самого обыкновенного моккачино, который только можно было подать в не самом дорогом баре северной столицы России. Парень понимал, что, очевидно, сегодняшний вечер придётся провести в попытках ликвидировать последствия расставания своего друга с девушкой. Хотя, почему друга? Иван Акура для Глеба стал самым настоящим братом.

— Я не могу поверить... - сквозь слёзы проговорил Иван и сделал большой глоток, осушив стакан до дна. Затем он отодвинул его в сторону, к пяти таким же стаканам и снова лёг на свои руки, сложенные на столе.

— Дерьмо случается в нашей жизни, и мы должны уметь его преодолевать, брат, - звучало не слишком убедительно, но искренне для Ивана. Глеб опёрся на свою руку и нагнулся ближе к другу, балансируя на высоком стуле.

— Тебе легко, - проревел в ответ Иван, громко икнув, словно персонаж мультфильма. Алкоголь сильно сморил парня и у того сильно заплетался язык. Казалось, ещё чуть-чуть, и он свалится со стула. Глеб это заметил и вовремя подстраховал пьяного друга, переложив руку со спины на плечо.

— Вань, успокойся, прошу тебя. Ни одна не стоит твоих слёз. Главное — то, что я, твой брат, рядом. Всегда, - настолько тепло и нежно прозвучали эти слова из уст Глеба, что на красивых щёчках паренька выступил румянец. Он слегка потряс собрата за плечо - Может, уже пора домой? А, Вань? Поблагодарив бармена, Глеб выложил на стол деньги за выпивку. Тут трезвый почувствовал, что опоры пьяного рухнули окончательно и немалый вес опустился прямо на плечо Глеба. Акура больше ничего не говорил, но, очевидно, он слышал, что ему сказал друг. Иван словно бы погрузился в приятный детский сон — его красные от слёз глаза были прикрыты, а губы расплылись в широкой улыбке, которая до глубины души растрогала второго участника "БОГЕМЫ". Глеб соскочил со стула, перебросив руку Ивана через свою шею, чтобы тот мог полноценно повиснуть. "Ну хоть идти недалеко", - тяжело вздохнув, подумал он и медленными шагами направился к выходу. Ноги в дорогих кроссовках постоянно заплетались и прекрасное, но опухшее лицо Акуры так и норовило поздороваться с асфальтом. Спасала его от падения только крепкая рука друга, который из последних сил тащил пьяное тело к парадной. Подъём по лестнице был отдельным кошмаром: опускать друга на наверняка не самый чистый пол было бы неправильно, а дотащить его до третьего этажа на собственной спине как-то нужно. Сложно представить, как тяжело давались эти шаги Глебу, если учесть, что вся масса Ивана теперь лежала на нём и не собиралась пройти хоть сантиметр самостоятельно. "Пить надо меньше", - сквозь зубы выдавил про себя Костин, истекая потом. Он заметно покраснел, пока дотащил друга до заветной двери. Пришлось приспустить друга на пол, чтобы достать квартирный ключ из кармана, открыть дверь и зажечь свет в прихожей.

Вечер. Тишина. Улица за стёклами большого пластикового окна, вставленного в стену старинного петербургского дома, медленно погружалась в тьму. Тусклый свет стоявшего во дворе высокого фонаря робко заходил в небольшую комнату с высоким потолком. В комнате стоял большой и мягкий кожаный диван, а рядом стул, который был здесь явно не к месту. Лежащий на диване человек то и дело всхлипывал и дрожал, в то время как другой сидел на стуле и с печальным лицом созерцал его страдания, размешивая в большой керамической кружке свежий чай со сгущённым молоком. Рукой проверив температуру напитка, сидящий на стуле парень слез и поднёс край кружки к губам лежащего, при этом приподняв голову над подушкой, чтобы тому было легче пить. Второй парень уже практически спал, но было видно, что в его состоянии и уснуть было трудно.

— Вань, давай, давай. Тебе надо отдохнуть, - лежащий совершенно ничего не осознавал и не видел, но этот заботливый голосок его лучшего друга помог ему поймать ртом слегка горячий, молочно-сладкий поток чая.

Иван делал большие, прерывистые глотки, иногда останавливаясь, чтобы шумно отдышаться прямо в кружку. Выпив весь чай, Иван, а именно его голова, словно огромный валун, упала обратно на пуховую подушку. Акура лежал неподвижно, и лишь только его грудная клетка вздымалась и опускалась от тяжёлых вздохов. Сидящий рядом друг положил свою тёплую руку на его потный лоб. При взгляде на мучения своего товарища натурально сжималось сердце. Голова Ивана показалась Глебу не слишком горячей, но он всё равно произнёс:

— Это никуда не годится. Придётся отложить свои некоторые дела, - в голосе слышалось трогательное беспокойство за судьбу своего ближнего. В этом и проявлялась вся искренность и доброта души Глеба. Он никогда не бросал своих друзей в случае беды, а тем более Ваню, который и сам никогда не отказывал в помощи своему другу. А потому сейчас, когда пьяный Иван лежал на диване и страдал, Глеб попросту не могу оставаться в стороне. Он мог бы быть уверен в том, что за состояние друга можно не беспокоиться в другой раз, но сейчас, когда алкоголь и огромный стресс могут дать весьма печальный результат, Глеб чувствовал необходимость своего присутствия. Тем более в таком состоянии люди как минимум один раз задумываются о том, чтобы свести счёты с жизнью. "Бр-р-р-р!" - по коже склонившегося над диваном парня пробежала волна мурашек. Мысль о том, что самый близкий и любимый братишка может улететь куда-то далеко пугала Глеба, и он решил прильнуть поближе к Ване, чтобы успокоить своё сердце. Ему хотелось знать наверняка и чувствовать, что друг близко. Его тёплые руки обняли шею Ивана, а голова щекой упёрлась в лоб Акуры, излучающий приятный жар. Глаза смотрели на стену напротив, в то время, как мысли были где-то не здесь, не в этом мире. Глеб был одновременно счастлив и взволнован.Губы свернулись в аккуратную трубочку и, чуть-чуть прохладные, нежно соприкоснулись со лбом Ивана. Сердце обливалось кровью, но испытывало какое-то неописуемо прекрасное и светлое чувство, которое бы ни за что в мире не позволило бы отойти от этого человека, лежащего без сознания на этом кожаном диване. "Неужели это... любовь?" - вопрос этот влетел в голову Костина и словно бы заставил отшатнуться назад. Глаза впились в лицо пьяного товарища, раскрывшись во всю ширину. Во рту почувствовалась неприятная сухость. "Нет, я не могу", - началась классическая дилемма в голове Глеба. Он схватился обеими руками за голову, поставив локти на колени. "Он мне просто друг... лучший друг!" - однако, довольно быстро для себя решил парень. Отвлечься от всех раздумий его заставило еле слышное сопение, доносившееся со стороны лежащего на диване пьяного тела. Акура, со слабой улыбкой на чуть припухшем лице, спал, словно ребёнок в материнской колыбели. Картина настолько умиляющая, что все плохие мысли упали с души, будто тяжёлый якорь.

Время нисколько не благоприятствовало никаким делам. Висела святая тишина, лишь за окном иногда посвистывал ветер, разносящий белые хлопья по двору. Напала фантастическая лень, голова с каждой секундой становилась всё тяжелее, а потому и сам Глеб не запомнил тот момент, когда оказался на одной подушке с Иваном. Диван был довольно широкий, можно было спокойно разлечься двоим. А вот лежать, когда на тебе куча одежды, а шею трёт пара дорогих цепей, не очень удобно. Небрежно стянув с себя и бросив на стул свитер с футболкой и штанами, Костин обратил внимание на то, что Иван так до этого момента и лежал одетым. "Упарится, родной", - с этими словами Глеб принялся заботливо снимать с друга его куртку, а потом футболку с надписью "AKURA" и джинсы "ЛЕНИНГРАД". Теперь можно было спать спокойно как минимум 10 часов. Аккуратно, чтобы ненароком не разбудить товарища, Глеб прокрался к шкафу, где должно было лежать одеяло. Укрыв им сначала друга, а потом лишь себя, парень выключил телефон, повернулся лицом в сторону Ивана и незамедлительно отрубился, словно после долгих часов работы.

Проснулся Глеб от того, что что-то сильно толкнуло его в бок, чем чуть не сбросило с дивана. Глаза никак не хотели открываться, но вдруг возникшая мысль о том, что уже, может быть, утро, заставила веки парня раскрыться. В комнате стояла такая же вечерняя темнота. Пасмурным светом, который обычно стоит в этом городе поутру, даже и не пахло. Свет от айфона, лежавшего рядом, пронзил сонные очи и заставил сильно щуриться. "Два часа ночи... Кому же не спится?" - подумал Глеб и повернулся к своему товарищу. Тот дико ворочался на месте, одаривая диван каплями холодного пота. Из его рта доносились обрывистые слова и фразы, малопонятные междометия, чьи-то имена, среди которых можно было узнать:"Катя! Катя!" Тревожные возгласы не прекращались, а, наоборот, становились громче и отчётливее. Глеб встал с дивана, немного потянулся и отправился на кухню. Наверняка, завтрашнее утро для Ивана начнётся непреодолимым желанием что-нибудь выпить. "Захочет опохмелиться или же просто сбить сушняк?" - крутились различные варианты в голове у парня, стоящего у открытого холодильника. По чуть влажной коже покатились потоки ледяного воздуха из камеры, а в руке находилась банка недавно купленного пива и бутылочка грузинской минералки. Всё это Костин решил поставить рядом с диваном, чтобы утренний Акура смог освежиться, не вставая. Глеб снова лёг рядом и уставился в потолок, обдумывая "засну или не засну? А если заснуть, то как успокоить братишку?" Возникший шум мешал думать и все мысли разбежались, словно амбарные мыши по углам. Костин заткнул пальцами уши, чтобы не слышать громких страданий друга и нормально поразмыслить, но это мало помогло и лишь раздражило и без того напряжённого парня. В какой-то момент, без какого-либо плана он принялся успокаивать, громко проговаривая слова: "Всё хорошо Ваня, я рядом, давай спать. Не волнуйся, всё будет хорошо! А теперь спи..." Это оказалось довольно действенно — Иван сразу же притих и стал лишь шептать про себя, но переворачиваться с одного бока на другой и тем самым расшатывать диван, он не прекратил. Подвернулась удачная позиция: Акура лежал на боку, повернувшись к бдящему другу спиной. Глеб подвинулся совсем близко к товарищу, обхватил его живот снизу и сверху. Такая поза для объятий хорошо зафиксировала тело Ивана и не позволяла так сильно ворочаться. Хотя, может, ощущение приятной близости успокоило его? Уже не имело никакого значения для двух молодых людей, спящих, мило сопя носиками, на одном диване и укрытых одним одеялом. Сегодня Глеб Костин засыпал с чувством великого счастья и тепла на душе, чувством удовлетворённости и выполненного долга перед своим самым близким другом. А может, уже намного больше, чем просто другом?