Вид на убийство (1/1)

И Льюис действительно звонит, по поводу и без. А еще ежедневно присылает фотографии Карамельки, занимающейся разными собачьими делами: как она копает яму в парке, с подозрением смотрит на новую лежанку, держит в зубах мячик. Однажды он присылает фотографию, где Карамелька спит, свернувшись калачиком на подушке, а рядом заспанное улыбающееся лицо Льюиса, и Дик смотрит на них явно дольше положенного, а затем вздыхает и ставит фотографию на заставку в телефоне. ?Льюис никогда этого не увидит?, говорит себе Дик. Голос Гарри Уэлша многозначительно молчит. Как только присутствие Льюиса становится относительно постоянной частью жизни Дика, он все больше и больше времени начинает уделять своему любимому развлечению: накручиванию себя до состояния бесконтрольной тревоги и неуверенности ни в чем. Ведь если подумать: чем кто-то вроде Дика может быть интересен кому-то вроде Льюиса? Они слишком разные, практически противоположно разные: у Льюиса есть деньги (пока что), он много путешествовал и разбирается во многих вещах (предположительно), у него наверняка хорошее образование (во всяком случае, уж явно больше двух курсов университета). Льюис скорее всего общается с ним из затянувшегося чувства благодарности, потому что Дик случайно оказался рядом в трудной ситуации. Но благодарность не будет вечной, и когда Льюису покажется, что он отблагодарил достаточно, он навсегда исчезнет из жизни Дика. И в этом проблема: Дику Льюис нравится (пришлось признать это во время очередного сеанса самоедства), и ему совсем не хочется, чтобы он исчезал, не хочется снова испытать то ощущение уходящей из-под ног почвы, сопровождавшее все предыдущие крушения его жизни. Дик уже проходил через подобное: он впускает человека в свою жизнь, человек видит, что его жизнь похожа на безумие, человек уходит из его жизни, а Дику приходится собирать себя по частям и снова ставить все на привычные рельсы. Но Дик всегда винит в этом только себя, ведь его работа – это постоянное напоминание о том, как жесток может быть человек по отношению к другому человеку. Иногда Дик думает, что в людях не осталось ничего светлого, иногда – что ничего светлого не осталось в нем самом. На таком фундаменте отношения строятся шаткие и неуклюжие: если людей не отпугивает сама его профессия, то очень скоро их отпугивает то, какой отпечаток на личность Дика она наложила. С Льюсом все как будто иначе, и Дик понимает, что начинает терять контроль над ситуацией, над своими чувствами и над тем, какое значение он придает присутствию Льюиса в своей жизни. Осознание этого приходит, когда однажды Льюис звонит ему во время работы, и Дик нарушает свое негласное правило – ?не отвечать на личные звонки в присутствии клиентов?. Он критически осматривает залитую кровью постель (двойное убийство, множественные ножевые, жена застала мужа с любовницей), когда Льюис звонит ему с невероятно важным вопросом о том, кто его любимый Бонд. Его ответ – Далтон – оказывается немедленно осмеян, затем Льюис деловым тоном просит его ничего не планировать на выходные и кладет трубку. Дик стоит в неопрятной куче окровавленных подушек и простыней и глупо улыбается, пока вошедшая в комнату клиентка (кажется, она представлялась подругой семьи) смотрит на него неодобрительно, поджав губы и качая головой. *** Планами Льюиса оказываются билеты на ночную ретроспективу лучших фильмов о Джеймсе Бонде, и по этому поводу Дик заходит на очередной круг самокопания и паранойи: это просто дружеский жест или это что-то значит? У Льюиса наверняка есть друзья, тогда зачем он зовет в кино Дика? Но может, его друзья просто не любят Джеймса Бонда, а у них с Льюисом это что-то вроде лейтмотива общения, внутренней шутки, ведь так? Или нет? В какой-то момент Дик подумывает позвонить Липтону: он ведь детектив, вот пусть и распутает это дело. Когда наступает суббота, становится еще хуже. Стоит ли ему одеться как обычно на работу, или нужно что-то поприличнее? У него есть рубашка ?для особых случаев?, которую его заставила купить Рене, но точно ли сегодня особый случай? С одной стороны, это просто поход в кино. С другой стороны, это поход в кино с Льюисом Никсоном. Дику, может, и плевать, что о нем и его внешнем виде подумают другие, но ему совсем не плевать на мнение Льюиса. Со вздохом он все же снимает рубашку ?для особых случаев? с вешалки и достает утюг. ?Я делаю это не ради Льюиса Никсона?, мысленно говорит себе Дик, прикидывая, стоит ли расстегнуть две верхних пуговицы на рубашке или оставить все застегнутыми. ?Повторяй себе это почаще?, ехидно отвечает ему голос Гарри Уэлша. Льюис настоял на том, чтобы забрать его у дома. Сегодня на нем белые брюки все того же старомодного фасона и свободный темно-синий джемпер с двумя широкими белыми полосками по низу. Дик думает, что так мог бы выглядеть Бонд Коннери в свободное от секретной службы ее Величества время, и решает это озвучить. Льюис слегка краснеет и тепло улыбается, распахивая для Дика пассажирскую дверь. Сегодня он явно в хорошем настроении. Дик не может отвести от него взгляд, когда тот подпевает Дебби Харри, поющей о том, что однажды она влюбилась и это было божественно. Льюис, конечно же, замечает: ? Что? Я просто предвкушаю свой триумф, когда ты признаешь, что Далтон – скучнейший из Бондов. ? Это мы еще посмотрим, ? говорит Дик без особого пыла. На самом деле, он готов признать это хоть сейчас, если это порадует Льюиса, но он знает, что суть как раз в обратном. – Вообще-то, Тимоти Далтон – отличный драматический актер. ? Что не делает его менее унылым Бондом. ? О, дай угадаю, твой любимый Бонд ? Коннери, да, мистер Идеальный Вкус?

? Не угадал. Броснан. ? Броснан смешно бегает. ? Дик, существует ряд неоспоримых фактов: Коннери классический Бонд, Мур смешной Бонд, Далтон унылый Бонд, Крейг страдающий бисексуальный Бонд, Броснан горячий Бонд с невидимой тачкой. Ты просто еще не готов к этому разговору. ? Ну конечно. Они подъезжают к уютному старому кинотеатру в Чарльзтауне. Нужный им кинозал почти пуст, кроме них там лишь несколько парочек, не нашедших, видимо, более интересного развлечения на ночь. Впрочем, все немногочисленные посетители не сговариваясь рассаживаются подальше друг от друга. Усевшись, Льюис забрасывает ноги на спинку сидения перед ними, и Дик награждает его неодобрительным взглядом. Но этот жест Льюиса странным образом помогает Дику расслабиться: ничего ?не дружеского? явно не происходит. Первым показывают ?Золотой глаз?, и Дик убеждается, что Льюису действительно очень нравится Джеймс Бонд Броснана: он смотрит, не отвлекаясь, а Дик чаще смотрит на Льюиса, чем на экран. Тот чуть не светится от восторга во время сцены, где Джеймс Бонд на танке сносит пьедестал под всадником на крылатом коне и увозит памятник на башне танка. Следующим начинается ?Голдфингер?, Ширли Бэсси умоляет их остерегаться его золотого сердца, ведь это сердце холодно, и Льюис начинает скучать: он то ли видел этот фильм слишком много раз, то ли не очень любит более ранние фильмы. Дик видел этот фильм раньше, но почти ничего из него не помнит, и его очень забавляет сцена, где Кью распекает Бонда за то, что тот никогда не возвращает выданное ему снаряжение. Дик даже сочувствует Кью: он сам проводил списание оборудования и знает, как это муторно.

? Тебе не кажется, что все это ужасно романтично? – вдруг говорит Льюис, наклонившись к Дику. Его дыхание щекочет шею Дика, и по спине бегут мурашки, ? Мы почти одни в темном кинозале, смотрим классический фильм про лучшего агента британской разведки, и я съел весь твой попкорн. В ожидании ответа Льюис кладет голову на плечо Дика и смотрит на него из такого положения. Теперь шею Дика щекочут его волосы, и он пытается придумать ответ, но куда больше думает о том, допустимо ли ему прижаться щекой к виску Льюиса. Идея выглядит очень заманчивой, но по закону подлости именно в этот момент у Дика звонит телефон, обрубая на корню все шансы на ее воплощение. Дик вздрагивает и поспешно выбегает в коридор. На часах почти два часа ночи, на другом конце провода мистер Синк звучит так, будто он на грани сердечного приступа. ? Дик! Прости ради бога, что разбудил, да еще в выходной, но у нас ЧП, и ты срочно нужен! Я уже вызвал Лаза и Перконте, и обычно я бы позвонил Гарри, но у него же ребенок, он и так выглядит не вполне живым в последнее время… ? Мистер Синк, успокойтесь, пожалуйста, и расскажите, в чем дело. ? Дик, я слышу шум у тебя на заднем фоне, ты что, не дома? Ты развлекаешься? Ты завел себе личную жизнь? Слава богу! ? Мистер Синк, не отвлекайтесь, что за ЧП? ? Да, извини. Тройное убийство, огнестрел, офис в Даунтауне, все нужно срочно сделать до утра. Там будет Липтон и судмедэксперты… ? Подождите, а почему такая срочность? Если даже эксперты еще не закончили, не проще ли нам приехать с утра? ? Так в этом и ЧП! В общих чертах: те трое снимали офис под что-то вроде букмекерской конторы, и вот к ним вечерком нагрянули предположительно недовольные клиенты и порешили наших дельцов. Липтон с ребятами там спокойно работали, когда нагрянул владелец офиса, некто мистер Герберт Собел, поднял крик и заявил, что хочет свой офис чистым к утру. Лип его деликатно послал, но оказалось, что этот Собел на короткой ноге со Дайком, ублюдочным начальником Липа, он позвонил ему, тот позвонил Липу, Лип позвонил мне, скрежеща зубами от злости. Вот как-то так. Езжай туда срочно, пожалуйста, если скооперируетесь с экспертами, то к утру должны уложиться. ? А кто из экспертов сегодня работает? ? Либготт и Вебстер. ? Вы шутите? ? Знаю. Сочувствую. С меня сверхурочные, как положено. Я сказал Лазу привезти на место все, что нужно. Быстрее, Дик, пожалуйста. Дик нерешительно возвращается в зал. Льюис заранее запланировал этот поход, а Дик теперь должен все испортить, спешно извиниться и бежать ловить такси. Вероятно, раскаяние так четко написано на лице Дика, что Льюис, заметив его, молча поднимается ему на встречу, собирает их вещи и вместе с ним направляется к выходу. ?Я тебя отвезу?, ? говорит он по дороге и касается ладонью предплечья Дика в сочувственном жесте.

?Работа, 007, ? со вздохом говорит им вслед Джеймс Бонд с экрана, ? Работа?. В машине Льюис как обычно включает музыку. Голос солиста полон тоски, он жалуется, его жизнь похожа на кошмар и его жаждущее любви сердце его убивает. Дик может его понять. Какое-то время они молчат, а затем Льюис вдруг спрашивает: ? Как ты справляешься со своей работой?

Дика накрывает чувством дежавю, в его голове ? паническая бегущая строка ?я не справляюсь, ты представить себе не можешь, насколько я не справляюсь?. Обычно такого типа вопросы сигнализируют о начале конца его очередной попытки в отношения. ? Не знаю, как-то получается, ? стараясь звучать непринуждённо, говорит Дик, ? такую работу тоже должен кто-то делать, и у меня неплохо выходит. ? Я в том смысле, твоя работа тот ещё стресс, но при этом ты один из самых уравновешенных людей, кого я встречал. Это немного неожиданно, и Дик решает быть честным. – Ладно, честно говоря, я просто больше не испытываю никаких эмоций по поводу того, что там вижу. Серьезно, что бы это ни было: любая стадия разложения, несчастный случай на производстве, убийства и самоубийства во всем их разнообразии – я не почувствую ничего и буду спокойно спать ночью.

?Впечатляющая честность, – говорит голос Гарри Уэлша. – Теперь он наверняка думает, что ты социопат?. Дик, вздохнув, продолжает: – Это плохо, я знаю, и так было не всегда, но теперь… вот так. Гарри считает, что у меня эмоциональное выгорание. – Возможно, Гарри прав? – осторожно спрашивает Льюис. – Гарри фотографирует в чужих домах пятна крови странной формы, а затем заставляет людей смотреть на них и говорить, что они в них видят. – Хороший у вас коллектив и подходы к работе интересные, – задумчиво говорит Льюис. ?Ну и кто теперь социопат?? – мстительно думает Дик. Голос Гарри Уэлша вопрос игнорирует. В такое время пробок на дорогах уже нет, и до нужного офисного здания они доезжают быстро. Дик думает только о том, что вот сейчас Льюис скажет, что позвонит ему как-нибудь, а на самом деле не позвонит больше никогда. Но Льюис просит разрешения подняться вместе с ним, потому что он никогда раньше не видел настоящее место преступления и хочет проверить, не врал ли ему ?Си-Эс-Ай? все это время. Еще он говорит,что вообще-то рассчитывал на целую ночь в обществе Дика Уинтерса, и не намерен отклоняться от плана. На это Дику возразить нечего (да и не хочется, если честно), поэтому они вместе выходят из машины и направляются ко входу.

В фойе они встречают детектива Липтона, который беседует с охранником, и по преувеличенно спокойному и вежливому тону знакомые с Липтоном люди могут догадаться, что он в бешенстве.

? Привет, Лип, ? окликает его Дик. Под глазами у Липтона залегли тени, белки глаз покрылись сеткой сосудов, а жесты стали дергаными. Дик понимает, что спрашивать как дела не стоит. ? Здравствуй, Дик, ? Лип протягивает руку, ? особая рубашка? Дик решает проигнорировать вопрос. Он уже знает, что в последнее время его личная жизнь является основным предметом сплетен его друзей, и не намерен предоставлять им свежий материал для обсуждения. ? Меня зовут Льюис Никсон, ? протягивает руку Никс. ? Карвуд Липтон, очень приятно, ? Лип смотрит на Льюиса, затем на рубашку Дика, затем на время, ? Боже, ребята, мы вытащили вас со свидания? Простите, пожалуйста, мне очень жаль! ? Лип, тебя там охранник зовёт,? поспешно говорит Дик. Никакой охранник Липтона не зовёт, но когда тот отворачивается, Дик тащит Льюиса к лифтам. Что угодно, лишь бы сбежать подальше от этого разговора. Нужный офис они находят по распахнутой двери и разносящимся на весь этаж воплям: работа Либготта и Вебстера в самом разгаре. Лаз и Перконте уже на месте и даже успели переодеться в спецкостюмы. ? Эй, Дик, да это же твоя рубашка для особых случаев! ? Да, Джордж, спасибо, что заметил и озвучил. Почему вы все так хорошо знаете мой гардероб? ? Дику не приходится даже оборачиваться, чтобы понять, что Льюис расплывается в самодовольной улыбке, ? Это Льюис Никсон. Льюис, это Джордж Лаз и Фрэнк Перконте. ? Льюис Никсон? Парень с огромным букетом? Соболезную по поводу отца, дружище,? не меняя интонации, говорит Фрэнк. – Кстати, моей девушке розы очень понравились, спасибо. ? У нас не во что было поставить их в офисе, и мы разделили их на всех, ? поясняет Джордж в ответ на вопросительный взгляд Льюиса. ? Мой сосед по квартире был недоволен. Фрэнк закатывает глаза. ? Напомни мне, когда Мартин в последний раз был чем-то доволен? ? Когда Рэнделман приезжал месяц назад. Не важно. В общем, он заявил, что у него аллергия, и мне пришлось идти и дарить их соседке. Теперь она флиртует со мной при каждой встрече. ? Хо-хо, Джорджи, не упусти свой шанс! ? Ей примерно восемьдесят, Фрэнк. ? Любые отношения между взрослыми людьми не осуждаемы, если в них все происходит по взаимному согласию, ? подняв указательный палец, нравоучительно провозглашает Перконте. ? Пошел ты. ? Эй, вы, ? раздраженно окликает их Либготт из кабинета, вход в который пока еще преграждает желтая лента с надписью ?Место преступления. Не пересекать!? ? Может, заткнетесь, и начнете работать? Мы закончили. Джордж заглядывает внутрь и впечатленно присвистывает.

? Черт, нужно все это сфотографировать и отправить Гарри, он будет в восторге, ? ошарашенно говорит Фрэнк. Внутри кровь повсюду: на полу, на стенах, на мебели. Дик пытается мысленно оценить объем работы, но в голову приходит только ?очень много?. Как назло, пол застелен ковролином, и на это уйдет куда больше времени и сил, а сейчас три часа ночи, кто вообще моет ковры в такое время?

? Простите, парни, мне очень жаль, ? говорит Липтон, ? одному из убитых попали в сонную артерию, хлестало как из питьевого фонтанчика. ? Лип, – голос Джорджа звучит озабоченно, ? ты серьезно только что извинился за то, что плохой парень подстрелил другого парня, и тот залил все своей кровью? ? Извини, ? снова извиняется Липтон, устало потирая переносицу, ? отвратительный день сегодня. Да и жизнь, в целом, не очень. С минуту все почтительно молчат в память о безвременно почившем оптимизме детектива Липтона, а затем Дик, Джордж и Фрэнк принимаются за работу. Какое-то время спустя Дик замечает, что Льюис, примостившийся было на стуле в относительно чистом уголке кабинета, куда-то подевался. Настроение портится окончательно. ?Ну конечно, он ушел, ? с упреком говорит себе Дик, яростно оттирая остатки дактилоскопического порошка с подоконника. ? Чем ты вообще думал, Уинтерс? Приволок его на место тройного убийства, и думал, что ему понравится? Кому в здравом уме вообще может такое понравиться? И ты еще гадаешь, почему люди не горят желанием задерживаться рядом с тобой?. По-прежнему яростно он переходит к испачканному кровью столу, но он так зол на себя, что действует резко и раздраженно, поэтому в итоге только сильнее размазывает кровь по поверхности. Льюис как ни в чем не бывало возвращается в кабинет, в его руках держатель со стаканами, на которых красуется логотип ?Старбакса?. ? Ребята, я принес вам кофе! – объявляет он. ? Ух ты, спасибо! – раздается из разных углов кабинета. ? И энергетики!

? Ты лучший человек в мире! – возвещает Джордж, – Может, ты останешься с нами насовсем? Дик, сделай так, чтобы Льюис остался насовсем!

Дик резко сжимает губку, которую держит в руке, и впитавшаяся в нее кровь вновь заливает только что вытертый им стол. Джордж Лаз подмигивает ему и одаривает Льюиса своей самой доброжелательной улыбкой. Льюис смотрит на Дика, замершего с озадаченным выражением лица, затем смеется и качает головой. До утра они работают, не поднимая головы. Липтон ушел раньше, забрав компьютеры и бумаги, перед уходом по нескольку раз извинившись перед каждым, что не может остаться и помочь. Джордж, который явно переборщил с энергетиками, без конца что-то напевает, что через респиратор напоминает скорее звуки принтера, чем мелодию. Фрэнк жует крекеры, найденные в одном из ящиков стола, зачарованно наблюдая за тем, как шипит перекись водорода, щедро разлитая им на окровавленный ковролин. Льюис категорически отказался ехать домой и теперь дремлет в кресле в приемной. В семь утра является мистер Собел. Это высокий мужчина с кислым выражением лица, чей взгляд полон недовольства и злобного предвкушения. Он подозрительно принюхивается и осматривает каждую поверхность с помощью ультрафиолетовой лампы. Дик должен быть раздражен таким отношением к их работе, но у него нет на это сил. Их стараниями офис больше не похож на место кровавой расправы, он чист и пахнет дезинфицирующим средством, лишь на одной из стен заметно выделяются два отверстия от пуль. Когда Собел их замечает, его взгляд из недовольного становится хищным и торжествующим. ? Что это? – он ковыряет одну из них пальцем. ? Это дыры от пуль, сэр. ? О, вы считаете, что это дыры от пуль. Ответ неверный. На самом деле, это причина, по которой я заплачу вам на двадцать процентов меньше обещанного. Я, кажется, ясно выразился в разговоре с вашим начальством, что хочу полной, подчёркиваю, полной, ликвидации последствий неприятного инцидента. Я был намерен сдать этот офис другим клиентам к концу сегодняшнего дня. Как по-вашему, захочет ли кто-нибудь снять офис с дырами от пуль? ? Мне кажется, такие люди обязательно найдутся, сэр,? невинным голосом предполагает Джордж, ? многим нравятся вещи с историей, и ничто не расскажет историю этого места лучше, чем дыры от пуль.

? Это был риторический вопрос! – вскипает Собел, – На тридцать процентов меньше. ? Я прошу прощения, сэр, ? внезапно перебивает Льюис, ? но вы ведь подписывали договор о предоставлении услуг? ? Допустим, ? снисходительно отвечает Собел. ? Так вот, если бы вы его внимательно прочитали, вы бы знали, что в части ?Обязанности сторон? указано, что компания занимается исключительно уборкой и не берет на себя обязательства по ремонту помещений и/или реставрации мебели. Вы все еще обязаны заплатить всю сумму полностью. Что? – Льюис пожимает плечами, когда замечает, что все в помещении смотрят на него, ? я недавно подписывал такой же договор, а я обычно читаю все, что подписываю. ? Думаю, Дик и Фрэнк согласятся с тем, что я сейчас скажу, ? растроганно говорит Джордж после ухода Собела, ? мы любим тебя, Льюис Никсон.