Часть 2 (1/1)

—?Шшш, тихо, девочка, тихо. В горло лилось что-то терпко-травяное. Я не понимала, что он делает, точнее?— зачем делает, с ?что? все как раз было понятно, с первого прикосновения жидкости к губам, если хоть раз имел дело с лечебными зельями. Боль медленно уходила, вместе с ней отступала темнота, но слабость оставалась. Он не дал мне умереть?— и только. До меня медленно начинало доходить, что будет дальше, и вот теперь стало по-настоящему страшно. Конечно, Яргул захочет знать, по какому поводу его едва не спровадили на тот свет. Этого я не знаю, но он все равно будет спрашивать. И о том, кто меня послал, тоже. Наверное, мне стоило пожалеть об ответе, который я прохрипела в агонии минутой раньше. Наверное, мне правда лучше было умереть. Этот человек… человек ли вообще? Что он такое?.. Он мог сделать со мной что угодно, заставить говорить, сломать волю как щепку. Такое уже случалось однажды, Сеиль вернулся с задания сам не свой и успел убить двоих наших прежде чем его остановили. После этого всех возвращающихся стали проверять. Правду говоря, в эти минуты мне было откровенно плевать на угрозу Ордену. Я безумно боялась того, что могут сделать с моим разумом и того, что останется от меня после. Если что-то останется. Но, может, Яргул и не владеет магией, не похож. Тогда вырывать из меня правду он будет по-другому. Я не боюсь боли, умею выносить ее… долго, достаточно долго по меркам других. Но у всего есть предел. —?Посмотри на меня. С его голосом пришло осознание, что я вот уже какое-то время смотрю сквозь стену, на самом деле ничего перед собой не видя. Взгляд не без труда сфокусировался на лице, которое снова выглядело нормально, знакомо. Только глаза оставались ярко-желыми. Смотрелось дико. —?Не лучший способ меня убить,?— Яргул улыбнулся. —?Тебе не сказали, да? Я молчала. Эта его улыбка… В ней не было злой насмешки победителя над проигравшим. Оттенок превосходства, да, но еще?— сочувствие. Особенное такое, снисходительное, как к ребенку, который сунул руку в костер, потому что не знал, что огонь жжется. В другое время меня бы это взбесило. С другим человеком. С Яргулом было безумно сложно. Он все еще придерживал меня за плечи, мягко, почти что бережно, но я не обманывалась, уже видела, как стремительно эти бережные руки превращаются в смертельное оружие. Может, поэтому мое тело под его ладонями мелко дрожало. А может из-за того что мне отчего-то было дико холодно. —?Красивые глаза,?— вдруг произнес он. —?Особенно когда смотришь ты. На этом ?ты? Яргул сделал особенное ударение. Он легко, словно я ничего не весила, подтянул меня вверх, помог сесть под дверью. И осторожно, будто спрашивая разрешения, потянул с моей головы платок. На глаза посыпались неровно отросшие пряди, еще слишком короткие, чтобы попасть в косу, и следующим движением Яргул убрал их в сторону. Когда его пальцы коснулись моего лица, дрожь во мне превратилась в одну сплошную судорогу. —?Вот так,?— демоны безглазые, этот его мурлыкающий шепот наизнанку меня выворачивал. Хотелось помахать рукой у Яргула перед носом: эй, мужик, я тебя убить хотела, и почти убила, что ты несешь, что ты делаешь, придурок ненормальный?! Он нашел под волосами острый кончик моего уха, и я забыла, как дышать. —?Не нужно меня бояться,?— повторил Яргул уже сказанное сегодня, почти касаясь моего уха губами. —?Я знаю, кто тебя послал. Ты правильно выбрала. Глупо умирать ради них. Мне было бы жаль. Я вцепилась зубами в нижнюю губу в надежде, что короткая боль поможет прочистить мозги. Не помогла. —?Вместо меня придут другие,?— едва слышно произнесла я. Не угроза и не обещание, просто данность. Орден всегда выполняет работу, за которую берется. Я могу вернуться с неудачей или не вернуться вообще, но тогда за ворота с белым цветком выйдет кто-то более умелый. —?Я буду готов,?— шепнул Яргул с хищной улыбкой. Я не могла ее видеть, но слышала в голосе. Одной рукой все еще придерживая меня за плечо, второй он неторопливо развязал шнурок на моей рубашке. Тяжелая горячая ладонь скользнула под ткань, заскользила по коже длинным обжигающим касанием, сдвигая рубашку с левого плеча. Это было чистой воды безумие. Я едва не убила его. Он едва не убил меня. Но больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы Яргул не убирал руку. —?Будет немного больно,?— предупредил он, зарылся пальцами в мои волосы и прикоснулся губами к шее. На мгновение я решила, что теперь-то мне точно конец, потому что моя несостоявшаяся жертва сейчас выпьет всю мою кровь. Глаза и когти у него были вполне вампирские. Только вряд ли у вампиров бывают такие теплые руки. Впрочем, я ни одного до сих не видела, и тем более не позволяла себя целовать. Вырываться и пытаться сбежать не было ни сил… ни желания, как бы безумно это ни звучало. Может, виной всему была какая-нибудь особая вампирская магия, может, он что-то домешал в зелье, а может, мой собственный разум покинул меня, покинул еще в тот момент, когда я впервые увидела Яргула на пороге постоялого двора. Пока он спускался цепочкой поцелуев по шее к ключице, я незаметно дотянулась до кинжала за поясом. Запоздало пришла мысль, что еще мог иметь в виду Яргул, говоря про ?немного больно?, и я невольно улыбнулась. Что ж, если он все-таки не собирается пить мою кровь, придется его разочаровать. Коснувшись поцелуем плеча, он немного отстранился и тихо зарычал; я почувствовала, как задрожали его пальцы на моем затылке и плече, там, где он оттягивал рубашку в сторону. Кожу остро кольнуло. А потом я ощутила, как в плечо вонзаются острые клыки. И ударила. …Он соврал. Было очень больно. —?Шшш, тихо, девочка. Яргул прижимал меня к себе и ласково гладил по волосам, иногда прерываясь для того, чтобы слизнуть кровь с моего плеча. Это была, мягко говоря, не та картина, которую я рассчитывала застать, выбираясь назад из темноты, на мгновение вырвавшей меня из мира. Взгляд упал на кинжал, который валялся рядом на полу. И которому полагалось торчать у Яргула между ребер. Тот мог его выдернуть, конечно, только это сделало бы хуже, и Яргулу полагалось бы валяться на полу в луже крови, а не меня обнимать. Что он за тварь такая? —?У тебя не очень-то получается меня убивать,?— он понял, что я вернулась, и заговорил. —?Не пытайся больше. Нож не способен мне повредить, но это больно. —?Можешь считать это расплатой,?— пробормотала я в ответ. Слабость накатывала такая, что даже глаза держать открытыми было тяжело. —?Ты сказал, будет немного больно, упырь хренов. —?Прости,?— Яргул усмехнулся без капли раскаяния. —?Ты всадила в меня нож и я сжал зубы сильнее, чем рассчитывал. Он снова прикоснулся губами к ране на плече. —?Доедай уже,?— глаза все-таки закрылись. —?Я устала. —?Я не ем разумных,?— возразил Яргул. —?Обычно. И тебе не следует, они от этого злятся и начинают гоняться за нами с вилами. Соображалось с трудом. Это какой-то намек на то, что мне пора завязывать с профессией? Наверно, действительно пора, судя по результатам сегодняшнего вечера. Я заставила себя открыть глаза, но ответить что-нибудь умное не успела. В руке Яргула сверкнул мой кинжал, опустился мне на грудь… Почти опустился. Тихо затрещала распарываемая ткань. —?Эй,?— я нашла в себе силы возмутиться. —?У меня другой рубашки нет. —?Хочешь довести нашего дорогого хозяина до инфаркта? —?прищурился Яргул. —?Нет, если тебе и за его жизнь платят… Он стянул с меня распоротую по груди рубашку, отрезал не залитую кровью полоску и перевязал прокушенное плечо. Толково, со знанием дела перевязал. А потом подхватил меня на руки. Я решила ничему больше не удивляться.