Обретая семью (1/1)

Кончики белых шпилей Невервинтера сверкают над водной гладью как мираж. Уставшие, но воодушевленные, мы сходим на пристань в тот предрассветный час, когда ночная жизнь уже утихла, а дневная еще не началась.- Отдохнем в таверне у моего дяди, - предлагаю я, и никто не спорит. Мы проходим по улицам, скрытые сумерками и морским туманом. Город ничуть не изменился после войны, хотя мне кажется, что прошли годы с моего отбытия.Таверна тоже осталась на своем месте, наряженная красными флажками. Нам открывает новая работница - заспанная эльфийка, предлагает комнату и завтрак, очевидно, меня она не знает. Она зовет Дункана по моей просьбе, и он, появившись из-за двери под лестницей, сначала застывает на месте недоверчиво, а потом кидается меня обнимать. Он смешно привстает на цыпочки, заглядывая мне в лицо, суетливо вертится и убегает так быстро, как будто боится что я опять исчезну. Он возвращается меньше чем через минуту, а с ним - Дэйгун, не успевший даже заправить сорочку за пояс. Отец обнимает меня как всегда сухо и крепко, говорит что-то односложное, и я наконец по-настоящему осознаю - я дома.Я представляю своих новых друзей, пусть знакомство и проходит немного неловко. На радость всем, организуется завтрак и пиво, и мне приходится впервые рассказывать свою странную историю путешествия домой. Она оказывается такой насыщенной, что приходится опускать половину, отчего все это еще больше становится похожим на сказку, и мне даже хочется показать все шрамы, чтобы не прослыть выдумщицей. Но, конечно, этого не требуется. Ни у кого, кроме меня самой, нет сомнений в реальности произошедшего.К разочарованию Дункана, мы остаемся в Утонувшей Фляге только на две ночи, и то лишь потому, что мне приходится явиться на поклон к лорду Нашеру и уладить бюрократические неловкости, связанные с пребыванием в Неврвинтере Красной Волшебницы.Крепость-На-Перекрестке встречает нас помпезно - вести долетели быстрее, чем наш отряд. Почетный дозор вдоль дороги через поля, торжественная встреча с музыкантами у ворот и буквально раздувшийся от радости Келгар в шлеме с перьями - все это заставляет меня чувствовать себя ужасно неловко и без ироничных комментариев Симона, которые он отпускает всю дорогу. Следующие пара дней сливаются в непрекращающейся череде объятий, слез, распития вина и бесконечных пересказах недавно минувших событий. Выясняется, что Дэйгун почти уговорил Дункана оставить таверну и отправиться на мои поиски, Келгар таки постригся в монахи, сэр Ниваль неровно дышит к аасимарам, а в моей комнате не убирались с того самого дня, когда мы победили Короля Теней. Однако, на действительно волнующий меня вопрос о Касавире по какой-то причине никто не может ответить внятно, и только когда праздник утихает, Келгар будто нехотя сообщает мне безрадостные сведения.- Ты не подумай, мы тут же попытались обыскать руины, но все было в таком хаосе, что без магов или солдат это было просто бесполезно, - дворф виновато разводит руками. - А когда мы вернулись с отрядом, то не нашли вообще никого! Вы все просто как будто провалились сквозь землю. Мы узнали потом, что Лускан как-то ухитрился попасть на руины, ну и, если честно, я до последнего был уверен, что они и тебя забрали, - он замолкает несколько растеряно.- Ну а что с паладином? - я нетерпеливо подгоняю его.- Да ничего, - раздраженно ворчит Келгар. - Больше мне ничего не сказали. Не моего, дескать, ума дело, и вообще он отступник, а это все дела государственные, тьфу, - он с особым отвращением выговаривает последние слова. - Никому до него просто дела нет, кроме нас с тобой, вот что я думаю. Такая она - благодарность за спасение мира.Быть может, Келгар и прав, но я не собираюсь опускать руки так просто. Тем более, что я точно знаю человека, кто может помочь разобраться в запутанных лускано-невервинтерских отношениях.Келгар, конечно, не одобряет моего решения. Его неприязнь к Торио, кажется, только возросла. Лусканка обитает на верхнем этаже таверны и выглядит изрядно потускневшей. Дворф жестом указывает на нее, как указал бы на дурного пса во дворе.- Я настоял на том, чтобы эту вертихвостку оставили тут, пока ты не вернёшься. Ты ее себе завела, тебе и разбираться, что с ней дальше делать, верно говорю?- Келгар, - Торио закатывает глаза. - Я не декоративная собачка.- Точно, пользы от тебя ещё меньше.- Ты не справедлив, Келгар, - усмехаюсь я. - Торио очень помогла нам в войне с Королем Теней. После того, как безуспешно попыталась меня подставить, конечно.Лусканка наигранно поднимает брови.- Просто удивительно, насколько злопамятными могут быть некоторые люди.Я мысленно призываю все свое терпение и сжато выкладываю суть проблемы. Торио выслушивает молча, но судя по ее выражению лица, она знала все, что я скажу ещё до того, как я постучала в дверь.- Значит, ты хочешь узнать, куда дели твоего паладина? Очень благородно, он бы оценил. Но видишь ли, моя дорогая, последние несколько месяцев я провела в этой уютной крепости, и, к сожалению, не имею ни малейшего понятия, что сейчас делают Капитаны или Братство.Я чувствую ее лукавство и совсем не верю, что такой человек как она может оставаться несведущим где бы то ни было.- Так узнай. Помоги мне, и я помогу тебе.В глазах Торио загорается огонек интереса.- Думаешь, я хочу обратно в Лускан?- Думаю ты хочешь на свободу.- О, ты ведь и понятия не имеешь, о чем говоришь… Но я расскажу тебе. Просто так, в честь нашей дружбы, - ее голос буквально сочится ядом. - Его правда забрал Лускан. В качестве “залога за возвращение укрываемой лусканской преступницы, которую ждет справедливый суд”, и в отместку за Сидни Наталь.- И почему ты ничего не рассказала Келгару? - мне хочется расцарапать ее самодовольное лицо.- Но ведь он ничего и не спрашивал, рыцарь-командор, - лусканка открыто потешается над моим раздражением, и я беру себя в руки, чтобы не оказывать ей удовольствия. - Только не спеши бежать жаловаться к Нашеру. Все немного сложнее, чем твой геройский ум может подумать. Невервинтер отнял у Лускана двух послов, Гарриуса и очередную возможность захватить мир. Прямо сейчас этого уже достаточно, чтобы начать какую-нибудь интервенцию. Твой паладин, герой последней войны, пока что уравновешивает эту... несправедливость. Как только из него выбьют все, что он знает и не знает, он станет бесполезен и его убьют, и тогда у Нашера будет чем крыть в ответ на “обвинения” Лускана.Я качаю головой не слишком уверенно.- Касавир ничего не станет говорить.- О, моя дорогая, поверь мне: лусканцы умеют развязывать языки.- Но в таком случае, почему бы Нашеру просто не отдать тебя на милость их суда? - я начинаю теряться в политических дрязгах, и меня не покидает чувство, что Торио недоговаривает кое-что важное.- Можешь спросить об этом у него. Хотя, я думаю, даже ты понимаешь, что Тайное Братство никогда не собиралось меня и вправду казнить, - она посмеивается несколько самовлюбленно. - Все, кто знал секреты Пятой Башни мертвы, кроме меня, конечно. Убивать меня будет попросту расточительно.Я силюсь найти в себе хоть каплю желания вникать в лусканские политические тонкости и в итоге просто сдаюсь на милость Торио, тем более, что у нее очевидно уже есть план.- Тебе придется поручиться за меня перед Нашером. Рассказать, как хорошо и ответственно я работала у тебя в крепости, что я полностью раскаялась и готова снова трудиться на благо мира между Лусканом и Невервинтором.- Как это вообще должно помочь? - уточняю я с сомнением. Не думаю, что лорду Нашеру есть какое-то дело до моих рекомендаций по поводу Торио.- Кто знает, быть может, он поменяет свое мнение на мой счет, - уклончиво отвечает она. Ее просьба кажется мне нелогичной, но я уверена - эта женщина всегда точно знает, что она делает. Если она считает, что мне необходимо поручиться за нее перед Нашером, что ж, пусть так и будет.Разговор с лордом оказывается на удивление трудным, будто он воспринял проступок Торио как личное оскорбление, так что мне требуется целая неделя и все дипломатические умения, чтобы склонить его в нужную сторону. В конце-концов, он весьма неохотно соглашается, пусть и под мое письменное согласие взять на себя полную ответственность за это решение. Мне не очень-то нравится странный ореол секретности вокруг фигуры экс-посла, но я принимаю условие лорда Нашера.Реакция Лускана не заставляет себя ждать. Уже через несколько дней их корабль пристает в доках Невервинтера. Мы собираемся на пирсе для обмена. Сэр Ниваль, как ответственное лицо, недолго разговаривает с капитаном лусканского корабля. Они с явной неприязнью жмут друг другу руки, и капитан даёт отмашку кому-то на корабле.С волнением я наблюдаю, как истощенный, сутуловатый мужчина, пошатываясь и щурясь на солнце, спускается по наклонному трапу. Лусканская одежда висит на нем как на пугале, но волосы аккуратно пострижены, а лицо выбрито. Он поворачивается к нам, и я одновременно с облегчением и ужасом признаю Касавира. Почти вся правая половина его лица обезображена лиловым шрамом, а на месте глаза осталась только бугристая впадина. Он замечает меня и слабо улыбается.- До свидания, рыцарь-командор, - Торио легко кланяется и уходит по пирсу в сторону корабля. Один из солдатов подталкивает Касавира вперед. Все мы смотрим с ужасом на искалеченного паладина, но так как ни у кого не остаётся сомнений в его личности, сэр Ниваль объявляет обмен состоявшимся. Капитан, без лишних прощаний и ко всеобщему облегчению, незамедлительно отдает приказ отчаливать.Касавир подходит к нам и отдает поклон. Его ослабший, но ровный и спокойный голос вызывает во мне чувство острого диссонанса со всей ситуацией.- Доброе утро, миледи. Рад видеть тебя снова.