Глава 45. С открытыми глазами, или Голос во мне (1/2)

Here I sit in the dark defenselessИ вот я беззащитный сижу во тьме,I'm saying sorry in my head for the things I've done to the ones I loveМысленно моля о прощении за то, что я причинил тем, кого люблю.I surrendered myself long agoЯ давно уже сдался,But there's something that's inside of meНо есть внутри меня что-то,It's too strong and takes a holdНечто очень сильное и овладевающее мной...Saint Asonia- Voice in MeМрачная палитра домов Ист-Энда вторит моему настроению. Черные, темно-коричневые, серые и тусклые краски построек, прикрытые монохромными граффити, сливаются с мокрым асфальтом и потяжелевшим от туч небом. Солнца не видно. Окна первых этажей защищены решётками, выкрашенными в черный цвет. На противоположной части узкой дороги стайка голубей жадно доклевывает чье-то печенье. В этой части города я не бывала никогда. Не так давно здесь полюбила селиться молодёжь, бунтарски покинувшая родовое гнездо в Вест-Энде, но при этом сохранившая солидный счёт в банке, и эмигранты, не имеющие счета вовсе. Одинаковые дома, с плоской крышей и прямыми линиями в экстерьере, беззащитно жмутся друг к другу и смотрят на меня, словно недоумевая, как же я здесь оказалась. Всё вокруг выглядит очень просто и, пожалуй, бедно. Ландшафт выглядит неправильным, словно вычерченным под линейку, в нём нет благородного обаяния, присущего западной части города и шика, с которым живет Сити. Растительности почти нет. Одинокие кустарники и парочка уличных горшков на десяток домов – вот и всё убранство.

Я сверяюсь с телефоном и спешу дальше. Видимо, отпустить кэб было не лучшей идеей. Пара дней одиночества восстановили мой эмоциональный баланс, но душевных сил подкопить мне так и не удалось. Что если Алан прав? Что если моя уверенность в собственной безгрешности не больше чем иллюзия? Что если я и правда последовала за своими фантазиями и потеряла связь с реальностью, с теми из своих отношений, которые проверены на прочность годами? Что если случайный успех так и останется единственным достижением?

Ещё четверть часа и карта выводит меня к месту назначения. Над малоэтажной застройкой возвышается двадцатиэтажный гигант. Он заметен издалека. Дом выглядит неприветливо и напоминает здание в Сильвертауне, в котором мы не так давно снимали эпизод из фильма, с той лишь разницей, что это место обитаемо и в нём есть центральное отопление. Грязно-серые стены прерываются выкрашенными в белый цвет балкончиками, редкими кондиционерами и спутниковыми антеннами. С одного из балконов колесом наружу свисают два велосипеда. Рядом с входной дверью стоит горшок с засохшим пожелтевшим растением, ярко-розовый детский самокат и два битком набитых черных мусорных пакета.

Внутри дом выглядит немногим лучше. Такой же серый пол, светло-горчичные стены, белый потолок, с местами отколовшейся штукатуркой, и бесконечно длинный пустой коридор. Социальное жилье, для кого-то ставшее спасением, пропитано безнадежностью и бездушностью. На узкой лестнице виднеются мокрые следы и, судя по запаху, это точно не вода.- Наконец-то! Я уже подумывала, не позвонить ли в службу спасения, - распахивает дверь квартирки Жасмин.

- Немного заплутала, свернула не в ту сторону, - говорю я, закрывая за собой тонкую, словно картонную дверь. Ручка держится на двух болтах, потяни сильнее и вместо неё останется только дыра.

Мы проходим через узкий коридор и сворачиваем в комнату, служащую Жасмин и спальней, и рабочим кабинетом, и гардеробной. Нейтрально-персиковые стены наводит на мысль о ремонте за государственный счёт. Для здешних габаритов я чувствую себя слишком объемной и неповоротливой, как будто занимаю собой всё пространство. Из мебели металлическая кровать под зеленым покрывалом, небольшой шкаф с двумя распашными дверцами и стол со стулом. На стене ряд из двух длинных полок заполнен книгами. Все светлое, новое и хрупкое. Стоит мне сесть, и места почти не остается. Есть вероятность, что моя сумка стоит больше, чем вся здешняя обстановка. Я знаю Жасмин давно, называю её подругой и присутствовала (ну, почти) на родах её кошки, но мне даже в голову не приходило спросить, где она живет и разузнать толком, чем занимается. Мы связаны другой стороной жизни, но она знает обо мне куда больше, чем я о ней. Немой укор совести – дело обычное.

- Не Бог весть что, но мы живём. Хочешь чего-нибудь?Моя неловкость только крепчает. Алан прав: я девочка из богатой семьи, которая делает трагедию из того, что в её жизни слишком много мужчин. В комнату важно входит Граф и, обнюхав мои щиколотки, позволяет себя погладить. В прошлом году в день рождения Бенедикта Cumberbitches делали пожертвование на благотворительность. Кажется, тогда я перевела на банковский счёт что-то около пятисот фунтов. Наверное, примерно во столько обходится аренда этой комнаты.

- Воды, если можно, в горле пересохло.- Может, чего покрепче?- Нет, спасибо, только воды.- Так что у тебя случилось? – из кухни кричит Жасмин. Судя по качеству звука стены тут не прочнее дверей.

- Что случилось? В моей жизни в одной точке сошлись Алан, Бенедикт и Дэни. И как оказалось, такой коктейль мне не осилить.

Кошка грузно запрыгивает мне на колени, едва на них умещаясь, и сворачивается, насколько это позволяют габариты, клубочком, приятно урча. Её потомство уже обрело свои новые дома. Я поглаживаю пушистый ком и пересказываю суть бесед недельной давности. Алан и Дэни мои звонки и сообщения игнорируют. Бенедикту я не звоню и не пишу сама.

- Представляешь, Алан звонил маме.- Твоей? Зачем?- Не знаю. Но потом она позвонила мне, сказал, что ему очень грустно, что он сам не свой, что я разбила ему сердце. Не думала, что когда-нибудь мне придется такое выслушивать. Чем дальше, тем больше я её разочаровываю. И мне кажется, что Алан сказал ей, что у меня кто-то появился. Ещё и Ковальски не отвечает.

- А, мистер Неопрятность! И что с ним?- Всё очень некрасиво получилось. Я знала, что он будет расстроен, но не думала, что мы перестанем общаться.

- Эшли, Бог мой, у тебя какой-то комплекс. Что ты могла сделать? Если он менее талантлив, чем ты, это не значит, что тебе досталась его порция. Он на тебя сердится – сам дурак. И когда-нибудь он поймет это, а нет – ну и не надо. Ты же не можешь переписать за него его роман!- Я думала о том, что мы могли бы вместе с ним поработать над сюжетом.

- Слушай, я в этом ничего не понимаю, но с его стороны тоже было не совсем честно просить тебя о таком. Это серая зона морали, и на неё лучше не ступать. Скажи лучше, так вы с БК?..- Нет, ничего такого.Почти ничего.- А почему ты сказала, что помолвлена?- Это всё ещё так.