ЧАСТЬ 1. SHE PULLED THE TRIGGER. HE STOPPED THE BULLET. (1/2)

— И какого хера тут происходит?Ниган вальяжной походкой подошел к въехавшим на территорию Святилища машинам, из которых повываливали его люди. Они уехали сутки назад в рейд на поиски провизии или же людей, которые стали бы полезным ресурсом в будущем, приносящим пользу Спасителям. С его приходом гомон затихает, пара мужчин отходят в сторону, дав ему увидеть одного из его солдат, держащегося за пузо. Кажется, Джерри: ведь Ниган помнит имя каждого, кто вошел в ворота Святилища и преклонил перед ним колено.— Мне еще раз спросить вас, что за на хрен? Или вы уже вспомните, что вам ваши ебала даны для того, чтобы разговаривать, а не только жрать или бухать?Он смотрит на кровь, что сгустками на руках парня, и ему — нет, ему не похуй на то, что его человек может скопытиться, потому что долбоеб, позволяющий себя ранить.— Мы уже возвращались, когда решили проверить еще один из складов, но по дороге остановились возле пустующего дома, чтобы…— Чтобы кто-то из вас сходил посрать на унитаз, а не под куст? К сути.— Там были ребятки, босс, мы их скрутили. Когда они отказались сдаться, выволокли на улицу, а после появилась какая-то бешеная девчонка. Она закидала нас дымовыми шашками, и пока мы приходили в себя, пырнула Джерри ножом. Мы нихуя не поняли…— Цыц. Где девчонка?— В багажнике. Клин вырубил ее.— Хорошо. А те ребятки, которых вы нашли?— Сбежали, босс, пока мы возились с этой бешеной.— Долбоебы.Выдыхая, он с холодом смотрит на с трудом стоящего на ногах Джерри. ?Сука, только Тома здесь сейчас для компании не хватало?.— Ладно. Ее в карцер. Его отведите в медотсек. Если он сдохнет, Магнус, ответишь лично, потому что мальчишка был под твоим руководством. А вы — разгружайтесь, нехуй ебалом щелкать и стоять без дела.Он не остается, чтобы понаблюдать за разгрузкой или для того, чтобы увидеть девчонку, которую выволокли из багажника. Хотя Ниган не мог бы с искренностью сказать, что ему не интересно увидеть ту, что сумела разъебать на раз два его подготовленных людей.Плечо и щека у Энн онемели так, что стоит слегка пошевелиться, как в кожу впиваются тысячи мелких игл. В голове — беспощадный колокольный звон (напоминает, как бабушка пыталась привить ей любовь ко Всевышнему, а привила только любовь к просвирам и сладкому вину в юности, да тошноту от запаха ладанки). Во рту мерзкий привкус крови пополам с желудочным соком. Единственное утешение – темнота. Здесь (где бы ни было это самое здесь) – только узенькая, тусклая полоска света между дверью и холодным полом. Бывало, конечно, и хуже, но в целом пробуждение — дерьмо. Ситуация — дерьмо. И чувствует она себя дерьмово.— Suka.Энн сплевывает на пол (вернее, пытается сплюнуть, но во рту сухо в как в пустыне в палящий дневной зной). Мысли о том, чтобы размять затекшие конечности, приносят боль, и колокола в гудящей башке усиливаются. Хорошо было бы провалиться обратно в блаженное забытье, но нет. ?Надо шевелиться. Надо встать. Или хотя бы сесть?. Она пытается подтянуть ноги. Связаны. ?Руки?? Тоже самое. ?Так вот что так натирает запястья?.

— Suka.Мозг предлагает забить и попробовать уснуть. Сильно хуже не будет (возможно). Ситуация пусть и дерьмовая, но не сказать, чтоб не знакомая. Можно даже попытаться каким-то образом стянуть с себя рубашку и подложить под голову. Но для этого надо шевелиться. И руки связаны. ?Блять!? Злость прогоняет сон. ?Какая знакомая ситуация, какая незнакомая перспектива. И как же, блять, так вышло-то?? Вот именно как? Энн опирается на ладонь, приподнимает голову и со стоном чувствительно прикладывается виском об пол. Вспышка, искры — все дела. ?Сейчас я им тут все заблюю. Кстати. Кому им?? Вот именно кому?***— Я считаю, что ты должна дать Паоло шанс. Он ведь старается.

Анджела убирает убитого кролика в непромокаемый вещмешок, а затем проверяет руки и одежду на следы крови. Они изрядно тут проредили не мертвое население, но нельзя быть слишком начеку.— Я могла бы ему просто дать.— Ну и? Почему нет? Секс полезен для здоровья.?Так и дала бы ему сама?, — тянет сказать Энн, но за краткое время с новой группой она неплохо изучила каждого (даже привыкла ощущать себя частью этой группы). Энджи все еще тоскует по мужу, чтобы воспринять нечто подобное как шутку.— Для такого жесткого комика-стендапера он слишком романтичен. Привяжется. Захочет большего. Мне это не интересно. Он расстроится, его шутки станут тупыми. И как мы будем вечера проводить?

Не совсем правда, хотя отрепетировано так, что хрен кто придерется. Анджела, пожалуй, сочтет, что Энн всего лишь стесняется пойти мужчине навстречу. ?Пусть так и думает?. Отношение Энн к сексу, мягко говоря, сложное и запутанное: как лабиринт, в центре которого ?счастливчика? ждет минотавр. Лишний раз (чтобы не проснулась мышечная память, которую заглушить сложно) она старается о нем не думать и не вспоминать.— Великая спасительни…— Пригнись! — обрывает напарницу Энн, резко дергая ее за рукав и увлекая за собой под прикрытие старого автомобиля с прогнившим днищем.— Что? — Энджи лишних вопросов не задает, ныряет в укрытие сразу, не ставит под сомнение предусмотрительность блондинки, которая ей едва до плеча дотягивает. Это когда они только встретили ее, были уверены, что набрели на озлобленного, чурающегося людей подростка. И со временем поняли, что ?подросток? подготовлен к жизни, что они выбрали, не меньше (а то и больше).— Машины. Три. И минимум один байк. Прям возле дома. Люди. Не рассмотреть сколько.— Я вижу шестерых. Вооружены. Может парни из Королевства решили заглянуть?— Нет, — Энн смотрит в бинокль, что отдала ей Анджела, пытаясь прикинуть уровень опасности неизвестных. ?Код: оранжевый. Лучше, чем красный, но все равно паршиво?, - обмундирование другое. И я не вижу ни одной лошади, и…. Блять!— Что? Что там?— Микки и Паоло, — Энн прижимает бинокль к груди. Ни к чему Анджеле видеть, что ее сын в окружении потенциально опасного противника. Ни к чему видеть расквашенный нос Паоло и дергаться еще больше,— Энджи, с ними все нормально. Они на земле. Но все в порядке. Должно быть, простые мародеры. ЭНДЖИ, НЕТ!Она хватает женщину за пояс, тянет на себя. Пальцы вжимаются в бедро, где Анджела еще не так давно поставила здоровенный синяк.— Там мой сын!— Я в курсе! Я не слепая! А еще там Паоло и шестеро — минимум — вооруженных людей!— Ты не понимаешь, — костяшки правой руки, сжимающей рукоять топора, белеют. Будь она менее устойчивой, то этот топорик вполне мог оказаться у Энн в голове. Зачем она вообще напрягается? [Да. Зачем?] Опять этот голос. Голос мертвого человека в ее голове. Голос человека, который никак не поймет, что он помер.— Конечно, нет. Я же не мать, мне не понять. Но у тебя есть хоть какой-то план? Побежишь напрямую? Попытаешься договориться? Ты охуенно топором работаешь, но ты ни черта не переговорщик. Ты и твой материнский инстинкт нас всех прикончат. Ты убьешь Микки. Понимаешь? — главное —не разрывать зрительный контакт. ?Если завладела вниманием, то не останавливайся. Держи ее за руку, пусть чувствует тепло кожи другого человека, пусть слушает голос, пусть поверит в твою уверенность (даже если я сама еще толком не знаю, что делать)?. Зачем она вообще напрягается? Кто ей эти люди?— Дай мне пару секунд. Я что-нибудь придумаю.***Видимо что-то она все-таки придумала. Что-то не слишком удачное, раз не празднует победу со свежеиспеченным на костре кроликом, а лежит хер знает где. Связанная. С жуткой головной болью. ?Ненавижу. Узнаю, какая тварь меня так — убью?. Но для начала было бы неплохо все-таки собраться с силами и освободиться. Пояс у нее пусть и забрали, но Энн все еще чувствует перочинный нож, прикрепленный ко внутренней стороне бедра с помощью старого доброго скотча. Папа ей всегда говорил: с того момента как русские познали скотч, на нем держится все, что должно быть прикручено, прибито и приварено. Так что отец бы ей гордился. И этот дохлый говнюк Ричард, открывший ей невиданные доселе уровни предусмотрительности (или паранойи — кому как больше нравится). С интимным ?вжух? ползет вниз язычок на молнии, и она запускает руки в штаны, но вовсе не для того, чтобы предаться пессимистичной мастурбации. Пальцы тащат на себя нож, пока отбитые мозги, плавающие тумане, пытаются вспомнить, как она могла оказаться в этой темной каморке. Туман. Туман. ?Дым?? Дым. ?Дым! Последняя дымовая шашка!?***— …к ним и перетяну внимание на себя. Минут десять я тебе точно выиграю. Обойди по широкой дуге. Заберись в дом с черного хода. Если там кто-то есть, прикончи быстро и по-тихому. У меня в рюкзаке есть дымовая шашка. Их внимание должно быть полностью сосредоточено на мне. Следи за тем, как руки лежат на оружии. В противоположную сторону от Микки и Паоло кидай связку петард. И шашку в центр. Хорошенько запомни, куда идти, чтобы увести наших. И чтобы не случилось — я справлюсь. Сама. Не лезь, ясно? Только помешаешь. Не возвращайся. Забирай сына, Паоло и уматывайте. Про метки Крису и Бекке — сама в курсе. Ты поняла?[С каких пор они стали твоими? Почему ты вообще ради них стараешься?] ?Потому что, почему бы и нет. Пошел ты, Ричард. И пошла ты, легкая шиза?.— Как ты собираешься отвлечь внимание? А если они начнут стрелять?— Эндж, посмотри на меня, — Энн с кривоватой ухмылкой поднимает на женщину глаза, показывая лицо, перепачканное травой и землей. Несчастного кролика подвязывает к поясу, -— разве я выгляжу угрожающе?Что правда, то правда. Сейчас — со встрепанными волосами, с горящими на фоне перепачканной физиономии глазищами — Энн выглядит не многим старшем Микки. Она всю жизнь ненавидела то, что выглядит моложе своих сверстниц (возможно за это так любила сценический грим — он значительно прибавлял лет и повышал шансы найти себе парня — ?какие тогда были забавные проблемы?); то, что друзья зовут ее ?мечтой педофила?, и была готова к тому, что паспорт при покупке алкоголя у нее будет очень и очень долго спрашивать. Анджела ухмыляется ей в ответ. Ведь именно она, найдя в пещере завернутую в дерюгу девушку, спросила: где твои родители, малышка? А малышка чуть хрипловатым и низковатым для ее комплекции голосом ответила: а хер, тетенька, его знает.— Пожалуйста, Энни.— Я буду осторожна. Иди.[Она ведь не о тебе беспокоится] ?Гори ты в аду?. Ей нравится Микки. Нравится Паоло. Нравится Анджела со всей своей резкостью. Нравится Крис и Ребекка. А она? Признали они ее частью группы или все еще воспринимают настороженно? Да какая разница. Они ей помогли. Она им должна. А долги Энн возвращает. Вот Ричард знает. ?Знал?.***Что было дальше? Пока вспомнить сложно. Попытки выудить самое главное только усиливают головную боль. Энн с наслаждением растирает затекшие запястья и переходит к ногам. Голова, теперь прислоненная к стене, гудит как трансформаторная будка, мешает и отвлекает от попыток вспомнить. Зато не сразу чувствуется, что, кажется, она сломала указательный палец. Сгибается еле-еле, на ощупь горячий. ?Я упала? Упала. Или меня сшибли?? Как на зернистой засвеченной пленке проплывает воспоминание: она на коленях, вокруг очень рассерженные, все еще кашляющие из-за дыма мужики. И они уже больше не умиляются девочке из леса. Она видит свои руки, опирающиеся о землю. Кровь. ?Кого-то смогла достать? Отлично?. Возможно, поэтому ей и прилетело по голове.Точно-точно. Кто-то стоял позади и от души приложил ее прикладом. Перед тем как отрубиться, она даже услышала: ?бешеная блядь?. Правильно, что вырубили, она бы поспорила насчет бляди. Но голос Энн запомнила.— Suka.

В третий раз (как молитву) произносит девушка, ощупывая затылок, покрывшийся запекшейся коркой (спасибо, что не чешется). Она пытается как-то уговорить конечности подчиниться и встать, но звуки шагов вкупе с посвистыванием и бряцаньем ключей заставляют ее задуматься о том, что может стоит опять потерять сознание? Не готова она еще к задушевным беседам (хотя от водички бы не отказалась). Открывшаяся следом дверь и проникший в камеру свет моментально отрезают ее от способности трезво мыслить, оставив лишь одну возможность: резко склониться пополам к (?о, чудо!?) внезапно появившемуся перед ней металлическому ведру и наконец-то хорошенько проблеваться.

За немытыми окнами, что размещены почти под самым потолком, все еще темно, но Ниган уже открыл глаза, пробегая пальцами по сонным векам — он может спать еще не один час (давно уже заслужил не ложиться глубокой ночью и не подниматься с первыми откликами рассвета). И все же толкает себя вверх, садясь на широкой кровати, в которой спит всегда один. Тянется, разминая затекшие за время сна, мышцы. Ниган заслужил отдых, потому что вложил немало своих сил для того, чтобы найти безопасное место и сделать из него дом для людей, что стадом баранов перемещались с места на место, сдыхая по своей же тупости, потому что кто-то один тянул всех на дно. А ему же настопиздело наблюдать за смертью, оставаясь бессильным (таким же слабым, как и все остальные), каким он себя чувствовал в палате жены в момент ее смерти (или же в момент ее пробуждения, где он как последний трус ничего не сумел сделать, чтобы хоть раз в их совместной жизни не подвести Люсиль). Мысли о Люсиль и толкают его к тому, чтобы не позволить развалиться созданной им ?империи?, становясь с каждым днем все более жестким, жестоким, не желающим принимать ничьи слабости. Мысли о Люсиль заставляют его не поддаваться лени, с которой он бы мог пролежать лишних пару часов в постели, а подняться тогда, когда большая часть Святилища еще погружена в сон, и обойти свои владения, убеждаясь, что новый день не принесет ему никаких сюрпризов; что все и дальше будет идти по накатанной схеме: прачечная будет стирать одежду, повара в столовой готовить еду, а запасов продуктов хватит на то, чтобы прокормить ни один голодный рот; а его жены не забудут, что будет с тем, с кем они вздумают ему изменить. Ведь ?стражей? возле подходов к главным воротам Святилища никогда не будет достаточно, чтобы он не отправил туда новых. И относительная стабильность, к которой он пришел, сумев наладить жизнь — что накрылась тазом в ее спокойствии, когда где-то один из долбозвонов ученых, вдруг вывел вирус (уж в пришельцев Ниган точно не поверит, как и в Господню кару за все людские грехи, что он наслал на людей) — Нигану слишком сильно начала нравится, чтобы все это проебать, потому что вдруг захотелось проспать до обеда.Белая футболка. Влажные волосы после душа, что Ниган зачесал назад. Кожаная куртка на плечах. Что бы там не творилось за дверьми его спальни, за стенами Святилища, он не позволяет себе небрежного вида, ведь с ним придет и неуверенность его людей в своего лидера. Он может казаться позером, который слишком себя любит, отчего столько сил прилагает для того, чтобы выглядеть как порноактер с обложки журналов, на которого без устали могли мастурбировать женщины и дрочить мужики. Похуй. На мнение многих Ниган клал, ведь уверенность в нем — это не картинка высокомерия на его лице, что можно стереть плевком, а стержень, который даст затолкать в глотку того, кто посмеет в него плюнуть, биту по самую ее рукоятку (и толкать будет с толстого конца, так, чтобы разом разодрать все). — Босс, — взгляд на парня, дежурившего возле дверей в его комнату, который тут же подобрался, стоило Нигану лишь открыть дверь, выходя наружу. Все знают, что он не терпит раздолбайства и неважно где: на дежурствах или в рейдах, что его группы совершают по поиску провизии или зачистки местности. И каждый знает, как Ниган наказывает за ошибки, никогда не спуская все это, надеясь на то, что следующего раза не будет (не будет, потому что именно он об этом позаботится). Сонные глаза у парнишки выдают его с головой, заставляя Нигана искривить губы в ухмылке, и он слышит:

— Простите, сэр, больше не повторится.Но Нигана это уже мало волнует, и он не награждает парня своим ответом. Он не задерживается, чтобы ?отчитать? за сон на дежурстве, откладывая это на время утреннего брифинга со своими лейтенантами, на котором будет и тот, что отвечает за постовых, расставленных по всему Святилищу в ночное время (если уж требовать от подчиненных ответственности, то и с тех, кого он сам поставил на ступень выше простых солдат, что выполняют свою работу — за косяки должны отвечать и командиры). Он двинулся дальше по тихому коридору. Наслаждаясь тишиной, которую нарушают лишь его шаги, которые Ниган не старается сделать тише. А бетонные стены коридоров вслед за его шагами разносили эхо, предупреждая о его приближении. Ниган как будто намеренно давал время на исправление дерьма, чтобы только не попасться ему на глаза — и пусть хоть одна тварь по итогу скажет, что он бессердечный тиран, любящий наказывать каждого за нехуй делать.Он вышел так рано, чтобы еще навестить и их новую ?гостью?, которая со вчерашнего дня сидела в карцере, куда забросили ее бессознательное тело, связанное по рукам и ногам. Ниган планировал успеть дойти до нее еще до общего подъема всего Святилища, что будет вновь похож на улей с людьми, где каждый, проходя мимо него, будет опускать голову (вставая на колено) и замирать на мгновение, дожидаясь от него замечаний или же позволения идти дальше. Ему не нужен весь этот пафос с коленопреклонной позой (хватает жен, что с готовностью встают на колени, чтобы ему отсосать). Но образ уже сложен - образ, что Ниган не намерен менять, как и стиль своей власти, что во всех аспектах бесспорно является деспотичной тиранией военного типа, без намека на демократию и сопли, что жуют в тех группах, которые он заставил подчиниться ему. Демократия (иллюзия выбора) — дерьмо, что ведет к смерти и гибели, потому что бараны слушаются только опытных погонщиков, что не позволят сожрать волкам свое стадо, в которое вложены силы.В утренние часы, идя по пустым коридорам, этаж за этажом, Ниган наслаждается тишиной, не раз ловя себя на мысли, что только в полном одиночестве он не чувствует нужды в игре, в маске, которая на нем надета с той минуты, как он ступил за порог своей комнаты. Вразрез с общим мнением он спит один, не потому что боится, что тот, кому он доверится, оставляя у себя в постели, всадит ему нож ради власти или ненависти, страха — разницы в причинах для него нет, —он спит один, потому что во сне из него актер никакой. Не удержать во сне маску надменности, холодности, а видеть его слабым, он никому позволить не может.Ловит мысли тоски по Люсиль, перед которой никогда не нужно было притворяться. Она знала всю гниль, что была в ее муже, не отказываясь при этом от той любви, что у них была, примирившись с изменами Нигана, что накладывали слои грусти на взгляд ее теплых глаз, о чем он понял только после того, как потерял ее (только после того, как увидел ее в первый раз во сне после смерти). Грусть, с нотками осуждения — взгляд, который не будет позволен больше ни одной женщине в его жизни, с которыми он теперь лишь спит (трахается, как делал это с теми, с кем изменял Люсиль, не сумев так в себе сломить невозможность причинить жене боль — то, что делал другим, грубо имея их в грязных туалетах баров или в дешевых мотелях).Ниган спускается на один из последних этажей, что уходят коридорами в западное крыло огромной фабрики, которую они нашли два года назад, планомерно зачищая: этаж за этажом, крыло за крылом — их тогда было всего с десяток: тех, кто выжил, дошел с ним до конца — и две сотни людей теперь, работающих исправно изо дня в день. Возможно, фабрика с ее холодными, бетонными стенами - не самый лучший вариант для жизни, в которой цена за безопасность и комфорт теперь выше, чем самые высокие проценты по кредиту (выживание в новом мире - это не тот мелкий шрифт, на который никто раньше никогда не обращал внимания, сколько бы о нем не предупреждали). Ведь если кто-то придет отнимать то, что ты нажил — это будут не кредиторы с папками бумаг, а отбитые на всю голову ублюдки с оружием, решившие, что им по силу взять штурмом стены его дома. Бетонные стены: высокие, холодные — идеальны для того, чтобы стоять и смотреть на то, как те, что решат взять Святилище силой, падут под этими же стенами. Поэтому выбор пал на фабрику — она возвышалась, пугая своей неприступностью и сложностью зачистки — но она была пусть не самым комфортным домом, но безопасным. Еще несколько метров — поворот за угол, к коридору, где по его же выбору были размещены несколько камер, что чаще на деле пустовали, ведь он ненавидел, когда люди просиживали без дела, и наказание в виде заключения, не то, с чего можно получить выгоду, приносящую пользу для Святилища, для него самого. Еду нужно заслужить, а кормить рот просто потому — это, пожалуйста, где-нибудь там, где люди все еще верят в ебаную демократию.— Поили?— Нет, босс.— Хорошо. Дай бутылку воды и ведро, — он ждет, отдав приказ, стараясь не раздражаться нерасторопности, с которой выполняется его приказ. Он, даже не делая никаких замечаний, берет спокойно из рук мужчины бутылку, впихивая ее в карман куртки, и забирает ведро, идя дальше, в сторону камеры, в которой закрыли девчонку. Тихо насвистывает и перебирает между пальцами ключи на общей связке. Любопытство в нем было вчера, но затихло почти сразу, как только Ниган ушел от ворот, занимая себя иной работой. Сейчас же ему почти похуй, он пришел сюда лишь ради перспективы для девчонки, которую она может заполучить, если согласится на его условия. Ведь для него пока главное то, что она живая, а живыми людьми в нынешнее время не разбрасываются бездумно. Петли смазаны, и дверь открывается почти без лишнего шума, ограничиваясь лишь тем, что дает тяжелое железо, которое Ниган тянет на себя, ухватившись за ручку. Он замирает на пороге, в углу которого ставит пустое ведро, замечая на матрасе девчонку, что тут же бросилась в его сторону. И, пожалуй, очень бездумно игнорировать это движение, но Ниган не двигается, замечая, что движение направлено не на него, а к ведру у его ног.— Не принимай на свой счет. Если, конечно, не ты меня ударил по голове. Если ты — то принимай, — хрипит Энн, сплевывая горькую, вязкую слюну (дама из нее так себе). Поднимать голову от ведра, в которое она судорожно вцепилась, совсем не хочется. А надо, иначе ее снова вывернет наизнанку уже от запаха, хотя выворачивать осталось разве что внутренности. ?Так потихонечку. Не торопясь?. Если будет резко двигаться, велик шанс, что она нырнет бедовой башкой в ведро. А положение и без того весьма унизительное. Быть заложницей в обнимку с ведром собственной рвоты. На коленях. Без приличного оружия. Перед каким-то левым хером. Впрочем, спасибо Ричарду, бывало и хуже. ?Прорвемся?. Бывало и хуже — можно сказать, что это девиз Энн. Так себе девиз, но работает и не подводит. — Воу-воу, детка, полегче!Ниган лыбится своей белоснежной улыбкой, смотря на девчонку сверху.— Я, конечно, не возражаю против бурной реакции на мою охрененность, да и не против дам на коленях. Это может быть очень занятно, и тебе даже понравится, но я б предложил тебе хотя бы рот свой прополоскать.Он все еще ухмыляется, сверкая зубами (сверкая глазами в своей пошлости, на которую Ниган давно прекратил обращать внимания, как и на то, что ей он может кого-то смущать). Ниган тянет бутылку с водой из кармана куртки, но не дает ее девчонке, разглядывая ее перепачканное лицо и растрепанные волосы, что торчат полнейшим беспорядком во все стороны.— Спасибо за щедрое предложение прополоскать рот. Принимаю.Пошлый намек Энн игнорирует. Подобные шуточки (в такой интонации, с таким голосом) нужно либо игнорировать, либо поддерживать. А на второе пока что нет ни сил, ни желания. "Вот еще развлекать за просто так хуй знает кого". Ее немного рассеянный взгляд начинает плавно подниматься вверх вместе с таким же неторопливым движением головы. Сапоги (?почищенные?), заправленные в них брюки. Брюки. Брюки. Брюки. ?Мать твою, когда там эти ноги закончатся!? Наконец-то начинается кожаная куртка. Проглядывает белая футболка. Вот тебе шея. Вот тебе бородушка — тут белое, там серое. Сверкают в улыбке зубы. ?Мудак. Опасный мудак?. Что-то она не помнит, чтобы парни, которых можно было не опасаться, так лыбились. Глаза тоже улыбаются. Волосы (в которых нет такой седины, как на роже) модняво зачесаны назад. Эффектный мужик, красивый (чисто с эстетический точки зрения — но в данной ситуации драла она в глотку эту эстетику). На вид что-то за сорок. Наверное, любит вздрочнуть, в том числе и на себя любимого, потому что - эго. Нет, не так. ЭГО. Его, конечно, не видно, но оно заполняет все эту крошечную комнатушку и грозится вдавить Энн в пол. Другое дело, что с эго маньяками ей уже приходилось пересекаться.***У нее всегда была хорошая интуиция и высокая способность к эмпатии. Об этом ей частенько говорил Михаил Степанович, который преподавал на первом курсе общую психологию. Хороший мужик (был?), доступно и понятно подавал предмет (не то, что эти сраные учебники давно почивших ученых мужей, через чьи тексты приходилось продираться с боем). С ним всегда можно было просто поболтать в курилке - не обязательно об учебе - он делился интересными случаями из практики и из жизни. Помимо прочего он был не очень старый, видный, и Аня в него было немножко влюблена (проще было назвать по именам тех, кто отрицал свою влюбленность в Степаныча, да и то небось они страдали самоотрицанием). Ему-то вот было искренне жаль, что она забила на попытки пересдать некоторые предметы и продолжить учебу. Хотя мало, кто пытается разглядеть в студентах не огранённые алмазы после первого курса. Михаил Степанович был приятным исключением. Говорил, что ей бы немного усидчивости. ?Ты умеешь слушать. Не поверхностно, а вглубь. Для твоего возраста — это редкость. Но помни, что природные данные — вроде интуиции, эмпатии — это еще не все. Жизненный опыт — поверь такой старой кочерыжке на слово — это важно. Он-то как раз развивает и ту же интуицию, эмпатию. Если думаешь, что раскусила человека с первого взгляда, то отвесь себе ментального леща. Перетряхни головушку, выкинь все и начни заново. Каким бы простым и очевидным не показался тебе человек, это не так. Человек — это пазл. У кого-то кусочков больше, у кого-то меньше. Кого-то собирать скучно, кого-то так занятно, что можно в этом потеряться. Но никогда не позволяй первому, а иногда и второму, впечатлению себя обмануть. Я так дважды развелся?. Он еще добавил, что по граблям ходить, конечно, больно, но тоже полезно. Мол, это делает природную любознательность осторожной (в меру!). Кажется, все сводилось к тому, что нужно найти баланс. Кажется, да. Она точно не помнит, потому что была занята попытками прикрыть раскрасневшиеся от волнения щеки волосами.Грабли по имени Ричард едва не вышибли Энн мозги. Опыт — это хорошо, но наступать еще раз на подобные грабли она не собирается.***Ниган ненавидит слабых людей. Он ненавидит тех, кто из-за собственной слабости подставляет других и так было всегда, ничего в нем не изменилось с наступлением нового мира. Он ненавидит наблюдать за слабостью. Ненавидит быть ее частью. И в глазах не высокомерие, а презрение, когда смотрит на того, кто не в силах справиться самостоятельно с проблемой, надеясь на то, что кто-то другой разгребет за ним дерьмо. И вся ранговая система, которую он придумал, внедрил, заставляя ей подчиняться каждого жителя Святилища, выстроена так, что у каждого есть шанс доказать, что человек способен на большее, чем вынос дерьма за другими. И он не отказывает в этом никому, нужно лишь стараться (нужно доказывать, что выжил не случайно, прячась за чужие спины). Но вся проблема в том, что большая часть только ноет и жалуется (жалуется шепотом, боясь произнести хоть одно слово громче, чем шелест листвы — жалуется самому себе, ведь теперь сложно доверить свои сомнения чужим, в ожидании, что тебя не продадут из собственной выгоды). Ниган ненавидит слабость, искоренив ее внутри себя с грубым усердием, впихивая в свое сердце холод, жестокость и твердость, с которой правит, выживая, и давая выживать другим, кто доверил ему свою жизнь. И девчонка на полу ему не кажется слабой (даже несмотря на ее миниатюрный размер и детское личико). Может, немного идиоткой, но точно не слабой. Есть в ее взгляде что-то из матерого, прожженного, с опытом, которым может похвастаться не каждый (особенно те, кого этот опыт не сломал, оставляя шрамы, но заставляя научиться быть сильным). Он рассматривает девчонку с полуулыбкой в прищуре своих темных глаз, а она же в ответ рассматривает его, не боясь смотреть прямо. Ниган не возражает. Мало кто еще не боится смотреть на него вот так: открыто, с любопытством, с некой наглостью — пусть пользуется моментом, пока он ей это позволяет. Пока не знает его имени. Пока думает, что может отделаться малой кровью за то, что угодила в неприятности в желании спасти своих друзей (заслужила это как минимум потому, что своими действиями, в какой-то мере показала, что уж может и идиотка, но точно трусом не является — а Ниган сильнее слабых ненавидит если только трусов).— Отдашь ножичек, малышка? Меняю его на воду, или ты предпочтешь свою же блевотину, чтобы восполнить потерю жидкости в своем организме?

Ниган точно знает, что она была связана, никто бы ее сюда не поместил, заранее освободив руки. Ведь знают, что именно он первым после откроет дверь и, если хоть одна тварь набросится на него, он, убивая, следом положит и того, кто допустил эту ?оплошность?. Ниган точно знает, что девчонка сумела освободиться сама, а значит, ее хуево обыскали. ?Обоссыши хреновы, которым ни хера нельзя доверить?, — мысль злая, с улыбкой на лице, с которой он продолжает наблюдать за девчонкой, перекатывая на ладони бутылку с водой. ?Обоссыши, что не сумели справиться с ребенком?.— Рвотой нельзя восполнить потерю жидкости.Энн жадно смотрит на воду. Тут, конечно, два варианта: либо ему достаточно будет услышать жалкого ?пожалуйста?, и он воду таки даст. Либо это будет рассмотрено как слабость, и придется терпеть этот мерзотный привкус во рту до…. ?До того момента, как мне будет плевать, чем пахнет изо рта. Как там говорил Степаныч? Не торопится опираться на первое впечатление?? А так хочется — с этими его замашками альфа бабуина, кожанкой, зализанными волосами, широкой улыбкой ебанутого садиста.

— Много опыта употребления собственной же рвоты, что владеешь такими познаниями о восполнении жидкости за счет опорожнения собственного желудка? — губы расходятся в большей улыбке, когда Ниган, сместившись чуть ближе к дверному косяку, опирается на него своим плечом, продолжая перекатывать на ладони бутылку с водой. — Будь умницей, ребенок, а то я и так не слишком настроен на доброту. Все же за то, что ты ранила моего человека, тебе еще предстоит ответить, поэтому лучше не твори новые глупости.Девчонка не стесняется, не играет барышню в беде, при виде мужика включая полнейшую дуру с криком ?помоги мне?. Девчонка как будто и вовсе забывает о том, что у нее между ног болтается все же не член, когда мажет слюни по лицу грязной ладошкой, наплевав, что только что блевала на глазах другого человека (и Нигану это даже импонирует, потому что ему никогда не нужно было, чтобы женщина рядом с ним притворялась слабой, что бы он чувствовал, что его яйца из стали).

?Отвечать мне придется. Почему нельзя сразу по делу говорить? Мол, ты ранила моего бойца, за это я заставлю тебя пройти через все круги ада. Блаблабла?.— Ребенком считается человеческое существо до восемнадцати лет.

Энн бесит, когда ее называют малышкой, деткой и уж тем более ребенком. Последнее — откровенное искажение фактов (такого она тоже не любит). И притворяться тем, кем она не является - пусть возможно это было бы на руку - она не собирается. Да и после того, что она устроила (вспомнить бы еще, что именно), играть в перепуганного ребенка — тупо. К тому же нельзя сказать, что она ведет себя неразумно. Не угрожает, не дерзит, всего лишь просвещает этого байкера из Ада. [Умных никто не любит, котенок]. ?А мертвые должны молчать в тряпочку, Ричард. Мир так несовершенен.?

— Я не ребенок.В ответ Ниган хмыкает, быстро, резко, с движением грудной клетки под белой футболкой, что, наверное, кажется слишком яркой на фоне грязи и серости стен. Кажется, дети всегда утверждают, что они не дети, потому что они как раз дети. Ему в целом вообще глубоко насрать на возраст пленницы, пусть ей будет хоть двенадцать, хоть сорок. Он больше развлекается сейчас, подначивая девчонку, что оскорбленным ребенком начала указывать ему о возрастных категориях и их понятиях. Он бы мог даже исправить ее, сказав, что вообще-то дети считаются особи до двенадцати лет, после — в долбанутый подростковый период — считаются подростками. С последними Ниган имел не один год очень тесное общение, являясь учителем. Именно подростки начинают быть невыносимыми, потому что хотят казаться взрослыми. Стоит же на них только чуть поднять голос, обкладывая матом, как на пороге кабинета директора тут же появляются их родители с ?праведным? гневом, что направлен на учителя, позволившего себе лишнее (черт, а ведь он почти скучает по вытянутым харям папаш с мамашами, требующих его отстранения, и не получающих и долю раскаяния от самого Нигана). Но дети, по сравнению с их родителями, его любили — любили, потому что он всегда относился к ним как к взрослым, не боясь получить пизды от директора за чрезмерную жёсткость к своим ученикам. Любили, потому что он, завидев их в магазине за попыткой купить пиво, не выпинывал их с угрозой рассказать все их родителям, а брал упаковку и покупал им пиво сам. И они все знали, что стоит им только косякнуть и что-нибудь натворить, перепив, Ниган их вздернет самолично: и не будет больше ни пива, ни лафы на уроках физкультуры.Энн смотрит на нож, лежащий возле ее ног. Вообще она о нем даже позабыла. Но требование справедливое. Она бы сделала также. Хотя никакого намерения нападать на стоящего перед ней типа у Энн нет. Во-первых, он слишком здоровый, а ее колбасит от того, что уж очень смахивает на сотрясение. Во-вторых, она не знает, где находится. Даже если ей повезет, и она — ?хахаха? — каким-то чудом его одолеет, то что дальше? В-третьих, ?я даже думать не могу о в-третьих.? Она лениво дергает ногой, и нож отлетает к ногам стоящего. Подумав, Энн выуживает из берца спицу и бросает туда же.

Ниган ловит мыском ботинка нож, что девчонка отбросила от себя в его сторону (хрень, а не нож, но при умении пользоваться, даже ложкой можно суметь вспороть чужую глотку, а ему что-то кажется: его новая знакомая все же умеет пользоваться оружием) и отталкивает от себя в сторону по коридору. Туда же и спицу, что она ему отдает следом за ножом (желания наклоняться и подбирать у Нигана нет). Он вообще мог сейчас схватить девчонку за шкирку и научить ее сразу, что вещи ему в руки дают, а не бросают как шавке, что мотнув хвостом, бежит за своим хозяином — но за то, что она не стала оспаривать его просьбу, Ниган и дальше остается спокойным. Ниган ей в ответ даже кидает бутылку с водой.— Спасибо, — мама учила Энн быть вежливой девочкой (Ричард приучил быть вежливой с теми, кого пока не можешь убить). Она полощет рот, горло, нисколько не стесняясь постороннего мужика (потому что время нынче такое — не до скромности). А затем принимается пить. Мелкими глотками, пусть и хочется вылить в глотку сразу все.— Меры безопасности у твоих парней, конечно…. Я думала, что при похищении человека обыскивают. Мало ли, чего у него припрятано. Вдруг я безумный вирусолог с пакетом сибирской язвы.Взгляд Нигана тяжелеет, пока лицо продолжает быть расслабленным, с улыбкой, что не потухла, как будто и не сменилось у него настроение. Он с сожалением думает о том, что оставил Люсиль в своей комнате, а так хотелось сжать на ней пальцы, чувствуя тяжесть, что отвлечет от желания разъебать каждого, кто проебал оружие у девки, заперев ее в камере.— На фоне всего дерьма, не могу сказать, что сибирская язва наихудшее, что могло бы еще произойти. К тому же, будь ты безумным вирусологом, сидела бы как крыса в каком-нибудь подвале и уж точно не бросалась бы с шашками, влезая в бой. Такое было только в кино, ну или в компьютерных играх, детка, а в жизни же ученые — это трусы, сидящие над своими пробирками, в комбинезонах химической защиты.Он говорит расслабленным тоном, с нотками лени в своем рассуждении. И он ни в коем образе не преуменьшает заслуги врачей. Врачи — это элита, что в нынешнее время на вес золота, а ученые стоят за сранью, сотворив вирус, что скосил миллиарды жизней. И где они теперь?— Можно вопрос? Ага, спасибо. На хрена я тут? То есть я была уверена, что в текущей ситуации киднеппинг морально устарел. Да и никто б за меня ничего и не дал. Те ребята меня едва знают. А если я такая плохая и опасная, — она говорит это с долей самоиронии, мол, сам понимаешь, мужик, я не матерый спецназовец. Просто бойцы твои лопухи, — что ж меня на месте не прибили? А! И еще. Пока головная боль меня не прикончила. Тут — это где?Энн брызгает водой на лицо, скорее не смывая грязь, а еще больше размазывая, но становится чуть легче. Она все же умудряется встать на ноги, держась от неизвестного на почтительном расстоянии (то есть просто прислонившись спиной к стене). — Я б на твоем месте немного поберег воду, а то все же придется учиться пополнять водный баланс не совсем традиционным образом.Ниган легко отталкивается от косяка, щелкнув пальцами, как будто вдруг неожиданно вспоминая что-то очень важное, перекатившись с пятки на носок.— Да и кстати: Вода тоже не бесплатна, как и моя доброта. Запоминай это.Он делает шаг в камеру, подступая ближе к девушке, что неимоверно много болтает. Он ненавидит тех, кто тараторит, не затыкая свой рот, пусть и сам любит поговорить - и не мало поговорить, - не скрывая, что готов кончать на собственный же голос. Ну или делая вид, что настолько в него влюблен.— Я и не сомневалась, что не бесплатно, шеф.?Угу, и процент небось уже начал капать?. Она отвечает ему такой же улыбкой, хотя движение адского байкера вперед заставляет ее руку на автомате прижаться к тому месту, где был пояс с ножами. ?Рефлексы, мать их?. [И кому ты должна быть за это благодарна?] ?Я благодарна вселенной, что ты дохлый. Или не дохлый. Но явно не в кондиции?. Энн смотрит оратору куда-то в район шевелящихся губ (кажется, ее окаменевшая от лежания на холодном полу шея не выдержит, если придется так сильно и долго задирать голову вверх).

Ниган смотрит с прищуром сверху вниз (слишком вниз из-за разницы в росте).— Давай-ка проясним. Первое: тебя никто не похищал, слишком уж пустая трата времени. Все же ты не дочь президента, если он конечно все еще жив, а не пожрал своих же министров. Второе: твоих друзей - ну или кто они тебе там, и если не друзья, то ты та еще ебанашка, что бросилась их защищать, рискуя собой - тоже никто бы не стал похищать во имя чего-то там. Они отказались сдаться, были вооружены, мои люди были вынуждены применить к ним силу, потому что вы зашли на территорию, что принадлежит мне — это тебе тоже стоит запомнить. Зарубить на своем маленьком носике.

?Ты там нассал что ль под каждым кустом? Охуеть — не встать, его территория! Тогда я, блять, Королева Висконсина!? Энн заставляет шарики в голове крутиться быстрее и активнее (хотя мозг протестует и требует отъебаться от него, иначе от не отвечает за свои дальнейшие действия). ?Терпи!? Подобная самоуверенность (подобные размеры эго) не появляется по щелчку пальцев, а культивируется годами. Она растет за счет слов, за счет действий. Подпитывается чем-то. ?Или кем-то. Его люди? Те вооруженные парни? Должно быть какой-то крупный лагерь. Община. Типа Королевства? Сумасшедший с тигром мне нравился больше. Улыбался добрее?.Будь он ближе, Ниган бы даже щелкнул ее по этому ее самому носу, не позволяя увернуться от его рук.— Третье: тебя не убили тебя потому, что мы не убиваем. Мы спасаем, так как люди на данном этапе дермища очень ценны. Нахуй ты мне сдалась мертвой? Пусть и для мертвых у меня найдется работа, но живые мне нужней. Может, ты правда, какой-то безумный вирусолог и мы на пару с тобой спасем этот ебаный мир?

Он качнулся из стороны в сторону, как маятник на своих длинных ногах, и делая последний шаг, подошел вплотную к девушке, вжимающуюся в стену, нависнув над ней.

— Ты все поняла, ребенок?Поебал он на ее протесты и на то, как кривится ее личико всякий раз, когда он обращается к ней ?детка? или ?ребенок? (ебал бы он вообще все недовольство, что в ней может зародиться по отношению к нему). У нее ведь всего два варианта: принять или не принимать. Но в последнем случае блевотина из ведра будет еще лучшим, чем ей предстоит питаться.Энн ни то что бы прям сильно его слушает, скорее анализирует общую информацию и предпочитает сосредотачиваться на интонации и выборе слов. Раз. Он умеет говорить. И любит, что не удивительно при эго такого размера. Два. ?Сам ты ебанашка?. Три. Говорит структурированно. Как будто заранее репетировал. Кем он был в той жизни? Энн опускает взгляд, еще раз внимательно изучая мужчину от мыска сапог до тщательных уложенных волос. ?Модель? Неее. Продажник? Впаривал джипы домохозяйкам? Жестковат для продажника. Разве что акции…. Какой-нибудь коуч-тренер, умеющий заставлять людей слушать, даже если несет совершенную хуйню? Хм…. Больше на правду похоже. Интересно, он будет предлагать мне выйти из … ахаха … блять … из зоны комфорта?? Едва не хихикнув от собственных мыслей, она пропускает момент, когда ее личное пространство окончательно и бесповоротно оказывается нарушено. Мало приятно вот так стоять вплотную с кем-то настолько опасным, когда у тебя ни черта нет из оружия. Конечно, у нее есть руки-ноги, но…не будем смешить мертвеца. ?В таком состоянии, на таком близком расстоянии я вряд ли успею его даже оцарапать толком. И о какой на хер реакции может быть речь, когда в голове монахи устроили колокол-пати??— Угу. Чего уж тут непонятного. Кроме одного. От чего, дядь, спасаете-то? От кризиса среднего возраста? Одиночества? Расстройства самоидентификации? Какой-то козел меня, конечно, от души по башке треснул, но я все равно на сто процентов уверена, что в нашем временном лагере нигде не было табличек, гласящих ?ПОМОГИТЕ, ЛЮДИ ДОБРЫЕ?. Как и табличек, что это мол частная территория. Будь там хоть одно предупреждение, что эти земли принадлежат такому-то, стали бы мы злить важного человека? Так что удержание меня в этой каморке против моей воли равноценно похищению. Тут, как говорится, хоть розой дерьмо назови, но пахнуть от того розами оно не будет.Энн ощущает, что ее спина и задница потихоньку начинают принимать рельеф стены, до того сильно она в нее вжимается. Ей очень хочется верить/надеяться, что этот длинноногий хер не из тех, кто самоутверждается за счет активного доминирования над женщиной (короче процентов на тридцать она верит, что насиловать ее не станут). Переживет, конечно, случись чего. Но ей не нравится состояние тупой оцепенелости после: когда пытаешься забыть и закопать в себе поглубже все ощущения процесса, и на вид не слишком далеко уходишь от ходячих трупаков.— А теперь давай познакомимся.Ниган не прикасается к девушке. Ниган вообще ненавидит насилие над женщинами и не приемлет его среди своих людей, пусть и может шутить похабно, может нарушать все личные границы, вот как сейчас, вторгаясь в них без смущения и сознания, что другому это может не нравится.

— Меня зовут Ниган, и там — это Святилище.

?Тише, Анечка, тише?, – Энн прекрасно понимает, что этот чувак – наконец-то поименованный, хотя мудила ему больше подходит – не из тех людей, кого можно злить безнаказанно, и кто будет слушать ее треп. Его мнение на ее счет уже понятно с этим его блядским ?ребенком?. Он ведь нарочно испытывает границы ее терпения. Но при всем осознании шаткости ее положения промолчать сложно. Потому что он несет полнейшую херню. ?Спасают они, блядь. Один тоже ?спасал?. Спасибо – хватит?.— Энн, — отвечает девушка, не выдавая банальной херни типа ?очень приятно?. Спасибо за воду – искренняя благодарность. А знакомство не приятное. Хотя, когда Ниган стоит так близко, и она чует столь инородный во всем этом пиздеце запах чистоты и мяты, его аж хочется вдохнуть в полной мере, чтобы вспомнить, как это круто чистить зубы зубной пастой, как классно принять горячий душ.Ниган нависает так, упираясь одной ладонью о стену у ее головы, что ей никуда не деться от его дыхания (что в отличии от дыхания девушки, пахнет перечной мятой и чистотой)— У тебя сейчас два варианта, детка.Второй рукой он соприкасается пальцами с ее подбородком, задирая голову выше и заставляя смотреть в свои глаза.?Ну все. Сейчас начнется?, — думает Энн, когда он прихватывает ее за подбородок и заставляет смотреть на себя. Она даже не пытается скрыть в своих глазах злость и досаду. ?Давай. Расскажи мне, что я твоя новая зверушка. У вас, блять, мужиков совсем нет фантазии?.

— Ты полностью подчиняешься моим правилам и живешь по законам этого места, или ты оказываешься за воротами, тоже служа на благо Святилища в образе мертвеца, что будет охранять подходы к главным воротам, среди подобных тебе.

Он мажет пальцем по ее нижней губе, внимательно рассматривая миловидное личико. Она могла бы ему даже понравится, будь чуть старше (пусть она и утверждает, что не ребенок, и пусть в нынешнее время дети вынуждены взрослеть в десятки быстрей). Ниган убирает руку от ее лица, делая шаг назад и осматривая темноту камеры.

У Нигана, оказывается, кое-какая фантазия есть. Хотя бы он напрямую не называет ее своей будущей подстилкой, а ограничивается ?мои правила, законы? (что может значит, что угодно) и блаблабла. ?А своих парней для утверждения альфа самцовости он фигурально или буквально поебывает??По крайней мере его прикосновения можно назвать почти что джентельменскими (ну мазнул пальцами по губе: херня какая, спасибо, что за задницу не хватает, у нее там как раз синяк). Ниган прав в одном. Особого выбора у нее нет. Сидеть в четырех стенах ей не улыбается так же, как сдохнуть и воскреснуть в качестве мертвеца, встречающего гостей на пороге этого сраного Святилища. ?Святилище, мать вашу! А он тут типа апостол Петр что ль?? Смерть, конечно, решает все проблемы окончательно и бесповоротно, но, если честно, у нее другие планы. [Неужели? Какие? Ходить с этими кочевниками и истреблять мертвецов, надеясь, что в этом сраном мире что-то изменится, и ты сможешь вернуться домой? Ты даже не знаешь, есть ли он еще. Твой дом. Твои родные, семья, друзья] ?Пошел ты в жопу?.— С ответом я тебя ни в коем разе не тороплю, я ж не изверг какой-то. Понимаю, что тебе нужно все обдумать. Взвесить все ?за? и ?против?. Но, если захочется скорей выбраться отсюда, заставишь свои мозги работать быстрей. Отработаешь за то, что мой врач потратил лекарство на лечение того, кого ты ранила, воду, а дальше, как знать: может и вовсе будешь в моих любимчиках, и мы с тобой правда спасем мир.

Ниган лыбится, покачнувшись на ногах, согнув колени и разведя руки в разные стороны.— Я ведь охуенно добрый дядя и даю шанс, тебе главное его не просрать.

Он всем и всегда дает шанс, не каждый только умеет ценить его доброту.— Усекла я. Выбора у меня нет. Моего выбора нет. Есть только твой выбор. Либо я делаю, как хочешь ты — живой. Либо мертвой. Четко и ясно.

?А теперь отойди уже от меня на три веселых, сука, шага?. Желание влепить ему коленом по шарам примерно такое же сильное, как желание, чтоб он съебался и дал ей переварить озвученное. Хотя переваривать особо нечего. Решение она приняла практически сразу. Чтобы свалить из ?блять? Святилища Энн нужно четко понимать, где она находится, сколько людей, входы и выходы (сидеть в камере — терять время). Иначе она потом черта с два найдет своих. [Своих? Которые тебя бросили?] ?Я сама говорила: меня не ждать. Они оставят подсказки и метки. Так и найду?. [Глупо рассчитывать на людей, что даже не попытались тебе помочь. Прибиваешься к ним как испуганная шавка]. ?Я проигнорирую свою зарождающуюся шизофрению. Что слушать мертвого урода, если тут один живой мудак?.Ниган запускает руки в карманы брюк; два шага, чтобы оказаться у порога камеры.

— Постучись, когда будешь готова дать свой ответ. Только когда его дашь, запомни, тебе не понравится, что с тобой будет, если ты нарушишь правила.Ниган не сомневается, что девчонка даст согласие на то, чтобы остаться в Святилище (никто отсюда по своей воле не уходил: оказавшись в безопасности, от нее не оказываются).

— А еще тебе стоит сказать, куда ушли твои люди. Будет лучше, если мы их найдем без лишних жертв, и жертвы будут не со стороны моих ребят, ведь вряд ли у твоих друзей в запасе есть еще бешеный пудель по твоему образцу, что кинется спасать их задницы, пока они как трусы съебывают по шпалам в лес. Он сверкает зубами в радостной улыбке (как настоящий маньяк), а слова не пустые угрозы, что он позабудет, закрыв дверь камеры и удалившись по своим делам.— Да чего бы и не сказать доброму дяде, куда ушли мои друзья. В леса. То ли на юг, то ли на север. Или вообще на западо-восток. Откуда мне знать-то? Я здесь. Они там.Энн ни капельки не врет. Она действительно без понятия, куда отправилась развеселая компания кочевников (на то они и кочевники). Поэтому ей с ними так нравилось. Они не сидят долго на одном месте, они свободны. Они не пытаются построить свое царство-государство посреди этого зловонного говна. Нет, они пытаются разгрести его, чтобы другие могли строить. Они ведь все не местные. Анджела и Микки из Канады - гостили у родственников, когда все началось. Паоло из Мексики - у него был тур по Штатам со стэндап-шоу. Кристофер — режиссер-постановщик (всякие танцевально-развлекательные шоу для детей), его жена Ребекка танцевала в балетной труппе (в том числе участвовала в программах мужа). Крис и Бекка приехали из Шотландии на каникулы. И собственно Энн. Аня. Москва, Россия (та самая Раша, про которую ей все еще — даже в условиях, когда мертвым в земле не лежится — задают тупые вопросы про вечный холод, медведей, балалайки, валенки зимой и летом, водку, которая течет из-под крана, то, что каждый второй русский - агент КГБ). Прилетела в Штаты исполнять мечту в составе джаз-модерн банды ?Следы на воде?. Крупный танцевальный конкурс, открывающий многие двери. Планы накрылись грандиозного размера медным тазом. Наверное, именно поэтому она последние полгода провела с кочевниками (так они себя называли). Они не прикидываются тем, кем не являются. Они честные. Настоящие. Не лживые сукины сыны, которые якобы кого-то спасают. Они ходят, где хотят, истребляют ходячих, чтобы избавиться от злости, от ярости, от тоски по дому. Они не пытаются построить новый дом. ?Мы надеемся, что сможем вернуться?.

Девчонка слишком, слишком много болтает, до конца еще не осознавая, что напротив нее стоит человек, который не станет терпеть эту болтовню — человек, на которого смотреть боятся без его позволения, не то, что обращаться к нему настолько свободно (неся чушь, что его может начать раздражать). Девчонке придется учиться, если она хочет выжить в стенах Святилища (а если же не хочет, он ведь дал ей выбор) и учиться понимать, что улыбка на лице лидера никогда не бывает доброй, даже если он и светится весельем. Его взгляд всегда говорит правду (глаза, в которые как раз и боятся смотреть). Усмешка, пока слушает болтовню девушки. Ей бы понять вот сейчас, что она должна его благодарить за этот разговор один на один (шанс, что он дает по итогу каждому, кто оказывается новичком в его доме), ведь будь рядом его люди, он бы не позволил ей раскрыть рта. А если и позволил бы, то лишь для слов ?спасибо? и ?да, я все поняла?. Этого достаточно для диалога с Ниганом (или же скорей монолога от него, что никому не позволительно нарушать). Взгляд сужается в насмешливом прищуре, когда, обернувшись у выхода, он смотрит еще раз на девчонку. Нихуя он не верит, что она не знает наверняка того, где сейчас люди, которых она самоотверженно бросилась спасать.— Ну, что ж, значит, не очень по-хорошему.Ниган разводит руками в жесте ?я предложил вариант мира? — он ведь всегда предлагает мир, потому что воевать они должны не между собой, а с мёртвыми ублюдками, что решили нагнуть всех живых, поимев их в свое удовольствие (нет уж, Ниган не согласен стоять раком — имеет он, а не его). Он шагает за порог камеры, положив руку на дверь.

— Веди себя хорошо, ребенок.Он закрывает дверь быстро, не расшаркиваясь с долгим прощанием, с эхом по пустому коридору, по которому двинулся в обратную сторону, тихо насвистывая себе под нос. У него впереди долгий день, с проверками, с выездом его людей за припасами, где без его одобрения никому не выдадут оружие или дополнительную запаску на замену колес. После же долгий вечер, когда он будет сидеть над отчетами своих лейтенантов, составляя общий перечень необходимого для того, чтобы люди под крышей фабрики не голодали, и работа продолжала идти. В какие-то моменты Ниган даже жалеет, что не может взять оружие и быть среди тех, кто, пусть и рискуя своей жизнью, выходит за ворота Святилища, зачищая местность, охотясь, но не несет при этом на своих плечах столько ответственности за чужие жизни. Редко, но жалеет.— Не открывать, не кормить, не поить. Будет орать - игнорировать. Узнаю, что хоть одна сука нарушила мой приказ, окажитесь у ворот.Да, конечно, он сказал, что девчонке будет достаточно лишь постучать, когда она примет решение (и он уверен, что она уже приняла его), но никем не было сказано, что выпустят ее в сию же минуту, когда она того пожелает (и он продержит ее запертой столько, сколько сам сочтет нужным). Он бросает взгляд на парня, что быстро начал твердить ?да, босс?, ?конечно, босс?.

— Забери нож и спицу, все сдай в оружейную. Увидишь Мэтта, передай, что я его жду у себя.?Обоссыши хреновы, что только и могут блеять, просирая все возможное?, — он вздернет Мэтью на всеобщее обозрение, понизив его на несколько ступеней, заставляя работать вновь за баллы, и прикажет перевести его на ту работу, где эти самые баллы хер заработаешь. Ведь кто-то должен по итогу заплатить за нож и спицу, которой по желанию (будь девка хоть чуть более отбитой на голову), она могла бы выпотрошить все его кишки, и он бы успел сдохнуть быстрей, чем ему бы кто-нибудь помог. Или она могла убить себя, решая, что жизнь ей на хрен больше не сдалась, таким способом подвергая опасности того, кто не ожидал бы мертвеца за дверью. И отвечать будет не простой солдат, а тот, кто в целом отвечает за безопасность в этом отсеке (пусть под замком и сидят единицы, но безопасность никто не отменял).— Сайенара, Ниган.Энн шепчет в уже закрывшуюся дверь. И только когда шаги мужчины затихают в отдалении, она наконец-то позволяет себе не слишком мужественно сползти по стенке вниз. ?Но могло бы быть и хуже?.Кажется, первые сутки Энн преимущественно спала. То есть спустя часа два, как вышел Ниган, она, конечно, постучалась в дверь, но в ответ ей — прям как в песне — была тишина. Разумеется, к ней применили воспитательные меры. На кой ляд вообще взрослеть, если каждый второй старый урод пытается тебя воспитывать? ?Заебали, честное слово?. Но она и не слишком удивилась. Свернулась кое-как калачиком и уснула. Главное — искать плюсы. Ее держат в маленькой, темной каморке без еды и воды, где единственное удобство — железное ведро и жесткий, провонявший матрас? Зато можно поспать относительно спокойно. Обдумать план действий. Примерно через двадцать пять часов спать Энн надоело. Ричард в свое время обратил внимание, что у нее шило в жопе, и не просто так пытал ее, заставляя подолгу находится на одном месте, или запирал в тесном подвале.

Вот и сейчас она развлекалась как могла. Прыгала, приседала, отжималась. Отковыряла металлическую пуговицу с брюк и начала царапать ей цемент по периметру кирпича (как раз, когда дверь открывается, его и не видно). Она точно не знала, на кой черт ей кирпич, но в хозяйстве пригодится. Можно по башке стукнуть следующего зашедшего или себе голову разбить, если ее тут вздумали оставить навсегда. Допила остатки воды. Не слишком стыдливо воспользовалась ведром и очень громко комментировала процесс:

— Я надеюсь, что вы не подслушиваете, гребаные извращенцы!Медитация не помогала (ей она вообще редко хоть чем-то помогала), поэтому пришла пора орать старый добрый русский рок. Когда дело дошло до ?ели мясо мужики, пивом запивали?, ей от души посоветовали заткнуться, а то, как бы не случилось чего, впоследствии помешающего ей ни то, что петь — разговаривать. Энн пробурчала что-то про ?ущемление прав свободного артиста?, но заткнулась. На самом же деле придуривалась она не от скуки. Хотела понять, слушают ли ее, и вообще, как часто бывают люди возле камеры. Казалось, некоторые специально ходили тише, чтобы она прочувствовала, что такое темнота, одиночество, страх, что о тебе позабыли, чтоб попереживала за свою судьбу (а потом испытала благодарность к своим похитителям, когда дверь откроется, когда будет вода, еда и возможно даже койка — короче, методы для развития стокгольмского синдрома). Одна загвоздка — ей уже приходилось собирать себя по кускам, чтобы выжить, так что методы были знакомые, скучные и недейственные. Последние часов двенадцать-пятнадцать Энн вела себя тихо (пребывая где-то между мечтами о жареном на костре кролике во сне и отпиныванием Нигана ногами в сознании). Часа два тому назад она снова постучалась в дверь. Но звук приближающихся шагов услышала только сейчас:— Я оценила воспитательные методы. Очень действенные. Где у вас тут договор капитуляции и согласия на все условия подписывать?— Что у нас по людям? — Ниган держал в руках тряпку, пропитанную спиртом, которой очищал колючие зубцы проволоки, которую недавно заменил, обмотав край своей биты еще более плотными рядами колючей проволоки.— Почему я получаю жалобы от работников кухни, а не от моего лейтенанта? Кьюз, какого хуя ты щелкаешь еблом своим и не докладываешь мне о нехватке поваров? — Босс, они не справляются только потому, что последние пару недель было много вновь прибывших. — Мне поебать, по какой из причин они не справляются, потому что ты там нужен для того, чтобы я не выслушивал всю эту ебатню и не решал проблемы за тебя. Если я решаю сам, то нахуя тогда мне нужен ты? — Я понял и займусь этим. — Саймон, что по новой общине?

Ниган не задерживается на одной теме, не желая ее мусолить по десятому кругу, когда каждый сидящий за столом прекрасно знает, что будет, если возникшая проблема не будет решена в ближайшее же время. Каждый знает, что Ниган терпеть не может разжевывать элементарные вещи, чего не делал даже с детьми, которых гонял на хуях, заставляя их сдавать нормативы или соблюдать правила во время баскетбольной игры. Ниган даже не удостаивает мужчину, к которому обращался, взглядом, переводя свое внимание на Саймона, который возглавляет рейды и контроль по общинам, что подчинились спасителям и согласились платить дань за то, что люди Нигана чистят зоны рядом с их общиной от мертвецов, патрулируя ежедневно и избавляясь от угрозы для людей. Все работает на отлично. Его община - это солдаты, те, кто им платят — фермеры и земледельцы, что платят за свою безопасность едой, а не деньгами (элементарный бартер, к которому вернулись спустя десятки лет). — Король просит помощи в зачистке южных полей и помощь в строительстве забора. Хотят туда расширить посевную часть. За это обещает отдать сразу двухмесячный запас мяса и в будущем урожай, что соберут с нового поля.

Ниган кивает, уложив биту на стол перед собой, проходя по ней ладонью с такой нежностью, как будто перед ним лежит одна из его жен. [Нет, не одна из них, а лишь единственная, так нежно ты прикасался лишь к ней]. Кажется, он отвлекается на это движение, на воспоминания о Люсиль, кожа у которой всегда была гладкой, мягкой, нежной, теплой (и каждый раз горячей под его ладонями в их близости). Но это только кажется - он слушает. Слушает внимательно. Взвешивая полученную информацию (и так всегда), усмехаясь себе под нос. ?Король, блядь, король?, — он смеялся тогда долго, с поступившими слезами в уголках глаз у самых морщинок, когда Иезекииль вдруг оказался королем, а после еще громче, когда выяснилось, что у того есть тигр. ?Живой, ебать, тигр!?, — и это тогда, когда не знаешь, чем прокормить людей. ?Сколько же этот кошак сжирает порций мяса?? — Мяса за три месяца. А если будет недовольство по поводу отсутствия еды для людей, скажите, чтобы урезали дневную порцию жратвы у своей ручной зверушки.

Он вновь возвращает внимание Саймону, который, соглашаясь, кивнул.— В остальном, можешь собрать людей на зачистку и бригаду на строительство. Договорись с Королем, чтобы наши люди были полностью обеспечены пропитанием и всеми удобствами, пока будут жить в Королевстве на время строительства забора. И проследи, чтобы никакого беспредела. Услышу еще хоть раз от того же Короля, что наши люди позволяют себе лишнее с их женщинами, отрежу члены всей группе разом, не разбираясь, кто был виноват.Он отрубает это резко, с жесткостью в голосе и с тяжелым взглядом по лицам сидящих. — Босс, что делать с девчонкой? Ну той, что в карцере, она кричит, что готова дать ответ.

Ниган собирался уже всех распускать, давая каждому заняться своим делом, а сам планировал заглянуть к своим женам (к трем женщинам, что изъявили свое желание быть с ним, за плату с его стороны, ценой которой была спокойная жизнь в свое удовольствие, пока остальные работали, зарабатывая баллы, чтобы прокормить себя и свою семью). Ниган уже встал, уложив в руку биту, которой разбил не мало головой, и не все из них были головы мертвых (и ему не сказать, что нравится убивать живых). Он проходит за спинами. Медленно, коротким шагом (что не так уж и просто с его ростом). — Вечером приведи ее ко мне, а после посмотрим.Он и думать забыл о сидящей под замком девчонке, что огрызалась и балаболила, облевав все ведро на его глазах. У Нигана были другие заботы, особенно после того, как он избавился от Мэтта, сослав его на уборку окончательно сгнивших мертвецов возле ворот, на место которых, были пригнаны новые. Но ему все же интересно услышать ее (?Энн?, - имя он ее запомнил) ответ. Как и увидеть лицо, когда он скажет, что его люди нашли следы ее друзей - тех ушлепков, что трусами бросили ее на съедение волкам.Комната Нигана была вся в темных тонах, в строгих, элегантных, без лишней вычурности (не отличалась скромностью если только кровать, что по размеру была большой, занимая место вдвое больше, чем заняла бы любая другая кровать, что стояла в других комнатах, где жили его жены или же солдаты, что пользовались большими благами, чем обычные рабочие) и излишеств.Кожаный диван с журнальным столиком перед ним, два кресла - таких же черных кожаных - массивный стол за диваном возле стены, вдоль которой шли несколько стеллажей с книгами. И его кресло, в котором Ниган сидит, работая (комната человека, за окном которого не произошел конец света, и мертвые не жрут живых — именно такое впечатление вызывает его комната; и он знает, встречая с ухмылкой каждого, кто заходит сюда впервые - и не сказать, что в его личную комнату многие имеют доступ). Шерри, первая, кто изъявил желание быть с ним, отказываясь от живого мужа, не желая быть со слабым (хитрая Шерри, что легла под Нигана в первую же ночь, когда он появился в их группе, пока Дуайт рвал свою задницу, пытаясь самоутвердиться, и бросал недовольные взгляды в сторону Нигана, когда тот с лёгкостью смог завоевать внимание людей, что не желали подчиняться Дуайту). Шерри то и сидела сейчас у него на коленях, пока Ниган вальяжно раскинул руки по спинке дивана, позволяя Шерри делать все самой. Бродить губами по его небритой шее, растягивая ширинку и забираясь ладонью под трусы, сжимая его член. — Ты сегодня напряженный, тебе нужно перестать контролировать каждый шаг своих людей.Ее голос возле уха. Зубы цепляются за мочку легко, тут же выпуская. Он не позволяет своим женщинам оставлять на нем следы. Они сколько угодно могут пытаться быть единственной, но Нигану насрать на эту ревность. — Серьезно? Охуеть, ты заделалась вдруг психологом, детка? Настолько стало скучно, что решила изучить новую профессию?

Он откидывает голову назад, сгибая правую руку, чтобы дотянуться до подбородка Шерри, цепляясь пальцами за него.

— Ты главная среди моих жен, но это не означает, что можешь на что-то указывать мне, уясни это или вернешься к малышу Дуайти. Он наверняка скучает по тебе и надрачивает на светлую память вашей семейной жизни.Он говорит мягко, только пальцы давят сильней, сжимая под собой женский подбородок. Хуй он даст собой кому-нибудь командовать (особенно той, что он ебет так, что после из-под него с трудом выползает или не может глотать нормально).— Ты не Ниган, — констатирует Энн, когда дверь открывается. Она и с прищуренными от света глазами это понимает – по позе и манере незнакомца держаться. ?Пусть это будет вооруженный мудак номер три. ВМ3 –— для краткости. Надеюсь, их тут не слишком много. Заебусь нумеровать?. Когда же глаза наконец-то привыкают к свету, то она видит парня, который вряд ли старше ее. Среднего роста, худощавый, короткие пепельные волосы, пальцы нервно барабанят по кобуре. ?Интересно, чего он так дергается? Из-за меня? Охохо. Приятно, что уж там. Или нервничает из-за Бати. Это больше похоже на правду?.— Вставай. Я отведу тебя.Парень держится чуть в стороне. Губы на секунды дергаются, и он поворачивает голову так, чтобы не вдыхать ароматные запахи из каморки. ?Ну блять, да! Пахнет! Посмотрела бы я, как бы от тебя несло, проторчи ты два дня в камере с удобством в виде железного ведра!?— А что, шеф занят? Я уж думала, что сам придет. С договором, на котором надо кровью подписываться, и все такое.

Она встает, с удовольствием разминая затекшие конечности, и с еще большим удовольствием делает шаг из камеры на свободу. Ну как свободу, но это лучше, чем каморка.— Вперед шагай. И без глупостей.

Предупреждает парень, хотя вообще глупость он уже и сам допустил, подпустив ее слишком близко к себе. Что-то он не смахивает на опытного бойца, которые успеет вовремя выдернуть оружие из кобуры. На его счастье Энн не страдает суицидальными наклонностями (Ричард буквально из нее это выбил). Да и куда ей бежать в незнакомой-то местности. Для начала нужно осмотреться, выучить все уголки и закоулки, узнать, сколько здесь людей. Спасибо природной любознательности – разведка местности никогда не казалась ей чем-то скучным. С шашкой наголо в стане неприятеля бегают только герои. А как показывает практика: герои те еще идиоты. Она ж поэтому и попала в это всеми богами проклятое Святилище. Поддалась идиотскому героическому импульсу.— Без глупостей – это мое второе имя. А первое — Энн. У тебя-то имя есть, боец?— Ниган. Без запинки — как будто ему в башку вдолбили — отвечает парень, ускоряя шаг.— И ты Ниган?Энн оглядывается и в уме пытается прикинуть, на сколько же на самом деле велико это чертово Святилище. Придется хорошенько поднапрячь мозги, чтоб запомнить все эти двери и коридоры. Впрочем, на открытой местности приходится сложнее. Помнится, однажды, когда она была сама по себе, она буквально заплутала в трех злоебучих соснах. Наверное, пару дней по кругу блуждала, каждый раз возвращаясь к ?трем сучьим сестрам?, то есть тем самым соснам. Спасибо рядом блуждала приличная такая толпа мертвецов. Выход к дороге — удивительно — нашелся очень быстро.— Мы все здесь Ниган. Привыкай. И ты тоже будешь.— Представляю, как у вас тут весело с вечерними байками, раз все Ниган.?Приходит как-то Ниган к Нигану и говорит: и че ж ты, Ниган, такой мудила??НеНиган — точнее ВМ3 – не удостаивает ее ответом, да и Энн уже не торопится продолжать односторонний диалог, призадумавшись. ?Что же он с ними делает? Мозги промывает? Сверкает улыбкой, так что там извилины выворачивает? Или это отчаяние и страх? Но чтобы он не делал — неплохо работает. И сотворили они себе кумира. И имя ему Ниган. Ох, спасибо, нет?. Вот только же придется подыгрывать, если она хочет выбраться из этой жопы живой.— Как тут вообще живется-то?— Если меньше болтаешь, работаешь и соблюдаешь правила – хорошо.— Даа, ты тут явно преуспеваешь.В ее словах тщательно замаскированный сарказм. Преуспевал бы, его б не гоняли сопровождать какую-то зачуханную пленницу. Впрочем, это ее мало касается. Важно лишь одно — у него есть оружие, а это говорить о кое-какой степени доверия. Что из этого следует? Следует, что нужно узнать, как это самое доверие завоевать. Потому что с оружием выбираться было бы намного проще. Желательно, чтобы это случилось в самое ближайшее время. Но Энн реалист. Энн вспоминает взгляд Нигана. Взгляд, а не его улыбку продавца страховки. Взгляд говорил о том, что он придумает, как показать ей, что здесь не хиханьки-хаханьки. И как бы он не называл ее ребенком, в куколки с ней играть никто не будет.— Пришли. Не болтай, если тебя не спрашивают. И еще, — НеНиган задерживается возле двери, придержав Энн за рукав. На секунду в его глазах мелькает даже что-то человеческое, настоящее, а не как у робота ?пой-дем со мной, че-ло-век!?. Ей даже начинает казаться, что они и вовсе могут быть ровесникам, — ты там что-то такое пела. Что это был за язык?— Русский.— Ты знаешь русский?— Препод бы моя сказала, что знаю я его так себе. На троечку. Но знаю. Я из России, пришлось учить.— Так ты русская?— Да-да. Мой белый медведь сейчас играет в лесу на балалайке. Слушай, Ниган, или как там тебя на самом деле, мы разве не торопимся? Сомневаюсь, что твой шеф в восторге от проволочек.Парень, задумчиво вгрызаясь в нижнюю губу, кивает и приоткрывает дверь.— Босс, я привел девчонку.?Ну что. Добро пожаловать в святая святых Святилища!?Нигана отвлекает от лица Шерри стук в дверь.— Войдите.Ему похуй, что его член все еще был в женской руке, в полувозбужденном состоянии и не скрыт брюками. Пусть не смотрят, раз уж решили нарушить его отдых, он не намеревается обламывать его для себя же. Из-за приоткрытой двери проявилась голова Фрэнка - он занял место Мэтью и вряд ли мечтает повторить участь своего предшественника. Так что парень осторожен, мнется, не открывая дверь до конца, особенно после того, как заметил Шерри, сидящей на коленях Нигана. И Ниган мог оставить все как есть. Уж на девчонку и ее неловкость он положил вот этот самый член, что в своей ладони держала Шерри, лаская головку пальцами. Мог, но сгоняет женщину с колен, спрятав под брюки и член, недовольно выдохнув стон, чувствуя дискомфорт из-за собственных действий. — Побудь со мной, продолжим, как решу проблему с нашей гостьей.

Он привлекает Шерри к себе, целуя ее в губы.— И налей мне выпить.

Он бросает ей это через поцелуй, махнув в тот же момент мужчине, чтобы запустил девушку в комнату. Отпуская Шерри от себя и провожая ее взглядом, следя за округлыми бедрами, обтянутыми платьем. ?Нужно приказать, чтобы нашли для нее что-нибудь более элегантное, черное, что сразу покажет ее статус среди бродяг?, — мысль, мелькнувшая в голове на моменте, когда переводит взгляд на вошедшую девушку. Она кажется еще более растрепанной и уж точно еще более грязной — запах чувствует даже на расстоянии от нее. ?Вот уж точно тот, в ком ноль элегантности?. — Ну привет.Он вновь раскидывает руки в ширину, укладывая на спинку дивана.

— Обдумала мое предложение?

В его руку укладывается стакан с бурбоном, что налила Шерри, садясь на подлокотник дивана рядом с Ниганом, но не притрагиваясь к нему самому.— Кстати, если тебе вдруг интересно, Джерри умер, ты там ему повредила что-то из внутренних органов, и док нихуя уже не смог сделать, когда начались осложнения. Как будем за это расплачиваться, ребенок?Он делает маленький глоток из стакана, задерживая его у своих губ, сверкая глазами, что янтарный оттенком отдаются от налитого в стакан напитка.— Да ты присаживайся. Не стесняйся.Святая святых оказывается возмутительно комфортной и какой-то … нормальной что ль? Энн бы не удивилась, если бы комната Нигана была в черно-красных тонах, вся увешенная постерами с голыми бабами: тут цепи, там кишки. А где-нибудь над столом огромный портрет (такой огроменный, чтоб вместить все его эго) самого Святого. Чисто для атмосферы. А у него тут все довольно просто, скромно и со вкусом. Кабинет главного директора. Впрочем, он ведь как бы и есть тут главный директор. Когда она блин в последний раз видела нечто подобное, отдающее в сердце острой болью ностальгии по былым дням?— Привет, шеф. Ага, обдумала …?твой ультиматум?— …твое предложение. Где расписываться? Или слова достаточно?

?А может у вас тут клятву какую зачитывают?? Она с интересом оглядывает сидящую на подлокотнике дивана женщину. ?Это чего такое? Личный секретарь? Секретутка? Может жена?? Нет, на жену женщина не тянет. Держится-то на вид уверенно, на Энн смотрит с некой долей снисходительности, но поза вся закрытая. Будто она не совсем в своей тарелке (да и от самого Нигана на расстоянии). Хотя выглядит, конечно, однозначно лучше Энн. Можно сказать, ухоженно, что в обстоятельствах нового мира такая же редкость, как и обстановка комнаты Нигана. Хорошо, что он позволил ей это все увидеть. Комнату, женщину, стакан с виски, или: ?Что там у американцев? Бурбон?? Помогает добавить деталей в психологический портрет.— Расплачиваться? Не знаю.На новости о смерти какого-то там Джерри она никак не реагирует, хотя так и тянет ляпнуть, что она его только ранила, а добила его анатомия. Сидеть Энн не хочется – в камере уже насиделась – но она все равно послушно садится, злорадно надеясь, что они заебутся потом это гребаное кресло чистить. Ей хочется много чего сказать – ?очень, сука, много? – но придется следить за языком. Не важно, кого ей может Ниган напоминать. Не важно, какое у нее сложилось первое впечатление. Нужно забыть и начать анализировать заново (как говорил Степаныч). Ниган – незнакомая территория. [А как нужно вести себя на незнакомой территории, котенок?] ?Осторожно?.

— У меня ничего нет. Все, что у меня было, забрали твои бойцы.?Часы, падлы, забрали! Отцовские! Увижу, кто их носит, руку на хер отгрызу!?— Танцевать умею. На вылазки ходить. Я мелкая, незаметная.Ниган по большей части понимает, что впустую тратит время — свое время, которым удостаивает не каждого своего бойца, что уже не одну неделю в рядах спасителей и доказал свою полезность. Ниган расходует его вот на это недоразумение, сидящее напротив него и смотрящее на него своими большими глазами, в которых ни капли страха. Он на это усмехается приподнятыми уголками своих губ и россыпью морщинок у глаз. Усмехается, понимая, что интересней, когда этого страха нет, и ему девчонка импонирует как раз этим, и возможно, он тратит время на нее именно поэтому. Он решил оценить, посмотреть на то, что сделали с девчонкой пару дней изоляции с отсутствием еды и воды, чтобы в какой-то мере понять: а насколько же она слабей, чем хочет казаться на первый взгляд. Он встречал разных людей - очень разных - и многие из них пытались казаться сильными, со стальными яйцами, что на деле оказывались более хрупкими, чем скорлупа у куриных яиц. Ниган за свою жизнь встречал слишком много людей, чтобы по итогу не научиться оценивать их слабые и сильные стороны одним лишь взглядом. Девчонка же оказалась сильней, чем он мог подумать и ожидать. От этого прищур во взгляде становится чуть сильней, и в этом же взгляде появляется чуть больше интереса, чем было бы, начни она умолять его о еде, воде, о свободе или еще о какой-нибудь хуйне. Начни девчонка сейчас опускать глазки в пол, включая роль ?слабой и беззащитной?, Ниган бы щелкнул пальцами, приказывая ее убрать с его кресла, которое после ее посиделок на нем придется очищать, и забыл бы о ней раз и навсегда. И было бы ему абсолютно похрен там на какого-то Джерри, что сдох (сдох и ладно, сам виноват, что оказался настолько нерасторопным, давая ранить себя какой-то малолетней суке). Нужно осознавать до конца (даже если ты сидишь посреди обустроенного со всем комфортом кабинете), что в нынешнем мире опасно даже порезаться во время бритья, а уж на вылазках за пределами убежища опасно вдвойне, и там своим ебалом не щелкают.

— Охуенно!

Ниган хлопнул в ладоши, поддельно радостно воскликнув:

— Танцевать это конечно то, что нужно. Давно подумываю организовать для своих парней сиськабар.

?А заместо денег в их трусики будут соваться куски мяса или выставляться на подиуме банки с фасолью — охуенно.?.

— Научишь девок трясти профессионально своими задницами у шеста?

Он бросает взгляд - тот самый, что мужики бросают на баб, когда оценивают их физические данные. И этот взгляд светится иронией: то то, что видит перед собой, не сказать уж что предел мечтаний (хотя, если отмыть, причесать, нарядить — то, возможно, там и будет на что дрочнуть).Демонстративно брошенный на Энн оценивающий взгляд как будто разочарован. Мол: дааа, кому это чучело вообще понадобится? Даже если будет задницей у шеста трясти? Энн это не задевает. Скорее радует. Меньше всего в жизни ей нужно, чтобы в ней увидели сексуальный объект (она-то в курсе, что причесанные хвостики и какое-нибудь платьице делают ее похожей на чертову Лолиту, а всех мужиков зоне видимости превращается в Гумбертов) и реализовывали свои блядские эротические фантазии. Энн не носит розовые очки. Энн песси-опти-реалист. Всегда готова к дерьму, пытается верить в хороший исход, но здраво оценивает обстановку и поэтому возвращается к первому пункту. С наступлением масштабного мертвецкого пиздеца женщина снова — по большей части — воспринимается как удобное приспособление для удовлетворения мужских потребностей. Захотел — потребовал жратвы. Захотел — присунул. Тебя защищают? Защищают! Так что соси радостно. Менее избалованным цивилизованной жизнью, одичавшим уродам в принципе по хер кому присунуть (главное, чтоб жертва ему казалась физически слабее). Ты можешь быть грязной, оборванной и пахнуть как кошачья оргия и очень несвежий мертвяк (потому что пришлось обмазаться кишками, чтобы пройти спокойно через толпу гнилушек, а запах, очень стойко держится в волосах), но изголодавшийся ублюдок все равно попытается стянуть с тебя штаны. Ублюдок отправился на корм страдающим мертвецам, Энн благополучно выбралась. После того случая она всегда старается выглядеть так, чтобы не умеющие держать хуй в штанах не задерживались на ней заинтересованным взглядом; чтобы и в голову не приходило проверить, что под мешковатой одеждой у вечно чумазой девчонки (которая действительно старше, чем думают многие) очень даже ладная — пусть и подпорченная нерегулярным питанием, а также шрамами и ожогами — фигурка.

— А еще, если тебе интересно, мы нашли твоих друзей, не всех, конечно, потому что хер знает, сколько там вас на самом деле. Но двое из них решили все же вернуться за тобой, и как ты думаешь: справедливо ли убить одного из них, беря платой за смерть моего человека?

Ниган убьет на глазах Энн, чтобы девчонка поняла, что добрым дядей он бывает не всегда. Но она все равно продолжает смотреть прямо в его глаза даже после того, как он бросает ей о ее друзьях (и это делает его улыбку еще более больной, обращая его в маньяка, что любит убивать людей, получая от убийства оргазм, что не может ему организовать ни одна дрочка или секс). За улыбкой — внимательность, что не рассеивается в нем (никогда), с которой он смотрит глубже, отмечая, как вспыхивают щеки, как напрягаются мышцы. Маленькие детали, что говорят ему о состоянии его собеседника (противника, пленника). Детали, что дадут после давить на необходимые точки, чтобы сломать, подчинить, заставить бояться и опускать взгляд в пол, чтобы не дай бог заглянуть в коньячный цвет глаз своего лидера и не увидеть там свою судьбу.?Сука! Блять!? Энн хотелось бы верить, что Ниган блефует, хочет проверить ее реакцию, но…. Кажется, нет. Кажется, действительно нашли. ?Твою мать! Я же говорила! Говорила, что не надо за мной возвращаться! Идиоты, гребаные идиоты!? Хотелось бы также верить, что она никак себя не выдала, но сама чувствует, как вспыхнули от злости щеки. Сраная реакция организма! Стоит ей перевозбудиться — не важно, что это: смущение, злость, стыд — как тут же начинает краснеть. И краска начинает проступать сквозь засохшую грязь. ?Дебилы. Черт, кто? Кто? Лишь бы, блять, не Микки?. Конечно, Анджела не дура. Она ни за что не поступит так, чтобы ее сын оказался в опасности. Но…черт его знает! ?Кто это? Кого они поймали? Бекки? Крис?? Паоло недавно ногу поранил, все еще хромает. Не пошел бы он ведь на такую вылазку, зная, что только обузой будет. ?Твою же мать!? [А какая разница, котенок? Они тебе никто. Ты и так сглупила, когда ринулась их вызволять. Теперь пусть сами справляются.] ?Дохлым ублюдкам слова не давали?.— Нет.Как бы не хотелось сжимать кулаки, чтобы успокоиться, нельзя себя выдавать. Энн поджимает пальцы на ногах (все равно в обуви не видно), напрягает икроножные мышцы. Дышит размеренно и смотрит на Нигана, игнорируя факт того, что в комнате еще кто-то есть. ?ИДИОТЫ!?— За убийство твоего человека было бы справедливо убить меня. Хотя не очень хочется, если уж быть откровенной.Не так она думала умереть, когда время придет (а прийти оно может в любой момент). И все-таки она предпочтет умереть, сбросившись со скалы (?угу, как в песне?), чтоб не быть сожранной мертвецами, чем позволит это сделать местному корольку.

— Еще справедливее было бы не нападать с оружием на ни в чем неповинных путников. Но машины времени у нас нет. Да и я не лезу в чужой дом со своими понятиями о справедливости. Хотя приятно, что о ней все-таки вспоминают. Ты ведь уже принял решение. Что тебе с моего мнения? Хочешь, чтобы я на коленях поползала? Только пол испачкаю. И мои мольбы ведь ничего не изменят. Ты не похож на тех, кто меняет свои решения.Велика вероятность, что она подписала смертный приговор всем троим. ?Что ж: умирать так с песней?. Только вот умирать совсем не хочется.Ниган склоняет голову к правому плечу, отталкиваясь легко, плавным движением, чего так сложно ждать от человека с его немалым ростом, где чаще конечности не слушаются и живут своей личной жизнью, но у него лично всегда все было хорошо с координацией. У Нигана всегда была его пластичность, что завораживала женщин (да и мужиков тоже, он видел эти взгляды, что провожали его). Он складывает руки у себя на коленях, сцепляя пальцы, переплетая их между собой и смотрит, смотрит, не произнося и слова (что так не типично для него, и если бы поднял взгляд, отрывая его от Энн, то увидел, как Фрэнк, что стоял за спиной девчонки, сбился с дыхания, понимая всю не типичность молчаливого лидера, который обожает молоть языком, не переставая и не замолкая). Но Ниган ощущает движение рядом с собой, когда Шерри чуть дальше смещается, нарушая свою позу каменного изваяния, в которой замерла рядом с ним (она тоже знает, как ее муж любит молоть языком, затыкаясь только в то время, когда трахается, и знает, как это опасно, когда он молчит). Он после затяжного молчания может выкинуть что угодно, и это ?что угодно? мало кому в итоге приходится по вкусу и заканчивается хорошо. Но сейчас он убивать никого не собирается (пока что). Ниган не собирается марать ковер в своей комнате чужими мозгами, которых не хватило для того, чтобы осознать, что рядом с ним лучше свой язык держать за зубами. Девчонке почти везет, что ему сейчас лень двигаться (слишком устал за этот день). Да и его обожаемая Люсиль от него дальше чем ему бы может хотелось, и чтобы ощутить ее тяжесть в своей руке, ему придется встать (ну или попросить Шерри, чтобы подала ему его крошку, которая всегда послушна, в отличие от остальных баб, что смеют ему показывать свои зубки). Да и Энн его не настолько сильно утомила (разозлила), чтобы рисовать на стенах картины ее кровью. Ниган ведет языком по нижней губе. — Что же это за наказание будет, если я убью тебя? И какой же ты вынесешь с этого урок? Нет, моя дорогая, эта система работает совершенно по-другому.Зрачки в его глазах сужаются, а улыбка уже совершенно невеселая, веселья нет и в глазах. Ниган хочет поморщиться с недовольством, но лицо остается спокойным.— Не порти о себе мнение, ребенок. Мне нравится думать о твоих стальных яйцах, а на коленях поползают другие, а ты же на них окажешься, когда я того действительно пожелаю.Он не делает никаких намеков на сидящую рядом с ним Шерри, что действительно предстоит постоять сегодня на коленях. Он смотрит на девчонку еще с пару секунд, цокнув по окончанию языком. Теряя интерес. Вот так разом. Как щелчок пальцев. Хлопая ладонью по своему колену, возвращаясь в свое прежнее положение, вальяжно устраиваясь на диване и подзывая Шерри обратно к себе.— Определи ее в прачечную. Дайте ей помыться и накормите чем-нибудь,.Кидает он Фрэнку, не особо обращая внимание и на мужчину, что сдвинулся со своего места, когда лидер обратился к нему, цепляя пальцами девчонку под локоть, дергая ее с места, чтобы не дать той еще что-нибудь сказать или задержаться дольше, чем выдержит добродушие и терпение Нигана. — А баллы, сэр? — Минусуем.Ниган не намерен играть в щедрого хозяина, который раздает без процентов кредиты, что по обрушению всей экономики уже никто не смог выплатить (как и он сам, расплачиваясь за купленный дом, который так понравился Люсиль, и он уступил ей, хоть и понимал, насколько сильно ударит эта покупка по их финансовому состоянию —было похуй, потому что за ее улыбку, Ниган был готов убивать, грабить или жить, постоянно горбатясь, чтобы только у нее все было). Пусть Люсиль этого никогда и не просила —она ничего и никогда от него не просила —она просто его любила. Она делала то, что не сделает теперь ни одна женщина, да и он не осмелится на чувства, не зная, как вытравить из себя любовь к мертвой жене, все чаще и больше от этого поддаваясь жестокости, с которой ему удается не думать о мертвой женщине. Он окончательно забывает об Энн, присутствие которой в его комнате напоминает запах, исходящий от девчонки, и медленно целует Шерри, что обнимает его за шею, отвлекая и завлекая. Вот уж кто действительно может потупить глазки в пол и прикинуться слабой, хотя Ниган с первой их встречи понял, что эта женщина умеет получать выгоду. И он для Шерри выгода.Энн не знает, сколько она торчала с задранной к потолку головой, позволяя воде стекать по лицу (тут и десять секунд покажутся вечностью). Вода была чуть теплая, но: ?Боже мой. Боже. Мой!? Когда она в последний раз принимала душ? Не плескалась в реке, не поливала себя из шланга в чьем-то заброшенном саду, а именно принимала душ? [Со мной, котенок. Перед той ночью. Помнишь?] Энн почти зло, чтобы напомнить себе, что все-таки на вражеской территории, втирает в голову хозяйское мыло. Потом ее голова будет похоже на пушистое птичье гнездо – зато аж до скрипа чистое.- Ого, ты в блендере побывала?Она с трудом разлепляет щиплющие от мыла глаза, чтоб увидеть перед собой молодую, темнокожую девушку с копной кудрей, которые – Энн уверена – в отличие от ее пушистых волос после просушки не будут похожи на гнездо. В понимании Энн иметь такую шевелюру опасно – любителей хватать за волосы до херища – а все же: ?Красивые, блин.? Девушка дружелюбно улыбается и без капли смущения разглядывает свою соседку.— Авария.Энн продолжает намыливаться. Если шрамы еще как-то можно принять за последствие, например, разбитого стекла, то те же ожоги от сигарет за что-то другое разве что слепой примет. Незнакомка в очаровательной манере — чем-то напоминая тех самых стереотипных жительниц гетто из фильмов — цокает языком, покачивая бедрами.— Мой парень меня когда-то тоже бил. Когда мне надоело принимать его побои за любовь, я сломала ему руку и вызвала легавых. Получил год условно. Условно! Да я челюсть из-за него лечила дольше. Надеюсь, что какая-нибудь мертвая шлюшка из тех, к которым он таскался, сожрала его лицо. А твой?— Ага. Так же. Хотя мне не важно, кто именно сожрал его лицо.— Ты ведь новенькая, да? Я тебя раньше не видела.— Первый день.— Я уже две недели, но типа все равно новенькая. Как недавно сделанный маникюрчик. Господь мне свидетель - скучаю по запаху лака для ногтей! А куда тебя распределили? О. Я — Кори!— Энн. Прачечная.

?Если, конечно, Большой Босс не передумает?— Я на кухне. Прикинь — у них там самая настоящая кухня! Плита, духовка! Свежие фрукты и овощи! Ну и душ! Душ — это же, мать его, просто мечта и фантастика! Я как будто померла и в рай попала.Как ни странно, манера говорить и быть чрезмерно любопытной не напрягала, а скорее расслабляла, дав хоть на какое-то время забыть о том, что кто-то из ее группы в заложниках. И что высока вероятность, что у кого-то из них сегодня последний день. Если только Энн что-то не придумает. ?Что блять? Буду угрожать Нигану обмылком? Идиоты! Я ведь просила! Не! Идти! За мной!?— Да ты не ссы, сахарная косточка. По-своему истолковала напряженное лицо Энн Кори.

— Здесь не так плохо. Некоторые парни, конечно, те еще придурки, могут приставать, но главный такого не поощряет. Он вообще ниче такой. Ну для белого парня. А тут лучше, чем там. Вода, еда, крепкие стены. Работать надо, но так и до всего этого нужно было пахать, чтоб холодильник заполнить. А тут все честно. Строго, но так, наверное, даже лучше.— Угу. Просто Рай на земле.— Так и я об этом!?Какая жалость, что я не верующая. И по мне так лучше в лесу, чем Евангелие от Нигана?.Нельзя сказать, что Ниган не получал удовольствие от толпы, от внимания в его сторону. Так было всегда, а не появилось вдруг неожиданно с наступлением ебаного конца цивилизованного мира. Этот конец разве что раскрыл в нем это сильней, давая ему возможность не просто суметь выжить, но и создать нечто такое, где он стал являться богом и царем. И Ниган действительно наслаждался вниманием, стоя среди толпы, где каждый взгляд был направлен на него (или в пол из-за страха перед ним, как перед лидером, что может решать судьбы — деспотичный тиран, что позволяет воспевать свою личность больше, чем было бы необходимо, чтобы быть тем, кого боятся и уважают). И он этим вниманием наслаждался, окруженный людьми, стоя посреди огромного фабричного зала, что когда-то был уставлен станками. В первых рядах стояли его бойцы с командирами, становясь некой стеной между ним и жителями Святилища. Безопасность аккуратной чертой подчеркивает небезмозглость Нигана, который пусть и играет на публику, делая вид, что не думает о возможном нападении, но толпа — она никогда не может быть предсказуемой. В первых же рядах стояли три женщины, что отличались от основной массы своей ухоженностью — его жены, что всегда были обязаны присутствовать на всех массовых собраниях, что он устраивал в Святилище (на казнях так же). Ниган говорил уже не одну минуту, тратя время на тот отдых, что рабочие заслужили, горбатясь весь день, и все ради баллов, которые позволяли жить в Святилище, питаться, приобретать необходимые вещи. Но он устроил шоу, отнимая их законное право на отдых (необходимое шоу, с которым покажет еще раз, что бывает с теми, кто нарушает его правила). Покажет, что бывает с теми, кто посягает на жизнь его людей. Все только по порядку. Для начала наказание для того, кто обокрал склады с едой, решая, что может вот так сбежать, лишая других возможности нормально питаться. После для того, кто позабыл, как Ниган относится к насилию, даже если заплаканная девчонка скажет, что все это было исключительно по ее согласию. И только после он перейдет к Энн (что стояла также в первых рядах) и к ее ?друзьям?, что находились на коленях среди прочих провинившихся и приговоренных к смерти.?Мать моя! Как же ты, блять, любишь собственный голос!? — Энн стоит в первых рядах, и она уверена, что подобная честь не к добру. На ней дурацкий сарафанчик и черные лосины. Из своего остались только ботинки (правда, женщина из прачечной обещала — ?Мардж?? — что до завтра ее вещи высохнут, так что терпеть рюшечки и бантики, будто это раньше носила девочка-подросток, осталось недолго). Хотя одежда — это вообще сейчас неважно. Стоит правда признать, что представление — а по-другому сие действие и не назовешь — разыграно профессионально. Кем бы ни был Ниган в прошлой жизни, он умеет завладеть вниманием толпы. Или все дело в бейсбольной бите? Его слушают чуть ли с неблагоговейным трепетом, заглядывают главному Спасителю в рот. Ей же самой интересно, кто эти женщины (одну из них Энн видела в кабинете Большого Босса), разительно отличающиеся от остальных ухоженностью, аккуратной одеждой и даже — ?мать его? — макияжем. Тот самый гарем, про который болтала Кори? ?Приятно осознавать, что любительницы работать ротиком не остались без работы в эти смутные времена. Ну че: кто на что учился, тот там и пригодился?. Ниган говорит. Энн слушает. Точнее изучает. Прелюбопытнейший человеческий экземпляр, конечно. Попытка собрать пазл Нигана хоть немного отвлекает ее от гнетущих мысли о собственной судьбе, судьбе Паоло — ?идиот!? — и какого-то чувака, которого она, кажется, мельком видела в Королевстве.Ниган обвел взглядом собравшихся, замолкая в своей речи о том, что означает для него - человека, хозяина этого дома, под крышу которого он добродушно пустил пожить - грабеж. Он довольно улыбается, закусывая зубами свою нижнюю губу и чуть прогибаясь в пояснице, как будто давая бите в своей руке себя потянуть назад, когда слышит из толпы ?казнить? и ?смерть?. Он умеет удерживать внимание. Он охуенно талантливо умеет подстегивать людей на бунты, вкладывая в их умы то, что нужно именно ему (в данный момент — вид справедливости, что приемлем для нынешнего мира). Он дожидается, когда по толпе пройдет новый рокот с единогласным решением о смертной казни того, кто решил обворовать их же, вот этих людей, и Ниган позволяет им чувствовать себя причастными к решению чужой судьбы. Ощутить, что не он держит биту, замах который широкий, а удар тяжелый, приходящий на голову с каждый раз уникальным звуком ломающихся костей черепа (с удовольствием на лице, но отсутствующим взглядом, где ни капли удовлетворения от того, что вынужден вновь убивать людей — с мертвецами все иначе). То же следует и со вторым приговоренным. Ниган продолжает спектакль. Ниган позволяет изнасилованной девушке принять решение за него, пусть и знает, что оно будет однозначным и ничем не отличающимся от того, что принял он, когда поставил перед собой на колени и взял Люсиль в руки. Он позволяет, играя роль участливого лидера, которому не похуй, что девка действительно могла и сама спровоцировать парня, у которого сопли пузырились под носом от истерики, с которой он умолял не убивать его (Ниган на это смотрел с отвращением, ненавидя слабость). Все по итогу заканчивается быстро, и на бетонном, сером полу, появляются новые бурые пятна, с ошметками чужого черепа, что после уберут и отмоют, не оставляя и следа.Святилище — это целое государство. Эдакая Северная Корея со своими жесткими правилами и регламентом. Тоталитарная диктатура в кубе (или авторитарная – Энн как-то не сильно шарила в этих понятиях). Короче, Ниган – царь и бог, а общий посыл сводится к следующему: соблюдай правила, и будет тебе зашибись. С нарушителями – разговор короткий. Показательная казнь в лучшем духе средневековья. Вроде как объединяющее народ шоу, а вроде и напоминание: ?Любой может оказаться на его месте?. Если б Энн спросили, она бы сказала, что подобная жестокость излишняя, пусть и запоминается надолго. Ну пустили бы пулю в лоб, к чему эти мачо замашки с битой? Но! Во-первых, патроны тратить – кощунство. Во-вторых, это вообще не ее дело, и ей откровенно насрать. И на ошметки на бите, и на крошево на полу. На все. При ней умирали и более страшным способом люди, которых она знала давно, люди, которые ей нравились. А тут вор и насильник. Последнее, кстати, добавляет немало работы в попытке собрать пазл. Ниган ведет себя как тиран и деспот. Охуевший диктатор, забывший, что рано или поздно народу надоедает его правитель. Но его справедливость не лишена логики. У него есть принципы. Он не приемлет насилия над женщинами. Это ставит Энн в тупик. Она было уже склонилась к тому, что Ниган – психопат. Но психопат с принципами? С правилами? Бред. Какой-то хитровыдуманный Робин Гуд получается. Спасать тех, кто не просит о спасении. Разбивать людям голову битой, но вроде как и по заслугам? Кто знает, в какие дебри бы завел ее мыслительный процесс, если бы не наконец-то дошедшая до нее очередь. Да, именно. Наконец-то. Мудила небось не просто так оставил ее напоследок.И напоследок. Ниган отходит на пару шагов от оставшихся двух стоящих на коленях мужчин. Он знает, что лишь один из той группы, в которой состояла Энн, и что сбежала, оставляя ее одну, а второй же из группы Короля —и уж его … Ниган может убить, делая вид, что нихуя не знал о причастности к группе Королевства, ставя под угрозу мир между ними, но зная отлично и то, что у Короля нихуя не хватит смелости напасть на Спасителей. ?Трусливый король – херовый король?. Он знает, но поставил на колени обоих мужчин, решая, что и этим сумеет проверить девчонку, что даже после демонстрации не смотрит на него со страхом, и он посмотрит, насколько же ее душенька черная и насколько ей срать на человеческую жизнь, в которой она выберет смерть чужака, а не своего. Ниган подходит именно к Энн, вставая так, чтобы закинуть ей руку на плечо и подтянуть к себе ближе, выводя из толпы, давая теперь всем ее видеть.— Многие из вас знали Джерри, кто-то с ним дружил, кому-то даже на руку, что он умер, но что мы делаем с теми, кто не ценит чужие жизни и считает, что может безнаказанно их отнимать?Он вновь прислушивается к голосам, что вылетают из толпы, смотрит на Энн сверху вниз (на отмытую, причесанную, но по ее лицу видно, насколько она заебалась за этот день, отстирывая грязное белье, что теперь приходится отбивать руками, позабыв о благах цивилизации с ее стиральными машинами). И Ниган слышит то, что хочет. Его люди жадные до крови, как и их лидер.— Правильно! Наказываем. Но кого же наказать?

Ниган все смотрит на Энн, дернув правой бровью.— Не подскажешь мне, моя дорогая?

?Чтоб тебя всем адом черти дружно драли?, – тоскливо думает Энн, когда на ее плечо ложится тяжелая рука. Она даже не знает, кто ее сейчас бесит больше: неумолкающий – ?как у тебя еще мозоль на языке не появилась? - Ниган или это поддакивающее ему стадо баранов? ?Ссыкуны?. С той стороны, конечно, приятнее драть глотку и орать про наказание. Она буквально ощущает волну жаркой ненависти, исходящую от местных обитателей. Именно поэтому ей в свое время стало так претить жить в общинах. Два. Три. Четыре. Пять человек могут быть неплохой компанией. Добавь еще пяток, и у тебя получится толпа невменяемых козлов, которым лень самостоятельно что-то решать, поэтому им нужен пастух. ?А сейчас он заставит меня выбирать?. Энн поглядывает на пятнышко крови на мыске правого ботинка. Переводит взгляд на ошметки мозгов в зубцах проволоки, опутавшей биту. Сможет ли она жить с этим? С тем, что невиновный человек погибнет такой страшной смертью? Энн без колебаний и лишних слов указывает на неизвестного мужчину. Сможет. Невиновных людей не бывает – это раз. Она ведь как-то живет с голосом Ричарда в голове, с тоской по семье, по дому, с кошмарами, с мертвыми друзьями из танцевальной команды – это два. А значит и это переживет. Внимательный взгляд Нигана говорит о том, что она то ли неправильный сделала выбор, то ли его вообще не слишком волновало, кого она выберет, потому что решение было принято раньше.Ниган верит в то, что страх - это то, чем можно управлять, делая его своим оружием, и доказывает это на деле, чувствуя привкус эмоций людей, что вкусом железа оседает у него на кончике языка (запахом крови, паленой кожи) и звуком воплей, с ломающимися костями. С необъяснимым удивлением, что в нем возникает, когда девчонка указывает на второго мужчину, который не принадлежал ее группе. И это удивление не сказать, что приятное — не сказать, что вслед за ним не приходит и легкое разочарование, хотя ему и похрен и на девчонку, что приговорила к смерти совершенно невинного человека, — ?совершенно невинных не бывает? — и на обреченного на смерть. Но удивление не проскальзывает мимо, оно задевает за нервы — оно тянет кверху уголки его губ, делая улыбку безумной. Он играет бровями в немом вопросе ?серьезно?? — она серьезно решила, что может его наебать? Серьезно решила, что он психопат, живущий ради убийства, и от этого, ему неважно, а кого же он на самом деле убьет? [А еще она тебе прям в лицо сейчас подсунула свои стальные яйца, показывая, что готова убить, чтобы жил дорогой ей человек.]— Ох, девочка.Да, его глаза сверкали безумием, и это безумие вытеснило тяжесть от необходимости вновь объяснять людям, что значит жить по его законам, от чего он уже устал. Ведь вести за собой такую толпу — не просто. Это безумие вытеснило все сочувствие к тем, кто решил, что можно хоть как-то надеяться на его милосердие. И Нигану вдруг становится скучно — от всего, что его окружает. А особенно от девчонки, что хладнокровно вынесла приговор, а после с таким же хладнокровием наблюдала за действием психопата (но кто их них двоих по итогу больший психопат — тот, что готов смеяться, танцуя на трупах, или та, что спокойно, равнодушно наблюдает за болью и смертью).

Когда Ниган заканчивает, в воздухе пахнет горелой плотью (запах одновременно вызывает тошноту и голод), а человек Короля без сознания обмякает на стуле. Когда Ниган заканчивает, Паоло прижимает к груди искалеченную правую руку, до крови искусав губы. Когда Ниган заканчивает, Энн смотрит в пол, на пятнышко крови на мыске ботинка, крепко сжав зубы. Она отключает слух, просто послушно кивает. Если она сейчас, не дай бог, включится и посмотрит ему прямо в глаза, то шоу продолжится и, возможно, уже ее размозжённая башка в ареоле пушистых облаков волос украсит серый пол. Но такого удовольствия она не доставит ни Нигану, ни этому стаду баранов. ?Хер вам всем?. Она поняла, усекла, ?зарубила на маленьком носике? все, что касается местных правил и непререкаемого авторитета Большого Босса. Она запомнила. С поразительным для самой себя хладнокровием – без какой-либо мстительной злобности – Энн думает: ?и сделаю все, что ты меня тоже запомнил, шеф?.Ниган отдает последние приказы, распуская всех, не желая больше играть в спектакль одного актера, пусть и ведущая роль в этом театре абсурда, именно его. Усталости, что могла бы быть замечена кем-то, нет: ни на лице, ни в одной мышце. Но эту усталость можно разглядеть в том, как его пальцы обхватывают биту, где большой палец слегка смещается, и он его прячет за другими пальцами, чтобы никто и в этом не разглядел слабость лидера (не разглядел то, как слегка дрожит его рука). Отдаленно думает о том, что нужно приказать найти для него кожаные перчатки — будет удобней, не будет видно за черной кожей, как бьет дрожь, что выдает его состояние с головой.— Хуйня.Не выдерживает Энн, проходя мимо трепавшихся возле прачечной Спасителей. Биба и Боб. На самом деле их по-другому звали, но они прям те самые: Биба и Боба — два долбоеба. Тупые и исполнительные. Исполнительность вкупе с отсутствием опыта и навыков – это пиздец. Как говорится: услужливый дурак опаснее врага. А эти придурки обсуждали какое-то задание с минированием подъездной дороги к Святилищу. Во-первых, на хера вообще о таком трепаться? Во-вторых, судя по жарким спорам и тупым шуткам, их задание сводилось к тому, чтобы подорваться к такой-то матери, а шумом привлечь всех окрестных мертвецов. Последнее Энн вообще не устраивает: ей еще выбираться из этого ?райского? местечка. Неважно, что последние три недели было немного не до тщательной разработки планов, потому что вкалывать приходилось за себя и за того парня, чтобы наскрести денег на лекарства и еду для Паоло. Ей самой изредка на себя-то хватало (душ грезился во снах), и если бы не сердобольная Кори, то жрать бы приходилось собственные локти.— Че ты сказала, мелкая?— Ничего. Это она мне.Фрэнк подхватывает ее под локоть и отводит в сторону.

— Какого хера, Энн?Фрэнк – тот самый неНиган, которого приставили за ней надсмотрщиком – оказался в итоге нормальным парнем (насколько сейчас вообще можно быть нормальным). Немногим старше ее, изрядно накушавшийся говна, пока выживал на столь желаемой Энн свободе, он растерял всю родню и друзей. Кого-то убили мародеры, кого-то сожрали. Когда его нашли Спасители, он, зажатый в угол, отчаянно отбивался от мертвецов и прикрывал собой старенькую, уже расстроенную гитару. Сумасшествие? Ну может быть. Гитара принадлежала отцу и была единственным, что у него осталось от прежней жизни. Это, кстати, Энн понимала, даже пыталась вызнать, где могут храниться вещи (вдруг отцовские часы еще там), которые у нее отобрали, но Фрэнк ?вежливо? попросил: ?Не суй свой нос, куда не следует, Тинкербелл?. Сравнения с феей почти не коробили (Динь-Динь была клевой и боевой, и это лучше, чем разнообразное: сопля, мелкая; или мерзко-приторное: малышка и [котенок]). Фрэнк даже как-то подыграл ей на гитаре, когда она напевала про себя что-то старенькое из русского рока, хотя и честно признал, что: ?слух дерьмо, но хоть стараешься?. Короче говоря, по старым меркам они бы могли даже считаться друзьями, если бы в ее хорошем отношении к парню не было расчета. Она ведь не собиралась оставаться в этом проклятом Святилище.- Я говорил, не нужно цапаться с ними. Нарвешься же.- Я не цапалась.- Угу. А это что?

Фрэнк указывается на ее скулу, пестреющую космической расцветкой.- Упала. Координация хромает.Энн, морщась, потирает щеку. ?Гребаный, сука, Томас без Джерри?. Но с другом почившего Джерри, который явно возомнил ее своим белым китом (?или скорее этому пидорасу просто нравится зажимать в углу слабых и беззащитных?), она и сама как-нибудь разберется. А молчит, потому что не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Черт его знает: возможно ее жалобу проигнорируют, а возможно сочтут обоснованной, и тогда разбираться со всем будет Большой Босс. А внимание Нигана ей тем паче на хрен в сусло не уперлось.- Че ты пиздишь? У тебя координация как у гребаного канатоходца. Ладно. Не хочешь – не рассказывай, Тинки. У тебя ж типа яйца размером с многоэтажку. Но к ним ты на хрена полезла?- Потому что они несут хуйню. Подорвутся же, дебилы!

Вот какая ей разница? Ну лишится Ниган пары-тройки своей парней – ей же лучше. Или это все неумение сдерживаться, когда кто-то несет откровенную чепуху?- Ну-ну. А ты у нас типа во взрывчатке разбираешься?- Достаточно, чтобы понимать, что они дебилы, которые напиздели, что знают, как и что делать. Но подорвутся и ладно? Правда ведь? Мы ж все должны учиться на своих ошибках. Все, проехали. Я молчу. И вообще у меня работы до хрена. Мне еще мозоли на пальцах до задницы стирать с этим сраным бельем.Энн, круто развернувшись на месте, возвращается в искренне ненавистную ей прачечную. И не замечает подозрительно внимательно смотрящего ей вслед Фрэнка. Как будто мысль какую обдумывает.— Что мать вашу за нахрен!!??

Его фигура появляется в проеме, когда дверь резко распахивается, и Ниган шагает вперед из своей комнаты в коридор, по которому и протекает эхом его голос.

Взгляд горит злостью, и ей он опаляет присутствующих в коридоре мужчин, что тут же замолкают, обрывая свой спор, увидев лидера Спасителей.— Я нахрен спросил, какого, блядь вашу, вы тут разорались под дверями МОЕЙ комнаты!?

Он заебался. Он устал. Он вместе со своими людьми выезжал за припасами, и они проторчали в дороге несколько дней, заезжая все дальше и дальше, чтобы суметь найти хоть что-нибудь, что еще не разграбили и не опустошили другие выжившие. От него несло мертвечиной, потом, грязью. Ниган лишь успел налить себе выпить, просто потому что ему нужно было почувствовать это обжигающее тепло алкоголя, а только после он планировал направиться в душ, чтобы смыть с себя все, надевая чистую одежду и вновь ощущая себя человеком, а не куском дерьма, которым и был весь перепачкан. Но его уединение нарушила не одна из его жен, что должна была подойти к нему после того, как он приведет себя в порядок, а становящийся все громче и громче спор его солдат, что, кажется, совсем потеряли весь страх, раз решили этот спор развести под дверью личной комнаты своего лидера. Желваки играли под загорелой кожей, пока Ниган ждал ответа, на который мысленно дал секунд пять, не больше и, если он не получит его или он его не удовлетворит, он нахрен тут же разъебошит всех, разбивая бошки об бетонные стены коридора, и пусть посмеет хоть одна тварь в это вмешаться, желая вразумить его.— Босс. Простите, босс, он уже уходит.