Стих 3. Сестры (2/2)
Между ними повисла тишина. Луна воспользовалась заминкой и переместилась на постель. Несмотря на ужасную усталость, спать ей не хотелось вовсе.
— Я побуду здесь еще немного, — сказала Селестия. — Подожду, пока ты не уснешь. — Мне очень повезет, если удастся поспать хотя бы час… — пробормотала Луна, укрывшись одеялом. Она ворочалась некоторое время, пока в один момент не сдалась и не села на кровати. Свеча к тому времени уже догорела, и в покоях стало совсем темно. — Еще одна бессонная ночь, полагаю? — послышался голос Селестии. — Не желаешь ли совершить прогулку вместе со мною? — Пойдем. Вечер был темный и холодный, почти как зимою, с тем лишь отличьем, что шел первый месяц лета. Они побывали в саду, от которого осталось одно лишь название — несмотря на все их старания, сохранить его красоту не удалось. Цветы повяли и сгнили, трава торчала из земли короткими жухлыми колючками, деревья оперялись в последний раз лет пять или шесть назад, а вся живность давно исчезла. Принцессы не обмолвились ни словом, пока находились здесь.
Затем они пришли к вратам. Часовой встал по стойке смирно и отдал честь, бряцнув доспехом.
— Все ли спокойно сегодня ночью? — спрашивала его Селестия. — Так точно, Ваши Высочества, — отвечал часовой, несколько взволнованный их появлением.
Они двинулись дальше, вдоль толстых стен, что оберегали их от еще более холодной темноты.
— Я на короткий миг решила, что ты собралась наружу, — заметила Луна. — Даже испугалась, что ты не до конца отдаешь себе отчет в том, куда идешь. Как ты себя чувствуешь? Дай температуру проверю. Селестия остановилась, и Луна потрогала ее лоб. Горячий, как кипяток! Но это, возможно, так кажется из-за холодного воздуха… — Мне гораздо лучше, сестрица. Будь покойна. Луна не поверила, но спорить не стала, ибо знала, что все равно не переспорит Селестию.
Они дважды обошли весь внутренний двор, мертвенно тихий, будто никто, кроме них двоих, здесь не жил.
— Подождешь меня тут? Я кое-что забыла сделать. Не дожидаясь ответа, Селестия куда-то телепортировалась. Через несколько мгновений она с мягким хлопком оказалась на том же месте; окутанная облаком левитации, рядом с нею, словно на волнах, покачивалась плетеная корзина с хлебом. — Что это ты вдруг? — пришла в недоумение младшая сестра. — Вспомнила, что не отблагодарила их, — ровно ответила старшая и снова исчезла во вспышке света. — Нет, ты точно не в себе! — воскликнула Луна и последовала за Селестией. В следующий миг она оказалась рядом с потрескивающим костром. Драконица, лежавшая на холодной земле, приподняла голову и впилась в младшую принцессу глазами. Найт, как сидел возле огня, так и остался сидеть, не шелохнувшись, — лишь приподнял взгляд.
Они тоже не спали, что немного удивило Луну. Она-то думала иначе.
— Вы, верно, голодны, — сказала Селестия негромко и поставила рядом с единорогом корзинку. Драконица фыркнула. — Хлеб меня не насытит. Утолю голод в битве. — Она опустила голову на передние лапы, закрыла глаза и более в разговор не вступала. — Благодарю, — сказал единорог. — Нет, это я должна благодарить вас. Если бы не вы… я… я боюсь представить, что могло бы случиться… — в спокойном голосе Селестии вновь стали слышны нотки ужаса. Тогда Луна коснулась ее плеча, напоминая, что она здесь, рядом, и помогла сестре овладеть собою.
Огонь живо потрескивал, но почти не согревал воздух. Несколько мгновений Найт и Селестия в молчании смотрели друг на друга, пока последняя неожиданно не спросила: — Почему ты не ешь? Этот хлеб прямо с нашей кухни. Лучшего хлеба ты не найдешь нигде.
Найт поглядел на корзину, молча взял буханку в копыта, откусил от нее и стал пережевывать. Тяжело было сказать по его серьезному лицу, что он чувствовал в тот момент. Селестия все это время наблюдала за ним, словно матерь за сыном, желавшая убедиться, что ее чадо не уйдет из-за стола голодным. Так, под неотрывным надзором, он съел всю буханку. В корзине оставалось еще несколько. — Здесь небезопасно, Ваши Высочества, — только и сказал он. — Ты прав, — ответила Селестия после небольшой заминки. — Спокойной вам ночи. Когда сестры снова оказались внутри стен, Луна высказала строго, будто она была старшей: — Более я твоих отговорок не приму. Тебе пора в постель, а иначе ты вытворишь новую глупость. И скажи мне, что это сейчас была за сцена? — Найт наш подданный, — отвечала сестра. — Может, он и безумец, как ты выразилась, но мы все еще несем за него ответственность. Он такой же, как и мы, просто… другой. Луна не могла с этим поспорить. Селестия медленно выдохнула, и в воздухе заклубился пар. — Совсем холодно стало, — промолвила она. Луна заметила, что у сестры покраснели щеки, и без предупреждения начала тереть их копытом — сначала одну, затем другую. Терла она нещадно, добрую половину минуты; Селестия даже не пыталась сопротивляться.
— Теплее? — спросила Луна, наконец сжалившись над сестрой. Уголки губ Селестии плавно поползли вверх. Впервые за день ее улыбка не была запятнана печалью.