Мафия!ау 14 Корво (1/1)
Аттано применяет все подарки Бездны, что есть в его распоряжении: убеждается в отсутствии часовых, переносится в надежное укрытие, время становится вязким, как студень, когда он проскальзывает за спинами Вейлеров по пути на место встречи банды.
Всё, чтобы услышать их предводителя.Он застаёт Китобоев поднимающимися с колен, хмыкает про себя, но не может не отметить силу личности, что побудила несколько десятков ребят, ни во что не ставящих официальную власть, так себя вести.Корво не может назвать этот свой демарш обязательным пунктом программы в гостях у Дауда, но строптивое упрямство, любопытство и привычка иметь максимум информации о деле заставляют рискнуть. По крайней мере себе он объясняет это именно так.Аттано притаился под самой крышей, прижался спиной к рифленой ржавой пластине, — с помощью таких Вейлеры превратили казенные торговые палаты в надежный форт, — здесь слышно каждое слово из речи Дауда. Тезисы короткие, рубленные и не предполагающие возражений. Китобои помалкивают, так что Корво даже рискует взглянуть вниз и поразиться их количеству.
Да, пожалуй, быть союзником Дауда, куда приятнее, чем врагом.
И все же… Собирались ли они так перед штурмом Башни? Кого из этих дерзких парнишек, снявших сейчас свои жуткие маски, Вейлер взял с собой, когда шел убивать Джессамину?Трижды Корво радуется надежному укрытию.Первый раз, когда слышит про ведьм — дикое слово здесь, в городе из стекла и бетона. Это не его дело, но все равно любопытно, слишком уж нетипичное задание для ассасинов.Потом, когда Дауд заботливо назначает отдельную няньку для него и для дочери, что придется учитывать.
И наконец, в момент резкого окончания собрания, из оцепенения его вырывает гул голосов. Нужно бы убираться, но Аттано снова слышит своё имя и не сопротивляется искушению выглянуть, чтобы обнаружить старого знакомца, Рульфио. Кажется, он начинает различать Китобоев и догадывается об их ролях.Обратно Корво пробирается тем же манером, только теперь на ?улицах? Радшора полно людей, и это занимает больше времени. Он успевает перенестись на подоконник распахнутого окна, как раз, когда Рульфио заходит в здание.Стук в дверь можно даже назвать вежливым, а Вейлер-помощник на пороге выражает непробиваемое спокойствие, он выглядит старше большинства Китобоев, почти их с Даудом ровесник.— Мастер оповестил всех о вас, можете выходить из комнат. В Радшоре вас не остановят, но мой личный совет - не соваться в жилые помещения — мало кто будет этому рад. Еще пусть девочка не спускается на нижний ярус, там полно крыс, а в воде хищные миноги.Аттано кивает, да, затопленный квартал не лучшее место для Эмили, но если она сама пришла сюда и смирилась с тем, кто эти люди, то ничего страшнее уже не случится.— Еду будут приносить сюда, дважды в день. Если найдут вас на месте, конечно.Атанно едва удерживается от того, чтобы съязвить, но только усмехается и молча подаёт Рульфио его телефон, пока тот не оказался вынужден просить. Он принимает девайс с коротким кивком, никак не комментирует, щадит и так уязвлённую гордость.— Если я понадоблюсь, спросите Рульфио у любого патруля.На Радшор ложатся сумерки. Корво бы закурил после всех треволнений этого дня, если бы не бросил более десяти лет назад. Запах дыма от серконской сигары тянется по коридору, бередит воспоминания, и напоминает о том, что неплохо бы увидеться с хозяином этих мест. Нужно обсудить обсудить предстоящие дела, а еще у Корво масса вопросов, которые он не станет задавать. Копаться в своих и чужих мотивах, эмоциях, подбивающих на поступки, он тоже не станет.
Тем не менее, дверь рабочего кабинета Дауда не заперта для него. Он даже изображает стук, прежде чем зайти внутрь.— Как прошло собрание? — Аттано прячет руки за спину, вышагивая в глубь комнаты, — Твои люди не слишком шокированы таким поворотом событий?Взгляд сам собой тянется к планировочной доске, Корво старается игнорировать знакомое до боли лицо на портрете, получается с переменным успехом, но внимание привлекает другой портрет худощавой женщины, начирканный углём, с подписью ?Делайла?.Дауд даже не удивлен. Он поднимает глаза на Корво, смаргивает почти захватившую его дремоту и морально настраивается на разговор.— Мои люди будут удивлены, если я прикажу им сбросить все оружие в реку, снять маски и пойти в Аббатство с повинной. В любом другом случае они будут со мной согласны без лишних эмоций. — Дауд оглядывает свою рабочую поверхность в поисках чего-нибудь выпить. Их неожиданный союз нужно отпраздновать, так или иначе.Он явно пересиливает себя, чтобы встать и дойти до шкафа, в котором, видимо, хранится спиртное. Дауд не радушный хозяин, но гостю тоже нальет. Пусть это будет своеобразным актом доверия, раз они уже пили в компании друг друга, пусть и в других обстоятельствах.
Он берет бутылку и показательно, на глазах у Аттано, вскрывает ее, разливает виски по бокалам из толстого стекла с золотой гравировкой Бездны на дне, что символично. Льда нет, они будут пить чистый, и в этом есть своя прелесть.
Дауд со стуком ставит бокал перед Корво, возвращается к себе за стол. Сидеть в присутствии Аттано ему некомфортно, но усталость действует на гонор куда более отрезвляюще.
Он начинает разговор по-деловому, привычно для себя, чтобы избежать неловкостей и острого недовольства.
— И что же дальше? После устранения Берроуза врагов у тебя меньше не стало, только больше. Ни одна лаборатория не захочет сейчас делать экспертизу по доказательству твоего с Эмили родства, а без бумаг вас защищает только то, что сюда никто не сунется. И это никак не приближает тебя к цели.Он отпивает из бокала, на мгновение прикрывая глаза, но ничем больше свою усталость не выдаёт.
И хотя тон его куда мягче, чем за несколько часов до этого, о примирении с Корво речи не идет, они все еще враги, которых в силу обстоятельств теперь можно считать союзниками.За толстыми стенами Радшора задувает речной ветер так, что гудят и дрожат стекла в древних деревянных рамах, они явно уступают новомодным стеклопакетам. Задувает и в самом Радшоре.Стоит признать, после всего, что пришлось пережить, Аттано странно удовлетворён увиденным здесь.Он охранял правопорядок в Дануолле почти добрый десяток лет, пока не подал разочарованно в отставку и не ушёл в телохранители.
Корво знает одно — банды не истребить. Отчаянные в низах не переведутся, пока прогнивает верхушка, на которую полиции не повлиять. Потому остаётся вести себя с преступниками, как с бродячими псами: контролировать численность, не давать кидаться на прохожих и молиться, чтобы на место прирученной своры не пришла новая, отчаянная и злая.Стаю Китобоев можно описать именно так, но они держат в страхе больше остальные банды, чем простых людей. В то время, как их предводитель щепетильно выбирает заказы. И теперь очень дорого платит за неправильно выбранную жертву.Корво смотрит в усталое лицо Дауда и лишь качает головой.— Даже если докажу родство, смогу стать опекуном, но на наследство Эмили это никак не повлияет — старый Колдуин оставил строгие распоряжения на этот счёт.
Корво, на его вкус, сидит слишком близко, к тому, кто помог всю эту кашу заварить. Их разделяет лишь заваленная бумагами столешница, но нечего дергаться, и, вместо нервических жестов, он плавно подносит предложенный бокал к лицу, чтобы вдохнуть запах.— Я и так опекаю её, плевать, что там думают бюрократы. Поэтому, сейчас даже время тратить не буду.Вот только Хэвлок считал иначе насчёт бюрократов. Бумаги у лоялистов, это предстоит исправить, пока не стало слишком поздно.Корво оставил дочь спящей в окружении книг и ворваниевых фонариков. Лицо её было безмятежно-правильным, очень напоминало мать. На нем застыло взрослое выражение, и Аттано каждый раз думал в такие моменты, как же он всегда будет чужд миру высшего общества и больших денег, предназначенному ей.— Компанией будет управлять совет директоров, Эмили лишь получит решающий голос, когда войдёт в возраст. От прошлого совета — сам знаешь — мало кто остался, но я могу сформировать новый, такой, который будет играть по правилам и займётся делом.Виски у Дауда добротный, маслянистый, с глубоким букетом, может даже подарок самого Чужого. Корво отдаёт алкоголю должное осторожно, неторопливо и чувствует, что начинает смиряться с очередным витком своей истории.— Сейчас репутация корпорации сильно подточена. После такого-то скандала. Мы скинули Берроуза, но Колдуинам нельзя лишиться лицензий и нужно, как можно скорее, найти и начать раздавать бесплатное лекарство. От болезни, которую завез их же карманный псих.Исходя из этого всего, думаю, мой путь будет лежать в Академию. Колдуины исправно спонсировали их годами, пришло время получить что-то взамен.В кабинете Дауда потолок украшает внушительная дыра. Словно символизирует пренебрежение к внешнему лоску и слабостям неженок. Корво может это понять и даже уважать, но, все же, эти комнаты стали бы заметно теплее, обрати Дауд на неё внимание.Корво откидывается в кресле, наблюдает, склонив голову набок, как за спиной хозяина с потолка сочатся струи ледяного дождя и стекают сквозь половицы на этаж ниже.Если так пойдёт дело, то через пару лет Радшор совсем развалится.— Вот мой план, Дауд. А ты? К чему ты дальше будешь стремиться?Продолжит сидеть в крошащемся от сырости доме и резать глотки, или у убийцы есть амбиции?
Портрет ?Далилы? мозолит глаза, интуиция шепчет, что это важная деталь, если он хочет понять этого человека, но в лоб Корво спрашивать не станет.— Уйдем в парадную гвардию Серконоса. — Незлобно скалится в ответ Дауд, вполне очевидно уходя от темы. Делает паузу, хорошо понимая, насколько в их отношениях сейчас неправильно не отвечать на поставленный вопрос, смягчается, — Вряд ли нам есть смысл задерживаться в Дануолле, Аттано. Я уйду сразу, как это будет возможно.
В полной таинственных шорохов тишине Радшора, Корво смакует виски и невольно задерживает на Вейлере взгляд. Чувствует в нем невысказанную потерянность, хотя это его, Аттано, удел — это ему некому доверять, а стремиться к чему-то почти бессмысленно, вовсе не наемнику, окружённому армией дрессированных подручных.
Нет, что бы Корво ни показалось, жалость — это последнее, что он собирается к нему испытывать.— Значит завтра нам с тобой по пути. Хочу проведать одного своего старого знакомого в институте. — Дауд говорит это достаточно многозначительно, чтобы понять, что он идет совсем не для того, чтобы раскурить одну сигарету и поговорить о составе тяжелых частиц в воде.Он делает глоток из бокала. Отставляет его, почти пустой, на край стола, словно только сейчас вспоминая, откуда у него настолько дорогие вещи. В последний момент он удерживает себя от чего-то колкого и возвращается к старому разговору.— Завтра Радшор будет свободнее обычного, за юной Колдуин все равно присмотрят, но я бы советовал задержаться здесь хотя бы до вечера. На реке может быть не безопасно.
— Чего я должен опасаться на реке? — Корво бросает наугад, но внятный ответ так и не получает.Вейлеры готовятся к большой вылазке, он уже понял. Бригмор — заброшенное поместье разорившихся торговцев лесом — вот что сообщает сеть, куда он успел заглянуть. Если бы только ему о чём-то это могло сказать.Он оставляет Дауда в покое уже заполночь, ещё не пьян, но уже достаточно демонстративный для того, чтобы подойти к облепленной планами доске и снять с неё перечёркнутый красным портрет Джессамины Колдуин.Складывает лист вчетверо забирает с собой и уходит, ничего не сказав убийце на прощание.