Зои Кастильо: ответ не нужен (1/1)

Наконец, пришло время третьего персонажа, отправившегося в бесконечное путешествие, на поиски потерянной себя?— Зои Кастильо. В её ключе потерянность, казалось бы, выглядит чем-то надуманным: она живёт вполне обеспеченной жизнью, бросила учёбу, предаётся увлекательнейшему ничегонеделанию и всем, в общем и целом, довольна. Её жизнь состоит из череды мгновений. Если сравнивать её с Кианом, то можно увидеть полную его противоположность: перед нами человек, не имеющий убеждений и целей вовсе, потому как Зои абсолютно не до того. Она не знает, куда идти, и потому уютно устроилась на месте. То, что она является антиподом Киана, не мешает ей сходиться с ним в одном аспекте: душевно Зои, живущая в полном благополучии, точно так же мертва. Именно поэтому история о ней начинается с ?конца??— с неё же, лежащей в глубокой коме. Но мироздание (посредством ?призрачной девочки? в телевизионных помехах, твердящей, что нужно найти и спасти Эйприл) подталкивает её к духовному пробуждению. На протяжении всего сюжета перед нами раскрываются положительные качества Зои: самоотверженность, доброта, стремление к справедливости, а когда требуется?— и недюжинная смекалка. Все те качества, что в состоянии безделья не находили применения. Всё, на что её хватало?— повседневные мелочи; в ней отсутствовало стремление узнавать что-то о мире, что-то менять. У неё всегда была сильная воля, но не на что было её направить. Её путь?— также путь к пробуждению, но в ином, нежели у Киана, ключе: если ему требовалось разочароваться в своих убеждениях, то ей?— обрести внутренний стержень, найти, собственно, то, за что она хотела бы бороться. Поначалу её мотивация глубоко личная?— поиски пропавшего друга (бывшего парня). Устремляясь по следам Резы, Зои всё ещё душевно спит: в её действиях прослеживается яркое желание отыскать его, чтобы всё стало ?как было?. Всеми силами Зои держится за своё нынешнее положение, не желая отойти ни на шаг. Но поиски Резы очень быстро превращаются в поиски таинственной Эйприл, в расследование её загадочного исчезновения. В девушке, прежде ничего не хотевшей, кроме милых сердцу бытовых мелочей, проявляется любопытство. Любопытным людям свойственно задавать вопросы; а вопросы, полностью лишённые ответов, уже не дадут вальяжно раскинуться на ближайшей удобной поверхности. Впервые Зои начинает нуждаться в ответах, и её?— пусть на этот раз косвенно?— на дорогу поиска так же выводит Эйприл Райан. Когда же дорога становится опасной, Зои уже не может остановиться: теперь речь идёт уже не о праздном любопытстве, но об осознании того, что, возможно, в мире действительно происходит нечто неправильное. Нечто, из-за чего может не стать собственно мира, того самого, который она всем сердцем любит; всё её окружение вдруг становится хрустально хрупкой декорацией, уже давшей трещины. И она берёт на себя ответственность?— потому что осознаёт в полной мере, что свалить её больше не на кого. Мир, который Зои знала, она впервые ставит как нечто отдельное от собственного восприятия, нечто, способное существовать и функционировать и без её участия. И Зои ставит этот мир той ценностью, за которую готова пострадать. Душа просыпается?— и тут же искусственно усыпляется снова. Зои, находясь в коме, оказывается в мире снов, и ей кажется, что здесь дорога закончилась. Находя для себя утешение в рассеивании чужих кошмаров, она чувствует себя нужной: ведь теперь она делает нечто полезное. Кажется, что ответ найден, как найдено и место, которому она принадлежит. Зои старается игнорировать то, что её действий недостаточно, и кричит спящим, увязавшимся за ней: ?Отойдите! Я не могу помочь вам всем!? Но мироздание?— на сей раз в лице Странника?— не даёт ей вновь остановиться и требует проснуться, вернуться в мир, где она действительно нужна. И кажется, что пробуждение происходит крайне просто: Зои поднимается из комы (потеряв в процессе память) и принимается обустраивать выбившуюся из привычного ритма жизнь. Она и Реза теперь снова вместе, новый город, новое жилье, новая работа. Зои больше не ведёт растительное существование, начинает, несмотря на предостережения Резы, активно лезть в политику… И всё же эта активность сродни её действиям в мире снов: иллюзия деятельности, не способная ни кому-то помочь, ни что-то изменить. Это действия вполсилы, направленные больше на самоуспокоение. Потому что Зои всё ещё не знает, куда и зачем она идёт, ведь со смертью Эйприл последний ?маяк? (просьба найти и спасти Эйприл) погас. Зои?— воплощение дороги, по которой раз за разом идёт человечество, путешествия по замкнутому кругу. В её пути, полном постоянных остановок и повторений (которые отчего-то гордые критики любят именовать ?сюжетными провисаниями?), виден страх совершить ошибку и потерять даже то немногое, что осталось; этот страх внушают ей близкие люди (особенно Реза). Живи, как живётся, пока за тобой не придут; иллюзии жизни и выбора вместо собственно жизни с тебя достаточно. Она — душа, прочно привязанная к своему миру, к материальным его проявлениям; от Эйприл её отличает хотя бы то, что потерять она может куда больше. Именно поэтому Эйприл — Скользящая (та, кто физически уходит в другие миры), а Зои — Сновидец (тот, кто может лишь чувствовать отголоски иного мира, но неизменно возвращается обратно). Эйприл — смерть, Зои — долгий сон (выраженный в том числе в её коме). И в том полусне, в котором идёт её жизнь, Зои видит людей, ведущих отчаянный поиск. Людей, которые напоминают о том, почему ей следует пробудиться окончательно. Недаром именно смерть Нэлы (по сути, самоубийство ради благой цели) заставляет Зои, на деле всё ещё спящую, вздрогнуть во сне. Самопожертвование подруги напоминает ей о том, что есть в мире вещи, которые невозможно игнорировать, которые влияют на тебя, хочешь ты того или нет. Зои проходит долгий путь, включающий в себя в том числе ритуальную смерть (в поисках костяной ведьмы Яги она оказывается поглощённой змеем, чтобы после выйти вновь, в каком-то роде?— переродиться). К Яге она приходит за душой Люкса, потерянной частицей бытия; и, лишь вернув частицу на место, Зои осознаёт наконец, что и сама является таким же отколовшимся куском, который должен вернуться к целому. Наконец, она просыпается по-настоящему, готовая узнать правду, какой бы та ни была, и встретиться с ней лицом к лицу. Больше нет места той мишуре, что занимала её разум раньше: теперь, на грани, всё становится кристально ясным. Ей предлагают сделать то, о чём, казалось бы, мечтает любой: сотворить мир таким, как хочется, переделать его в соответствии с представлениями о ?высшей справедливости?. И Зои видит то, к чему шла: Хелену Чанг, положившую жизнь (не только свою) на алтарь абстрактного ?лучшего мира?. Стремившаяся прежде к переменам, Зои наконец понимает: не только её жизнь, но и весь мир куда хрупче, чем кажется. И прежде чем появится тот идеальный новый мир, исчезнет то, ради чего она ступила на эту дорогу. Так в истории человечества одна идея сменяет другую, прямо противоположную, и главенствует до той поры, пока не наступает перелом, после чего маятник истории качнётся в противоположном направлении — снова. Сознательно отказавшись от перемен, она приходит в то равновесие, которого прежде не хватало: в равновесие между поисками цели и смирением с отсутствием цели. Она принимает то, что, отыскав собственную душу, почти отвергла: себя, как человека, как часть материального мира. Потому что жизнь ценна сама по себе, и она не должна быть направлена исключительно на поиск смысла. Иногда, чтобы куда-то прийти, не нужно стремиться наперекор течению: достаточно не позволять ему подхватывать себя и нести. Поэтому долгий путь приводит Зои туда, где всё начиналось?— в родной дом. Потому что она искала себя, то, что и так было в её руках.