Глава (1/1)

То, что Нурарихён – Владыка Демонов, это не значит, что он ходячая энциклопедия по японской нечисти. Да, он знает их всех, со многими даже знаком лично, а еще больше подчиняются ему, но это не обязывает его знать все силы и возможности своих накама.Он должен защищать их. Он должен вести их. И он должен верить в них. И им, но это уже другой разговор.Но когда один из друзей внука, забавный такой, крикливый, Киёцугу кажется, заявляет всей собравшейся компании, а также деду Рикуо, который устроился на энгаве, и Гьюки, что сопровождал его, что хочет увидеть могучего Уси-они, и попросить его использовать одну из своих великих чар по превращению в прекрасную женщину, то Нурарихён чертовски жалеет об этом.Кашляя проглоченным дымом, он просит мальчишку повторить его просьбу, косясь одним глазом на того самого пресловутого гьюки. А Киёцугу только рад: он вдохновленно рассказывает «молодому старику», в которого теперь любит преображаться Верховный Командующий, что в демоне больше всего его восхищает сила преображаться в Ямато Надесико, и он, «Великий знаток ёкаев» и прочего сверхъестественного хочет встретить идеал японской женщины.Конечно, владыки клана Нура его отговаривают, зная нрав ёкая, замершего сейчас с непроницаемым лицом, переключая внимание мальчишки на обещание встречи с Баку. Потом, просьба забывается, и Рикуо тянет одноклассников вслед за своим хороводом, а Нурарихён скалится в улыбке и глядит на своего подчиненного.Гьюки молчит и отводит глаза: ему не стыдно за свои силы - да, и, тем более что немало обакэ владеют подобной магией – но он знает своего Командира, этого Конаки-дзидзи наоборот. Да, знает, черт бы его побрал.- Ой, Гьюки, - Нурарихён вертится вокруг мужчины, и усмешка блестит в его глазах.- Ты не спрашивал, - коротко отвечает Умевакамару, прежде чем уйти: это грубо, но сейчас ему не до шуток предводителя.А Нурарихён смеется, громко, заливисто, так что его слышат в ближайших комнатах, и кто может посмотреть, выглядывает из-за раздвинутых сёдзи.Пусть Нурарихён - демон-иллюзия, сейчас он всего лишь несносный мальчишка. И будь Гьюки проклят, если знает, что задумал повелитель демонов.***Вообще, Нуурихён нетерпелив, и, конечно же, он жаждет получить все и сразу. Так было всегда, и поэтому Гьюки порядком удивлен, что тот не приказал ему преобразиться в первый же день, как узнал про его силу. Или же сам лично не явился на Надзимере, что бы канючить и доводить Уси-они до белого каления. Но проходит не одна неделя, а от Владыки нет вестей.Смертные говорят про такое – затишье перед бурей.Гьюки напряженно глядит в небо и кусает губы, имея представление что такое «буря в стиле Нурарихёна». Но может все обойдется?А на следующий день Карасу Тэнгу передает ему подарок от Командующего - Цумами-кандзаси.Гьюки тяжело вздыхает и принимает заколку.Спасибо ворону, тот ничего не спрашивает, а только кивает и улетает прочь.А на следующий день приносит ленту каноко, каноко-домэ, барикан, тама-кандзаси и хираути.Теперь уже Котэнгу не скрывает своего вопроса и на правах старого друга задает его Гьюки в лоб: «А не появилась ли у тебя женщина?», на что получает тяжелый взгляд и угрожающую ауру вокруг они.Через неделю на пороге особняка клана Гьюки появляется Дарума с красителем для охагуро. Мужчина только поражается вкусу Нурарихёна, стараясь не обращать внимания на изучающий взгляд дайёкая.А потом госпожи Аокигахара с бэни и белилами для лица. Женщины прячут улыбки за рукавами фурисодэ, а Гьюки начинает злиться на главнокомандующего за то, что тот превращает его в объект для сплетен.Омукаде преподносит ему сандалии с самбонъаси и с гоготом улетает ввысь ночного неба.Сумико – расшитые серебром красное и белое нижние кимоно. В отличие от прошлых посетителей девушка держится достойно, но после ее ухода, Гьюки обнаруживает по углам дома пауков, и только чудо и уважение к накама не дают желанию убивать найти выход.Дайёкай давит в себе желание позорно напиться. Разве может быть хоть что-нибудь хуже шпионажа ради сплетни?В прочем, оказывается, что может.У Хитоцумэ вообще никогда не было чувства такта. Он не умел замолчать, когда это было необходимо, и всегда высказывал свои мысли и свою позицию с грацией танка. Кинув перед хозяином дома расшитые золотом комон, нагадзюбани сусохики, он требует саке и показать ту прекрасную женщину, которая так понравилась Верховному Командующему, что тот не устает посылать ейстоль дорогие подарки. Гьюки страдальчески изламывает брови и переводит разговор в сторону Главного Дома. Дайёкай думает, что одноглазый демон уже наведался в Бакэнэко-йя, легкий румянец и развязанный язык его выдают.Если судить по его словам, Нурарихён влюблен – Гьюки уверен, что владыка дурачится.Если верить его словам, Нурарихён готов вновь жениться, а молодой господин только махнул рукой на причуды деда – Гьюки убежден, что все это зашедшая слишком далеко глупая шутка.И если слова Хитоцуме правда, то Гьюкикажется, что он сошел с ума. Или Нурарихён, особой разницы, наверное, нет.Но демон уже пьян, и мужчина не верит ему и требует повозку, что бы отвезти пьянчужку домой.А утром послом является Сецура. Она аккуратно кладет перед Уси-они подарок в виде темного, в тон сусохики, огромного оби, расшитый золотом и серебром, и, кажется, нескончаемое количество ёситё.«Все-таки одежда ойран», мелькает в голове у Умевакамару.Сецура выжидающе смотрит на мужчину, словно ждет чего-то.Гьюки молчит и не делает даже намека на желание начать разговор: он устал от выходок командира. А еще он думает, что лучше бы этот Нурари-курари отдал приказ и успокоился.- Кто она? – голос женщины тверд и холоден, но что еще можно ждать от взрослой Юки-онны. Она уже не та девочка, что стремилась ухватить поцелуй Верховного командующего. У нее взрослая дочь, которая так спешит повторить ошибки своей матери, и вековой опыт за плечами. Но даже сейчас ее голос пропитан горечью. – Очередная смертная?- Нет.- Юрэй?- Нет.Юки-онна прикрывает глаза и делает глубокий вдох.- Хорошо, - коротко бросает она: проиграть равной себе не так постыдно. Пусть вновь больно и обидно, но душа не ощущает того позора, что был в истории с Ёхимэ.И уходит, растворяясь словно туман под лучами летнего солнца.Гьюки требует саке. Сегодня он напьется. Он устал.***Последний подарок Нурарихён передает через Годзумару и Медзумару.Естественно это утикакэ и четыре коралловых подвески, а так же прочие украшения.Дайёкай вертит в руках бари и думает, как понять намек командующего: ойран – куртизанки,пусть и аристократки, но тем не менее.Но потом мужчина находит в складках накидки записку и усмехается: Нурарихён никогда не мог написать действительно достойное самурая хокку, но слова «плохим мальчикам всегда нравились хорошие девочки и мальчики» все равно бы обесценили даже Манъёсю. Впрочем, Нурарихён – якудза, а не самурай, так что ему простительно.А ойран и таю, кстати, имеют полное право отказать клиенту.***В Главном Доме Нура праздник.А может просто беспричинная пьянка, достигшая невероятных масштабов. Дом полон гостей, что не может вместить всех. И Нурарихён в центре всей это вакханалии.Вот только он кривиться от боли, ожидая когда ему принесут лед или позовут одну из зимних дев, а то яркий след от ладони на щеке горит неимоверно.А прекрасная Ямато Надесико-Гьюки сидит чуть поодаль и улыбается: если ее/его господин решил завоевать ее/его расположение, то подарками он не отделается.Ну, а если это шутка, то она удалась.