З тобою, зi мною, i годi (1/2)

Я не готов уступать, но тебе так легко я готов проиграть... Первые дни сентября отличались от первых дней любого другого месяца. В них было что-то особенное. Запах ли школьного пюре, коим по средам кормили добрые поварихи сотни голодных подростков, или непривычный уху шум и визги детей, но это вдохновляло, как будто обливало душу теплом и радостью. За окнами школы по крышам бил небольшой дождь, но внутри было тепло и уютно. Единственный минус составляли "Монстры". Монстры были своеобразной школьной элитой. Разумеется, они сами присвоили себе этот титул, но никто не спорил - перспектива оказаться лицом на грязной земле с переломанными костями не воодушевляла.

Между тем школьные будни летели с огромной скоростью. Не происходило ровным счётом ничего, о чём с диким блеском в глазах могли бы посплетничать десятиклассники на переменах и особо скучных уроках. Нетта записалась в тренажёрный зал, Саара сбрила виски, Элени выиграла какой-то международный конкурс, а Никита тем временем с завидной регулярностью спасал Мэла от Тео. Вот и сейчас "мамочка" Монстров нагло ухмыляется, глядя на Мэловина, прижатого к холодной стене школьного туалета. Около них уже собрались другие Монстры и обычные ученики, чтобы одобрительно кричать и улюлюкать, радуясь, что жертвой стали не они. Тео высокомерно, с осознанием собственного превосходства, посмотрел на свою жертву, подозвал Монстров, что-то шепнул им так, чтобы никто не слышал, и снова ухмыльнулся. Один из его подопечных встал неподалеку, включил камеру на телефоне и направил её на Мэловина. Тот понял, к чему всё ведёт и стал оглядываться по сторонам, видимо, ища кого-то в толпе.

- Что, парня своего ищешь? - загоготал Тео, - его здесь нет - Монстр максимально приблизился к лицу жертвы и прошептал, разделяя слова, - никто. тебя. не спасёт.

- Иди нахрен.

- Ой, какие мы грозные. Итак, МеловИн...

- Я Мэловин, - сквозь зубы проговорил брюнет, и в его глазах сверкнули маленькие огоньки.

- Заткнись, - рявкнул Монстр, метнув злой взгляд в сторону бунтаря, - Заткнись и слушай меня. Сейчас ты делаешь то, что я говорю, а если не сделаешь, то можешь попрощаться со своей милой мордой. Усёк?

Мэл решил хранить гордое молчание, чем очень разозлил Монстров. Почти все "зрители" вокруг включили камеры, толпясь у входа в туалет, и с азартом ждали продолжения. Один из Монстров отвесил жертве пощёчину и, рыча, повторил вопрос: "Усёк, сука?"Мэловин потёр ладонью пылающую щёку и утвердительно кивнул головой.

- А теперь ты смотришь в камеру Рика, - Тео кивнул головой в сторону рыжеволосого Монстра, - заходишь в кабинку и пьёшь из унитаза. Обычный обряд для таких для таких чмошников, как ты. И это ещё только начало. Понял?

- Ага, - надменный вид выдавал брюнета, но вскоре он принял своё обычное, отстранённое выражение лица.

- Ну! - крикнул Рик, поудобнее устроив руку с телефоном.

- Тео жалкое дерьмо, - Мэл нахально улыбнулся, - и ему самое место в этом туалете, - он посмотрел прямо в камеру и продолжил, голосом отделяя слова, - вместе. со. всеми. вами.

Взбешённый, Тео с силой толкнул Мэловина, отчего тот ударился лопатками о бетонную стену. За этим последовали удары в живот. Монстр отвесил жертве смачную пощечину, вмазал по скуле и схватил за шею. Его сообщники, не жалея ног, пинали брюнета и покрывали его трёхэтажным матом. Когда Тео отпустил шею Мэла, тот медленно осел на пол. Дышать было сложно, воздуха катастрофически не хватало, в глазах плыло. Мэл уже приготовился к очередному удару, но сквозь сквозь мутную пелену подсознания услышал голос, тёплый, сладкий, как парное молоко. Брюнет не мог разобрать, что кричал спасительный голос, но он чувствовал, что теперь в безопасности.

Очнулся Мэл уже в мед.кабинете. Рядом стоял Никита, директор и какая-то женщина, по всей видимости, медсестра. Имя директора Мэловин не знал, но видел его на линейке первого сентября. Это был мужчина средних лет, достаточно спортивного телосложения, что совсем нехарактерно для школьных руководителей, его волосы непослушного завивались к концам и были какого-то... Кофейного цвета.

"Два кофейных в одном кабинете - это уже перебор", - только и успел подумать Мэл, прежде чем на него с расспросами накинулась медсестра. После пятнадцати минут осмотра она отошла, что-то записала в журнале и улыбнулась. Серьёзных повреждений не оказалось, поэтому со словами "жить будет" Мэловина выпроводили из мед.кабинета. Голова немного кружилась, но он поспешил на спасительную свободу осенних улиц. Включив в наушниках Леди Гагу, брюнет задумался. Домой идти не хотелось, поэтому парень пошёл туда, куда его вели ноги (на минуточку, в большинстве своём покрытые тёмными кляксами синяков).

Время потеряло счёт, как и тысячи бурых листьев, которые пролетали над головой и улетали так стремительно, что, казалось, их там и не было. Ещё через какое-то время на улицах стало довольно холодно, что особенно хорошо ощутил Мэловин, одетый лишь в чёрную футболку с небольшой белой надписью "hope" в районе груди и чёрные летние джинсы. Парень оглянулся по сторонам: незнакомую улицу освещали фонари, затмевая мёртвенно-бледный свет луны. "Так и с людьми, - вдруг подумал Мэловин, - те, кто не может за себя постоять, уходят на задний план. А ведь обычно такие люди оказываются в миллиард раз лучше всех фальшивок, что всегда кричат, лишь бы побыть в центре". Луна одиноко висела на небе, заставляя Мэла полностью погрузиться в свои мысли. Мэла ли? Мэловин никогда не поддаётся эмоциям. Он словно ледяная глыба, холодная и бесчувственная. Неужели Костя снова проснулся внутри этого парня, заставляя тело дрожать не от холода, а от воспоминаний? Все, кто хорошо дружил с Бочаровыми, знает: Костя умер тогда, со своей мамой, оставляя на земле лишь бездушную оболочку, именуемую теперь Мэловином. Но лишь двум людям известно, что на самом деле Костя исчез намного позже: весной позапрошлого года. Это одна из тех историй, которые хоронят глубоко под землёй, сажая на этом месте яркие цветы, чтобы никогда не вспоминать и никогда больше не возвращаться туда, где ты сломался.Из ледяных лап воспоминаний Мэла вырывает кленовый лист, прилетевший ему в лицо с очередным порывом ветра. Парень ёжится и достаёт из ушей наушники: всё равно уже не слушал. Брюнет снова смотрит по сторонам, пытаясь вспомнить, откуда пришёл, но всё безрезультатно. Он в этом городе новый, а с ориентацией у парня туговато. В первый же месяц он умудрился потеряться в незнакомом городе да ещё и на ночь глядя. И это не говоря о погоде. Неплохо.

Поплутав ещё по ночным улицам, парень понял, что самостоятельно дорогу к дому не найдёт. Была мысль позвонить отцу, но тот на ночном дежурстве, а это значит, что трубку он не возьмёт. Звонить Эмили было бы как то неуместно, а даже если и уместно, то он бы всё равно ни за что этого не сделал. Безвыходная ситуация. Хотя есть один вариант. И этот вариант зовут Никита. Оценив своё положение, Мэл всё же решился и нажал на кнопку вызова рядом с контактом "Кофейный".Через несколько мучительно длинных гудков послышалось сонное: "Алло?"- Забери меня отсюда, - спустя несколько секунд прохрипел Мэл.

- Откуда "отсюда"? - с ноткой издёвки спросил Никита, но, подумав, что Бочаров просто так звонить не будет, взволнованно спросил, - Где ты?

- Я не знаю улицы, но тут рядом пиццерия и банк.

- Жди меня у пиццерии, - тяжело вздохнул Алексеев и нажал на кнопку завершения вызова.