Somewhere in the woods (1/1)

Джон очнулся в изящной, точно сделанной из каменных лоз беседке. Над прозрачной крышей, открывающей восхитительный вид на облака, в поднебесье кружили и кричали чайки. Стоило перевести взгляд на них, как в голове будто загорелась лампочка: ?Чайки…? С ними было связано что-то важное, далёкое и близкое одновременно, но вспомнить это казалось невыполнимой задачей. Заглядевшись на птиц, Джон не сразу услышал лёгкие шаги и поздно заметил подошедшую к нему девушку.—?Вы задремали? —?произнесла она мелодичным голосом, заправив за ухо длинную чёрную прядь.—?Да, наверное,?— почему-то смутился Джон.Откуда-то выпрыгнул игривый кокер-спаниель, тотчас принявшийся вылизывать его руки. Мухарремай не смог сдержать улыбки и погладил его по мягкой шёрстке.—?Мне велели передать, что Том искал вас. Сейчас ждёт вас у себя в кабинете.—?Да-да, конечно, Ульрикке.Она сделала реверанс и лучезарно улыбнулась. Щенок, будто прочитав её мысли, подбежал к ней, принялся радостно скакать и вилять хвостом, и они скрылись вдалеке. Джон невольно загляделся на то, как хрупкой бабочкой Ульрикке порхала среди розоватых и жёлтых цветов, а непослушный пёс кружился и вмешался под ногами, и она заливисто смеялась. Джон направился в сторону величественного замка, стоявшего непокорённой горой вдали.Поднимаясь по крутой лестнице, он всё пытался понять, что так будоражит сознание, пытается напомнить о себе. Но странно, это же его дом, в котором он живёт уже двадцать один год, что можно забыть? Джон уверенно постучал в массивную деревянную дверь, дождался спокойного ?Заходите? и торопливо вошёл. Том сидел за письменным столом и разглядывал какие-то бумаги.—?Здравствуй.Он привычно сел на кресло для гостей рядом с Либом и задумался, как много времени он знаком с этим человеком. В этом же кабинете прошли все его уроки, иногда ненавистные из-за сложных предметов и строгости Тома, но чаще любимые и ожидаемые с нетерпением.—?Есть какие-то новости? —?поинтересовался Джон.Том замер, подозрительно разглядывая его. Затем вроде бы успокоился, выдохнул и хитро улыбнулся.—?Это спрашивает у меня главный наследник?—?Ты же знаешь, что папа не любит обсуждать со мной вопросы графства,?— дёрнул плечом Мухарремай.—?А ты особо и не стремишься. Я хотел пригласить тебя на охоту.Он засмеялся, увидев, как скривился Джон, чувствующий неприязнь к одному только слову. Он любил ездить верхом, да и лошади к нему относились хорошо, принимая искреннюю заботу и ласку, но доброе сердце отказывалось мучить их. И сама охота вызывала в нём жалость к бедным животным, которых он предпочитал не убивать, а прятать от своих жестоких слуг. Вот только Джон часто не успевал, даже если под каким-то предлогом отделялся от остальных.Он нехотя, но согласился, и уже вскоре они с Томом во главе маленькой конной процессии неторопливо направлялись к густому лесу. Пегая Аврора, которую Джон помнил ещё жеребёнком, отличалась игривым характером и была всеобщей любимицей. Сейчас она всячески демонстрировала своё удовольствие и едва ли не вставала на дыбы от радости. Джон улыбался и глядел по сторонам, наслаждаясь живописными видами.—?Помнишь, как ты убежал из дома? —?ухмыльнувшись, проговорил Том.Джон вспыхнул. Однажды, когда он чувствовал себя одиноким и покинутым всеми, он оседлал Аврору и помчался куда глаза глядят, но в какой-то момент она остановилась и напрочь отказалась идти дальше, как он не ругался и не уговаривал её. А спустя некоторое время к Мухарремаю подошёл невысокий русоволосый мальчишка и снисходительно заметил, что ?если лошадь молчит, то лучше её не перебивать?. Злость сразу улетучилась.—?Давно я не вспоминал об этом,?— задумался Джон.—?Нельзя помнить всё. —?пожал плечами Либ. —?Зато так легко спутать сон с настоящими событиями, и ведь уже не отличишь одно от другого. Даже если в сновидениях ты совсем другой человек.Эти слова и высокопарный тон произвели странное впечатление, и в то же время с ним нельзя было не согласиться. Джон ведь часто испытывал подобное… часто? Когда? Разве он путал реальность: продуваемый всеми ветрами замок, ярко-голубую речушку, атласной лентой красующуюся вдали, даже этот дремучий лес, где верхушки деревьев тонули в облаках,?— с миром снов, непонятным и не подчиняющимся никаким законам?—?Вижу, я подарил тебе очередную тему для глубоких размышлений,?— сказал Том, намекая на вечную рассеянность Джона. —?Опять увильнёшь от охоты?Тот встрепенулся и понял, что они оказались у распутья. Слуги привычно поворачивали налево, а он сам всегда выбирал поворот направо, чтобы ?незаметно? сбежать.—?Да, побуду здесь, пока мир не превратился в сон,?— кивнул Джон, всё же не решившись поделиться своими переживаниями.Том помахал на прощание и присоединился к остальным. Джон позволил Авроре неторопливо шагать по протоптанной дорожке, покачивался в седле и вдыхал пьянящий воздух, от которого в лёгких точно цветы распускались: такое приятное чувство поселилось внутри. Вдруг справа раздался знакомый звонкий голос.—?Чайка!Выпавший из размышлений Джон резко дёрнулся, чуть не выпустив из рук поводья, и повернулся. Из-за пушистой ели вышел широко улыбающийся Бен, на его льняной рубашке, как и всегда, виднелись несколько пятен, ведь он так и не перерос эту детскую неряшливость и неуклюжесть, в которых Джон находил неописуемый шарм. Бен был простым во всех смыслах этого слова, именно поэтому несколько лет назад они подружились, а дружба переросла в нечто большее.Бен Долич?— единственная тайна открытого и наивного Джона, и сейчас он, ни на секунду не убирая с лица счастливой улыбки, протягивает ему руку, чтобы помочь слезть с лошади. И как только ноги Мухарремая касаются земли, на его щеке уже светится тёплым огоньком поцелуй. Они крепко обнимают друг друга, и Джон почему-то не может вспомнить их последнюю встречу, точно это было столетия назад, и слова Бена только подтверждают это:—?Я соскучился.—?Я тоже, безумно. —?Горячее дыхание Мухарремая обжигает кожу.Отвлекла их Аврора, подойдя ближе и тыкнувшись мордой в плечо Бена. Тот засмеялся, понимая намёк, и снял с шеи маленький мешочек. Прожорливая лошадка обожала, когда её угощали сахаром, поэтому Долич не упускал возможности порадовать её. К нему тянулись все, и графиня, знающая о друге своего сына, даже предлагала ему работу конюха, но Бен лишь смущённо шмыгал носом и вежливо отказывался.?Не знаю, почему, но не моё это,?— говорил он. —?При дворе и этикет соблюдать нужно, а я вырос в простой семье, знать не знаю всех этих правил. И не люблю их?.А вот Джона любил всем сердцем, иначе не тянул бы его на знаковое место, где они частенько отдыхали и наслаждались обществом друг друга. Поэтому Бен залез на Аврору, замерев в седле, а Джон устроился сзади него, приобняв за талию. Теперь только вперёд, к золотистому полю в лучах полуденного солнца, танцующего на стеблях ржи.—?Правда, что в замке планируется бал? —?спросил Бен, тщетно пытающийся сделать венок из ромашек.—?Это уже не смешно, я ничего не слышал,?— нахмурился Джон, у рук которого лежал готовый васильковый венок.—?Может, ты опять проспал всё в своей беседке? И жизнь успела поменяться, а ты теперь даже не граф? —?ласково улыбнулся Долич и наконец отбросил в сторону изрядно помятые цветы.Джон водрузил на его голову венок, буквально светящийся в русых волосах, а затем лёг на спину. Гладя на растения, он вспоминал свой маленький садик позади замка, где тайно выращивал для Бена лилии. Нужно будет ещё сегодня перечитать ту книгу о ботанике, убедиться, всё ли правильно он делает.—?Так интересно, что мы даже не признавались друг другу в чувствах,?— сказал Бен.Джон удивлённо посмотрел на него. И правда.Только вернувшись в замок, он вспомнил, как Бен назвал его Чайкой. Внутри возникло чувство, будто он долгое время не мог вспомнить какое-то слово, как вдруг оно само пришло на ум. Его называли так давно или совсем в другом месте…