Часть 1 (1/1)

—?Что-то случилось, mon amour? —?мягко спросил Рук. Был поздний вечер пятницы, и они остались наедине, намереваясь вместе расслабиться в окружении редкой тишины и неприкосновенности роскошных покоев Вила. Сам Вил был ровно таким же неподвижным и прекрасным, как скульптура. Скрестив ноги, он уселся в изножье кровати, выглядя, как Рук подумал с его места наблюдения, немного задумчивым. Его обувь и носки уже валялись около двери, но сам Вил до сих пор не переодевался. —?Совсем ничего,?— последовал краткий ответ, немного спонтанный и слишком резкий, чтобы быть достоверным, по крайней мере, для проницательного слуха охотника. На самом деле, вопрос был формальностью. Рук осознавал, что не получит искренний ответ, а также понимал, что не нуждается в нем; его обожаемый лидер общежития уже и не надеялся утаить что-нибудь от него, сейчас или когда-либо вообще. Ни эмоции, которые всегда прослеживались в его сияющих лиловых глазах; ни мысли, которые Рук попросту прекрасно знал после стольких лет, проведенных рука об руку, и мог практически предугадать их; и уж точно ни тело, к которому его возлюбленный начал медленно приближаться с отточенным хищническим изяществом. По правде говоря, Вил был расстроен. В то время, как он мог казаться таким же обольстительно безупречным собой для тех, кто видел его, Руку было не сложно заметить, что он провел день, находясь в тревожном и отвлеченном состоянии. На самом деле, его настроение только ухудшалось в течение недели, с тех пор, как?— по подозрениям Рука?— эта очевидно бесполезная Мира осмелилась упомянуть имя некого Нейджа Лебланша в присутствии его Короля Ядов. Рук внимательно наблюдал с того дня, как неуместная зависть и недовольство неуловимо накапливались в Виле, подобно серым грозовым облакам, зловеще собирающимся на когда-то ясном небе. Лицезрение сего было волнующим, и Рук с нетерпением ждал возможности, когда он сможет помочь смягчить эти непростые чувства. Когда Рук окончательно подошел к кровати, он бесшумно присел сзади Вила и неизмеримо нежным движением притянул его стройное тело к себе на грудь. Не было смысла вопрошать в очередной раз, давя и требуя объяснений или непосредственного признания ситуации. Вил бы начал отрицать это, становясь взволнованным и включая защитные механизмы, и скорее всего, абсолютно неискренне угрожать заменой вице-президента и более правдивее выгоном из собственной комнаты сию минуту. Нет, не было никакого смысла. Вместо этого пока что это останется умолченным, и Рук сфокусируется на том, чтобы дать его драгоценной королеве все, в чем, как он знал, Вил нуждался в этот момент?— его любовь и преданность в полной мере как напоминание о том, что он всегда будет наипрекраснейшим среди тех, кто по-настоящему ценил красоту.—?Ты просто magnifique,?— Рук выдыхает в шелковистую светлую косу, нарушая тяжелую тишину, повисшую в воздухе с той секунды, когда его беспрекословно предупредили не лезть не в свое дело. Он почувствовал, как Вил сиюминутно вздохнул, будто бы в соглашении или же облегчении, понимая, что Рук точно решил больше не спрашивать о его настроении. —?Ты хорошо сегодня потрудился, mon tresor, должно быть, устал. —?продолжил Рук, беря нежную ладонь Вила в свою и поднося ее к губам для легкого поцелуя. —?Могу ли я иметь честь подготовить тебя ко сну? Я уверен, ты жаждешь устроиться как можно удобнее после такого долгого дня. Не дожидаясь ответа?— Вил бы запротестовал, если бы его подтолкнули к этому?— Рук занялся аккуратным развязыванием изящного пояса на талии. —?Встанешь для меня, дорогой? —?прошептал он за тем, чтобы снять с Вила форму общежития Помфиор, а затем убрать и повесить так, чтобы не образовалось ни одной складочки. Вил повиновался, и одеяние было успешно, но в то же время и нежно снято. После Рук быстро избавился от своего наряда, намного беспечнее бросая его на стул рядом с впечатляющим туалетным столиком Вила, и оба остались в обыкновенных черных рубашках и штанах.