Пролог. (1/2)

Это был эпичный прыжок, который только выкручивал из своего старого тела Дэдпул. Он так выгнулся в спине, когда делал прыжок, что был уверен: сломает себе пару ребер, но все осталось в целости до того момента, как чужая пуля не прошла сквозь его легкое. Несколько мгновений — тяжелое дыхание, и Уэйд снова в строю. Он специально подставился под пулю, чтобы не дать своему напарнику: Человеку-Пауку-лучшему-дружбану словить этот букет металлического привкуса во рту. Конечно, он знал, что и Паук регенерирует почти также хорошо, как и он сам, но лучше так, чем в него. Пулу не было себя жалко, боже, да боль его второе имя после Уинстона. То есть, третье по счету.У них не было времени на размышления, которые взбрели в голову Уэйда с его друзьями там, так что секундная заминка рядом с Пауком, и он уже пронесся мимо двух головорезов, сняв головы с них, оставляя места для шутки с каламбуром на потом..Вообще после всего, что было между ним и Пауком, Уэйд удивлен, что тот позвал его с собой на миссию, изредка в криках напоминая никого не убивать насмерть, про что мутант постоянно иногда забывал. Желтый в голове был недоверчив к супергерою, ведь однажды они убили его друга Питера Паркера. Выстрелили прямо в лицо. Белый и Уэйд оправдывал это тем, что если бы он не выстрелил тогда сразу, то не выстрелил бы тогда вообще. В спину — нет, Уэйд не из таких наемников. Друзей он не убивает из-за спины.[Мать вашу, ха], повторил Желтый.— Плохие слова — плохие слова, нельзя говорить! — повторял под нос Уэйд.Катаны окрасились в красный цвет, и только тогда он остановился. Слишком много крови. Паучку это буде не по душе.Но главное стрельба закончилась, да и вообще стало в переулке тихо. Даже не было тихих стонов плохишей, что часто бывало, когда они вместе работали, ведь Паучок оставлял их в живых.— УЭЙД!С пищащим воплем мужчина развернулся к тому, кто на него накричал, готовый использовать оружие. Перед ним стоял Человек-Паук в маске, через которую он и так почувствовал недовольство — мягко сказано. Уэйд сделал щенячье лицо и встал в максимально извиняющуюся позу.— Чего, пирожочек?С разочарованием разведя руками, супергерой указал на переулок.— Все мертвы, — тихо сказал он с такой эмоцией, что наемник не разобрал. — Мы же договорились.{У-у-у}, промычала Белая табличка, {да у кого-то проблемы…}— Я знаю, — пробормотал он своим голосам, чуть склонившись.— Ты опять? — взорвался Паук, наступая на мужчину. — Опять голоса, которые сделали все за тебя? Ты снова за свое?— Что? — протянул Уэйд с пойманным на очевидном смешком. — Не-е-ет.— Это был последний раз. К черту!— Так, а вот это уже было обидно.Все трое согласились в голове. Уэйд считал свой юмор сногшибающим. От него просто головы сносит, как у тех плохишей. А вот и каламбур, задержанный на пару часов. Жаль, Паучок его не услышал, точно бы не говорил о том, что у него плохое чувство юмора. Просто немного тонкое и элегантное.Наемник быстро напечатал ответ:?Да как ты смеешь, Паучара! У меня лучшее чувство юмора из всех, кого ты знаешь! Оно наполнено особенным смыслом и ахуенным отсылочкам.??От твоего чувства юмора плохо пахнет.??Не могу поверить, что делился с тобой чимичангой! И после такого ты говоришь мне это? Не могу поверить.?Уэйд покачал головой, чуть неугодив под машину из-за невнимательности. Он показал водителю средний палец и напечатал им же сообщение Пауку.?Все вопросы к Робу Лайфелду и Фабьену Нисизу. А еще больной девчонке, которая этот фанфик пишет!?Секунда, и он настрочил новое.?Не я виноват, что только мне дали эту великую силу познавать вселенные и комиксы.?Спрятав телефон в карман, Уэйд проигнорировал вибрацию ответов Паука, точно зная, что он там бесится из-за разрушенной четвертой стены. Он перешел дорогу по всем правилам и свернул в самый худший район в городе, который только мог существовать. У наемника на руках (в тайниках) лямов семь могло набраться, но он по-прежнему прятался среди отбросов города, чтобы не вляпываться в еще более глупые ситуации, которые были, когда однажды он решил жить в пентхаусе. Ух, дерьмовые времена.Только он поднялся к себе, Уэйд кинул портфель на пол и сам за ним развалился на скрипучих досках. Раны на теле саднили, некоторые даже кровоточили, но уже медленно засасывались. Уилсон мог чувствовать каждый миллиметр срастающейся кожи. И как от такого не тронуться?{Мы не от этого тронулись}, мягко напомнил о себе Белый, {Френсис}— Только о нем не напоминай! — скривился наемник.Сев на полу, он достал телефон и с расстроенными чувствами прочитал следующие сообщения от Паука:?Какого черта ты опять несешь???Мне иногда кажется, что твои проблемы с головой намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд.??Я даже не понимаю, почему продолжаю периодически встречаться с тобой.?Уилсон закатил глаза. Тот все никак не верил про таблички и голоса, что и правда временами сильно обижало наемника. Это было с ним, и он никак не мог этим поделиться с другими.?Неправда. Я нормальный, это все ебаные таблички с голосами и все.??Умоляю, просто закрой рот. Научись иногда молчать, не усугублять ситуацию?Прежде чем прилетит опровергающий о нормальности ответ, Уэйд написал:?И мы видимся раза три в неделю, так что, я бы сказал ЧАСТО, а не периодически.??Окей, пусть ЧАСТО. Но для меня часто – это каждый день. Ну знаешь, типа жить вместе и всякое такое.??Эй-эй, как я усугубил ситуацию? Я просто правду говорю.?Сердце ушло в пятки, и Уэйд был уверен, что даже регенерация на мгновение застыла в его теле.?Ну, если ты настаиваешь...??Я и сам хотел тебе предложить, но ждал личной встречи там, знаешь, это ведь довольно серьезно.?Конечно, Уэйд даже не догадывался, что Паук сказал то, что думал, в отличии от наемника, который уже напридумывал в своей голове их совместную жизнь. Да, они несколько раз спали вместе, но это не было поводом для совместного житья. Только вот Уэйд в телефоне листал свободные квартиры рядом с центром, чтобы было каждому удобно добираться.

?Я не настаиваю, боже. С чего ты взял, что я соглашусь жить в твоей ушатанной однушке??

?И да, это было бы серьезным шагом. Но ни я, ни ты к такому точно не готовы.? Заметив в оповещении сообщения последние слова, наемник резко остановился. Звучало странно. Таблички молчали вместе с голосами. Словно Дэдпула отключили, а затем:

?Стоять, бояться. Моя ушатанная однушка это обитель холостяцкий. Если и жить, то только в новом месте!?

?Знаешь, я думал об этом, когда только увидел твою задничку в спандексе, летающую по город, еще до нашего знакомства!?

?Уэйд, остановись. Твой мозг генерирует совершенно бредовые идеи. Если мы будем жить вместе, то однажды я тебя прикончу!?

?Ты вообще смотрел в зеркало, когда ты в своем спандексовом гондоне??

?Пф, пирожочек, я не убиваем, забыл??

?Вообще, мне хватает наших посиделок в баре и то, что происходит после баров. Я даже научился пропускать твои мерзкие шутки мимо ушей.? На лице Пула расцвела пошлая улыбка при воспоминании как пьяный Паук отсасывал у него за каким-то дешевым баром, самый близкий, что они нашли после миссии. Как тот умело посасывал головку и держал яйца в кулаке, словно за дверную ручку. От воспоминаний Уэйд почувствовал, что регенерирующая кровь прилила ни к тому месту, и положил руку на бугор с болезненным стоном. Сейчас бы прогнуться под Паучком, а не вот это вот все. Стоило слушать его и не перерезать весь переулок. Может, после бы уже трахались где-нибудь на крыше и снимали пар после миссии.

?И вообще не напоминай о костюме. Прекрасно помню, как ты терся об меня, когда мы висели связанные, головой вниз.?

А от этих воспоминаний Уэйд не удержался и протиснул руку под резинку, хватая свой твердый член. Ему далось всего пару раз провести рукой, и штаны испачкались спермой. Тогда он совсем разморенный откинулся на пол, еле держа телефон в грязных руках.

?Мы же это уже обсуждали, карамелька, я мутант, я не умру. Так что можешь развлекаться с моим убийством вместо прелюдии.?

?И почему у меня это мерзкие шутки??

— У нас, что, мерзкие шутки? — вслух спросил у табличек Уэйд.Каждая отрицательно ответила. Шутки отменные, это Паук их неправильно интерпретировал, его вина.

?Ах, наш тот великолепный первый раз!?

Уилон все улыбался от уха до уха, чувствуя, как ему скоро снова понадобится разрядка от новых воспоминаний.

?Дрочу на него каждый день! Может, как-нибудь еще раз попадемся в ловушку??

?И это был не эвфемизм.?

Наемник поразмыслил немного и добавил:

?Или он. Как посмотреть.?

Ответа долго не приходило, и Уэйд поднялся на ноги. Он подхватил сумку с грязными вещами, прошел мимо раздолбанной барной стойки, и завернул в крохотную ванную комнату. Раздевшись догола, наемник встал в кабинку и, не закрывая сломанную дверь, включил воду. В доме не было ни одного зеркала. Уэйд ненавидел зеркала, а еще он ненавидел боль, что испытывал постоянно из-за рака. Хроническая боль, на которую он тратил большие сбережения. Это еще не включая туда наркотики. Они помогали куда лучше обезбола, хуевая штука, что прописал лечащий врач. Помогала только вместе с бухлом и коксом на тройничок. Секс тоже помогал, но не всегда.

Уэйд вышел из кабинки, прямо мокрый прошлепал по деревянным доскам, которые считались полом до открытой местности в его однушке, где стояла кровать и шкаф. Он вытерся полотенцем, закинулся обезболивающими и надел на себя чистые вещи. Телефон уже был забит сообщениями.

?Скоро я израсходую весь свой лимит на матерные слова.??Повторить? Я даже вспоминать о том, как ты собирался расчехлить свою катану, не хочу. Так стремно, как тогда, я себя еще не чувствовал.?

?Если это действительно эвфемизм, то он совершенно никчемный?.

Уэйд усмехнулся.

?Ты еще ни разу не сматюгался.?

?А все потому, что тебе еще целоваться со мной этим ртом!?

?А вот это уже звучит как эвфемизм.?

?Вау, ты попал прямо в сердце. Ножом. Много-много раз. Никчемный? Ты меня ранишь просто…?

?Вслух. Я ругаюсь матом вслух. Каждый раз, когда ты пишешь что-то идиотское.?

?И с чего ты решил, что я буду с тобой целоваться?? Паук не видел, но наемник драматично приложил руку к сердцу и выдохнул, как удивленная девица. Целоваться он значит с ним не будет.

?Пойду заедать стресс.?

?И потом не жалуйся, что я для тебя, видите ли, слишком тяжелый!?

?Мы были на миссии, а ты все испортил. Я не столько бесился из-за того, что ты решил меня зажать между своей дырявой тушей и полом, сколько потому, что мы упустили тех, за кем следили почти две недели.? {Мы все испортили??}, прокричала Белая табличка, заставляя мужчину зажмуриться. {Да мы спасли нас!}