Глава 20. Часть 3. (1/1)

Мимо, сквозь дымчатую черноту, проносились живые человеческие души. Одни пульсировали ярким белым светом, другие горели синим пламенем, третьи едва теплились светло-серым дымом. Они то вспыхивали ярче, то гасли, исчезая с полотна. Они суетились, перемешиваясь в своей массе, взаимодействовали либо сторонились друг друга, стараясь уединиться среди очерченных лазурным светом улиц, среди ломаных линий, повторяющих контуры увенчанных шпилями высоких зданий, среди жирных, почти синих полос вырисовывающих хаммерицкие крепости и тонких, иногда пунктирных линий вокруг языческих лагерей, часто заштрихованных бирюзовым. Все линии жили, будто дышали, наливаясь ярким цветом при вдохе и бледнея с выдохом. Они никогда не останавливались, постоянно, раз за разом обрисовывали городские контуры и убегали вдаль. Во всем этом рисунке из света и пестрых полос на черном фоне, он видел разноцветный, точно радуга, огонь души Аттано. Видел кружок огоньков хранительских сердец глубоко под землей. Видел Рорка в окружении синих точек, его огонь горел сильнее, чем половина всего города. Даже нашел белую искорку Бассо… Единственная душа, которую он так и не сумел отыскать в Городе?— Эрин. Гаррет прекратил медитацию и, зябко поежившись, сильнее вжался спиной в тарахтящий позади редуктор, возле которого сидел. Сколько времени он уже шастает по Собору в поисках шарманки?.. Когда Хранительница указала на выход?— он оказался входом. Входом в уцелевшие недра Соулфоржа, который снова жил, но не так как прежде, а какой-то холодной, призрачной жизнью, своеобразной пародией на теплотехническое искусство. Скорее даже и не жил?— функционировал. Все механизмы и агрегаты от перенасыщения энергией Примали пришли в движение. Они выполняли прописанные им задачи или пытались это делать, но вся их работа была блажью, имитацией и лишь подчеркивала кончину фабрики. У технологического процесса не было конечного результата. Не было производственной цели. Машины двигались, свет горел, двигатели гудели, работая на износ и все это ни для кого и ни для чего… Хотя нет. Гаррет, уже прочесав половину здания в мокрой холодной одежде, продрог до такой степени, что когда обнаружил, что, оказывается, движущиеся механизмы во время работы, без должного обслуживания, неплохо так нагреваются, тут же нашел им применение… Распрямив плечи, и всей спиной почувствовав теплоту, исходящую от кожуха редуктора, вор блаженно улыбнулся, жалея, что не может вплавиться в него всем телом. И, что еще хуже, не может более тратить время на такие мелочи как комфорт, потому что уже чувствовал то страшное и с детства ненавистное ощущение тянущей пустоты в желудке. Нужно было действовать, пока оставались силы хоть на что-то и Гаррет резко встал, пока не нашел предлог погреть спину еще. Стоило только отстраниться от своеобразного обогревателя, как мокрая одежда тут же начала стыть и неприятно липнуть к телу. Мантия, которую вор развесил на нагретом электронном щитке, не задумавшись, от чего он собственно нагрет, слегка парила. Но когда Гаррет ее снял, надеясь, что та хоть немного просохла?— осталась такой же мерзко-мокрой тряпкой, которую он развешивал. Исходящий пар оказался дымом от расплавленной внутри щитка электроники, и теперь накидка, вдобавок ко всему, пахла паленой проводкой. Взяв противную вещь в охапку, вор, стиснув зубы и кулаки, двинулся вглубь коридоров, сочащихся холодным, синим светом. Здесь не было тихо. Скрип стальных деталей нуждающихся в смазке, гул электромеханической аппаратуры, пыхтение паровых машин, лязг и скрежет металла наполняли Соулфорж своей, особенной музыкой. Еще его наполняла влага. Она стекала узкими струями по стенам, собиралась в лужи или журчала по наклонным поверхностям. Она висела в воздухе холодным туманом, делая его густым и до противного липким. Создавалось впечатление, что войди вор внутрь сухим?— все равно по истечении того времени что он здесь бродит, его точно так же можно было бы выжимать, как губку напитанную водой. Причина тому немыслимым образом висела над Собором, угрожая обрушиться и затопить его уцелевшие помещения в любой момент. Это заставляло нервничать. Находиться здесь было даже беспокойнее, чем бродить по подземельям Коршуков. И это при том, что их подземный город был вполне себе обжит довольно агрессивными рыбоидами. Здесь же Гаррет пока не встретил ни одного проклятого робота, и это жуть как напрягало. Застывшие на месте машины?— не так тревожно как машины, которые просто куда-то ушли. И да, Гаррет был абсолютно уверен, что роботы, как все прочие механизмы в соборе, активны. Но вот куда они делись все разом? И когда вернутся?.. Тем не менее, он продолжал методично осматривать уже порядком опостылевший ему Собор. В том, что шарманка где-то здесь, Гаррет был уверен и не только потому, что Хранительница указала ему направление, но и потому, что он видел ее, держал руками Аттано, а значит?— непременно достанет. Другой вопрос: какой ценой? Но пока все было тихо и, дойдя до нижних ярусов, вор резво завернул за очередной поворот и также резво оттуда вымелся. Заводская лаборатория являлась наиболее глубоко расположенным сектором, и именно там Гаррет больше всего рассчитывал найти смотрителей, а лучше их останки, но наткнулся на целую армаду роботов. Какого Трикстера они туда набились, не очень понятно, но явно, что не просто так. И явно, что его заметили. Воровской инстинкт сработал незамедлительно, Гаррет нырнул в тень и затаился, чтобы через секунду припечататься затылком о стену, шарахнувшись от собственной же излучающей свет кисти. С перепуга и в смятении он, недолго думая, резким движением закутал обе руки в мантию, а затем, все же подумав, размотал и накинул плащ сверху, чтобы прикрыть голову, и присел затаившись. Тяжелый огневой робот, громыхая каждым шагом, медленно вышел из-за угла и ненадолго остановился, оценивая обстановку. Погудел, повертелся из стороны в сторону, потоптался на месте и, не обнаружив ничего подозрительного, отключил режим тревоги и замер… там же где и стоял. Гаррет, застывший под покровом черной мантии, находился в некотором замешательстве. Робот затих, но судя по всему, не ушел, а это создавало ряд очевидных проблем, главной среди которых было то, что он светился как керосиновая лампа, и если руки еще можно было спрятать, то как спрятать лицо, при этом, не лишив себя возможности видеть? Решение он нашел не самое для него приятное, но все же действенное. Маска лорда Аттано была мокрой изнутри и снаружи, дышать через нее было не трудно, но отвратительно. Гаррет вообще терпеть не мог носить чужие вещи, а тут, мало того что мантия с чужого плеча, так теперь еще и эта жуть на лице… Более того, когда вор выглянул из-под накидки, то первое на чем он заострил свое внимание, был не стоявший напротив робот, а кровавые разводы на линзах маски. Они зависли перед глазами красными линиями, и Гаррет задохнулся, вновь чувствуя запах паленого мяса и гари. Вновь обнаружил себя в наполненном смертью провале. Он чувствовал нарастающую вибрацию и знал ее причину… Мотнул головой, чтоб избавить свое сознание от вида перепачканных кровью клыков и изувеченных тел, и тут же замер, все-таки зацепив прояснившимся взглядом грозную машину рядом с собой. Несколько тяжелых вдохов ушло на то, чтоб успокоиться, осознав, что его все еще не едят и не видят. Он осторожно принялся отступать по затененному коридору, пока не удалось юркнуть за угол, тем самым ретировавшись из возможного поля зрения машины. Почувствовав относительную безопасность, Гаррет прислонился спиной к стене, а затем и вовсе съехав по ней, уселся на пол и откинул голову, закрыв глаза, чтоб кровавые разводы не изводили дурными воспоминаниями. Вот только мысли, как назло, ворочались вокруг еще не произошедшего будущего. Не единственным видением напророчены зубы Рорка. Напророчены и ему, и Аттано… После этой мысли вор вздрогнул, резко открыл глаза и уставился в светлый потолок сквозь кровавые разводы. А что если нет? Что если не Аттано, а он, но в лордовой маске, держал злосчастную шарманку в логове зверя?.. Гаррет снял маску, развернул лицевой стороной, рассматривая, затем попробовал оттереть линзы?— безрезультатно. Невозможность повлиять на грядущее хотя бы такой мелочью накрыла тяжелым покрывалом удрученность. Понимая что, возможно, блуждая здесь в поисках шарманки, он самолично приближает роковою встречу с Рорком, Гаррет всерьез задумался о том, чтоб оставить эту затею и не только ради себя, но и из-за лорда этого. Все равно ведь если он сдохнет, то проку от этого никому не будет, а ведь его ждет дочь… Но опять же, Мастер Вор отправившись на миссию, не мог позволить себе вернуться с пустыми руками. Честолюбие?— оно такое. И раз он здесь и угробил кучу нервов и времени, то инструмент достанет обязательно, а вот что с ним дольше делать, нужно будет хорошенько обдумать.--- Гаррет знал, что в лаборатории есть и другой вход, даже более удобный, чем парадный, но чтоб к нему добраться, необходимо сделать обходной крюк. Так, следуя этому маршруту и раздумывая, каким образом будет исследовать заполненный Детьми Карраса сектор, параллельно все возвращаясь мыслями к Рорку, за одним из дверных проемов, сразу возле лабораторий, он услышал это:?Опасность?,?— сообщил механически воспроизведенный голос, затем послышался стальной лязг быстрых тяжелых шагов. ?Нарушитель?,?— вновь оповестил механизм и затих. Гаррет подошел ближе к дверному проему, услышал характерное гудение электроники, видимо робот оценивал обстановку, а затем снова: ?Опасность?,?— шаг-шаг, шаг-шаг,?— ?Нарушитель?. Тут уже вор догадался, что он не единственный незваный гость в Соборе и осторожно заглянул за угол небольшого помещения. Одного взгляда хватило, чтоб растеряться, разозлиться и расстроиться одновременно. Какой-то очередной цех, определить более конкретно было невозможно, так как всю его начинку черные ветви и лозы разворотили в мятое железо и теперь торчали из него колючими шипами. Недалеко от входа, прислонившись спиной к стене, среди изломанных веток сидел труп смотрителя, вцепившийся в шарманку двумя руками. Дальше, с левого бока от смотрителя, застыла та слепая тварь, отдаленно напоминающая лысую собаку, и на эту тварь без конца реагировал патрульный робот, но запутавшись в нитях мертвой лозы, не мог выполнить заложенные в него задачи и лишь топтался на месте, вращая манипуляторами из стороны в сторону и нарушая тишину. Откровенно сложная ситуация, безопасного выхода из которой вор не видел. Если так подумать, то тварь, нацелившаяся на смотрителя, по идее не сдвинется с места, пока находится в чьем-либо поле зрения. Механическое Дитя Карраса не успокоится, пока опасность не будет устранена, а у Гаррета из снаряжения лишь две огненные стрелы, святая вода да вспышки, а чуть дальше по коридору находится лаборатория с целым взводов боевых роботов, так что шуметь?— ни-ни. Некоторое время вор простоял в коридоре у стеночки, слушая оповещения об опасности и обдумывая варианты действий и, как ни крути, а все какие-то самоубийственные получались. Самым действенным было бы заманить роботов к смотрителю, чтоб они все там разнесли: и того же смотрителя, и тварь эту, но если машины останутся внутри?— он вряд ли сможет вытащить шарманку и это если она уцелеет. Немного погодя, Гаррет вновь заглянул за угол, чтоб убедиться?— ничего не изменилось. А потом его осенило: если робот все равно не может выпутаться и привести подмогу, а тварь не двигается, пока ее кто-то видит, то чего он собственно боится? Вновь надев аттанову маску, Гаррет осторожно вплыл внутрь помещения, без единого шороха. Плавно, будто сгусток дыма от котла. Странно, но на появление черной тени в освещенном помещении робот не отреагировал, всецело зациклившись на безобразной серой твари. Нагло этим воспользовавшись, вор перетек к шарманке. Инструмент был надежно закреплен кожаными ремнями на груди смотрителя, которую, к слову, насквозь пробивали стебли лозы, прижимая мужчину к стене и поддерживая в слегка подвешенном состоянии. При этом он накрепко вцепился рукой в ручку шарманки, будто за последнюю возможность спастись.?— Допустим, облик ты сохранил, а дальше что? —?задумчиво произнес вор, гадая, каким образом и в нынешней обстановке будет выковыривать мертвого смотрителя из шарманки. ?Опасность?,?— шаг-шаг, шаг-шаг,?— ?Нарушитель?,?— продолжал гудеть робот, от чего у вора уже гудело в голове. Зато тварь не двигалась, как стояла истуканом, так и стоит. За это можно стерпеть если не все, то головную боль наверняка. Бросив осторожный взгляд на несуразное существо, вор вдруг замер на месте, уподобившись ему же, просто задумавшись: насколько оно может быть умным? Достаточно ли оно сообразительно, чтоб не просто имитировать свое, якобы, отсутствие, но подманивать к себе добычу имитируя неспособность соображать? ?Опасность?,?— шаг-шаг, шаг-шаг,?— ?Нарушитель?,?— механический голос дал своеобразного пинка вору и тот немного отмер, с трудом перевел взгляд с твари на смотрителя. Вот только от дурных мыслей он не отвернулся, зябко поежился, и осторожно, насколько позволяли вмиг одеревеневшие мышцы, присел возле трупа, осматривая его. Очередные сложности: антимагический музыкальный инструмент надежно крепился к корпусу мужчины двумя ремнями, скрещенными где-то за его спиной. Какой-либо застежки Гаррет распознать не мог, возможно из-за того что она также находилась со стороны спины, которую лозы плотно втиснули в стену, пригвоздив мужчину, как жука на шпильку. Тревожить мертвеца вор не стал, решив попросту разрезать крепежные ремни. И тут бы ему как никогда пригодился кинжал, который остался торчать в конвейерной пластине где-то на поверхности. ?Опасность?,?— шаг-шаг, шаг-шаг,?— ?Нарушитель?,?— вновь огласил механизм, и вор отчего-то вздрогнул и тут же перевел взгляд на тварь?— на месте. Выдохнул. Сглотнул и внимательно осмотрел тело смотрителя. Гаррет не помнил, были ли прежде шарманщики вооружены чем-то кроме, собственно, шарманки, но этот был или прежде не был шарманщиком. Так или иначе, но при себе он имел и пистолет с правой стороны под шарманкой, и, хвала Строителю, палаш на левом бедре. Когда вор, не став обходить смотрителя, чтоб не поворачиваться к лысой твари спиной, осторожно потянулся за клинком через него, то снова замер едва коснувшись рукояти. ?Похоже, именно поэтому Аттано (лучше думать, что Аттано) и держал шарманку в руках…?,?— его мысль прервал булькающий звук из-под маски вродебы трупа, а затем все тело смотрителя напряглось, а его холодные пальцы вцепились в запястье правой руки вора, которой тот пытался вытащить клинок. К этому Гаррет готов не был, но сориентировался молниеносно. Волосы на загривке только поднимались от испуга, а он уже приставил выдернутый у смотрителя пистолет к его же виску.?— Не смей поворачивать ручку,?— прошипел вор, наблюдая, как псевдотруп силясь, пытается заставить инструмент играть. Плохо, что лицо смотрителя скрыто за маской. Вор не мог разобрать, что двигало этим недобитком, но на озвученное предупреждение он отреагировал прямо противоположно: резко провернув рукоятку, принялся медленно ее вращать. Шарманка тренькнула, скрипнула и тихо застучала изнутри в попытках воспроизвести выбитую на валке мелодию, но доносила лишь неладный звук разбитого инструмента. Вор, только чудом не выстреливший в висок шарманщика, в замешательстве наблюдал за этим процессом, а затем холоднокровно взвел курок и произнес:?— Прекрати это. На этот раз смотритель замер практически сразу, но затем сцепил пальцы на его запястье сильнее и хрипло, но ровно вынес приговор:?— Ты думаешь, что вершишь справедливость?.. Ты думаешь… можно выстроить мир на разлагающейся почве?.. Думаешь, Чужой помогает тебе? —?смотритель закашлялся, но при попытке вора сбросить его руку, лишь усилил хватку. —?Все имеет цену... и свою он назначит, когда ты не будешь готов. И ты утопишь Империю в крови и черной магии, а затем, когда разложение пожрет и тебя, Аттано… он примется за твою мелкую императрицу. А ты также слепо будешь верить, что защитил ее…?— Я не Аттано,?— ровным голосом произнес вор, как будто это перечеркивало все вышесказанное. Смотритель молчал, возможно, рассматривал вора, а затем, хрипя и булькая, выдавил:?— Но сдохнешь… все равно убийцей… —?он рассмеялся, заполнив тишину помещения надсадным хрипящим кашлем, а затем резко дернулся и у Гаррета от неожиданности сдали нервы. Он неосознанно сжал пальцы на рукояти пистолета. Выстрел был не таким оглушительным, как у пистолета лорда-защитника, но череп продырявил основательно и наверняка. Когда хватка шарманщика ослабла, а сам он безвольно повис на ветвях лозы, вор еще некоторое время ошарашено на него таращился, а затем, будто что-то тяжелое и липкое приклеилось к спине, и он наконец-то осознал?— чего-то не хватает. Слишком тихо. Порывистым движением, выхватив смотрительский клинок, Гаррет в резком выпаде направил его к твари, но той на прежнем месте не было. Быстро поднявшись и повернувшись всем корпусом в сторону застрявшего робота, он обнаружил там лишь разбитую на составляющие груду железа. Ни секунды не раздумывая, вор обернулся, с полуоборота рубя мечом, и не промахнулся, полоснув жуткое существо поперек груди. Он впервые видел, как тварь двигается, и это было также неестественно, как и все ее существование. Резкие, порывистые движение передних, даже не лап, а рук, потому что при ходьбе она сгибала конечности в локтях, занося те над головой, но на землю кисть ставила плавно, растопыривая все пять пальцев… Наблюдать подобное Гаррет не смог и рубанув палашом сверху вниз, прикончил тварь. Это было жутко, страшно и мерзко. Передернув в отвращении плечами, Гаррет попытался выровнять сбившиеся дыхание и подавить тошноту, но времени ему не дали. Из-за дверного проема уже слышался лязг тяжелых шагов роботов и их электронные голоса. Скорее всего, машины среагировали на звук выстрела, потому что, Трикстер ее дери, слепая тварь даже патрульную машину разворотила бесшумно. Развернувшись к смотрителю, вор, не теряя времени, бросился к нему и принялся пилить крепежные ремни шарманки окровавленным лезвием палаша. Делал он это нервно и оттого неаккуратно. Кожа поддавалась плохо, вымазывалась в крови, пачкала руки, пачкала одежду смотрителя или вор из неосторожности порезал руки… или смотрителя. Взгляд совершенно заплыл черным туманом и когда, ударившись рядом о стену, невдалеке разорвался пущенный роботом заряд, Гаррет все же сорвал массивный инструмент с шарманщика.?И куда теперь?? Когда второй заряд, а за ним третий и четвертый ударились об пол у ног вора, тот, более не раздумывая, вспорол пространство ярким голубым росчерком и шагнул в неизвестность под аккомпанемент тяжелых взрывов, электромеханического гула и металлического лязга.