Исход (1/2)

Город призрак завораживал, поражал своим сверхъестественным запустением. Дома стояли целыми, неповрежденными оставались стены и силуэт королевского замка по прежнему каменной громадой нависал над окрестными домами. Все это рождало удивительный дисонанс с пустыми улицами, на которых был слышен лишь ветер.

Джина посещала Балмут второй раз в жизни и блуждая по пустынным улицам могла думать лишь о том, что наверняка опоздала. Город пал. Скорее всего сдался, ибо следов сопротивления она практически не встретила. Об этом же говорило отсутствие в домах ценных вещей, прежде всего оружия. Произошедшее вгоняло девушку в уныние, ее путешествие было напрасным, обет мести не был исполнен. А всему виной участившиеся провалы в памяти. За последние месяцы она часто просыпалась в нескольких километрах от дороги, сбитая с толку и измотанная. Слова Геннадия раз за разом всплывали в памяти, возможно, в проклятом состояние с нее и вправду немного толку?

Первый выживший был найден внезапно. В одном из заброшенных домиков сидел благообразного вида старичок, наворачивая из миски какую-то баланду. Глаза его были перевязаны серой тряпицей, рядом лежал дорожный посох.

- Элла-Ла, дедушка, - поприветствовала незнакомца Джина, и только после этого осознала насколько глупо звучат ее слова.

- Элла-Ла, дочка, - отсалютовал ложкой тот, - присаживайся, у меня тут супчик с тушёнкой.

За тарелкой супа пожилой мужчина поведал о себе. Звали его Кристофор, в прошлом жрец и авантюрист, а ныне простой путешественник. Последнюю неделю, впрочем, его путь складывался не лучшим образом - близлежащие деревушки были пусты, припасы подходили к концу и еслиб не рыбная ловля и птичьи силки он вероятно помер бы с голоду, не дойдя до столицы. В вымершем городе он уже второй день и все не возьмет в толк, что же с ним случилось.

- Кстати ты в курсе, что проклята, дочка? - поинтересовался бывший жрец, - тебе бы в Мегиду, а лучше в Эллатар, к эльфам и Древу света.

Девушка обреченно вздохнула, везет же ей на жрецов. Пришлось объяснять новому знакомому, что ей сейчас не до снятия проклятий. По крайней мере сперва она должна совершить акт возмездия над одним мерзким типом.

- Может сперва проводишь меня ко дворцу? - Старик не стал настаивать, - Мне хотелось бы выяснить, что приключилось с городом, быть может там найдутся бумаги или иные свидетельства. Да, истинное зрение помогает мне в пути или быту, но оно значительно уступает обычным человеческим глазам когда дело идет об осмотре неживых объектов.

Бывшая авантюристка согласилась и уже через час они были перед королевским замком. Площадь хранила следы временного лагеря, следы жизнедеятельности монстров здесь не успели смыть дожди и высушить солнце, мостовые были обуглены жаром костров. Однако замковые ворота были целы - снова никакой борьбы. Холодные залы были мрачны. От вида ободранных гобеленов и покореженной мебели бросало в дрож. Убранство некогда символизирующее богатство страны и щедрость народа было самым низким образом разграблено и разорено. Девушка мотала головой из стороны в сторону, краем уха отмечая постукивание трости спутника.

Духовное зрение в самом деле не очень подходит для городов. Ослепившие себя жрецы бесценны для любой партии, благодаря способности видеть незримое и распознавать зло, но среди камня и мертвого дерева их достоинства обращаются недостатками. Кристофор видел лишь бледные очертания стен и мебели да сочащуюся тьмой душу девочки, треснутого зеркала, перед которым та стояла он видеть не мог.

Удар скрытого в посохе клинка, сулившего бывшей авантюристке верную смерть, прошел над головой Джины, срезав несколько ярко-рыжих волосков. Ушедшая в сторону перекатом девушка с ужасом и непониманием смотрела на сжимавшего клинок старика.

- Зря это ты, - пробормотал тот перехватывая клинок двумя руками, - я бы все сделал быстро, а теперь будешь мучаться. Кхем, Джина Телман, ты обвиняешься в преступной небрежности, пренебрежение положениями катехизиса, оставлении людей в опасности повлекшим многочисленные жертвы гражданского населения и приговариваешься к смертной казни. Опустить на колени и прими свою участь.

Джина Телман принимать участь не собиралась. Напротив, достав из-за спины щит и выхватив меч, девушка приняла оборонительную позицию. Казнить ее из-за того, что она не отчиталась о плене? Не слишком ли сурово? Тем более, что кузнец и так рассказал о монстрах все, что было им известно.

- Плен? Ты правда ничего не понимаешь, дочка? Если бы речь была только о нем, тебя бы возможно даже не судили. Нет, ты проигнорировала наложенное на тебя проклятие, что послужило одной из причин срыва спасательной экспедиции для этого города. Запустение, что ты здесь видишь отчасти является твоей виной. Как и четыре уничтоженных под корень деревни. Неподчинение указанию жреца в чрезвычайной ситуации - тягчайшее преступление перед лицом Ла.

- Да не знаю я никаких уничтоженных деревень! - возмутилась бывшая авантюристка, - о чем ты вообще говоришь?! Я просто шла в Балмут, просто хотела отомстить ублюдку который меня проклял. Да, возможно, это проклятие привлекает монстров, да моя родная девня, возможно, погибла из-за этого, но я ведь не знала...

- Знания и намерения, имеют ли они значение? Разве в академии не рассказывают будущим авантюристам о Падении? Разве желали зла некроманты? Разве народы обращались в Ши с дурными намерениями? Все они хотели добра, хотели сохранить своих родных, поданных, молодость. Они хотели свободу. Свободу от правил, свободу от морали, свободу от труда. Чем оно обернулось? Кошмаром. Так и ты, Джина Телман. Ты можешь сколько угодно стремиться к праведной мести, итогом твоих действий стал кошмар. Ты стала угрозой, а моя обязанность устранить угрозу. На этом я умолкаю.

Клинок старика вспыхнул золотым светом, и бледные руны замерцали на серебристых гранях оружия. Трезубец - символ воздаятелей и высшей судебной власти Ла-Ши. В этот момент Джина осознала, что в самом деле совершила нечто непоправимое. Воздаятель не приходит за простым дезертиром или нарушителем, а если и приходит - не обнажает меча. Но вместе с тем, она не могла умереть вот так просто, у нее была цель - добраться до Артема. Левая нога вперед, правая назад, центр тяжести посередине, дубовые доски щита между ней врагом, меч отведен книзу. В коридоре она обладала определенным преимуществом перед слепым стариком, без щита или доспехов. Острие клинка Кристофора смотрело в ее сторону, вгоняя в дрож своим золотистым сиянием. Девушка боялась, хотя и не показывала страха. Спаринги с Малендриком в свое время показали ей, что избранные при всей своей неимоверной силе не бессмертны. Быть может ее нынешний враг окажется ей по зубам в отличие от молодого и здорового ДэРиля?

Первый удар был завораживающе прекрасен в своем исполнение. Плавный ход лезвия, описавшего полукруг слился в сплошную золотую линию, не оставляющую девушке выбора кроме как отступить, второй удал прошел понизу, и если б Джина не успела спрятать ногу за щит, смогла бы но конца своих дней экономить на обуви. Клинок вернулся назад, лишь для того, чтобы метнуться вперед насквозь пройдя щит и остановившись в паре сантиметров от нагрудника девушки. В ответ ее короткий меч скользнул по оружию воздаятеля, высекая искры. У скрытого оружия не было гарды и она справедливо рассчитывала подрезать противнику пальцы, но тот успел среагировать и окутанный сетом кулак встал на пути оружия. Девушка не растерялась и со всей дуре пнула воздаятеля под коленную чашечку, сбив того с ног, но высвободившийся меч описавший дугу, заставил ее вновь отскочить в сторону.

Кряхтя и удерживая свое оружие на вытянутой руке, старичок поднялся на ноги, выглядел он бодро и почти сразу бросился в новую атаку. На этот раз искрящийся золотом меч прочертил вертикальную черту, после чего мечник, оттянув клинок назад и сжавшись в пружину, произвел стремительный укол. Теперь острие меча проникло под доспех, слегка оцарапав кожу. Воздаятель прощупывал своего врага и Джина понимала, что третья их сшибка станет для нее последней. Можно было попытаться применить навык, как с орком, но сила удара это совсем не то, что нужно для победы над стариком. Как бы сильно она не била - концентрированную энергетическую ауру избранного ей не пробить, а Кристофор, как и Малендрик мог создавать две точки приложения сил. Обычно меч и руку.

Тем не менее, третью атаку начала именно Джина. Короткий меч описал дугу, после чего взорвался серией уколов, под разными углами. Девушка пыталась отвлечь противника, ввести его в заблуждение... Воздаятель отбил лишь несколько из них, а затем просто совершил выпад вперед не обращая внимания на вражеские атаки. Скрытый клинок пронзил умбон щита, и насквозь прошил руку бывшей авантюристки, меч же был заблокирован окутанной золотой аурой ладонью. План девушки пожертвовать конечностью провалился.Видимо так думал Кристофор, но когда его ладонь сжимала лезвие клинка Джины, та уже наносил удар висевшим у пояса охотничьи ножом. Оружие было не самым грозным, но холщовую рубаху пробило без труда. Действуя на автомате авантюристка провернула лезвие, а потом что есть силы рванула на себя, оставляя на теле врага жуткую рану. К этому моменту пылающая светом ладонь уже завершала удар. Рыжеволосую отбросило назад. В теории ее план можно было считать удачным, если бы не одно но. У противоположной стены стояла старая дубовая кровать с массивными поручнями большинство из которых были выломаны захватчиками, предположительно на дрова. Именно на один из импровизированных кольев и налетела девушка. Деревяшка вошла в спину, острие ее торчало из живота - рана не смертельная, но в одиночку с колышка не сняться, и не вылечиться. В итоге она все равно умрет вместе с этим странным типом.

- Совсем старый стал, - пробормотал воздаятель, слизывая сочащуюся изо рта кровь, - таки не смог все сделать быстро.Ты уж прости, я все же в первую очередь жрец, потом уже мечник.

Его рана дымилась и невооруженным глазом было видно, как ее края затягиваются. Джина не слышала, чтобы мужчина читал заклинание регенерации, видимо самоисцеление и было его основной способностью.- Ты за меня не волнуйся, дочка - Улыбнулся Кристофор, - бывало руки-ноги возвращал и ничего.Раненая жалобно застонала, пытаясь подняться на ноги.

- И чего вы все такие непоседливые? Успокойся. - Мужчина мягко улыбнулся, - А с Артемом твоим я сам разберусь, он моего любимого ученика убил. Мне кажется, это сделал именно он...Голубые глаза девушки расширились, когда перед ними возникли ее собственные окровавленные руки. Было невероятно больно, мозг буравила мысль о том, что все напрасно, но сильнее чем боль и разочарование было понимание того, что кровь на руках была чернильно черной. Она помнила этот цвет, цвет коры, некогда покрывавшей тело малолетнего темного властелина. Зашитые в подкорку воспоминания ярко вспыхнули. Пальцы на мгновение преобразились в длинные когти, силуэты расчлененных тел замелькали перед ней в немом параде кошмаров. Сколько их было? Десятки? Сотни? Она в самом деле не помнила? Или не хотела помнить? Не осознавала? Или не хотела осознавать? Чего вообще хотела Джина? Избавления от чувства вины терзавшего ее, из-за не заслуженно сохраненной ей жизни? Мести за друзей и родных? Справедливости? Убийство источника кошмара, могло бы утешить ее, искупить вину, отмолить павших соратников. Увы, ее действия привели к еще большей крови. Но виновата в этом не она, а Артем.Маленький злобный негодяй должен был валяться на ее месте. Жирная скотина должна была держать ответ перед воздаятелем! Но самопровозглашенный Повелитель был недостижим. Сейчас он наверное смеялся над ней, издеваясь и наслаждаясь своим могуществом. Ненависть к мерзавцу захлестнула девушку с новой силой. Она должна убить его! Именно она, именно глядя в глаза и смерть его должна быть долгой и мучительной. От осознания несправедливости на глазах бывшей авантюристки проступили слезы.

- Расслабься, создателю помолись, один удар и все, - мужчина остановился пред своей жертвой, занося клинок. Удара однако не последовало, - ты это чего? Плачешь? Не переношу, когда девчата плачут. Погоди немного, сейчас, у меня где-то был платок...

Старик отложил свое оружие в сторону и принялся рыться в поясной сумке. Хотелось уже поскорее закончить нелюбимую работу, для которой он давно стал слишком стар. Девушка осталась без присмотра. А впрочем, что она могла сделать? И главное зачем?

Когда в руки приговоренной легли на его плечи, Кристофор все еще копался в сумке. Взгляд его был растерянным, а реакция запоздалой. Джина рванула старика на себя. Окровавленный колышек вошел в тело без особых усилий, с той лишь разницей, что острие угодило не в живот, а в грудь, пронзая сердце служителя правосудия. С губ Джины сорвался победный хрип, смысла в котором было не больше чем в рычание смертельно раненого животного. Осознание содеянного пришло позже. Она все еще была пришпилена к кровати без надежды освободится. Воздаятель не подавал признаков жизни и это скорее пугало чем радовало. Что с ней такое сделали, если даже благословленный Ла жрец не смог восстановится? Меж тем жар в животе нарастал, боль от раны становилась нестерпимой, каждая пролитая капля крови приближала забытье и девушка чувствовала, что через несколько минут окончательно потеряет сознание. "Учитель Кристофор?" - эти слова были последним, что довелось услышать умирающей. Странно, но голос показался ей знакомым.

Тронный зал подземелья выглядел необычно пустым, ведь обычно даже в самое позднее время Древо Зла находилось под неусыпной охраной монстров. Сейчас же в зале было лишьчетыре человека. Строго говоря, человеков было полтора, три с половиной из них на поверку легко опознавались как эльфы.

- Ты уверена? - Полуэльф не особо старался скрыть тревогу, а взгляд его нервно метался между любовницей и стоявшими неподалеку Артемом с Элларос.