I wanna leave, I'll probably stay another year; It's hard to leave, when absolutely nothing's clear (Чак, Майк) (1/1)

Lana Del Rey – heroinВ Детройте Делюксе определенно комфортно. Тебе все предоставлено, нет преступности, нет выбора – нет ничего кроме Детройта Делюкса и высокого уровня жизни.Чаку, конечно, грех жаловаться на свою судьбу: сироту приняли на стажировку в корпорацию Кейна на четыре года раньше, чем должны были бы. Если у тебя есть таланты, Кейн даст тебе возможность пробиться.Но есть у этого предложения и свои минусы. Чак не уверен, что был готов к такому.Нет, у него работа непыльная, грех жаловаться, – пишешь программы для роботов, тестируешь их и довольный уходишь обратно в приют по окончанию рабочего дня. Пока не понимаешь, что эти программы не всегда для роботов. Точнее почти никогда.В солдатов, тех, кто был недостаточно хорош, как, например, Майк, насильно вживляют чипы, которые контролируют их поведение, подавляют чувство самосохранения, заставляют служить корпорации Кейна бездумно, до последнего вздоха. И Чак видел одну такую операцию.Видел, как парень чуть его старше, брыкался, пытался вырваться, звал на помощь. Потом, когда будущего солдата уложили и привязали к операционному столу, начали вживление чипа, он кричал от боли, и Чак слышал это, трясся от страха и еле смог оторвать взгляд от приоткрытой двери операционной. Ему стоило невероятных усилий продолжить работать, как ни в чем не бывало.Он, наверное, завидует Майку – идеальный кадет, гордящийся своим званием, идеальный сосед и идеальный друг. Майк не видел того, что видел Чак, Майк не осуждает его желание уйти из Детройта, спрашивает только:– Куда?И Чак не может толком ответить. Ему некуда идти. Всем жителям Делюкса с малых лет говорят, что все остальные города уничтожены, а подземный Детройт скоро станет технологичным и безопасным, каким и должен быть. И безопасность звучит заманчиво и правильно, но Чак уже не уверен, что понимает это слово так же, как Абрахам Кейн. Поэтому отвечает:– Я не знаю. Я… Просто хочу уйти, но, наверное, останусь, пока не появится возможность.

– Но почему? – спрашивает Майк с нижней койки их общей двуярусной кровати. Он звучит непривычно-серьезно, будто… будто действительно слушает, действительно беспокоится.

– Я видел кое-что.

– Расскажешь?– Нет, – качает головой Чак, будто Майк может это видеть. – Поверь, лучше это не знать.Конечно, все постепенно встает на свои места, жизнь идет своим чередом. Майк, извините, кадет Чилтон становится на один шаг ближе к Кейну с каждым днем. Сегодня у него первое "полевое" испытание, и Чак продолжает ежедневно молиться, чтобы Майк оказался достаточно хорош и не стал очередным безмозглым солдатом. Не то чтобы Чак сомневался в нем, просто…Майк вбегает в лабораторию и хватает за руку. Его глаза лихорадочно ищут пути отступления, все тело напряжено, его голос, со сталью решимости, звучит нереально:– Чак, бежим!И Чак бежит, ни в чем не сомневаясь.