1. (1/2)
Двенадцать лун назад Снежинки ложились на страницы открытой книги, замирали на ней и вскоре медленно растворялись, становясь крошечной капелькой на листе бумаги. Дул прохладный ветер, путаясь в кронах вечнозеленых деревьев, будто играя в прятки с редким, но постоянным гостем тех мест. Однако, на довольно глубоком уступе дыхание шалуна почти не ощущалось, и ничто не могло помешать пришельцу в его единении с холодной природой гор. Проведя пальцами по белоснежным страницам, Ольга смахнула налетевший снег и закрыла книгу. Хотя ей очень нравились такие посиделки на горе – лучшем месте для погружений в мир суровых богов, трикстеров и ледяных великанов, - без движений на зимнем холоде находиться было не слишком приятно. Особенно когда ближе к вечеру начинало ощутимо так подмораживать. Положив книгу с изрядно затертыми краями в обратно в рюкзак, девушка надела перчатки и продолжила свое еженедельное восхождение, направившись дальше по постепенно сужающейся тропе.
Ольга не знала, откуда в ней, с детства не отличающейся спортивностью, вдруг проснулась внезапная любовь и способность к скалолазанию. То ли от постоянного желания как можно меньше находиться дома, то ли оттуда же, откуда и любовь к сказкам и легендам севера.
Девушке с самого юного возраста было известно о своих скандинавских предках, память о которых жила в ее крови и звучала в имени. Рассказы о далеких предках, прибывших осваивать новый континент из далекой Норвегии, были особой гордостью ее отца. Хотя ей всегда казалось, что добрая половина из этого – выдумки, имена ее прадедушек и прабабушек говорили сами за себя. Зигмунд и Астрид, первые имена в семейном древе Ларсенов; прадедушка Эрик и прабабушка Герда, по которым папа до сих пор скучает; даже Альф – сам папа собственной персоной. Каким образом потомков исландских пилигримов занесло в захолустный округ Бун, Ольга и представить себе не могла. Несмотря на то, что отец откровенно кичился северным происхождением своей семьи, в историю и культуру данных краев он предпочитал не погружаться дальше весьма поверхностных знаний, почерпнутых из популярных фильмов о викингах. Мама, всегда будучи глубоко верующей, как она любила говорить о себе, заражала этой верой мужа и тоже не видела необходимости копаться в дремучей языческой древности. А вот Ольге всегда хотелось копнуть поглубже, в самые недра мерзлой земли Ётунхейма, в самые корни мирового древа Игдрассиль. Детское увлечение старыми сказками скандинавских и британских стран переросло в смысл жизни. Походы в церковь заменялись побегами в лес, Библией стал сборник легенд об Одине, Локи, Фрейе и Хель, а Хэллоуин, Рождество Христово, и Пасха превратились в Самайн, Йоль и Остару. Эти перемены и стали причиной скандалов и в результате ее побегов из дома, постепенно превращавшихся из еженедельных в чуть ли не ежедневные. Ольга вздохнула, посмотрев на часы, и с наигранным разочарованием осознала, что безбожно опоздала на трехчасовую субботнюю мессу. Неявка на жизненно необходимое в ее семье мероприятие было чревато неприятными последствиями, и доводы вроде ?я уже большая девочка и сама выбираю, во что верить? не работают и не работали никогда. Но Ольга действительно давно чувствовала себя действительно большой девочкой и научилась не расстраиваться по этому поводу.
*** Восхождение, сопровождающееся раздумьями и воспоминаниями, прервалось из-за странного звука, эхом раскатившегося по горе. Ольга остановилась и прислушалась: ей показалось, что камень вздохнул вместе с ней. Стараясь даже не дышать и вслушиваясь в этот вздох, девушка расслышала еще что-то, похожее на скрежет о камень чего-то железного. Идя на звук и светя впереди себя фонариком, она проходила все дальше в глубь ущелья, докуда ранее доходить на рисковала из-за узкого лаза и темноты прохода. Но сейчас любопытство брало верх.
Идя предельно осторожно, Ольга с удивлением заметила, что уступ начинает расширяться, и практически у самого стыка с другой отвесной скалой образует расщелину, довольно глубоко уходящую вниз. По мере приближения к рваной пасти этой ямы звук становился более отчетливый и более громкий, дополняющийся какой-то возней снизу, с самого дна каменного зева. Посветив вниз, Ольга оценила глубину и прикинула свои возможности. Длины страховочного троса должно хватить, чтобы скалолазка могла достичь дна пещеры без телесных повреждений. То, что ей непременно нужно туда залезть, девушка почему-то не сомневалась, хотя на креплении страховки ее начинало немного потряхивать от ожидания, волнения и медленно ползущего к горлу страха. Но любопытство и желание узнать природу звуков пересилило весь этот букет эмоций на начальном этапе. В конце концов, вдруг там находится упавший альпинист и ему нужна помощь? Или туда провалился какой-нибудь незадачливый зверь? Хотя, исходя из скрежещущих, жутких звуков Ольга в душе надеялась, что там все же окажется альпинист. Ибо с животным, способным издавать подобного рода скрежет, девушке по понятным причинам встречаться не хотелось. В конце концов придя к выводу, что не проверишь – не узнаешь, Ольга начала спуск, цепляясь за край ущелья и ища ногами точки опоры. Но едва была преодолена половина пути, как снизу раздался хриплый, но довольно низкий и раскатистый голос:- Наконец вы вернулись, друзья мои! От неожиданности Ольга вздрогнула и, промахнувшись ногой мимо уступа, сорвалась вниз. Благо, сработала страховка, да и до земли оказалось ближе, чем казалось, поэтому, к радости скалолазки, посадка была относительно мягкой. Рука машинально потянулась к фонарю, хотя, на удивление девушки, пещера уже была слабо освещена тлеющими фитилями толстых белых свечей. Вторая рука легла нащупала нож, но отчего-то вытащился только фонарь. В темноте вновь послышалось шуршание, движение и лязг того самого ?большого металлического?, заставляя Ольгу вжаться в стенку. И вскоре в темноте пещеры вспыхнули два больших сияющих глаза, отливающих то холодным мерцанием льда, то красной злобой.- Какая неожиданность, - все тот же голос прозвучал более оживленно, - за последнюю тысячу лет ко мне редко заходят гости. К тому же, столь приятные.
В этот момент Ольга чувствовала себя совершенно по-дурацки странно и нелепо. Вроде бы, когда из темноты на тебя смотрит какая-то непонятная тварина, самой адекватной реакцией является скорый побег. Однако, охватившее ее чувство девушка не могла назвать страхом, скорее благоговейным трепетом, природа которого оставалась для нее загадкой. И к ощущению этого трепета примешивалось спокойствие и уверенности, что кто бы ни был обитатель сего места, вреда он не нанесет.
Наконец отмерев и видя, что существо не приближается, Ольга направила луч фонаря в его сторону. Яркий свет выхватил из темноты фигуру, сидевшую у стены. Чудовище недовольно заворчало и отвернуло голову от фонаря. Несмотря на весьма неудобную согбенную позу, Ольга смогла оценить его рост: по ее прикидкам, монстр должен был быть невероятно высоким, чуть ли не больше двух метров. Тело его выглядело худым и истощенным, но все же мощным, представляющим собой одни мышцы, оплетенные жилами. Также от взгляда девушки не укрылся длинный, как хлыст, хвост чудовища, и пеньки рогов, торчащие над его лбом. Чудовище имело темную кожу, кое-где покрытую шерстью. И шерсть, и длинные волосы существа когда-то тоже, по-видимому, были черными, но сейчас на них будто осела тонна пыли, и они свисали серыми клоками, придавая существу какой-то жалкий вид.
Опять нечаянно засветив фонарем в глаза чудовищу, Ольга быстро перевела луч света на стены пещеры. Внимание девушки привлекли огромная старинно выглядящая карта с кучей отметок, а еще – многочисленные вырезки из книжек и газет, на разных языках из разных типографий и разной степени давности. Но всех их объединяло одно: Санта Клаус. Все вырезки были о нем.
И везде у него были выколоты глаза.- Появляться непрошенным в чужой обители не слишком учтиво, - на этот раз в голосе звучала насмешка.Но в этот раз Ольга не обратила на него внимания, вновь переведя фонарь в сторону существа. Его облик, включавший в себя рога и хвост, вырезки о Санте и конгломерат булавок на севере Европы – все эти кусочки паззла внезапно сложились в ее уме в единую картинку. Благодаря которой девушка поняла, что точно знает, кем является обитатель пещеры. Ибо в этот образ она с детства верила больше, чем в рождественского деда.Заметив ее изучающий взгляд, монстр криво усмехнулся. - Я похож на дьявола, не так ли? О да, в жалких умах смертных я даже стал им. Мановением руки того, кто опорочил мое имя, имя…- ..Крампуса. – Выпалила Ольга, не веря, что она произносит это вслух. – Ты – Крампус, Повелитель Йоля.
Судя по повисшей тишине, такой ответ ошарашил чудовище. Его худое лицо в изумлении вытянулось еще больше, а в глазах мелькнуло что-то, странно напомнившее Ольге… надежду? Смерив монстра вопросительным взглядом, девушка все же решила отклеиться от стены и податься вперед, но Крампус вдруг резко протянул к ней когтистую жилистую руку и вцепился в ее плечо мертвой хваткой. Даже сквозь толстый свитер девушка могла ощущать, как холодны его тонкие, узловатые пальцы, которые будто подрагивали от нетерпения и волнения, природа которого была язычнице неизвестна.
- Откуда ты знаешь мое имя? – Крампус едва ли не рычал. Позади него что-то звякнуло.- А... почему я не должна его знать? – Изогнула бровь Ольга, не придумав ничего лучшего для ответа.- Все это время я думал, что он уничтожил всю память обо мне, - продолжал монстр, будто не слыша ее удивления, - но откуда же тогда взялась ты? Та, кто знает мое имя? – Он сильнее сжал плечи девушки и встряхнул, - ну же, дитя, скажи мне! - Я… с детства о тебе знала, - замялась та, все еще приходя в себя после такого резкого сокращения расстояния между ней и Крампусом. – Знала о Йоле и о святках, о том, что это никакое не Рождество. А ты – не злой враг Санты, наказывающий детей, а полноправный хозяин этого времени.