Джейн (1/1)

— Джейн?Она испуганно мотает головой. Нет, не надо. Не ешь. Разве ты не знаешь сказку, Уилл?Переводит взгляд на яблоко, а затем снова на брата. С тех пор, как она выручила за корову горсть жалких бобов, а Лотте стало хуже, он очень помрачнел. Ей восемь, ему двенадцать, и он уже знает все эти детские выдумки наизусть. Джейн чувствует, как Уилл молча уничтожает её взглядом, но не отступает.Не ешь, Уилл! И я не буду. Не отворачивайся, только послушай: злая мачеха… ?Если ты не будешь, я могу взять твою долю.?—Почему ты не ешь, милая? Это весь наш ужин, —сообщает мать и устало глядит на Джейн.Мама. Она в курсе её фантазий, но слишком измучена болезнью Лотты, чтобы разубедить. Джейн умоляюще смотрит на неё и вздрагивает, как от пушечного выстрела, слыша, как Уилл нетерпеливо и раздраженно хрустит яблоком где-то у неё за плечом.Нет, в их семье одна дочь. Маленькая истощенная Лотта, их любимица, златовласка, ей одной можно поверить во всю эту сказочную чушь, и тогда, может, температура немножко спадет и болезнь на немного отступит. У матери есть второй сын, а у Уилла младший брат – ненадежная опора в лице мечтательной, далекой от реальной жизни Джейн Гримм.Не ешь, мамочка! Не давай Лотте! Прекрати, Уилл!Её самый страшный кошмар обращается в явь. Мать, сестра и Уилл захлебываются приступом жуткого кашля, хватаются за шеи, валятся на пол и задыхаются, безнадежно хватая ртом воздух, точно рыбы на суше…- Джейн!Она какое-то время бессознательно трется носом о грубый материал его брючины, а потом открывает глаза. Уилл перестал обращать внимание на её ночные кошмары. В ранний час он уже одет и кажется ободренно-взволнованным, азартным. Джейн знает это состояние. Очевидно, скоро у них снова появятся деньги.Она нехотя приподнимается с кровати и молча наблюдает за тем, как брат торопливо собирает вещи.- Доброе утро, Уилл.Он, занятый укладкой вещей, бормочет что-то невнятное себе под нос, - вероятно, приветствие – и сразу приступает к делу. Ей нужно подыскать какую-нибудь небылицу про деревенского оборотня, через два дня они на месте. Хидлик и Бёнст уже выехали.Она переводит взгляд на стол – тарелка красных яблок, в точь как во сне. Брат ловит её молчаливый вопрос и говорит, что они позавтракают в пути. На смятой кровати Уилла потерянный чепец какой-то очередной молоденькой селянки. Джейн вздыхает и присоединяется к сборам.***Цокот копыт. Она отрывает взгляд от сборника сказок в кожаном переплете: брат молчалив, но не угрюм, как обычно, а увлечен предстоящим заработком. Он в задумчивости сдвигает брови и хмурит лоб, а в уголках его губ выжидает зародыш улыбки. Конечно, всё пройдет как по маслу, Уилл, и когда-нибудь мы точно разбогатеем.Джейн утыкается взглядом обратно в книгу и изучает вымышленные признаки вымышленных существ. Впиши в эту книжонку, что оборотни в человеческом обличии имеют золотистый цвет волос, убеди в этом деревенских жителей, и они начнут отстреливать блондинов. Она морщится и снова переводит взгляд на брата. Разве об этой жизни ты мечтал, Уилл?Джейн выросла, но не перестала верить в чудеса. Всё-таки у неё было детство, ей повезло немного больше, чем Уиллу. Ему не нравятся сказки, потому что их никогда не было в его жизни. В то время, когда у неё была тряпичная недошитая кукла, в его обязанности уже тогда входила забота о сестрах и матери-вдове.《Сказочница》. Бобы, Джейн.- Запаситесь чесноком. Церковные кресты, - она многозначительным движением оправляет кругловатые очки и переводит взгляд с провинциального председателя на деревенскую аудиторию. - кресты - это очень важно. Освятите воду в церкви. Возможно, придется обороняться. Пускай мужчины разберут вилы и вот, - Джейн берет из рук брата небольшой мешок и с соответствующим звуком высыпает на стол псевдо-серебряные пули. - главное оружие в борьбе с оборотнем.Они расходятся каждый по своим избам, а приезжие знаменитости следуют в комнату при таверне. Джейн ждет, пока Уилл выторгует наименьшую цену за жилье, и устало бросает вещи на единственную кровать: к счастью, в остаток этого дня врать больше не придется.

Нет, она так и не была воспринята братом как женщина, а нищета частенько вынуждала их спать на одноместной кровати.

Сейчас они могут позволить себе апартаменты, но к гостям в этой деревне не привыкли, и потому - одна кровать на двоих, как в прежние времена. К сожалению, в этот раз тебе будет просто некуда привести очередных пышногрудых фройляйн.***Кто в зеркале?Джейн снимает очки и осторожно кладет их на обшарпанный комод. Она щурится в тщетных попытках разглядеть саму себя: всё плывет, кажется абстрактным, округлым, как в тумане. У уголков глаз у неё образуются морщинки, она хмурится, часто моргает и сейчас напоминает крота. Так лучше.?Вы нас спасете, доблестные Гримм??Джейн хочет отвернуться и, отворачиваясь, при повороте задеть локтем очки, чтобы те разбились и больше никогда не позволили ей отчётливо взглянуть на себя в зеркало. Она в комнате одна, потому что отказалась от ужина.Снизу доносятся звуки деревенского оркестра. Уилл не пьет, а если выпивает, то никогда не пьянеет в отличие от Джейн. Она представляет, как внизу, в таверне, он сидит за нетронутой кружкой эля и вешает лапшу на уши прелестным простодушным скромницам в чепцах и прикидывает, какой ему больше по душе.Джейн противно. Она устала обманывать. Ей невыносимо видеть себя в зеркале, пару часов назад запредельно завышавшую стоимость их дерьмового вранья. Серебряные пули. Разве это не твоя выдумка, Джейн?Она вздыхает и одним слишком резким движением цепляет очки обратно на нос. Он меняет её сказочный мир на деньги, он берет её сборник и окунает в грязь, он делает из Белоснежки распутную девку, а из оборотня – драную шавку.Добро торжествует над злом, Уилл!Деньги торжествуют над нищетой, Джейн.Лотта приходит к ней во снах. Лотта предлагает горсть бобов и просит рассказать сказку. Лотта без лица и без возраста склоняется над сестрой и приятно щекочет лицо золотыми кудряшками.

Братья Гримм! Почему братья, Лотта? Джейн не видит, но кожей чувствует, как уголки её губ лукаво тянутся вверх, и становится не по себе. Разве ты не знаешь, как думают мама и Уилл?Недошитой куклой и страницами книжек топят печь. Лотта бредит, мать сходит с ума от горя, а брат тащит её на улицу, чтобы раздобыть денег.

Почему они так думают? Разве у тебя были куклы, Джейн, разве ты носила платья? Выбрось дурь из головы, младший Гримм, перестань заниматься глупостями, лучше-ка вырви очередную страницу своей любимой книжки, чтобы стало теплей, побыстрей выдумывай жадного гнома Румпеля и следуй за братом зарабатывать деньги или затащишь в могилу и его.Она просыпается по ночам, терзаемая кошмарами, и не сразу приходит в себя, подолгу соображая, что ей не восемь, мать и сестра погибли по её вине, а взрослый мужчина в компании сельских девиц – её взрослый старший брат.Она прикладывает голову к подушке и забывается во сне, оставляя вещи неразобранными, а свечи в углах комнаты непотушенными. на не чувствует ревность к сельским увлечениям Уилла, но рада, что сегодня они с братом останутся вдвоем. Джейн знает, что ничего, кроме плотского влечения к полуграмотным барышням он не испытывает. Уилл в большей или меньшей степени такой же самовлюбленный эгоист, как она: способ на время забыться и просто расслабиться для неё сказки, а для него - девушки. Уиллу нравится улыбаться направо и налево, нравится вешать лапшу на уши зардевшимся деревенским фройляйн, ему нравится казаться героем, смельчаком, и Джейн не знает, у кого бы это получилось лучше, чем у её брата. Это его отдушина, его спасение, такое же, как для сестры Гримм – сказки.Она вздрагивает и просыпается в холодном поту. Её снова измучивают кошмары - снова ожившая Лотта без лица и без возраста и уставшая мать, растерзанные оборотнем-Бёнстом, снова Уилл ненавидяще: ?Всё из-за тебя!?. Джейн нужно время прийти в себя и сообразить, что вещи разобраны, свечи потушены, а рядом спиной к ней уже спит брат.- Уилл?Конечно она знает, что впереди ответственный день и времени на сон осталось не так много. Она знает, как он проснется, но сделает вид, что спит, и когда сестра вконец его доконает, он всё-таки повернется, уничтожающесверкая глазами в темноте: ?Ну что ещё??- Уилл, Уилл.Джейн умоляет его обернутся. Она не знает, почему ей так это необходимо, но чувствует, как взмокшая холодком сорочка липнет к спине, и ей становится необъяснимо страшно. Сестра теребит его плечо и срывается на громкий слезливый шепот. Её воображение рисует жуткие картины: он поворачивается растерзанный или с волчьим лицом вместо человеческого.- Уилл.Но он оборачивается, прежний, чуть помятый после сна, родной, наверное, рассерженный, и она льнет к нему, пока он ничего не успел ей сказать.

***Белокурый принц. Рыцарь в фальшивых сверкающих доспехах. Борец с тьмой. Знаток древних легенд. Любимец женщин.

Джейн мотает головой и молча, с долей осуждения смотрит исподлобья. Джейн отворачивается и потупляет взгляд, когда он беззастенчиво врёт деревенским жителям, она внутренне сгорает от стыда, когда он говорит ей завысить цену на псевдо-волшебный инвентарь. Джейн хочет провалиться под землю, получая из его рук выручку, и искренне жалеет о своем рождении, когда слышит это привычное: 《Твоя доля. А может быть, ты предпочитаешь волшебные бобы?》.

Зачёркивай, читатель, или вовсе не читай, но понимай одно: ты можешь выдумать сколько угодно выгодных, плотно звенящих монетами, приятно тяжелых золотом, оттого фальшивых, отвратительных легенд, Джейн, ты можешь продать их или обменять на чёртовы волшебные бобы, но тебе никогда, н и к о г д а не вернуть сестру, и это всегда будет с тобой - твоя вина, твой вечный грех, - даже если брат когда-нибудь тебя простит.Уилл думает осознанием этой вины привязать её к себе и то ли не видит, то ли не хочет видеть, что она пойдет, пойдет за одним ним, будет ли он пудрить головы необразованным селянам, будет ли делить с ней крохотный оклад за очередной сборник пустых сказок, будь он честным дровосеком, сапожником, вором! Потому что так было всегда, Уилл.Брат, Лотта, мама - все они друг на друга похожи: все сероглазые, светловолосые, худые и печальные. Когда-то заботливая ко всем, спокойная, в памяти навсегда уставшая, почерневшая от горя мать. Вымученная улыбка всегда ласковой, добродушной любимицы Лотты.

Хладнокровный, очерствевший Уилл, - в душе несчастный потерявшийся ребенок, изо всех сил пытающийся спасти погибающих родных. При одном взгляде на них очевидно: эти люди - одна семья. Их единит внешнее сходство, неуловимая, невидимая, но определенно ощущаемая кровная связь. Их головы заняты одним, их глаза - чаще потухаемые, тлеющие огоньки - всё-таки горят одинаково.

Уилл и Лотта вышли в мать. Джейн частично повторила черты навсегда забытого отца. Иногда она подумывает, что распорядись судьба иначе - оставь в живых не её, а прелестницу Лотту - Уиллу было бы куда легче жить.Или нет? Или погибни Джейн вместо сестры, навечно забери с собой в крохотный детский гробик все свои чёртовы сказки, Уилл не попрекал бы этой утратой в таком случае Лотту?- Нет, Уилл!Джейн некрепко впивается короткими ноготками в плотную обложку старой, потрепанной временем детской книжки. Нет, Уилл, только не это! Возьми, что хочешь, - грязного плюшевого щенка, справочник по химии, её прохудившийся детский плащик, - только не сборник сказок! Джейн не плачет, потому что младшие братья не плачут: в этом доме можно плакать только несчастной Лотте. Джейн трясет, у неё прыгают тощие детские плечики и губы, она взглядом молит брата не топить очаг её мечтами, её маленьким детским спасением, но он неумолим: сестра проигрывает ему в физическом состязании, и грёзы летят в огонь. Джейн ненавидит брата, потому что он сильнее, но молча прощается с последней сожженой иллюстрацией и молча одевается, стараясь поспеть за уже вышедшим зарабатывать Уиллом.Потому что т а к было в с е г д а, Уилл. Сколько бы он ни отбирал сказки и сколько бы она ни меняла негостеприимную действительность на горсть бобов. Они будут следовать друг за другом, потому что всё, что есть у них в этой жизни - они сами - эгоистичные, разные, лишенные детства, лишенные честного будущего, сильно, более всего нуждающиеся друг в друге. Потому что жизнь - не сказка, а Уилл не рыцарь и взмахом фальшивого меча не сможет спасти сказочницу Джейн. Потому что по-настоящему, когда захочется забыться в женщинах или в псевдо-волшебстве, ни его, ни её не поймет никто, кроме брата или сестры.Джейн горячо и густо выдыхает Уиллу в лицо. Она нащупывает его затылок руками в темноте и прислоняется щекой к братскому плечу. Гримм чувствует, как мерно, без раздражения (правда, Уилл?) вздымается мужская грудь. Она заметила, как он повзрослел? Джейн осторожно погружает пальцы в его волосы на затылке и пытается определить, были ли они такими тогда, пятнадцать лет назад.