Субботнее утро без чая (1/1)

У них закончился чай, а Энни, как назло, необходимо было заварить его. Пусть она не могла пить, но привычный запах мяты и заварочной смеси, пар от кружки, тепло которого она не могла ощутить, успокаивали ее. Рутинные, бездумные действия опустошали голову, и ей не приходилось вспоминать об Оуэне, переживать снова и снова этот кошмар.

Дверная ручка задергалась, будто кто-то в истерике тряс ее, от одного взгляда привидения. Спохватившись, Энни заставила себя успокоиться. Ей нужно, чтобы кто-нибудь сходил в магазин и принес наконец заварку, пока она не сошла с ума. Джорджа в спальне не оказалось, но было еще одно место, где он мог находиться утром в субботу.

Энни, не особо беспокоясь о шуме, переместилась в комнату Митчелла и решительно шагнула к кровати. Она уже открывала рот, чтобы выпалить что-нибудь громкое и отчасти раздраженное, но звук стих, не успев набрать силу. Энни остановилась, рассматривая открывшуюся ей картину.

Голова Митчелла лежала на мерно вздымавшейся груди Джорджа. Одна его рука, спрятанная под простыней, приподнимала ткань над животом Джорджа, а вторая исчезала под подушкой. Джордж спал на спине, положив руку на плечи Митчелла. В тишине, обволакивающей спальню, было слышно его тихое дыхание. Митчелл не производил ни звука; не знай Энни, что он вампир, она бы забеспокоилась.

Энни смотрела на своих мальчиков, таких умиротворенных, беззаботных рядом друг с другом. Собственные боль и гнев улеглись. Они не ушли, но свернулись где-то глубоко, уступая место спокойствию и любви. Энни стояла напротив кровати еще несколько минут. Раньше — до своей смерти — она бы смутилась и поспешила выйти из комнаты, где двое ее обнаженных друзей спали в обнимку. Но сейчас она ощущала только тихое счастье. Митчелл и Джордж, как никто другой, заслужили моменты, подобные этому.

Энни бесшумно переместилась на первый этаж. Пожалуй, чай может подождать.